Зов моря. Долгий путь домой

      Был пасмурный день. Белые облака набегали на солнце и периодически скрывали его. В те небольшие моменты, когда ветер отгонял тучи, свет, излучаемый небесным светилом, играл на искристой серебряной воде. Новый просвет, и лучи полуденного солнца проскользнули по воде, в которой на каких-то бревнах плыло бездыханное тело. Тело выглядело мёртвым только на вид, но если присмотреться к нему, то можно было заметить, как вздымается и опускается грудка коричневого тигра. Этот импровизированный плотик налетел на прибрежные камни и рассыпался, оставив своего пассажира на поверхности. Прошло несколько мгновений и прибывший зашевелился, с трудом пытаясь встать, но не смог.       «Что это? Где я? Кто я? Не понимаю... Да и эта тупая боль, которая терзает мою голову, грудь и лапы. Надо вспомнить, что же произошло…» – прошло некоторое время, и тигр, собравшись с мыслями, начал плавно восстанавливать события, произошедшие с ним, в своей памяти:       «Тигр увидел себя на странном деревянном судне, которое вот-вот накроет странный вихрь. — Тора, что происходит?       Тигрица повернула голову и увидела испуганного пещерного льва… Она услышала свой голос: — Я не знаю, Чор, но точно что-то очень плохое…»       Воспоминания отступили, и тигр вновь задумался:       «Значит, моё имя Тора, а что, не плохое и достаточно красивое, надо попытаться вспомнить больше деталей… – тигрица напрягла память, и новая волна сильной боли вновь накатила на неё. – Нет, это больно. Может, память восстановиться сама по себе? А сейчас мне охота чем-нибудь перекусить, а то такое ощущение, что я не ела уже несколько недель».       Тигрица вновь осуществила попытку подняться, но и она провалилась. Тогда тигрица тихо заворчала: — Отлично, тигр погибнет от голода на острове, полном еды. Отличная кончина для меня…       Тихий шелест прервал монолог тигрицы. Она принюхалась и ощутила косули. У тигрицы в голове появилась мысль:       «Что, если прикинуться мёртвой, а когда это глупое животное подойдёт, вцепиться ему в глотку… Стоит попробовать».       После чего тигрица закрыла глаза и принялась ждать. Её нос стал её глазами. Запах начал приближаться, и, спустя несколько мгновений, тигрица ощутила запах своей жертвы очень сильно. Тора резко открыла глаза и попыталась схватить жертву, но и косуля была не проста. Она резко подпрыгнула и побежала прочь, оставив тигрице только свой запах на память, как сувенир.       Тигрица обречённо вздохнула и, грустно посмотрев в спину убегающей косули, задумалась:       «Как жалко, что я бросила Гара на том острове. Будь он сейчас рядом со мной, я не стала бы жертвой голода! Как же я его люблю! Я долго думала над тем, чего мне не хватает, и, наконец, поняла… Гара мне не хватает, именно его! Я все время пыталась увидеть его на корабле… Я была права, память ко мне возвращается, я вспоминаю всё больше и больше. Я теперь знаю, кто я, но никак не могу вспомнить, как я оказалась здесь и где «Благочестие».       Интересно, жив ли мой любимый тигрёнок, где он сейчас, с кем он сейчас, вспоминает ли меня или же вычеркнул из своей жизни. Как же я глупо поступила на том острове, я ненавижу за это свою ревность, ну и что, что он очень часто говорил о Доре, но любил-то он меня… – небольшая пауза и затем вновь потекли мысли в голове тигрицы. – Или же нет. Но, с другой стороны, если бы он не любил меня, то зачем бы беспокоился о моём здоровье, на том самом острове, со студёной водой, куда забрали наш корабль пираты. Тогда он исподтишка повалил меня и принялся согревать своей сухой и густой шерстью, да ещё и сказал мне: «Не дождёшься, чтобы я дал тебе замёрзнуть». Он действительно любил меня, но любил он меня не так сильно, как свою Дору. Я считала тогда, что он в моём лице нашёл замену ей, но я ошиблась в этом.       Ведь Дора была его первой любовью, а я знаю, что такое первая любовь… – тигрица сглотнула и опять погрузилась в свои мысли. – Ведь Гар тоже не первый у меня, когда я была ребёнком, в моей стае был один красивый коричневый тигр, он был лучшим охотником и достаточно опасным соперником. Я была ему не безразлична, я помню тот момент, когда потеряла его навсегда и узнала о его чувства в тот момент…»       Тигрица прикрыла глаза, и в её памяти всплыло:       «Она - молодая тигрица, ей где-то восемь месяцев. Она лежит на тёплой солнечной лужайке, прямо перед ней находится озеро, в глади которого чётко отражается небо. В стороне от тигрицы резвятся тигрята. Тора не обращает на них никакого внимания, так как любуется завораживающим движением облаков. Мгновение, и всё вокруг замолкает, но она этого не замечает. Мощный удар отбрасывает девочку в сторону, и та, отвлёкшись от облаков, видит, как на том месте, где она только что лежала, находится пещерный лев, который начинает подкрадываться к ней. Тора пытается убежать, но лев оказывается проворней и прыгает на неё. Вдруг, откуда не возьмись, выпрыгивает другой тигр. Тора его узнаёт и пытается помочь, но он кричит в ответ: — Тора, любимая, уходи! Спасайся!       Но тигрица даже не пытается сбежать и встаёт в боевую стойку. Тигр пытается укусить врага в нос, но у него это не получается. Тора прыгает на льва, но тот откидывает её как игрушку. Тигрица падает и сильная боль пронзает её тело. Коричневый тигр смотрит на тигрицу и льва, который спокойно готовиться к прыжку, чтобы добить раненую тигрицу. Прыжок, и лев летит к своей цели. Тигр, недолго думая, прыгает наперерез врагу и сбивает в сторону от цели.       Тигрица зажмурилась от страха, когда лев прыгнул, но громкий глухой удар заставил открыть глаза. Она видит, рядом с ней лежит тигр, и из его головы сочится кровь. Лев лежит чуть в стороне и задыхается, так как из его горла течёт кровь. Мгновение, и лев перестал вздрагивать. Тигрица обратилась к тигру: — Ган, ты в порядке?       Тигр, кряхтя, подполз к тигрице, и та принялась вылизывать его голову, но он отстранился от неё и заговорил осипшим голосом: — Главное, моя любимая цела и жива, но я уже не выкарабкаюсь из этой ямы. Прости, милая, но я не смогу стать тем, кто разделит с тобой все твои девять жизней. Я умру, но умру, оберегая ту, которую люблю больше всех… — Ган, нет, позволь мне зализать твои раны, я уверена, что мы справимся вместе, ведь я тоже люблю тебя… — Слишком поздно пытаться спасти меня. Если бы ты послушалась меня и не ввязалась в драку, мы были бы вместе, живы и здоровы, – тигрица грустно опустила глаза, но Ган лизнул её в ушко и закончил. – Но я всё же благодарен тебе за те короткие восемь месяцев, которые прожил вмести с тобой, хоть и не как пара…       Голос тигра ослаб, и его глаза закрылись. Тора принялась вылизывать своего друга, но было уже поздно. Тогда она громко и печально прорычала…»       Мысль прервалась, и слёзы закапали на траву:       «Как же я виновата перед ним! Бедный Ган, он отдал свою жизнь за меня, но почему же я не послушалась его, почему…»       Мысли тигрицы прервал новый шорох, тигрица попыталась принюхаться, но её нос обдало так, что на мгновение отбило возможность распознавать запахи. Тигрица открыла глаза. Перед ней стоял толстый ленивец и наблюдал за ней. Тигрица зарычала на него: — Уйди, а то станешь моим обедом!       Ленивец не шелохнулся, он посмотрел на тигрицу с удивлением и сказал: — Как же ты исхудала! Давно же я не видел новых тигров на этом острове! Ты кто? — Я тот, кто тебя съест… – прорычала тигрица и попыталась встать, так как ленивец был всего в нескольких шагах от неё. Но сильная боль вновь сковала её, и она рухнула кулём на землю. — Интересная у тебя тактика, но она вряд ли сработает... Ты ведь даже двигаться не можешь… — Зато могу кусаться. Убирайся отсюда, пока я тебя отпускаю! — Нет. Однозначно, ты не в состоянии поймать даже дохлую мышь. Оно и понятно, – ленивец принялся осматривать тигрицу, уворачиваясь от её челюстей и прощупывая её кости, тем самым причиняя ей невыносимую боль и заставляя рычать. Затем он опять встал перед тигрицей и продолжил говорить. – Очень много ушибов, но кости целые. Я хоть и не врач, но различить такое могу. Подожди, я приведу помощь, чтобы доставить тебя в наш лагерь. — Не нужна мне твоя помощь, ленивец. Оставь меня в покое, дай хоть погибнуть с достоинством… — Погибать от голода в самом расцвете сил, это не есть погибать с достоинством! — С чего ты взял, что я в самом расцвете сил? Может, я какая-то старуха…       Ленивец посмотрел на тигрицу оценивающим взглядом, и затем ответил: — Нет, ты не похожа на старуху. Ты даже моложе моего друга – Диего, а ему всего четвёртый или пятый год. Жди, я скоро вернусь, никуда не уходи… — Издеваешься? Как только я смогу встать на лапы, ты будешь моим главным блюдом! – вскипела тигрица. – Так что в твоих интересах не помогать мне. — Я не могу бросить тебя в таком состоянии! И ничуть я не издеваюсь. — Ладно, я подожду тебя и твою подмогу, ведь куда я смогу уйти отсюда вся искалеченная, – остыла тигрица, после чего закончила. – Моё имя Тора, а твоё?       Ленивец не успел ответить, так как послышался другой голос, и на поляну возле берега моря вышла огромная мамонтиха: — Сид, вот ты где… – мамонт запнулся и посмотрел на тигрицу. – Это ещё кто? — Элли, знакомься, это Тора. Я как раз хотел идти к тебе, чтобы ты помогла отнести в лагерь эту тигрицу, чтобы мы могли вылечить её. — Ты в своём уме, Сид. Она тигр, причём мы её даже не знаем… — Диего тоже тигр, но он часть нашей семьи. Да и Ширу вы приняли, хоть о ней ничего не было известно… — Ширу?! Извините, что перебиваю вас, но я подруга её сына, Гара. А этот тигр такой же, как и его отец, Диего, преданный, исполнительный и разбирается в тиграх. Если бы я была опасная и жестокая, он бы меня не полюбил. Я, конечно, понимаю, что вы можете посчитать это уловкой, но всё же, прошу, поверьте мне на слова! Я не причину вам проблем! Как только я выздоровею, я обещаю, что уйду из вашего стада и вернусь к жизни одиночки! Да и вы обо мне больше не услышите, просто сейчас я такая уязвимая… — Ладно, Тора. Так и быть, мы поверим тебе, но лучше, конечно, чтобы ты осталась с нами после выздоровления… — Спасибо, я буду вам благодарна…