Лето со вкусом фанты

Невероятно, но сегодня утром я в доме практически одна, не считая бабушки, которая выходит из своей комнаты только в туалет. Я с прекрасным настроением встала с кровати, а затем, сыпанув рыбкам корм, отправилась в ванную. За окном была замечательная погода, так что я была вся в предвкушении замечательного дня. Все мои родственники куда-то разъехались, а собираться в тишине и спокойствии куда приятнее. Я сидела на кухне и жевала хлопья с молоком, параллельно смотря телевизор. Показывали местные новости, которые я слушала только в пол уха, думая о чем-то своем. Интересно, придёт ли сегодня Питер? Всю прошлую неделю он заходил регулярно, у нас с ним отлично получалось срабатываться. — Срочные новости! — женщина в строгом костюме внезапно прервала репортаж об открытии новой больницы в Бруклине. — Только что нашему новостному агенству стало известно об очередном подвиге Человека-Паука. Сегодня паутинника заметили около восьми часов утра в одном из кварталов Куинса, где он предотвратил страшную аварию, результатом которой могли явиться многочисленные жертвы. Я подняла глаза на телевизор. Там показывали кадры с места происшествия. Вертикальная любительская съемка не самого лучшего качества все же была лучше, чем ничего. Человек-Паук ловко развернул автомобиль, у которого отказали тормоза, а затем спас девушку-разносчицу пиццы на скутере. А ведь со стороны, честно говоря, и не скажешь, что Питер какой-то там супергерой... — А теперь к другим новостям... Внезапно я услышала шаркающие шаги из коридора, ведущего на кухню. Я уже хотела поскорее засунуть тарелку с ложкой в посудомойку и смыться, но было слишком поздно. — Доброе утро, бабуль! — я сделала самое милое лицо и приветливо улыбнулась. Бабушка, худенькая и в халате, которому уже лет пятнадцать наверно, кинула на меня недовольный взгляд и стала рыться в шкафу в поисках кофе. Я уже подумала, что пронесло, и мне все же удастся незаметно выскользнуть, когда она сказала: — Опять еду от меня прячете? — её голос в последние пять лет стал ужасно скрипучим. — Он справа на второй полке, — я медленно, но верно продвигалась к выходу. — Опять уходишь к этому своему Старку? — она недовольно пожевала ртом и посмотрела на меня. Опять истерика, оскорбления и крики. Надо поскорее уходить, но её властный взгляд не давал мне этого сделать. — Бабуль, это всего лишь стажировка... — но оправдываться было поздно. — И что у меня за внуки? Сплошные ничтожества! — она залила растворимый кофе кипятком. — Особенно внучка. Все девушки как девушки, а эта занимается непонятно чем и пропадает непонятно где! Нет бы делом заняться, так она со всякими железяками возится. Да от тебя же машинным маслом за километр несёт!.. Я, наверно, покраснела до кончиков ушей. Мама говорила не обращать на её слова никакого внимания, однако это было трудно, особенно когда это говорил близкий тебе человек. — Вот дочь миссис Розервелл постоянно с какими-то красивыми мальчиками встречается, — её маленькие морщинистые глазки горели злым огнём, — а на тебя даже никто и не смотрит!.. Не став слушать дальше, я просто выбежала из кухни и, просто заправив шнурки вместо того, чтобы завязать их, выбежала на улицу вместе со скейтом. Вслед мне неслось: — Не смей убегать, когда я с тобой разговариваю! — я катила все вперёд и вперёд, сдерживая обидные слёзы изо всех сил. — От правды не спрячешься! Включив музыку в наушниках на полную, я с огромной скоростью мчалась по тротуару. На пешеходном переходе в расстроенных чувствах я не заметила, что горит красный, а потому меня чуть не сбил желтый седан. Водитель сигналил и что-то кричал мне, но я, схватив скейт, побежала к станции метро. В отражении стёкол в подземке я видела своё неестественно бледное лицо. Зачем бабушка говорит все это мне, затрагивает мои больные точки? Я сама знала, что в моем возрасте девушки уже вовсю гуляют с парнями и влюбляются, но моё одиночество касалось только меня, не нужно примерять на меня образы других, потому что никто никогда не будет на моем месте. Я плюхнулась на свободное кресло и чуть не проехала свою станцию. Хотелось плакать, дать себе возможность выказать слабость на несколько секунд, но этого никогда нельзя делать при других людях. Кажется, в штабе было пусто. Ни Хэппи, ни Вижна, ни Питера на горизонте не наблюдалось. Как только дверь в мастерскую закрылась, я скатилась на пол по какому-то металлическому шкафу и дала волю слезам. Они продлятся не больше десяти секунд, но зато принесут такое необходимое облегчение. Я никогда и никому не говорила о том, что порой чувствую себя страшно одинокой, и это вовсе не так круто, как пишут во всяких ванильных блогах на Тамблер. Родители помогали мне по мере сил, но разве они смогут понять, что чувствует подросток-ботан-интроверт, когда они сами подобного никогда не чувствовали, судя по их рассказам? Внезапно что-то в мастерской зашевелилось. Я ещё пару раз испуганно всхлипнула, но затем увидела голову Питера и даже разозлилась на себя, что не проверила пространство вокруг на наличие других людей. — Кэтлин? — я старательно вытирала влагу с лица, но было уже поздно – красные глаза и опухшее лицо никуда не скроешь. — Что случилось? — Ничего, — я опустила лицо. Не могу смотреть ему в глаза. — Кто тебя обидел? — Питер сел рядом со мной на пол. — Ты только скажи, я ему... — Нет-нет, — я засмеялась сквозь слезы. — Просто моя бабушка считает меня полным ничтожеством и терроризирует каждый день. Я, конечно, понимаю, что она старый человек, что у неё прогрессирующий маразм и прочее... — я уже не могла остановиться. — Но я не могу с ней так жить, понимаешь? Каждый раз, когда она становится невыносимой, у меня невольно проскакивает мысль о том, что я желаю ей смерти. Я ужасный человек, боже, я и правда ничтожество. — Ты не ничтожество, — я злилась на себя за то, что вот так просто открылась ему. Однако, секрет за секрет. — Если честно, то такой девушки, как ты, я никогда не встречал. — Прости, что загружаю тебя своими проблемами, — я достала из рюкзака пачку с носовыми платками. Меня очень тронули последние слова Питера, но я боялась придать им слишком большого значения. Я совсем не привыкла, что кто-то считает меня особенной. — Может, не будем сегодня работать? Я хотела немного поплавать в бассейне. Все равно настрой уже сбит. — У меня нет плавок, — я заметила, как Питер смутился. — Не волнуйся, я не буду смеяться над твоими трусами в сердечки.

***

Я решила никак не собирать волосы, потому что голова все равно намокнет. Ещё из дома я взяла полотенце и купальник, надеялась, что удастся сегодня поплавать. В бассейне я могла совместить приятное с полезным, потому что помимо удовольствия от нахождения в прохладной воде, я имела возможность немного размять ноги и привести вены в тонус. В моем случае так нужно делать хотя бы раз в неделю. Прошлёпав в тапках и с полотенцем на перевес по черному кафелю, я положила все свои вещи на стул и все же заплела косу. На мне был мой старый спортивный купальник закрытого типа, но с открытой спиной, что меня немного смущало из-за одного факта. Я прыгнула в воду прямо с бортика. В этом штабе был не один бассейн, однако сегодня мне хотелось находиться именно в этом, где не было никаких фонтанов и гидромассажеров. Я довольно сносно ныряла и плавала, поэтому очень хорошо вошла в воду и даже коснулась дна. Когда я выплыла, то увидела Паркера, выходившего из раздевалки. Я подплыла к бортику и облокотилась о него. Он все-таки нашёл где-то плавки и шёл, судя по всему, очень смущенный. Я отвернулась практически сразу же, тоже не зная, куда деться. — Что это у тебя на спине? — я забралась на резиновый матрас и легла на него спиной вверх. — Это? — я кивнула на свою спину. Придётся открыться ему ещё раз. — Попала в аварию два года назад, отказали ноги. Пришлось соорудить вот такую штуку самой, потому что никто не брался за мой проект. Вдоль всего позвоночника по моей спине шла пластичная железная «змейка», которая плотно прилегала к коже за счёт некоего подобия очень сильных присосок, но безболезненных. — Как эта штука устроена? — Питер подплыл ко мне, видимо, желая рассмотреть «змейку» получше. — Очень здорово. — Она испускает необходимые импульсы прямо в спинной мозг, чтобы я могла двигать конечностями, — я перевернулась на спину, раскинувшись звездочкой. Внезапно матрас начал переворачиваться, и я с визгом полетела в воду вниз лицом. Вокруг меня образовалась целая туча пузырьков, а когда я выплыла, то увидела смеющегося Питера, на всех скоростях уплывающего от меня. Убрав волосы с лица, я крикнула: — Ну, все! — я погналась за ним, а когда все-таки настигла, то залезла на него со спины и сделала вид, что собираюсь его топить. — Держись! На несколько секунд мы оба погрузились в воду, но затем, смеясь, выплыли. Я залезла на бортик и выжала потяжелевшую косу. Питер сел рядом и случайно снова обрызгал меня водой. — Эй! — я засмеялась. На несколько секунд мы встретились взглядами. — Не знал, что у тебя такие синие глаза, — я очень смутилась от его слов. — Ну, да, — я начала что-то мямлить, а затем потупила взгляд. — А у тебя карие. Мне казалось, я никогда не испытывала такого смущения.