Сияние любви

      Малии всегда холодно. Суровый холод пробирает ее до костяшек пальцев. Тейт всегда холодно, даже не с того дня, когда она стала человеком, а когда Стайлз бросил её, оставил одну и убежал к Лидии Мартин — стройной рыжеволосой девушке. Малия понимает, что так надо. Надо быть одной, надо быть брошенной и надо терпеть все. «Ты — Хейл» — часто говорят ей все, мол, потерпишь, ничего страшного. А Тейт от одной этой мысли рвать хочется и материться отборным матом, посылая всех, но она ограничивается легким кивком.       Так проходит полгода, и она, словно лицемерная сучка, улыбается всем в лицо, смеется и показывает, что она счастлива, а потом вечером, в доме у своего приемного отца, закрывается в комнате, плачет в подушку, выпускает когти и дает почти полную волю койоту.       Смотреть на Стилински, целующего его Лидию, — больно, но надо радоваться за них. Слушать громкий смех Мартин от того, что ее смешит Стайлз — противно, но надо делать вид, что тебе откровенно похер.       Малия не ищет любви или ласки, она просто хочет найти тепла, наконец согреться. Скотт — альфа, поддержать хочет, постучать по плечу и произнести милую речь, но не выходит, — Малия к себе никого не пускает. Девушка закрылась от мира, от этих чертовы парочек с кучей «ванили». Она выпускает наружу истинную сущность — койота — и бегает по лесам, разрывая глотки зверям. Это — ее жизнь, стиль и то, как она чувствует себя комфортно.       Малия не посещает школу, не приходит домой. Она стала зверем: жестоким, разрывающим глотки, бесчувственным зверем. Тейт ищет стая, Лидия паникует, а Стайлз строит догадки.       Стайлз в одиночку находит ее в лесу. Глаза его горят от испуга, а ее горят ярко-голубым от злости. Сейчас она не Малия, сейчас она — койот и только. В ней всего пять процентов Малии. Стилински подходит слишком близко, видимо, территорию нарушает, а Малия кидается, валит его на твердую землю, и шелест листьев слышен.       Стайлз — не оборотень, Стайлз — человек. Он слишком слабый, сразу падает, корчится от боли. — Малия, это я — Стайлз! — кричит парень, но его не слышат. Тейт-Хейл, а сейчас скорее Хейл, когтями хотела вонзиться, но Лидия, пришедшая из ниоткуда, стреляет шокером в койота.       Зверь без сознания, и оба думают, что так надо. Надо было найти и надо было причинить физическую боль. Надо.       Утром Малия в подвале, а рык Скотта превращает ее обратно в девушку. Все закрывают глаза, стыдясь смотреть на нее обнаженную. — Что вам снова надо? — Укутывается в плед и снова чувствует холод. Нет, так надо чувствовать холод. — Ты стала зверем, Малия, — констатирует факт Мартин. — Мы хотим тебя вернуть!       Малия лишь громко фыркает, закатывает глаза и выпускает рык. Ей надоело исполнять то, чего от неё хотят. — А вы спросили, чего хочу я? — Все виновато переглянулись. — Хочу ли я быть человеком? — Тишина. — Нет, никто не спросил. Верно, да и зачем, я же не Лидия! — Гнев и ещё раз гнев.       Тейт надоело быть тенью, жертвой и той, кем никто не интересуется. Малия готова сейчас разорвать каждого из них, а слова о Лидии вырвались сами. Она завидует ей, и Малии обидно. Но так надо, — надо быть второй по плану. — Малия, ты чего? — Стайлз спрашивает мягко, нежно.       У Малии от этого лёгкая дрожь, и ноги становятся ватными. Стайлз — все. Он — вселенная. — Ничего, Стайлз. Ни-че-го, — бесчувственно произносит она и спешит уйти, но горячая рука Стилински не позволяет. — Мал, расскажи, — мы поможем. — Его дыхание возле шеи — возбуждение для Малии Тейт. И Скотт это чувствует, поэтому смущается. — Лучше не надо. Вы не поможете, — ее слова болью отдаются в сердцах других. Они — стая и должны помочь. — Ты не поможешь, Стайлз, — шепчет девушка и сбегает, пока не разодрала им глотки.       Тейт уезжает из города. Тихо покидает дом, сообщив отцу, что едет учиться жить самостоятельно. Кидает стаю, бросает Альфу, ломает сердце Стайлзу. Ей все равно, она больше не хочет чувствовать холод. Больше никогда. Все, что надо было, не нужно Малии Тейт-Хейл.