22 барабашки

Все ждали этого дня, но никто не думал, что это произойдёт так быстро. И на самом деле никто не ожидал такого. Да и вообще никто не думал, что такое может быть. Сначала было страшно, затем непонятно, а потом уже слишком угарно. — И как это называть? — сквозь слёзы спрашивал Стайлз, держась за живот. — Муборотень? Волна нового ржача окатила стаю, а Скотт с грустной миной сидел в уголке, чуть ли уже не плача от стыда и обиды. — Скотт, только не мешай мне своим жужжанием по ночам спать, — просит Малия, не сдерживая смех. — А в полнолуние ты будешь в бешенную муху превращаться? Или ты будешь себя как-то контролировать? — Лидия была почти серьёзной, она всего лишь улыбалась, но сдерживаться от коллективного угара было тяжело, она была на грани. — А если его кто-нибудь по ошибке прихлопнет! — вновь заржал в голос Стайлз, а за ним уже все подхватили, Лидия тоже. * Спустя несколько дней Скотт смирился со своей участью, и стая нашла отличное применение этой способности. Теперь МакКолл сможет в образе мухи абсолютно беспалевно следить за кем угодно. Но парню все равно не нравилось это. Скотт ожидал, что эволюционирует и будет превращаться в крупного красивого волка, а он эволюционировал и теперь превращается в муху… — За что ты так со мной, Джефф, — спрашивал, лёжа в своей постели. Главное, чтобы никто дальше его стаи не узнал об этом эволюционном прорыве, иначе проблем и стыда не оберёшься. * Спустя ещё несколько дней в городе завелась новая сверхъестественная бяка. Стилински провел своё супер охуенное расследование, стащив все что можно и нельзя из кабинета своего отца, и предположил, кем является этот сверхъестественный (сказочный) долбоеб. И это был непонятный маг с помойки. Да, с помойки, потому что выглядел он как бомж. Ладно, как элитный бомж, но все же. Выглядел он жалко, что ребятам вообще не хотелось к нему приближаться, они ему могли только посочувствовать, но шериф и остальные господа горожане задолбались по всему городу находить странные знаки, трупы кошечек, собачек и непонятные кактусы с не менее странными вещами из самой преисподней, типа вил, котлов, горящих камушков, слизи и шерсти. Естественно, с этим нужно было что-то делать, поэтому жалость нужно было засунуть кое-куда поглубже. Как-то раз Стайлз решил сам расправится с мажористым представителем помойки, но не вышло. Этот бомж отнял у Стилински его биту и въебал по самое не балуй, что парнишку пришлось везти в больницу накладывать швы. С тех пор Стайлз остерегается помоек и бомжей. На этот раз Скотт решил сам со всем разобраться, дабы доказать, что он всё ещё альфа и может постоять за себя, стаю и город. План был такой: проследить за бомжиком в образе мухе, выяснить его мотивы, расположение, а потом покончить с ним. Оказалось, что мужика зовут Стоян, Скотт поржал про себя и успокоился. Жил этот чувак в небольшой квартирке, а не на помойке, Стайлз либо расстроится этому, либо обрадуется. Но вместе с ним жила ещё какая-то девушка, Скотт видел ее впервые. Сев на окно, оборотень слушал их разговор. — Черти что, — бубнил мужик, размахивая руками. — Что случилось? — девушка метнула взгляд на окно, поэтому Скотт заволновался. — Хлеб подорожал на несколько центов! Страна разваливается! Скоро хлебушек будет стоить, как моя почка! Нет, даже две! Умрем все из-за голода, тьфу, блять, — сделал вид, будто плюнул, потом тяжело вздохнул. Девушка иронично смотрела на небомжа. Скотт же нихуяшеньки не понимал. Заметив, что девчонка опять посмотрела на окно, МакКолл ретировался на спинку дивана. — Маша, Маша, как же мы тут жить дальше будем? — интересовался Стоян, держась за голову и проговоривая «ой, ой, ой, хуево». — Не знаю, как-нибудь, — равнодушно ответила Мария, не проникшись горем мужичка. Скотт проводил в своей голове сложные умозаключения, что казалась, будто его мозг, точнее мозг мухи, сейчас просто к херам взорвется, но никто даже не заметит. Пока МакКолл охуевал от того, что Стайлз-ебалай вычислил не того, Маша взяла в руки журнальчик, свернула его в оружие и прихлопнула муху. Точнее Скотта. Скотт МакКолл. Муборотень-альфа. Лучший друг. Хороший сын. Идиот, которому не следовало действовать одному, Стилински же не зря теперь бомжей остерегается.