Сияние любви

      Питер проезжал Флориду и заскочил в Майами. Коллекционная машина «Камаро» ярко-красного цвета вся в огромных царапинах, а Хейлу похер. Он — богач, с десятью миллионами долларов на карточке, и давно забыл, что значит нищета. На его руках золотые перстни, а одежда только от фирмы «Гуччи». Понтов больше, чем мозгов.       Оборотень заехал к знакомому, который не друг и не приятель, просто знакомый. Недавно у него родился сын, и Питер, который икуплял свои грехи, решил подкинуть парочку тысяч долларов. Для него это были копейки, но не для парня, который жил в однушке, где плесень под обоями стала зеленой, а на потолке появились желтые пятна. — Почему ты назвал сына Скоттом? — Питер горько. Он точно помнил, что Тео и МаКкол были врагами. — Всего три причины, — легко бросил Рэйкен. У них на столе бутылка дорогого виски от Питера, пачка протухших чипсов и детская бутылочка со смесью. — И они весомые.       Тео не знал, когда стал таким гостеприимным, а ведь мог не впустить Питера или просто убить, хотя второй вариант был сложнее. Рэйкен уже как два месяца был отцом мальчика, у которого нет матери. Ему уже до чертиков надоел детский плач и расписание «еда-плач-подгузники-сон-плач». В его мире уже все давно рухнуло, и теперь он не мог быть холостяком, не мог избавится от хуевой боли в груди, когда его сын корчился и ревел. — Первая причина заключается в том, что Скотт — Альфа. Я всегда хотел добиться этого положения, но не смог, — с горечью признался Рэйкен.       Тео гнался за славой и хотел быть величественным. Всегда был уверен, что рано или поздно окажется Альфой, но с ребёнком в люльке, которую он теперь держал в руках, — невозможно. Либо пожертвовать ребёнком, либо званием Альфы. — Тебе только двадцать шесть, ты успеешь им стать. Хотя, если сделаешь ещё таких бейбиков, то не видать тебе звания Альфы, — Питер говорил холодно, и, сперва посеяв надежду, он тут же разрушал её. Хейл не привык давать только надежды, но он все ещё на пути искупления, ради Малии…       Рейкен громко зарычал, а глаза вспыхнули голубым. Тео хотел ударить Питера и вонзить в его кожу клыки, но лишь оскалился, боясь лишить своего сына отца. Тео — единственный источник жизни для Скотта (сына), и ему плевать, что он больше не сможет каждую ночь приводить шлюх, грубо трахать их и громко кончать; плевать, что больше не сможет быть Альфой. — Тише, парень. Разбудишь сынка, а я не собираюсь слушать детский плач! — упрекнул Питер. — Так проваливай! — Парочка тысяч долларов тебе не нужна? — Блефуешь, — и Тео почему-то залился смехом. Он давно никому не верил и точно так же не верил в добро. Смех Рэйкена был пугающим, но усталым. Под его глазами виднелись огромные мешки синеватого цвета, кожа бледно-серая, и лицо покрылось щетиной. — Ни к чему. Договори все причины, и я подарю тебе и твоему сыну две тысячи баксов, друг. — Вторая причина — у Скотта есть сердце, большое сердце. Я думал оно никому не нужно, но, — парень резко остановился и вспомнил очертания той девушки, ради которой хотел открыть сердце, но не успел. — И? — Хейла распирало от любопытства. — Но Малии нужно было сердце. Отсюда и последняя причина — у Скотта есть Малия Тейт — любовь всей его жизни, как и моей. Она полюбила его за большое сердце.       Тео помнил каждую черту Малии: её тонкие руки, карие глаза и легкую ухмылку, необузданный характер и длинные ноги. Она была для него той, с кем он был готов строить семью. Но Тейт нужен был тот, кто обуздает её, ведь неукротимых приручают, а Рэйкен только сделал бы хуже. У них, конечно, был пару раз жесткий секс, но до чувств еще слишком далеко. Малия полюбила МаКкола и его жалкие карие глаза. Боль в сердце Тео разливалась жгучей смесью, врываясь, как ураган, и оставляя за собой шрамы. Рэйкен смирился, что Тейт не его, но где-то глубоко в душе все ещё любил. — Я хочу, чтобы мой сын был Альфой, с большим сердцем, за которое его полюбит та, кто ему дорога. Я хочу, чтобы мой сын был счастлив, а не как я. Боль убивает. — Питер никогда не думал, что Тео может сказать такие слова. Он достал пачку денег из машины, когда Рэйкен спустился с ним на улицу. Положил в руки парня и улыбнулся. — Две тысячи долларов не для тебя, Тео, а для Скотта. Мне искренне жаль, что ему выпала такая жизнь, — Хейл похлопал Тео по плечу. — И да, лови! — между ними было расстояние в три метра, так как Питер уже уходил. Он кинул Тео ключи от «Камаро», и тот ловко их поймал. — Свози Скотта куда-нибудь.       Питер ушел. Тео от чего-то стало неистово хорошо — возможно, пачка долларов подняла настроение? Он с улыбкой ушел домой, а потом ругался громким матом, ведь Скотт МаКкол снова причинил ему боль. У бывшего друга была жена Малия, двое детей и друзья в роли Стайлза и Лидии. У него было счастье, а у Тео что? Ребёнок от придорожной шлюхи, которую он убил, нежеланный сын и пачка долларов в кармане, где также лежат ключи от дорогой машины. Разве не в деньгах счастье?