***
Дом так называемого «Главы» был значительно крупнее остальных. Слегка обветшалый, скрипящий, но уверенно стоящий на своем месте. Он был похож на давно заброшенное здание какого-нибудь городского совета. У дверей стояли двое мальчишек, возрастом от девяти до лет двенадцати, но при этом они уверенно держали ружья. Оружие выглядело не менее потрепанным, чем здание. Осматривая местность, я заметила, что многие дома явно давно пустовали, а дети всего лишь воспользовались тем, что было оставлено. Пока мы шли, я заметила в окнах недружелюбные взгляды, с какой-то неправильной ненавистью, слишком явной и сильной для ребенка, а по улицам сновали подростки в форме и с оружием наперевес. Слишком много вопросов к такой маленькой деревушке. Внутри здания было еще хуже, чем снаружи. Были видны попытки исправить положение, починить что-то, но здание неумолимо тянулось к земле. Пол второго этажа прогибался под весом мебели, здание скрипело и грозило обрушить на головы все, что находилось выше первого. Краска и обои сходили лоскутами, пол, усеянный опилками и мусором, царапал ноги. Я перестала созерцать это чудо архитектуры только тогда, когда мы остановились перед дверью. Храбрых воинов в виде девушки и двух парней мы потеряли где-то в здании, а оставшиеся распахнули дверь, суровым взглядом заставляя меня войти. Ну точно: пленница. В комнате, больше похожей на огромный кабинет, сидел юноша явно старше всех, кто находился в деревне. Лет девятнадцать-двадцать, высокий, худощавый, но явно следящий за формой. Волосы светлые, почти белые, неровно выбриты с одной стороны, открывая взору причудливую татуировку в виде птицы со сложенными в полете крыльями, которые пересекают частично его лицо. Глаза серые, черты лица довольно обычные, разве что нос, острый и загнутый немного, напоминал птичий клюв. В целом парня можно было назвать красивым, но я понимала, что сидит он здесь и зовет себя главой не из-за красивых глазок. Парень источал недоброжелательность, грубость, силу. А увидев меня и вовсе рассвирепел, но сдержался, лишь прошипя сквозь зубы: — Это еще что такое? — так и хотелось съязвить. Но, увы, от этого парня зависит моя жизнь. Девушка за моей спиной глубоко вздохнула и мелодично проговорила: — Нашли на берегу. Говорит, что потерпела крушение и хочет помощи. М-м-м, Глава, если позволите, могу я поговорить с вами наедине? — судя по недовольному хмыку, парень-провожатый был против этой затеи. — Алька, сейчас не время. У нас, если ты не заметила, незваный гость, — Глава хлопнул по столу и уставился на меня взглядом, который сулил мне очень болезненную смерть. Или пытки. Сейчас я даже немного рада, что мертва. — Это как раз по этому поводу, — девушка буравила взглядом юношу и тот, тяжело дыша, сначала затарабанил пальцами по столу, а затем выпрямился и потер шею, устало глядя на наше трио. — Ладно, твоя взяла. Джес, — парень рядом встрепенулся, — эту — он кивнул на меня, — в яму. Пусть посидит там какое-то время, а то глядишь, будет как тот ублюдок. Не хватало нам потерять оставшихся людей. Пока я переваривала все услышанное, меня резко дернули за плечо, стремясь увести. — Эй, что еще за яма? — он меня что, за шкирку тащит? — Ты слышишь? Прошу, ответь! Я имею право знать, — но парень, Джес кажется, оставался равнодушен к моим просьбам. Мы довольно шустро вышли из дома и направились куда-то дальше по улице. Несмотря на то, что была глубокая ночь, жители выходили поглазеть и сейчас я окончательно поняла, что оказалась в странной деревушке. Здесь все дети. Что не так с этим местом?***
Идею сопротивляться я откинула еще когда меня схватили. Если я хочу отсюда выбраться, мне нужен корабль, мне нужны сопровождающие, помощь, в конце концов. Я буду выполнять все их требования, буду тихой и смиренной. Но когда меня вывели на большую площадь за деревушкой, мне показалось, что я прямо там и упаду. Ямы. Действительно, глубокие и неширокие ямы. Я вспомнила ту траншею, по которой пробиралась, и пыталась понять, как же это все связано. Но мыслить мне не дали. Толчок в спину и я делаю несколько неловких шагов вперед. — Давай. Это приказ Главы. Надейся, что это не навсегда, — голос парня был на удивление мягким. Ему не нравится то, что происходит? Я остановилась перед одной из ям, которую освещал фонарь в руках моего сопровождающего. Глубокая. Метра три. Что-то внутри сжалось и я вспомнила о клаустрофобии. Сглатываю и поворачиваю к Джесу. — Слушай, может не надо? Если у вас есть клетки — отлично, я там посижу, шуметь не буду. Только не яма, пожалуйста, — я едва узнаю свой голос. Чертова клаустрофобия, крови мне немало поела. Братья любили изгаляться надо мной, когда были помладше. То тушей своей придавят, то закроют где-нибудь в темноте и тесноте, то зажмут в объятиях слишком сильно. Юноша поглядел на меня с сожалением. — Увы. Таков приказ. Я… — он замялся. Выглядит таким хорошим, — Если я что-то узнаю, я приду и скажу. Я перевожу взгляд с парня на яму. Ладно, если выбора нет — сделаю. Вздыхаю. Затем говорю: — А спускаться-то как? Веревки не найдется?***
Внизу время шло ужасно медленно. Паника, охватившая меня наверху, очень быстро исчезла, оставив на своем месте лишь раздражение. Внизу было отвратно. Насекомые, снующие по стенкам и дну, скрежет чего-то наверху, кости. Кости вообще меня удивили. Это здесь для запугивания? Или это настоящие? Человеческие? Или животных? Очень скучно. Посчитать баранов, что ли? Да ну. Я же не дитя малое. Петь? Ужасная память отлично помогла забыть все тексты песен, которые я когда-либо слушала. Читать стихи? Еще лучше. Кричать о помощи, молить о пощаде? Я опустилась не настолько низко. Осмотреть тело на наличие каких-либо проблем? Отличная идея. Начать я решила с ног. Оставленные без обуви, они выглядели грязными и почерневшими. Или это не грязь? Меня передернуло. Вроде у меня еще много времени до того момента, когда мое тело будет выглядеть ужасно. Сейчас меня должны беспокоить разве что насекомые, которые излишне любят мертвячину. Снизу приветливо сияли трупные пятна, но в целом — все было более чем нормально. Хотя я вроде довольно долго дрейфовала в море. Вот только «долго» — это сколько? Мысли в голове были нерадостные. Время шло, постепенно снаружи светлело, доносился шум обыденной человеческой жизни. Я со вздохом прислонилась к стене: нельзя мне здесь прохлаждаться, ну никак нельзя! Спустя мгновения я понимаю, что наткнулась на одну из костей. Она немного давит в спину, но дискомфорта не вызывает. Да и вообще сложно в таком состоянии найти что-то, что вызывало бы дискомфорт. Просидела я так до следующего вечера. Пока я загоняла себя в тупик странными умозаключениями, сверху послышалось копошение. Спустя мгновение вниз скинули веревку, и та ушибла меня. Я ошарашено глядела на нее, а потом посильнее ухватилась и принялась взбираться. Наверху меня уже ждали.***
— Так ты говоришь, что путешествовала с торговым судном, чтобы попасть домой? — Гейл смотрел на меня пристально, словно пытался заметить на моем лицо что-то, что уличило бы меня во лжи. Глава был человеком строгим и недоверчивым, он явно не верил ни единому моему слову. — Я знаю, что все это звучит абсурдно и нелепо, но пожалуйста, поверьте мне. Мне без надобности обманывать вас, — я умоляюще смотрела на юношу. За моей спиной стояли уже знакомые мне Джес и Алика, которые лишь молча наблюдали за происходящим. Гейл зарылся руками в волосы и устало вздохнул. Ему все это явно надоело. Нужно как-то выпутываться. — Послушайте, за все то время, что я здесь находилась, у меня было очень много возможностей сбежать, напасть или сделать чего похуже. Мне ничего от вас не нужно, кроме помощи. Я очень сильно хочу вернуться домой, к семье. Какое-то время было тихо. За окном медленно светлело, тихо переговаривались охранники. Дом скрипел. Тишину в кабинете прерывали разве что биения сердец. Трех сердец. Наверное я выглядела так жалко, что Глава, махнув рукой, все-таки сказал: — Ладно. Ты не похожа на человека, который сломя голову понесется всех убивать. Это я признаю. Но — он наставил прямо на меня кинжал, — если ты сделаешь хоть один шаг не туда — кинжал плавно скользит по воздуху, с треском впиваясь в пол под моими ногами, — ты — труп. Выделите ей комнату в одном из общественных домов. А завтра пусть найдет работу и приносит вклад в жизнь деревни. Тогда, может быть, мы предоставим тебе лодку. Свободны! Кто-то прикоснулся до плеча, привлекая мое внимание. Девушка по имени Алика слегка улыбнулась мне, а затем кивнула, давая понять, что я могу встать. Из кабинета я готова была вылететь. На улице мы остановились. Девушка устало вздохнула, потерла переносицу и поглядела на меня: — Извините, Глава очень нервный. Я рада, что он не стал рубить с плеча. Сейчас мы проведем вас в дом, а завтра я объясню вам что и как у нас обстоит с работой, — она ласково улыбнулась и перевела взгляд на Джеса, — Ты тоже присоединяйся. Думаю, я не со всеми смогу ее познакомить. Ах да, — девчушка встрепенулась и поглядела на меня с воодушевлением, — мы до сих пор не знаем вашего имени! Я почувствовала себя странно. Контраст был слишком сильным: вот меня кинули в яму, а вот меня уже с радостным щебетанием приветствуют в деревне. Но, собравшись, я все-таки ответила: — Мое имя Нелл. Приятно с вами познакомиться.