Потерянные Жизни

Да, красивая. Да, сексуальная. Да, да, да… Но это все маска. С недавних пор ненавижу слово «оболочка». Перевожу взгляд на зеркало. Словно в подтверждение моих слов, в ответ на меня смотрит молодая стройная блондинка. У нее есть все: и внешность, и деньги, и слава. Вот только голубые глаза, обрамленные угольной косметикой, выдают усталость. Как-то не похоже, что я проживаю свою жизнь так, как хотела с детства. Достаю пачку «Парламента» и беру сигарету. Уже вторую за последние полчаса. Плевать. Самая первая затяжка особенно вкусна. Далее, чем ближе фильтр, тем отвратнее становится. В принципе, это естественно. Когда я, будучи пустоголовой, 17-летней намалеванной курицей, решила уйти во все тяжкие, то и представить не могла, какое это блаженство! Серьезно, весь мир преображается, стоит тебе употребить дозу. И люди такие прекрасные, добрые. И проблемы отходят на далекий задний план. Есть совсем не хочется. Секрет моей худобы. От которой сходят с ума глупые школьницы. Они не знают, какой ценой она мне досталась. Я стараюсь об этом помалкивать, а то бросятся ко всем дилерам, чтобы только походить на Тейлор Момсен. Взгляните в мои глаза! Вы видите в них хоть что-то?! Бросаю окурок прямо на пол. Это моя личная комната в студии «The Pretty Reckless». Делаю, что хочу. Вздыхаю, стараясь не смотреть в зеркало. Достаю еще одну сигарету. Здравствуй, рак легких. Хоть бы ты пришел один. Запрокидываю голову, выдыхая дым в потолок и закидываю стройные ноги на стол. Да, люблю я попафосить, извините. Неторопливо курю, стряхивая куда-то вниз. У меня скоро день рождения: чуть больше недели осталось до двадцатилетия. Зачем я об этом вспомнила? Не знаю. Ведь праздновать я не собираюсь. Да и не с кем. Если только с сестрицей, но не хочется лишний раз показывать, во что она превратится, если пойдет по моим стопам. А она так хочет! Глупая, не понимает, что я бы с удовольствием вернулась назад, хотя бы на пару лет. А лучше на шесть. Да, именно тогда, после популярности в «Сплетнице», я захотела еще большей славы, попробовать все, показать себя. Вела себя, как малолетняя шлюха. Но именно этим и прославилась. Общество любит таких, как я: порицать за вульгарное поведение, при этом пуская слюни и в тайне восхищаясь. Что-то с этим миром не так. Голова затекла от долгого пребывания в неудобной позе. С недовольством сажусь прямо, встряхнув волосами. Я недавно сменила прическу. Теперь блондинистые локоны раза в два короче. По-прежнему красиво, но суть не поменялась. А, собственно, когда всё успело так безнадежно скатиться? В шестнадцать лет у меня были интересы и увлечения, как у обычной, среднестатистической девчонки: музыка, больная любовь, рок-н-ролл, немного готики и апатия к окружающему миру. Неплохой наборчик. Вздыхаю. Скоро начнутся первые съемки клипа «Going To Hell». Я уже в блестящем черном латексе и с превосходным макияжем. Жду, пока расставят реквизит. Весело. Встаю и начинаю мерить шагами гримерку, на ходу поправляя черные обручи на руках. По комнате разносится мерный звук стука каблуков о паркет. Обожаю это звучание. Мне всегда удавалось с поразительной стойкостью удерживаться на земле. Кстати, о земле… Давно я не выбиралась на природу. Совсем забыла о ее целительной силе. В детстве я могла рухнуть в траву, прижаться к Матушке-Земле, и передать ей свою боль. Надо проверить, смогу ли я сделать это теперь. От нечего делать прислоняюсь лбом к окну и смотрю на улицу. Там гроза. Бушующие порывы ветра и дождя срывают все на своем пути. Капли текут по стеклу, создавая восхитительную иллюзию текучести мира. Люди куда-то спешат, у всех свои дела, такие важные, аж до боли в зубах. Хотела бы я оказаться на их месте… Снова перевожу взгляд на потолок. Я не умею плакать. Разучилась несколько лет назад. После расставания со своей первой любовью. Ненавижу его. Просто ненавижу. Он был старше, и научил меня, неопытную девочку, всем прелестям в сексе. Учитель хренов. Лучше бы научил себя любить, чем развращать пятнадцатилетнюю дурочку. Хотя, я же сама хотела драйва. Вот и получила. Так что, дорогой, я постараюсь впредь ненавидеть тебя поменьше. Кажется, именно в те времена я начала разочаровываться в Боге. Ну как он может сидеть там у себя в бархатных облаках и со спокойной душой смотреть, как люди ежесекундно страдают? Как?.. А потом, окончательно уйдя в разврат, я возненавидела его, так же, как возненавидела весь мир, как хозяина этого ужаса. Запускаю руку в волосы, придавая им взбалмошный вид. Все это непонимание, ярость и ненависть вылились в альбом «Going To Hell». Я потеряла веру. От этой мысли окончательно выхожу из себя и изо всей силы ударяю собственное отражение. Зеркало треснуло, и оттуда на меня смотрят несколько разъяренных Тейлор. Лучше не стало. Изредка, если я проведу недельку в полном одиночестве, что практически невозможно с моим графиком, во мне просыпаются старые, детские чувства доброты и благодарности. Я готова плакать от счастья, но, не успеваю я разразиться чистыми слезами, как это дуновение Господа прекращается, оставляя меня во тьме и холоде. Это слишком сильное потрясение. Моя психика может не выдержать, поэтому такие посиделки крайне редки. Чтобы успокоиться, начинаю поглаживать красивое растение в белом цветочном горшке. Сама не знаю, почему, но меня это всегда расслабляет. Смотрю на часы. Осталось десять минут до условного начала съемок. И я явлю миру свое покареженное Дьяволом лицо. Может, от демонстрации другим своей боли, мне станет легче. Жестоко, а что поделать? Настало время забирать с собой в Ад…