Потерянные Жизни

У меня даже нет сил посмотреть на свое отражение. Настолько я себе противен. Нечто, утратившее всякое подобие живого человека. Может, это карма за слишком громкие заявления в молодости по поводу «третьего и последнего зверя»? Да, времена были насыщенными, но они не дали мне ответов, которые я искал всю юность с маниакальным блеском в глазах. Кажется, я, поплутав по дороге жизни, уперся в глухой тупик. Делаю еще один глоток. Понимаю, что это не выход и искать спасение нужно в другом, но душевные силы уже давно оставили меня. Я сижу в своей спальне. С бутылкой абсента в руке. Пью прямо с горла, как заправский алкаш. Хотя у меня нет алкоголизма, но если так и дальше пойдет, то одной проблемой в моей жизни станет больше. Я и от наркотиков освободился с огромным трудом лишь несколько лет назад. После самого ужасного в своей жизни Рождества - 2009 года, когда за один день нанес себе 158 порезов на теле. Так называемый акт самобичевания в целях хоть немного ослабить гложущую изнутри вину. Ставлю бутылку с изумрудной жидкостью на пол и откидываюсь на бордовые покрывала. Медленно провожу рукой по угольно-черным волосам. В комнате красноватый полумрак; за окном гроза, окна зашторены. Не хочу видеть свет, даже такой тусклый. Вздыхаю и перевожу взгляд на потолок. Когда это началось? Уже и не помню. Но это отвратительное чувство поселилось во мне прочно. Усмехаюсь. Я, Великий и Ужасный, Мэрилин Мэнсон, на самом деле всего лишь Брайан Уорнер. Мне 44 года. Жизнь только начинается, как говорят оптимисты. Но они не знают, что можно умереть душой и продолжать лишь существовать. Потерять форму, голос, желание дарить слушателям энергию, потому что ничего не осталось. Хотя год-два назад я внушил себе, что все хорошо, что плохое осталось позади. Я и выглядел тогда намного лучше, чем сейчас. Надолго этих мыслей не хватило. Теперь таких светлых моментов почти не осталось. Разве что изредка. Например, чуть больше месяца назад я, исполняя давно забытую песню «Great Big White World», немного ожил. Перепутал, правда, куплеты, но не суть. Удалось устроить маленькое шоу с этими красными лучами на пальцах. Надо же иногда хоть чем-то радовать публику. А затем ушел домой и снова напился. Отвратно. Я и сам себя не узнаю, не говоря уже о моих фанатах. Но, что странно, они терпят мое к ним презрение. Удивительные люди, их даже немного жаль. Никогда не думал, что мне доступны чувства вроде тоски по умершим близким. Но последние года дали понять, что и мне не чужды слезы утраты. Мама, я люблю тебя… Прости отца: он никогда не изменится, чему научил и меня, тогда еще сопливого, прыщавого мальчишку. Нет, моя мама ещё жива, но я знаю, что ей осталось не больше года... Болезнь изменила её до неузнаваемости... Надеюсь, папа не торопится к жене, потому что он мне нужен, как грубая, но сильная поддержка. Не могу же я всю свою жизнь жаловаться на судьбу кошке! Где она, кстати? Кажется, Лили Уайт переняла манеры хозяина: пропадать, чтобы потом, как ни в чем не бывало, вернуться. Медленно закрываю подведенные глаза, прислушиваясь к звону дождя. Нет, я знаю, откуда все это дерьмо. Шесть лет назад я окончательно потерял голову от безумной любви. Я и не думал, что то светлое чувство, что грело меня целых два года, выльется в многолетнюю депрессию. В ярость, ненависть и обиду. Открываю глаза. Кажется, я задремал. Слишком яркие воспоминания. Слишком сильные чувства. Счастливый конец такой любви предусмотрен лишь в книгах. А в реале все оборачивается мраком и холодом, и самое дорогое на свете лицо преследует тебя в кошмарах, вызывая двойственное чувство: убить или поцеловать. А можно и все вместе. Я же способен на любую жестокость. Стискиваю волосы в кулак. Идиот, снова вспоминаешь свою низость. Ясно же, что пустыми переживаниями ничего не исправишь. Но механизм уже запущен. Я не могу остановиться. Когда Эван сказала, что уходит от меня, мой мир рухнул. Я думал, что вся Вселенная принадлежит только нам, что мы будем вместе как один, против остальных. Но нет. Она сказала, что все чувства прошли и больше ее со мной ничего не удерживает. И тогда я совершил то, за что буду ненавидеть себя до самой смерти. Прекрасное лицо любимой обагрилось алой кровью. Она не сразу поняла, что сделал это именно я. Но меня уже было не остановить. Ее крики только еще больше распаляли одурманенное сознание, и я не понимал, что творю. Эван попыталась убежать и закрылась в ванной. Слишком просто. Удар ногой – и я внутри. Она закричала и забилась в угол. Как дикая кошка, которую хотят приручить. Судя по ужасу в ее глазах, она поняла, что я собираюсь сделать. Тогда я потерял себя и свое мужское начало. Я испытывал наслаждение, глядя, как слезы льются из любимых глаз от каждой моей фрикции. Я ждал только одного – мольбы остановиться, прекратить, но Эван всегда отличалась гордостью и упрямством. В этом мы с ней похожи, но в тот момент перевес был на моей стороне. Когда я закончил, она уже не брыкалась. Просто лежала на холодном полу, глядя, как струйки крови расползаются во все стороны. Я поднялся на ноги и застегнул ремень, даже не взглянув на нее. Подошел к раковине и смыл с себя ее кровь. - Ты никогда не сможешь простить себе это, - прошептала Эван. - Зато теперь ты уже никогда не станешь разыгрывать безумную любовь только ради славы, - ответил я, развернувшись к ней. – За все приходится платить. Она медленно встала, глядя мне в глаза. Даже в такой момент искра гордости не покидала ее, и я смотрел в ответ, испытывая восхищение. - Я никогда не лгала тебе. И я действительно тебя любила. Раскат грома прервал полет моих мыслей. С удивлением замечаю, что по бледной щеке катится слеза. Ничтожество… Резко поднимаюсь на ноги. Так больше продолжаться не может. Я должен забыть это, сжечь воспоминания. Обратить все в давно ушедшее прошлое. Иначе меня придется изолировать, как страдающего помешательством агрессивного ублюдка, который будет кидаться на всех светловолосых девушек в попытке унять боль. Нет, слишком низко. Даже для такой бессердечной твари, как я. Подхожу к ящику стола, где храню самое ценное моей порочной душонке. Фотографии шестилетней давности. Письма, написанные хрупкой рукой. Достаю все сразу. Не даю себе удовольствия посмотреть в последний раз на доказательства нашей любви. Одно свидетельство я всё же сохраню до гроба: татуировку на левой руке в виде спиралевидного сердца. Набил ее 14-ого февраля 2007 года. Символично. Влюбленный идиот. А пару лет назад поверх сердца, изображающего Лабиринт Безумной Любви, появилась надпись «No Reason», то есть «Нет Причин». Ай, молодец! Ничего уже не исправишь, идиот. Зажигалка срабатывает с первого раза. Как завороженный, смотрю на яркое пламя и знаю, что оно прекрасно отражается в моих глазах. Роскошная стихия. Жаль, нельзя сжечь и себя заодно. Холокост бы не помешал. Отпускаю горящие листы и смотрю, как они превращаются в горку пепла, забирая с собой всю мою боль и отчаяние. Очищение – вот что мне нужно.