Зов моря. Долгий путь домой

      Яркое, тёплое солнце светилось в небе, а его игривые лучи плескались в чистой, голубой воде, гоняя серебристых рыбёшек. Изумрудная вечнозелёная листва отбрасывала тень на берег, затеняя собой плоские камни, лежащие наполовину в воде. Таинственный зеленоватый свет отражался от белоснежной тигрицы, создавая вокруг неё чуть заметный туман.       Тигрица лежала одна и грустно смотрела в воду, глаза тигрицы были какие-то отстранённые, как будто она о чём-то задумалась. Несколько рыбёшек выпрыгнуло из воды и упало рядом с ней, но она даже не заметила их. Такое состояние тигрицы было похоже на какое-то оцепенение. Кустарник, находящийся чуть в стороне от тигрицы, зашевелился, и оттуда вышла другая белая тигрица. Она выглядела старше первой, но одновременно с этим она была очень похожа на лежавшую. Можно было подумать, что вторая и есть первая, только взрослее. Старшая подошла к младшей и, скинув рыбу назад в воду, улеглась под бочок к первой, после чего принялась прилизывать её слегка взъерошенную шерстку со словами: — Шейла, что опять происходит с тобой, после того странного момента прошло уже очень много дней, но с тех пор ты изменилась, и я не могу понять в худшую или лучшую сторону. Каждый день своей вечной жизни ты приходишь сюда и смотришь на это озеро, будто ищешь какой-то ответ на известный лишь тебе вопрос, – ответа не последовало, и старшая тигрица, тяжело выдохнув, продолжила. – Дочка, когда последний раз ты встречалась со своим племянником или с его отцом?       Опять молчание, старшая тигрица встала и спихнула младшую в воду. Как только прохладная вода пропитала шерсть сброшенной, та быстро пришла в себя и с вызовом ответила: — Шан, ты хоть и моя мать, но что ты делаешь?! Холодно же! Бр-р! — Не страшно, с тобой всё равно ничего не случится. Ты и так мертва, а мёртвые не болеют. — Мама, мёртвые так же ничего не чувствуют в отличие от меня… — Ты не права, дочка. Я, например, чувствую тепло или холодно на улице, я чувствую всё ту же боль, она раздирает меня и по сей день… Я чувствую когти того пещерного льва на своей груди, но я не отчаиваюсь. Вспомни свою сестру, вспомни, через что она прошла, и прекрати себя жалеть, или чем ты там занимаешься, приходя на это озеро и на эти же камни?… — Здесь ты не права, мама. Я себя не жалею, я прихожу сюда, чтобы думать… Что касаемо Ширы, она ещё жива, и то, что она испытывает, нам неведомо уже давно. С того самого момента, когда мне приснился тот странный сон. Она пропала, и я каждый день беспокоюсь за неё, и на этих камнях я пытаюсь найти её, чтобы узнать, где она, как она… — Я тебя понимаю, но из-за этих поисков, как ты их назвала, ты выпускаешь из вида кое-что важное… — И что же это? — Твой племянник и его отец. Мы ведь духи-хранители этих двоих, а не Ширы… Шира вообще неизвестность, она справится сама с любой проблемой, ведь ты прекрасно видела… — Её сущность. Да, ты права. Что с Диего и Гаром? — А ты посмотри сама… – Шан отошла от озера, дав место Шейле.       Тигрица набрала воду себе в пасть, выбралась из воды на пляж и, отгребая песок по ровному кругу, образовала подобие песчаной чаши. После чего выплюнула воду в неё. Жидкость вместо того, чтобы уйти сквозь песок, сначала начала вращаться по чаше, затем замерла, и на водной глади проявились два образа. Один образ был похож на рыжего, молодого тигра, другой на белого. Оба тигра шли по одному и тому же острову, Шейла это чувствовала. Она повернулась к матери и сказала: — Наконец, Гар нашёл своего отца, только мне что-то непонятно, почему они идут порознь… — Пока ты здесь «думала», они поссорились, но это пол беды, ведь, как известно, беда не приходит одна. Смотри дальше… — Но, мама, почему ты не вмешалась в их ссору? — Так как я хоть и их хранитель, но я для них чужая, это во-первых. Во-вторых, их ссора - дело молодых, и не по вине Диего, а по вине Гара и Доры. Так что делай выводы сама… — Ах-х-х, Гар и Дора, теперь мне всё понятно. Дора вечно пытается надавить на Гара, и из-за этого он уходит в защиту, и его из-под неё не достать. Да, ты права, мне надо было не допустить их встречи, отсечь в зародыше всё это. Но я не смогла огорчить племянника…       Вода резко помутнела, и на образы тигров начала наползать странная темнота. Шейла перепугалась и обратилась к матери, отвлёкшись от воды: — Что происходит, мама, похоже, что-то ужасное, я не понимаю… — Я тоже этого не поняла и думала, что всё это означает, очень долго. Интересно, как скоро ты поймёшь смысл данного сообщения…       Шейла опять посмотрела на воду и, приглядевшись, увидела в этой тени образ молнии, рассекающей чуть заметную тень. В этой тени она разглядела:       Пещера, незнакомая каменная пещера. В пещере виднеются тени, их очень много, но они маленькие, следом за этими тенями поднимаются ещё три тени, эти тени большие. За новыми тенями есть одна просто исполинская. К пещере приближаются восемь знакомых теней. Тигрица разглядела в них своих подопечных. Все тени вошли в пещеру, и на изображение наползло пятно, и сильный запах смерти и крови поднялся от воды, и вода превратилась из кристально-голубой в кроваво красную, мгновение, и чаша оказалась сухой.       Тигрица выкрикнула: — Ужас какой, почему же я забросила их…       Сильная дрожь пронзила тело молодой тигрицы, Шан разрушила часу и принялась успокаивать дочку: — О чём я и говорила, моя милая, успокойся… – тигрица лизнула дочку и продолжила. - Война началась, война за новую Пангею. Нам просто необходимо найти Гара, Тору, экипаж Благочестия и попытаться найти Ширу. Она должна быть в курсе того, что произошло с её семьёй…