Сияние любви

      Небесно-голубой Chevrolet Camaro мчался по трассе, объезжая все преграды. Дэймон, что за рулём, нахмурил брови и полностью отдался дороге, даже не замечая, что Елена, сидящая справа от него, вжалась в сидение, а руками вцепилась в кожаный салон. Скорость нарастала с каждым новым поворотом, а испуганная Гилберт понимала, что если будет авария, Сальваторе выживет, а она — нет. — Дэймон, остановись! — крикнула Елена. Ее глаза цвета горького шоколада были полны испуга, а прелестные тёмные волосы растрепались из-за сильного потока воздуха с приоткрытого окна. — Ты убьешь меня! — девушка начала истерично стучать по плечу вампира, но тот лишь прибавил газу.       Дэймон умно игнорировал любые слова и просьбы Елены. Его порядком бесит, что он должен бегать у неё на поводке, а противостояние — лучший показатель точки зрения. Каждый раз, когда Сальваторе-старший становился на шаг ближе к девушке, та отвергала его и представлялась недоступной, вовремя вспоминая о Стефане, которого они ищут. Да, Дэймон был частично рад, что Стефан ушёл «в запой» и отбросил все лишние предрассудки, он думал, что по причине этого он, наконец, добьётся Елены, но все это лишь в разы отдалило их. — Дэймон! — очень громко крикнула Гилберт, потому что ещё чуть-чуть и они бы врезались во встречную машину, но Дэймон, до этого летавший в своих мыслях, вовремя вывернул руль. — Черт! Ты напугал меня до смерти. Как же я тебя ненавижу…       Последние слова больно задели вампира, он, резко затормозив, остановился. Оба вышли из машины. Ехать с этой неприступной и надоедливой, но такой красивой и сладкой Дэймону надоело и так продолжать путь он не хотел. Неужели Елена не желает поскорее найти Стефана и освободить от Клауса Майклсона — тирана и изверга? — Ненавидишь? — голубоглазый скрестил руки на груди и изгибает бровь. — Ты уверена?       Брюнетка отпустила взгляд и начала нервно заминать руки. Спустя минуту, когда она успокоилась и перевела дыхание, то ответила: — Более чем уверена! — гордо вздернув подбородок, отвечает Елена. — Так я тебе и поверил, врунья, — саркастично произнёс Сальваторе и ухмыльнулся. — Ты забыла, что я вампир и слышу биение твоего сердца? — он сделал пару шагов в сторону Гилберт. — Ты же неравнодушна ко мне. Я это знаю, — сделал ещё шаг и оказался в нескольких сантиметрах от лица девушки.       Такая близость напрягала Гилберт. Она сглотнула ком в горле и все ещё не осмеливалась посмотреть в прекрасные глаза. Да, Елена однозначно была неравнодушна к Дэймону, но любит-то она Стефана — доброго, отзывчивого, а не грубого и требовательного, как его брат. — Скажи мне три заветных слова, тогда я пойму, что все мои старания не напрасны, что у меня есть шанс.       Фраза «три заветных слова» смутила брюнетку, и, не поняв, что под этим имеет в виду Дэймон, Елена решила спросить: — Какие ещё слова? — Слова любви, конечно! — серьёзно ответил обладатель чёрных волос и соблазнительной улыбки, а после громко засмеялся, потому что выражение лица Гилберт его насмешило. Неужели она и правда думала, что Дэймон будет требовать от неё такие слова, которые он сам не произносил? — Придурок! — отчеканила девушка. — Поехали, нам нужно найти Стефана. — Найдем мы его, что будешь делать дальше? Он не включит чувства ради тебя, Елена! — в который раз за неделю говорит Дэймон. Сальваторе четко и ясно знал, что для того, чтобы его брат включил чувства, нужно неплохо постараться, а если не получится, то либо ты останешься мертвым, либо других вариантов нет. — Стефан любит меня, Дэймон, — уверенно произнесла Гилберт, отчего вампир давит смешок. — Я знаю его, он сделает все ради меня. — Нет, милая, — хмыкнул Сальваторе. — Ради Кэтрин Пирс не сделал же.       Сравнение Елены и Кэтрин обидели саму Гилберт, она, отступив назад, опустила взгляд в пол. Да, девушка знает, что оба брата любили Пирс, но она — прошлое, а Елена — настоящее. — Ты хочешь сделать мне больно, не так ли? — на глазах девушки появились слезы. Ей было неприятно, что человек, который ей небезразличен, хочет причинить боль. Но за что? — Возможно, Елена, возможно, — бросает Дэймон и поворачивается к ней спиной, затем делает несколько шагов вперёд и смотрит куда-то вдаль. — За что, Дэймон? — вспыхивает брюнетка и резко разводит руки в стороны. Ей было достаточно больно, ведь они не враги.       Солнце уже садилось за горизонт, дул прохладный ветер. Справа от трассы, где и остановились Гилберт и Сальваторе, был густой темный лес. Ещё несколько минут и появится луна, и волки поприветствуют её. Атмосфера накалялась, Дэймону почему-то хотелось обидеть и задеть Елену. Наверное, это та накопившаяся обида. — Может, за то, что с каждым днём сильнее наносишь мне удар в спину? Каждый раз, когда подпускаешь к себе и, как только мы становимся ближе, отвергаешь меня, притворяешься недоступной и правильной, но я-то знаю, что в тебе много тьмы, ты не свет Стефана, ты — моя тьма. И не стоит отрицать все, что я сказал. Это более чем правда. Ты не похожа на Кэтрин только тем, что не вампир, но как только в твоё горло зальётся кровь вампира, ты будешь не лучше, знай. Играешь с нами, как великая Петрова. Может, характер двойника тоже прилагается? — все это Сальваторе проговорил на одном дыхании и даже не взглянул на девушку. Елена ошарашено отошла назад и пошатнулась. — И черт, Кэтрин Пирс можно оправдать… — Дэймон, я, — молодая девушка запнулась, она даже не знала, что сказать. Елена не думала, что приносит столько боли. Гилберт вздохнула. — Я… Дэймон, посмотри же на меня! — и он повернулся, взглянул на нее, но не сдвинулся с места. Его глаза были наполнены болью и страданиями. — Я даже и не думала, что настолько задеваю тебя. Я не думала, что тебе больно. Ты чёрств и не показывал чувства, поэтому я… — А что, мне нужно было плакать у тебя под окном и смотреть, как ты мило обжимаешься с моим братом? — грубо спросил Сальваторе. — Нет. Но я была не права. Зря я тебе давала надежду, а потом отвергала. Дэймон, ты мне небезразличен, — томно говорит Елена и идёт к вампиру. Кладет одну руку ему на плечо, а вторую на его щеку. — Я просто боюсь стать твоей тьмой, — последнее, что говорит Гилберт, и Дэймон страстно впивается в её губы.       Его поцелуй был требовательным. Мужчина положил свои руки на талию брюнетки и прижал к себе, а Гилберт, не отдавая отчёта своим действиям, отвечала на этот поцелуй трепетно и нежно. И все могло бы зайти куда дальше, если бы не громкий вой волка на луну.