Зов моря. Долгий путь домой

      Полуденное солнце поднялось ввысь, яркость света снижалась, проходя сквозь тучи, которые грозились пролиться муссонным дождём на лес. Лес состоял из широколиственных деревьев, листва которых выполняла роль ещё одного светофильтра. Чуть в стороне от леса виднелись земляные холмы, переходящие в огромные и высокие пещеры. С другой стороны леса виднелось странное пустынное место, оно было словно антипод этому прекрасному лесу. В пустыне поднимался чуть заметный зеленоватый дым, сквозь который были заметны странные тёмные и угловатые столбы, наклонённые на встречу друг другу и сплетающиеся в некое подобие урагана. Под дымом виднелись чуть заметные бледные черепа с пустыми глазницами.       Они были расположены в хаотичном порядке, некоторые были расколотые, некоторые - обросшие землёй с неестественным алым цветом. Возникало сильное чувство, что здесь была серьёзная схватка. Обломки костей превращались в острые камни, забрызганные землёй и затвердевшие в подобие скал. Чуть дальше от этого чёрного кладбища находились странные зелёные островки, окутанные не только зелёным дымом. В него вплетались чёрные ошмётки, которые плавно растворялись. Чем дальше от кладбища черепов, тем прозрачней был дым. В глубине этого страшного места виднелись чуть заметные островки, которые становились больше.       Приближаясь к центру гиблого места, на этих островках виднелись чуть заметные полупрозрачные субстанции. На самом большом из островов виднелся старый дом, он находился как бы внутри дерева, но это было на первый взгляд. Но, приглядевшись, можно было различить стены и крышу. Они был все в трещинах и в некоторых местах были почерневшие доски, а соломенная крыша была пробита в нескольких местах. Окна и двери были заколочены. Дальше за домиком и рядом находящимися островами виднелись тёмные, старые деревья, они выглядели, как острые и длинные сталагмиты. Некоторые из них объединялись в нечто наподобие арок. Возле этих странных деревьев тоже виднелись черепа, утопающие в застоялой воде, между этими деревьями тонкой ниточкой виднелась небольшая земляная извилистая дорожка, она проходила под кучей арок. По сторонам от тропы нездоровой желтизной отсвечивала вода.       По лесу шли две тени одинакового окраса. Одна тень была выше и выглядела старше, вторая же была чуть ниже. Обе тени шли бок о бок и с опаской оглядывались. Они поднялись на небольшой холмик, и луч тусклого солнечного света осветил их. Это были два одинаковых белых саблезубых тигров, у одного из них была грязно-белая шёрстка с чёрными полосами. На лапах были серые полосатые гольфы. Грудка у него была белая, в левом ухе виднелись две клипсы, сделанные из серой и синей ракушки. Клыки у него чуть выпирали ниже подбородка. У второго шерстка была затенённая белая, лапы отливали блёклым серебром, полосы сплетались таким же образом, как и у первого тигра. Клыки выходили ниже подбородка чуть больше, чем у первого тигра. Его мощные лапы были толще, чем у первого, а когти длиннее. Глаза были изумрудного цвета, так же можно было подумать, что второй тигр смотрит с каким-то загадочным прищуром. Второй тигр сел перед первым и, указав на пустошь, сказал: — Мама, вон то место называется «Болотом печали», а это, – тигр развернулся и указал на холмы, – «Холмы Боли», там живут Крылатые Стиры. — И что ты этим хочешь сказать, Гар? – спросила тигрица. — Шира, не включай занудство… — Я и не включаю ничего подобного, так что ты хочешь мне сказать, сынок? — Ладно, мама, слушай: пока ты спала, я решил, что самым безопасный путь – это через болота, тем более, в таком состоянии, как у тебя… — Что тебе моё состояние, Гар, я чувствую себя превосходно… — Знаю, но всё же ты подавлена, и ты до сих пор винишь себя в смерти своих близких, а такое в Холмах Боли не пройдёт, тебя сожрёт первый же Стир… — Не знаю, Гар, но я смотрю на эти ужасные болта, и у меня мурашки под шерстью бегают. Особенно от этих черепов, валяющихся на каждом шагу. Да, и эти субстанции полупрозрачные меня пугают… — Когда ты стала бояться сумрака? — Вообще-то в Яме, через которую очень долго шла… Но не важно, я туда, – тигрица указала на болота, – ни одной лапой не ступлю. — Понятно, значит, болота тебя пугают, а смерть нет? — Что мне её бояться, Гар, я была уже по ту сторону, и мне лучше нравиться быть съеденной, чем то, что меня ожидает после смерти. Я ведь не отчистилась, а это означает, что меня ждёт котёл и вечность в нём. — Ну, я бы так не сказал, мама. С моей точки зрения, тебя ожидает спокойная, мирная жизнь… — Возникает вопрос: с чего ты это взял, моя судьба неведома никому, даже великому создателю миров. — Мама, будь оптимисткой, я просто хотел подбодрить тебя, чтобы ты почувствовала себя более комфортно и расслабленно. — Гар, я и так расслаблена, а вот ты наоборот напряжён, как пружина, готовая распрямиться. — Шира, это понятно, ведь я волнуюсь за тебя… Так как я дольше тебя в этом месте и знаю больше. Я хоть и сильный тигр, но я не смогу спасти тебя от Крылатых Стиров.       Тигрица встала и, приблизившись к сыну, прорычала: — Гар, ты прекрасно знаешь, что меня бесит…       Более взрослый тигр ответил, прижав уши от страха: — Киска.       В глазах тигрицы вспыхнула ярость лесным пожаром, тигрица нервно начала царапать камни, на которых стояла. Было видно, что она еле держит себя в лапах, чтобы не порвать сына. Прошло некоторое время, и тигрица, справившись с собой, сказала: — Да, это так, что ещё, я тебе об этом постоянно говорила.       Тигр продолжал испугано хлопать глазами, затем тихо выдохнул: — Когда за тебя кто-то волнуется и пытается отгородить от чего-либо. Так же когда принимают решения за тебя. Но сильнее всего тебя бесит, когда я бестолково рискую своей жизнью. — Вот именно. Я пойду через холмы… — Мама, спокойно не значит… – тигрица оскалилась и готова была уже наказать сына, но тот быстро смолк, спустя некоторое время он продолжил. – Как знаешь. Я пойду с тобой, но всё же я настаиваю на том… — Настаивать будешь Доре, ну, или Торе, кто там у тебя есть… – перебила Шира своего сына. Тот удивлённо посмотрел на свою мать: — Откуда ты узнала о них, я вроде бы тебе не рассказывал? — Я как-никак твоя мать… – Гар вопросительно посмотрел на тигрицу, та продолжила. – На благочестии ты часто разговаривал с Торой о некой Доре. Я тогда приревновала тебя, ведь я ещё не знала, что ты наш с Диего сын. — Мама, я не понимаю, ты что, была готова променять моего отца на меня? — Честно, я об этом думала, так как считала себя чужой в стаде Мэни и не планировала возвращаться. — Но сейчас-то ты всеми силами стремишься к нему, что произошло? — Я просто поняла, что я не могу жить без той рыжей шерсти, без его неуместных шуток, мне очень грустно без его голоса. Я часто себя ловлю на том, что пытаюсь найти его, там, где его не может быть, то есть здесь, в застенках. И мне просто охота добраться до него целой и невредимой. После ямы мой инстинкт самосохранения обострился… – тигрица улеглась рядом с сидящим сыном и, тяжело вздохнув, продолжила. – Мне нравиться, что мой сын беспокоится обо мне, но ты же знаешь мой характер…       Тигр потёрся о шерсть матери, вдохнул её тёплый и нежный запах, после чего продолжил: — Конечно, когда на тебя давят, ты теряешь самоконтроль и стараешься защититься. — Да, малыш, это так. Сейчас я успокоилась и готова идти через болота, раз ты считаешь, что там безопасней. — Это хорошо, но всё же, он хоть и безопасен, но я должен предупредить тебя, там могут быть некие существа, которые называются Кинры – это мутированные Тинги, изгнанные в Кирс. Но они не так ужасны, как стиры, они ужасней, но их не интересуют те, кто несёт на своих плечах неоправданную вину. — Понятно, а кто такие эти полупрозрачные субстанции? — О них не беспокойся, это, как мне известно, Айры, они не опасные для нас. Это древние существа, никто не знает, откуда они пришли и кто они такие. — Понятно, сын, что всё тут запутано до такой степени, что очень сложно понять, что есть кто и кто есть что. — Это точно, – ответил Гар.       Тигрица поднялась и с каким-то полным ужаса взглядом посмотрела на предстоящий путь…