***
«Сегодня последний день». Мон Мотма вздохнула, понимая, что не чувствует ничего. Ни страха, ни злости… ни желания бороться. Все как будто стало неважным за этот месяц в застенках Империи. И дело даже не в пытках. Просто… в ее камере установили специальный проектор, показывающий избранные новости. Репортажи об Альянсе, его деятельности и последствиях. Очень талантливые репортажи. Будь она более наивной, то и сама бы поверила в то, что там говорилось. Что Альянс — просто кучка террористов, уничтожающих все вокруг себя ради власти и денег. Люди, не желающие мирно жить и приносящие войну невиновным. Все это было чушью! Мон знала о силе народного мнения не понаслышке. Палпатин сделал себе хороший пиар, а их смерти только укрепят его позиции. И они — нет, она — ничего не могут сделать с этим. Даже умереть с достоинством. Женщина с отвращением посмотрела на дверь камеры. Клетка. Вот чем закончилась ее борьба за свободу и равенство. Сейчас она жалела о том, что не погибла при сопротивлении войскам Империи тогда, на базе. Вот только и ее сожаления ничего не изменят… Во всей галактике не осталось того, чтобы могло изменить конец свободы.***
Что она здесь делает? Лея невидяще уставилась на площадь перед Дворцом, почти не замечая ободряющего присутствия брата. Люк даже взял ее за руку, усиливая успокаивающее воздействие Силы и их связи. Но принцессе все равно было не по себе. Нет, она не жалела пленных лидеров Альянса, которые когда-то были ее друзьями. В тот день, когда она приняла решение поддержать Империю и найти в ней собственный путь, прежние убеждения перестали иметь смысл. Нет, Лея ни о чём не сожалела. Но это не изменяло факта того, что происходящее как-то влияло на нее. Принцесса смотрела на пока ещё живых лидеров Альянса — и чувствовала напряжение. Вот, Мон Мотма гордо вскинула голову, оглядывая толпу. Ее глаза на мгновение остановились на сидящем Императоре — и переместились дальше. На Люка и Лею. Лея замерла и воспоминания заполнили ее сознание… … Она стоит напротив высокой рыжеволосой женщины в белом наряде, чувствуя восхищение. Лея хочет быть похожей на нее — героиню Республики, не сдавшуюся под произволом Империи. С этого дня принцессе Альдераана нравится носить белые платья. … Ее первое выступление в Имперском Сенате. Лея не запомнила речи, но не смогла забыть внимательные карие глаза наставницы после. Она знала, что Мон Мотма гордится ею. … Именно наставница предложила ее кандидатуру для той миссии с планами «Звёзды Смерти». И Лея была горда оказанным доверием. Картинки-воспоминания всплывали в сознании, вызывая эхо эмоций и… уходили. Лея дрожала, не понимая, что с ней происходит. Девушка взглянула на Дарта Вейдера, стоящего неподалеку, у трона Императора. Казалось, он не обращает на нее внимания. Но странное чувство неправильности только усилилось. — Люк! — в панике прошептала она, сжимая ладонь близнеца. Внезапно ей стало по-настоящему страшно. — Что-то происходит! Помоги! — Я с тобой, Лея, — Люк накрыл ее покровом Силы, отсекая от окружающего мира. Теперь Лея не могла никого почувствовать через Силу. Кроме него. — Потерпи немного. — Люк? — принцесса с подозрением посмотрела на брата. Последние слова звучали как-то… странно. Неужели Люк был причастен к происходящему с ней. — Что ты делаешь? — Мы тебе поможем. Просто доверься, — прошептал Скайуокер, чувствуя как отец присоединяется к нему в Силе. Он ощущал их — и отца и сестру — одинаково сильно. Даже их связь с Леей никогда не была настолько сильной. Теперь он видел это — то, о чем говорил ему отец. Сильное убеждение, превратившееся в навязчивую идею. На мгновение ему стало страшно. Неужели такое может случиться и с ним? В Силе пробежала рябь, и Люку пришло знание. Да, это возможно для любого пользователя Силы. Следуя подсказкам отца, он терпеливо и бережно начал ослаблять причинно-следственные связи, отстраняя внимание Леи от своих действий. В процессе он невольно просматривал самые яркие воспоминания. И проникался мировоззрением сестры. По сути, лишь в этот момент он смог по-настоящему понять ее. Понять ее мысли и мотивы, желания и стремления. И проникнуться более глубоким чувством привязанности, хотя он считал, что это невозможно. Люк убрал последнее пятно — так он воспринимал показанное ему Силой — и крепко обнял Лею.***
Дарт Вейдер улыбнулся под маской, наблюдая за своими детьми. У них получилось — ему даже не пришлось сильно направлять Люка, когда тот начал помогать Лее. Сын справился сам. И это радовало не меньше удачного воздействия на дочь. Он снова посмотрел на площадь, на которой происходила кульминация казни. Преступления приговоренных были оглашены и теперь бывшие лидеры Альянса стояли перед строем штурмовиков. Расстрел — именно такой вид казни был определен предателям Империи. Зрелищно и кроваво. Ситх скользнул взглядом по Мон Мотме, гордо вскинувшей голову. Именно эта женщина стала примером для его дочери. Именно она привила Лее эти ложные идеалы, чуть не приведшие к трагедии. В этот момент Вейдер жалел только об одном: что это не он убьет ее. «Впрочем», — подумал мужчина, когда раздался слаженный выстрел расстрельной команды, — «главное — результат». А результат его вполне устраивал.***
Кора вздохнула, открывая дверь тренировочного зала. Сегодняшняя казнь дала ей материал для размышления — и это не касалось мертвых мятежников. Дело было в Скайуокере. Когда Люк потянулся к Силе, она перестала обращать внимание на происходящее на площади. Да и все чувствительные к Силе, вероятно, тоже. Девушка просто смотрела, пытаясь понять, что он делает. Одновременно удивляясь тому, что Император и Дарт Вейдер никак на это не реагируют. Или… они знали? В любом случае, это было связано с Леей Органа. Непонятно было другое — зачем все это? И что связывало альдераанскую принцессу и Скайуокера, помимо их ученичества у Вейдера? Кора вдруг поняла, что по сути ничего не знает о Люке. О его прошлом, о том, что ему нравится… они просто не говорили об этом. Тогда это было нормально. Но теперь девушке хотелось большего. Странное чувство, которого она раньше не испытывала. Она криво усмехнулась, вспоминая некоторые намеки Мары. Неужели рыжая бестия окажется права? Кора решительно отогнала лишние мысли, закрывая за собой дверь. Не время и не место подобным размышлениям. Сейчас ее ждала тренировка.***
— Сегодня хороший день, — Палпатин с улыбкой посмотрел в окно. Роскошный закат окрашивал небо красными, оранжевыми и золотистыми полосами. Радуя взор. — Альянса больше нет и Империя может закрыть эту главу и двигаться дальше. Да… — Согласен, — Вейдер расслабленно откинулся в кресле, впервые за долгое время наслаждаясь вечером. И беседой. Впрочем, у него было на это право. — Кроме того, сегодня Лея лишилась своего блока. Мой расчет оправдался. — Но риск был, и не малый, — заметил Император, впрочем, без особых эмоций. Лея Органа — хотя она вряд ли сохранит эту фамилию — могла принести пользу Империи при любом раскладе. Пресловутый блок мешал только Вейдеру, а это было не самым важным вопросом в глобальном масштабе. — Ты уже говорил с ней? — Немного. Ей надо прийти в себя и все обдумать. Мы оба согласились с тем, что спешить не стоит. Люк поможет ей освоиться. Он знал, что это единственный способ. Лея слишком легко вспыхивала — и в этом походила на него больше, чем сама хотела признать. Но теперь у них был шанс построить нормальные отношения. А, значит, все было не зря.