Сияние любви

      У неё белоснежная улыбка, алые губы, большие глаза с длинными ресницами, густые шелковистые волосы, разлетающиеся на ветру, добрые карие глаза, по-щенячьи верящие в добро, худые запястья с выпирающей костью и тонкая шея, где ниже — выступающие ключицы. Она — охотница, убивающая нечисть, дающая расплату тем, кто её заслужил. Изабель Лайтвуд — девушка с большим сердцем, но с огромной ненавистью ко всему грязному. Она любит риск, любит нарушать законы и запреты, но никогда не думала, что однажды полюбит вампира — врага её народа, того самого, низшего. «Вампир» звучит устрашающе, но кто бы мог подумать, что они могут быть добрыми, чистыми, не испачкавшими руки в крови, но грязными из-за сущности? Изабель никогда не верила в это и не хотела. Думала, что все вампиры — убийцы, без совести. Считала их искусными лжецами, красивыми кровососами и смертельными друзьями. Они — враги для охотников, но угораздило же Изабель полюбить нечистого.       Он был представителем вампиров. Казалось, он должен был быть холодным убийцей, но все далеко не так. Он ненавидел свою сущность — не хотел быть нечистью и казаться в глазах других тем, кем он был. Саймон хотел иметь ангельскую кровь, но судьба решила за него. Саймон Льюис хотел верить, что однажды вампиры будут не героями страшилок, а героями спасения мира, но все это лишь мечтания. Он не любил охотников и всех высших, видел презрение в их взгляде, ненавидел их вздернутые подбородки, когда они считали себя чистыми и правильными. Он внутри — разбитое на тысячу осколков стекло, которое уже не склеить и не собрать. Он разочаровался в смысле жизни и ему надоело верить, что когда-то вампиры будут не как отбросы. Саймон все ещё хотел сорваться, наплевать на все. Стать воплощением своей сущности, но прежний Саймон Льюис — тот, что сто лет назад был человеком, весело катался на качели и вкушал все прелести счастливой жизни, не давал ему сделать этого, хватаясь за всевозможные аргументы о том, что мир ещё можно спасти.       Они встретились в Институте Охотников, когда Изабель спорила с братом, а Саймон шёл на некие переговоры. Его взгляд был прикован к ней — необузданной, красивой и слегка взбешённой. Он видел ее впервые, но точно слышал о ней, как о прекрасной охотнице, справедливой девушке и той, кто нарушал законы. Лайтвуд казалась ему тем самым пороком Охотников — той самой гранью запрета, которую сама же Изабель и переступила. Саймон был очарован в первый же день их знакомства. Его привлекали её руки, ловко достающие меч, представленный позже к его горлу — это была их вторая встреча. И во вторую встречу между ними образовалось нечто вяжущее на языке, горькое в горле и сладкое на ощущение. Изабель была очарована им во вторую встречу. Саймон казался ей открытым, излишне добродушным и точно не вампиром. Она не видела в нем убийцу, не считала его руки погрязшими в крови, а в глазах, все так же по-щенячьи верящих в добро, как и у самой Изабель, не смогла отыскать порока.       У них переплелись руки, вспотевшие от напряжения, взгляды полные возбуждения наконец встретились, а языки блуждали в жарком танце — так прошла их третья встреча. Они с точностью нарушали запреты, отчего у Лайтвуд захватывало дух, а у Саймона появлялась надежда на то, что мир имеет все больше и больше путей к спасению. Охотники осуждали Изабель, родители запирали, а брат лишь огорчённо хмыкал, не переставая читать нотации. Саймон был её наркотиком, к которому она бешено рвалась, стремилась скорее получит его. Изабель была его спасением, надеждой на лучшее. Саймон Льюис — тот самый порок Изабель Лайтвуд, дурная привычка и сладко-горький подарок. Его считали обезумевшим, потерявшим рассудок вампиром. Любовь между низшим и Охотницей невозможна, оглашена запретом. Но страсть Изабель нарушать законы — страсть Саймона делать мир лучше. Он искуплял грехи — дарил детям без опеки то, что им необходимо, — нажитое за сотню лет имущество не било по карману; он по несколько часов стоял у церкви, хотел зайти, покаяться, как раньше, поставить зажженную свечу, но не осмеливался, лишь шептал слова прощения. Он не хотел быть вампиром, а она не хотела быть охотницей, жизнь которой полна запретов и на каждом шагу которой встречается то, что так сладко, но запретно. Каждый из них был частью друг друга. Изабель — лучом, который указывал Саймону правильный путь, а Саймон — сладким наркотиком для Изабель. У них была любовь. И это то, что заставляло их жить дальше, бороться за свои права и нарушать законы.