*** *** *** *** ***
Всё там же, всё те же. Изумрудный Лес именно такой каким я его запомнил: обманчиво тихий и вместе с тем исполненный жизнью... и смертью. Несмотря на близость Академии и как следствие частые визиты Охотников, Гримм здесь чувствуют себя довольно-таки фривольно. Хотя кое-что, слава Богам, изменилось. Вернее, «кое-кто». Стараниями одной рыжеволосой особы Жон Арк ныне может постоять хотя бы за самого себя. Как человеку, стремящемуся стать Героем этого должно быть ничтожно мало (ведь истинный героизм в том, чтобы защищать других!), но давайте взглянем правде в лицо — совсем недавно мне и Цвай тумаков навешал бы. Довольно освежающая перемена, не находите? Которая повлекла массу новых впечатлений. Словами не передать ощущения клинка, что с натугой перерубает шею очередному беовульфу. Ухватив рукоять покрепче я позволил себе «схитрить», вкладывая в удар чуть больше сил чем следует. Как итог, всю правую сторону спины и лопатку рвануло тупой болью, а отрубленная голова волчары пулей улетела в сторону. Всяк боец инстинктивно сдерживается, ведь за такой могучий удар немедленно приходит расплата: растяжение связок, острая боль в запястье и не счесть сколько разрывов мышц. Увы и ах, предварительное насыщение Аурой ничуть не помогает. После такого даже Охотник будет временно недееспособен, пусть на считанные минуты, но это так; в моём случае счет идет скорее на мгновения. Казалось бы, вот он! Удар моей мечты! Ха-ха, НЕТ. Как же это больно! Прекрасно понимаю что однажды умение жахнуть от души может спасти жизни — меня, товарищей по команде, простых людей — и лишь потому стиснув зубы раз за разом рву себе спину, оттачивая удар. Приходится идти против собственного инстинкта самосохранения, который так и норовит сделать удар «безопасным». Нужно сломить, перетереть в пыль эту подспудную боязнь тела перед болью, ведь никак нельзя чтобы однажды этот инстинкт вставил палку в колесо последнего аргумента. Тем более что считанные мгновения спустя Аура изрядно так притупляет ощущения, что ничуть не мешает мне осознанно бояться прищемить палец. Мда. Поскольку эта вылазка отчасти служит мне уроком, Пирра изрядно так сдерживает себя. Иначе эта стая уже минут так пятнадцать назад прекратила бы уже своё существование; вместо этого она аккуратно связала боем большую часть тварей, в то время как я отщипываю их от общей кучи по одному и в меру своих сил и способностей утилизирую. Далеко не всем я отрубаю голову. Если на то пошло, такой чистый и красивый добивающий удар на счету всего один. Минуту и пяток гримм спустя Пирра методично расстреливала последних, что в этот миг пытались сбежать. Я даже сделал несколько шагов вперед, готовый гнаться за ними следом, но вовремя передумал и вместо этого на полную наслаждался происходящим. Такое зрелище наполнило моё сердце радостью — исполняющий «тактическое отступление» кошмар ну никак не внушает страха — и вместе с тем притупило бдительность. Чего ни в коем случае нельзя допускать. Ни за что. Никогда. Один из сраженных мной Гримм, что уже передернулся черной дымкой разложения нашел в себе силы для последнего, посмертного рывка. Как он умудрился с перебитым хребетом совершить такой прыжок мне неведомо; откуда конкретно эта тварь изыскала достаточно хитрости чтобы притвориться мертвым и выждать самый подходящий момент, относится к тем же риторическим вопросам. Буквально всё сыграло твари на руку. Или лапу, не суть. В первую очередь потому что нападал врагунец вовсе не на меня, как можно было бы подумать. Глаза на затылке у Пирры не водятся, так что отвлеченная стрельбой по улепетывающим мишеням девушка оставила без внимания подозрительное шевеление у себя за спиной, а я заметил угрозу когда тварь отрывалась от земли в хищном прыжке. К стыду своему замечу: всё что я сделал поначалу это раззявил от удивления рот, ведь в тускло-алых глазах мне мерещилось удовлетворение. Мерещилось же ведь?.. Словом, неважно. Еще одно мгновение оказалось потрачено на облегчение; ведь это всего лишь беовульф, самая привычная и во всех смыслах средненькая разновидность Гримм. Сравнительно слабый и способный лишь рвать когтями да кусаться противник, весьма посредственный. До свадьбы заживет, причем без следа... Последняя сентенция была скорее образом-ощущением, нежели полноценной мыслью, от которой словно от искры во мне вспыхнуло острое неприятие. Опередив разум, чувства недвусмысленно дают понять: нельзя допустить чтобы тварь добралась до Пирры. Чтобы взять ноги в руки и наконец сорваться с места потребовалось еще мгновение. Снова. Слишком много времени ушло на колебания, удивления и прочую белиберду. Не успеваю встать между Гримм и Пиррой, толкнуть от себя значит метнуть прямиком в пасть беовульфу, а думать над чем-то более оригинальным некогда! К чести чемпионки, реакция на поспешный рывок последовала адекватная: девушка спешно активировала Ауру, одновременно делая шаг в сторону... и всё равно не успевала. Если ничего не изменить, Гримм таки получит своё: не убьет, так поранит. Или покалечит. Полностью развернувшийся следом покров Ауры не даст твари завершить начатое, но кровь Пирре он пустит. В лучшем случае дело ограничится когтями, в худшем успеет вонзить зубы в плоть. Перспектива, мягко говоря, безрадостная. Что самое паршивое, это целиком и полностью моя вина: не уследил, не добил. Не прикрыл спину, когда это действительно необходимо! Этот гнев, в равной степени направленный как на себя так и на слишком хитромордого Гримм заставлял меня напрягать каждый мускул в теле, изо всех сил заставляя тело рваться вперед. То же самое я творил с собственной душой, спешно и без разбору выжимал все соки и безыскусно вбухивал в организм, чтобы хоть на миллиметр оказаться ближе. Простейший способ пассивного усиления, какой только есть в арсенале каждого Охотника по стечению обстоятельств стал для меня ключиком к самой уникальной силе. Проявлению. Когда мир вокруг стремительно выцвел, окрасившись в различные оттенки серого, я ничуть не удивился. Скорее испытал нечто вроде ностальгии; только вот в этом чувстве не было ничего светлого, ведь эта серость играла оттенками тления и упадка. Знакомыми мне даже слишком хорошо в бытность бестелесным духом. Которым я вновь стал... во плоти. Звучит невероятно, но факт! Пусть это состояние продлилось считанные секунды и стоило совершенно неприличных объемов Ауры, плевать совершенно, ведь удалось главное: быстрее чем когда либо прежде я пересек отделяющее нас расстояние и прошел сквозь Пирру словно призрак. Впрочем, почему словно? Как самый настоящий, всамделишный даже. Воплотился за спиной у девушки без малейшего звука, причем в самом хорошем расположении духа, куражем именуемым. Скорости я ничуть не потерял, сделав еще два шага и затем вложив всю эту силу в один размашистый удар по растянувшемуся в длинном прыжке беовульфу. Поскольку все до последней крохи Ауры, что до этого я вложил в организм ушли на то чтобы напитать Проявление, удар получился относительно слабым, но сложенной инерции движения — меня самого и Гримм — оказалось более чем достаточно чтобы развалить тварь на две половинки и сломать мне кисть заодно. Кроцеа Морс я удержал лишь потому что пальцы свело судорогой. На что обратил ноль целых ноль десятых внимания, ведь наученный горьким опытом, я не спешил расслабляться. Сделав шаг назад я почувствовал как уткнулся в спину Пирры и это меня странным образом успокоило. Надеюсь, и Пирру тоже. Чуть позже, убедившись что передо мной никого нет, сказал: — Всё чисто. На что получил зеркальный ответ: — Всё чисто. Оборачиваясь назад, я ожидал увидеть осуждение в глазах Пирры и уже собирался начать оправдываться (всё же, недобиток полностью мой провал), но все слова застряли у меня в горле. Лицо девушки оказалось неестественно бледным, а глаза самую малость напуганными. Честно говоря, «самая малость», способная напугать Пирру Никос в моих масштабах выглядит как «глобальный 3,141здец». Тревога и нервозность ко мне тут же вернулись, что меня ничуть не обрадовало. Впрочем, голос девушки звучал столь же твердо как обычно: — Жон? Только что, это было то что я думаю? — Если бы я сам знал... но вариантов немного. Похоже что мне повезло нащупать Проявление. Пирра? — Да? — Ты в порядке? Ты очень бледная и, как бы это сказать, тебя колотит. Что стало заметно даже невооруженным взглядом. — Вот как... После чего девушка закрыла глаза и замерла. Если честно, в тот миг мне стало не по себе вдвойне: что же такого произошло что даже Пирру проняло?.. Далеко не сразу девушка взяла себя в руки. Прошло минуты две, пока я крутил головой во все стороны, не решаясь потревожить напарницу. Но обошлось: новых противников по наши души не объявилось, а когда Пирра открыла глаза, в них было куда более привычное мне выражение легкой сосредоточенности. В ответ на мой встревоженный взгляд она как обычно улыбнулась: — Вот теперь я в порядке. Не дожидаясь, пока я вставлю вопрос она объяснила: — Похоже что твоё Проявление дает тебе бестелесность в той или иной степени. Рано пока судить, а место совсем неподходящее для того чтобы выяснять тонкости... это и до следующей тренировки подождет. Мне ничего не оставалось кроме как согласиться. — Меня выбило из колеи... видение, если так можно сказать. Когда ты проходил сквозь меня, я словно бы почувствовала что-то. Или увидела. Это... за неимением лучшего слова, жутко. Прости, что не могу объяснить лучше. Пришлось мне покачать головой. — Не стоит извиняться. Просто учту на будущее. Пирре удалось краем глаза заглянуть по ту сторону, и увиденное явно не понравилось. Легко догадаться на самом деле. Вот только как объяснить, и стоит ли? Вдруг это случайный, разовый побочный эффект? От невеселых дум меня отвлекло легкое прикосновение к наплечнику. Вернувшись в реальный мир, первое что я увидел была искренняя, благодарная улыбка на лице и доверие в глубине зеленых глаз. От которого стало чуть неловко, но так тепло на душе. — Спасибо что прикрыл меня, напарник.*** *** *** *** ***