Потерянные Жизни

«Не понимаю. Не понимаю. Не понимаю!» Он сидел в темной гостиной. Абсолютно один, не считая теней. Если верить внутренним ощущениям, то сейчас – три часа утра. В гостиной темно, тихо, а главное – пусто. Идеал пространства. После ночной грозы всегда подмерзает. Поэтому Мэнсон поверх рубашки надел тяжелую черную куртку из кожи. Проснувшись, он сразу понял, что все еще здесь. В этом непонятном месте. Забавно. Значит, придется адаптироваться. «Я оказался не пойми где с не пойми кем. Да, интересные люди мне попались в напарники… Джаред. Тот самый Джаред Лето, о котором говорит весь мир. Даже стыдно находиться рядом с таким Великим человеком. Смеюсь. Если убрать его смазливую мордашку, то ничего не останется: какой-то левый чувак с Марса. А это уже повод для психушки. Тейлор. Она считает, что если надеть на себя маску другого человека, то тогда можно сбежать от самой себя. Глупая. Нельзя. Даже если эта маска – я. Вспоминаю себя в молодости, когда наблюдаю за ее поведением. Да, я слежу за ее жизнью в реале. Это меня веселит. Ну и, конечно, незабвенная Эми Ли. Я знаю ее группу и ее песни. Сейчас она выглядит такой молодой… Признаюсь, что обожаю ее голос. Такой пронзительный... Каждый раз, когда во время исполнения она кричит… для меня это чистое наслаждение». За окном чуть посветлело. Через несколько часов начнут просыпаться остальные обитатели дома. И атмосфера вокруг изменится. Нужно успеть сделать все, что хотел. Пока оно в его распоряжении. В темноте можно позволять своей душе многое. Мэнсон поднялся из своего красного кресла и огляделся. Такое освещение было ему по нраву: мрачное, почти гротескное. «Раз уж я здесь застрял, то нужно искать, чем развлечься». Он направился к лестнице на второй этаж. Прошел мимо их с Лето комнаты. Сейчас его интересовала другая – следующая. Мэнсон осторожно прикоснулся к двери девичьей спальни. Нужно быть максимально тихим… «Проклятый кусок дерева!» Дверь скрипнула, но звук не был достаточно громким, чтобы разбудить обитательниц. Он погрузился в аромат комнаты. Утонченно-сладкий. В спальне Тейлор и Эми пахло именно так. Мэнсон не стал до конца закрывать за собой дверь, чтобы лишний раз не шуметь. Обладая кошачьим зрением, он разглядел Тейлор, которая спала на спине, положив левую руку на подушку. Знакомая поза… Кажется, примерно так лежал Джаред в своей постели, когда он выходил оттуда полчаса назад. Эта кровать его не интересовала. Он направился в правую сторону. Эми предстала перед ним так, как он рисовал в своем воображении: почти по-детски согнутые ножки, обхваченная обеими руками подушка прижата к груди, темные волосы обрамляли милое лицо: во всем этом чувствовалась такая наивность, такая чистота… Мэнсон подошел к ее постели на расстояние вытянутой руки. Нельзя приближаться слишком быстро. Луна светила, падая ей на лицо. Такое тревожное, будто девушка видела нехороший сон. И что ей может сниться? Мэрилин склонился над спящей. «Какая милая девочка. Красивая… А во сне еще притягательней». Он замер, раздумывая, а затем протянул ладонь, желая прикоснуться к ней. Ощутить бархатистость кожи, почувствовать каждый сантиметр восхитительного тела… Но девушка, простонав что-то неразборчивое, перевернулась на спину, сжимая пальчиками подушку, на которой лежала. Теперь он мог разглядеть ее упругую грудь, взволнованно вздымавшуюся под тонкой тканью голубой сорочки. Это зрелище ему понравилось. На ней не было бюстгальтера. А в процессе сна сорочка – единственная преграда между ними – чуть-чуть сползла вниз, наполовину обнажив естественную сексуальность. Мэнсон наблюдал за каждым ее движением с маниакальным блеском в глазах. Она совсем рядом, доступная, ничем незащищенная, открытая… Он желал ощутить ее юное тело с самой первой их встречи. Когда она, напуганная, отступила в угол и обхватила себя руками. Ох, какой невинный жест… А ей удалось прочувствовать силу его взгляда: ведь девушка не испугалась Джареда. Нет. Она испугалась именно его. Умница. Эта мысль ему льстила. Одна секунда – и такой результат. Эми беспокойно спала, по-прежнему сжимая подушку. В этот момент ей, наверно, приснилось что-то особенно неприятное, и она заметалась на постели. Ее дыхание участилось, грудь вздымалась чаще от напряжения, когда она тихо, жалобно простонала: - Нет… Мэнсон не мог оторвать глаз. Слишком притягательная картина, чтобы продолжать держать себя в руках. Он знал, что пришел не за тем, чего возжелал прямо сейчас. Это было бы глупо. Если бы здесь не было Тейлор… И что-то, похожее на внутренний голос, говорило ему: «Уходи. Уходи отсюда, оставь эту девушку в покое. Ты не должен этого делать. Это неправильно, это не ты! Уйди…» Эми судорожно вздохнула и затихла, расслабившись на постели. И он повиновался ему. Он ненавидел этот голос. Голос, появляющийся крайне редко. Голос, управляющий им. Голос, являвшийся им самим. Мэнсон поднялся в полный рост. Пора уходить. Сейчас бессмысленно что-то планировать: они в комнате не одни. Придется это пока отложить. Он направился к выходу и бесшумно растворил дверь, оглядываясь. Эми продолжала спать, никем не потревоженная. До поры до времени. Когда Мэрилин вновь спустился на первый этаж, за окном уже достаточно посветлело. Он вдохнул прохладный воздух. «Я не сделал то, что хотел. Я даже не прикоснулся к ней. Маленькая красавица…» В глубине души он испытывал фундаментальное отвращение. К самому себе. Чувство, наиболее разрушающее нас – это неприятие собственной натуры. Отторжение своего «Я». Клетка, из которой не сбежишь. Клетка, из которой можно только выйти, отсидев срок. Или умереть прямо там, так и не познав истинной свободы. Мэнсон сел перед камином. Пришло время вызвать своего старого друга. Немыслимо пытаться растопить камин, когда практически ничего не видно. Но уже через пару минут яркий огонь возродился из пепла. Он разрастался, захватывая всё большее топливо, тем самым увеличивая свои масштабы. Отражаясь в карих глазах. Мэнсон согнул одно колено и положил на него руку, наблюдая за пламенем. «Я не был рожден для создания чего-то нового. Мое предназначение – сжигать уже существующее и превращать его в ветхий прах давно забытого прошлого». *** «Ох, какой ужасный сон…» Эми прижала ладони к лицу и надавила на глаза, пытаясь тем самым окончательно проснуться. Приём, еще с детства применяемый, когда она просыпалась после очередного кошмара. Тогда это помогало, но теперь многое изменилось. Мерзкое ощущение не покидало ее. Ощущение, возникающее только после слишком реалистичного сна, когда не чувствуешь себя выспавшимся, а наоборот: голова кажется странно тяжелой, будто кто-то там всё перевернул вверх дном, пока ты оставил разум отдыхать. Девушка убрала руки от лица, глубоко вдохнула и уставилась в потолок. Всё позади. Эта ночь прошла. За окном уже светло. Наверное, часов семь утра. В комнате пусто. Эми приподнялась на постели. Кровать Тейлор пуста. Наверное, встала пораньше. Везет ей: не снится ничего страшного. Она легла обратно на подушки и запустила в пышные волосы пальцы. «Что же мне снилось? Не помню… Но что-то нехорошее, это точно». Шесть минут тяжёлых размышлений. От таких мыслей лучше не становится, и Эми медленно поднялась с постели и потянулась. Тело затекло от длительного сна. Неприятно. Раз в комнате никого, девушка решила переодеться сейчас. Подойдя к зеркалу, она сняла с себя голубую сорочку и осталась в одних белых трусиках. Придирчиво оглядела себя. Фигура не такая, как у Тейлор. Момсен не просто так модель, «Мисс-90-60-90». У Эми же тело чуть другое, но в этом есть своя прелесть. Аккуратная и привлекательная, если в трех словах. Изумительные зелено-голубые глаза сузились. Что-то изменилось после сегодняшней ночи. Появилось очень странное ощущение грязи. Не той, что можно увидеть, а той, что можно почувствовать. Как будто кто-то ее испортил, опорочил. Отвратно… Эми направилась в ванную. Нужно смыть с себя это поганое ощущение! Ее ожидала роскошная, белоснежная ванна. Джаред неспроста недоумевал, почему их уборная лучше. Если она действительно лучше! Девушка открыла кран и начала набирать воду. Больше. Больше. Наблюдая, как капли искрятся в освещении. Попутно она умывалась, пытаясь успокоиться. Когда ванна наполнилась, Эми добавила туда душистую пену с запахом лилий. Восхитительно. Антистресс готов. Она окончательно разделась и погрузилась в воду. Непередаваемо. Вода способна утихомирить самое тревожное состояние человеческой души. Смыть всю грязь, как физическую, так и психологическую. После этой ночи Эми смутно пришла к решению теперь перед сном запирать их спальню. Там даже имелся засов, чтобы отгородиться от незваных гостей. Дело не в том, что она кого-то подозревала. Просто, так надежнее. Девушка глубоко вдохнула и с головой погрузилась в душистую благодать. Соревнование с самой собой на длительность пребывания без кислорода – ее личная мини-игра. А началось все с фильма «Готика», когда Холли Берри пряталась в бассейне от полиции. Во время просмотра ей пришла в голову мысль задержать дыхание вместе с героиней. В первый раз это было очень сложно, но потом – довольно легко. Но сегодня она не была настроена на высокий результат: через минуту девушка вынырнула и жадно вобрала в легкие воздух. Прекрасное чувство – будто заново родилась. Это взбодрило ее. Можно наконец выйти из комы, к людям. Эми встала в полный рост, отряхивая с себя ароматные капли. Еще раз посмотрела на свое отражение. Да, так лучше. Нет ощущения надруганности. Она высушила волосы и сделала макияж. Не такой броский, как у Тейлор, но все же выразительный. Теперь выбор одежды. После того забытого сна хотелось чего-то закрытого. Ее взгляд упал на когда-то больше всех любимую майку: абсолютно черную, с белой надписью на груди «Don’t Touch Me». То, что надо. А в комплект ей можно надеть вчерашнюю широкую юбку. И гольфы. Тейлор вчера напомнила о былой к ним страсти. Но теперь… Ей девятнадцать, а значит, можно уйти во все тяжкие. Черно-синие. Закрывающие колени. Идеально. Эми подбросила волосы и уложила их на плечи. Подмигнув своему отражению, девушка наконец покинула девичью спальню. На поиски живых. *** - Вцепился в нее, будто это самое дорогое, что у тебя есть! – Тейлор полушутливо-полусерьезно возвела глаза к потолку. - Но она мне как родная! – горячо ответил Джаред. Они сидели на третьем этаже. В своей стихии – в окружении музыкальных инструментов. Первым сюда пришел Джаред, чтобы проведать Артемиду. Удостоверившись, что с электрогитарой все хорошо, он решил посидеть здесь, побыть в одиночестве. Поиграть чисто для себя. Пальцы жутко соскучились по любимым струнам. Так Лето провел примерно час. Уже посветлело. А он продолжал сидеть, развалившись около стены прямо на полу, и наигрывать старые мотивы. Думая о себе, об ошибках, совершенных в жизни. О том, как было бы замечательно вернуться в прошлое и всё исправить. Тейлор, едва проснувшись, сумела расслышать еле слышные звуки музыки наверху. Поразительный слух. Даже в тишине это очень затруднительно. А может, тут дело в другом… Момсен быстренько приняла душ и привела себя в порядок. Переодеваться не хотелось, и девушка осталась в спальном наряде: в белом топе и черных шортиках. Всё это она проделывала очень тихо, чтобы не разбудить еще спящую Эми. Закончив последний штрих, Тейлор направилась на третий этаж. «…All We Need Is Faith. Faith Is All We Need…» Его голос был прекрасно слышен через дверь. Девушка замерла, прижавшись ухом к белому дереву и едва касаясь его ноготками. Восхитительный голос. Он не напрягался, но от этого песня звучала более доступной, более земной. Тейлор собралась с силами и толкнула вперед дверь. Джаред перевел на нее задумчивый взгляд. Такой взгляд можно увидеть у человека, который некоторое время находился один, погруженный в свое существо. А если тут замешана музыка – то результат в разы больше. - Привет. Ты что-то рановато, - Момсен нащупала за собой дверную ручку и закрыла выход. Она первый раз была здесь, в этой удивительной обители творческой натуры. - Доброе утро, - немного заторможено откликнулся Джаред. И почти сразу «включился». На общение с ней нужна трезвая голова. Он сразу отделался от мысли, что девушка полуобнажена. Сейчас не время думать об этом. Она пришла не просто так в такую рань. - Прекрасно, - сказала Тейлор, опускаясь перед ним на пол. – Я о твоей музыке. Сыграй что-нибудь еще, пожалуйста. Лето отточенным движением вернул гитару на боевую позицию. Песня сразу пронеслась у него в голове. Он играл, почти не смотря на нее. Полностью отдаваясь процессу. Истинный профессионализм. Становилось понятно, что музыка – это вся его жизнь. Струны покорно отзывались на изящные движения пальцев, создавая роскошный пейзаж. Светлой долины, где всегда светит солнце. А заключительным штрихом к этой картине служил сильный, но драматический тенор. «Pray to Your Gog, Open Your Heart. Whatever You Do, Don’t Be Afraid of the Dark. Cover Your Eyes, the Devil Inside. One Night of the Hunter. One Day I’ll Get Revenge. One Night to Remember. One Day It’ll All Just End» А дальше следовала чистая игра голоса. Этой игрой он заставлял слушателя взлетать все выше с каждой октавой, выше, к небесам. Он не открывал глаз. Тейлор, затаив дыхание, с немым восхищением наблюдала за ним. На последних секундах пения Джаред все же распахнул глаза, и взгляд его сразу упал на девушку, сидящую напротив. Стык голубого цвета. Возвышенно. - Это восхитительно, - прошептала Тейлор дрогнувшим голосом. - Спасибо. - Я благодарна тебе за эти эмоции. Давно так не отдыхала душой. А… Та песня, которую ты играл перед моим приходом… О чем она? Джаред молчал. Именно это свое творение он исполнял тогда, в церкви. Когда надел очки, пытаясь не поделиться со зрителями болью. Одна из самых личных. Как нельзя кстати подходящая к Божественной ауре. - Она о сомнении, которое испытывает человек, выбирая путь в жизни, - наконец ответил Джаред, поглаживая на черном древке изображение грифона. – О том, что, возможно, лирический герой потерял правильное направление, свернул не туда. И увидел вокруг лишь темный лес безо всякого намека на тропинку. - Мне это напоминает «Изумрудный город», - улыбнулась Тейлор. – И мне показалось, что этот самый лирический герой – ты. Лето коротко кивнул. Он испытывал странное чувство – когда вроде и не хочешь говорить о чем-то, но понимаешь, что начнешь сходить с ума, если продолжишь держать все в себе. Тейлор правильно поняла его эмоции. Она ненароком затронула слишком личные струны его души, а это не всегда приятно. Поэтому девушка подтянула к себе акустику. Нет смысла просить у него Артемиду – он не отдаст ее и под угрозой выстрела. Без лишних слов она начала играть, а затем петь: «Everything I Wanted Was In My Hand, I Gave It All Up For a Better Man Who Beat Me Down But On the Ground I Stand. Sitting In the Back Baby Hardly Alive. If I’m About to Crack, Keep the Pedal And Drive. All This Time the Joke Was All On Me» Он наблюдал за ней не менее внимательно. Видел, как пение дается все сложнее – потому что горло сжималось в спазме. Предвестие бури. И он ждал ее начала, так как был абсолютно уверен, что момент настал. «Blame All Your Life On Me Blame All Your Life On Me I Give It All For Free… Hear Me With the Wind I Am Hear Me With the Wind I Know» На последней строчке предательские слезы все же потекли из глаз. Она не сдержала эмоций. Она сдерживала их слишком долго. Джаред молча притянул девушку к себе. - Это пройдет, потерпи, - прошептал он ей на ухо, нежно поглаживая по светлым волосам. Тейлор не отвечала. Вся та боль, что копилась вот уже несколько лет, наконец вышла наружу. Она судорожно вцепилась в отвороты его рубашки и уткнулась ему носом в грудь. - Плачь, плачь. Так надо, - Джаред еще сильнее сжал ее в крепких объятиях. - Я… устала… не могу… так… больше… - девушка окончательно сдалась в борьбе за статус сильной и холодной женщины. Нет. Это не правда. Это ложь. Прекрасная по началу, но отвратная по завершению. - Мы все проходим через испытания, которые посылает нам Бог, - тихо сказал Джаред, расслабляюще гладя ее по спине. - Он… отвернулся… от меня… - голос Тейлор звучал не так высоко, как в начале. Значит, девушка пережила первый приступ истерики. Он начал нежно массировать ее затылок. - Человеку так кажется, когда он сам отворачивается. Бог всегда с нами. Этого забывать нельзя. А тем более – отрицать, отторгать или скрываться от его власти. Это, в конце концов, приводит к таким истерикам или еще хуже – к потере самого дорогого, что только есть в человеческом существе. Тейлор, придушенно всхлипывая и дрожа всем телом, медленно подняла голову и посмотрела в его удивительные глаза. Она только сейчас поняла, как ей важно, чтобы он говорил. Его голос – как успокоительное и снотворное в одном флаконе. - И что же это? - Еще Великий русский писатель говорил: «Береги в себе человека». Девушка опустила голову. - Я не человек, - наконец сказала она. – Я утратила то самое дорогое, что во мне когда-то было. - Нет. - Джаред мягко заставил ее снова смотреть в глаза. — Ты как раз сделала то, о чем я говорил. Ты отвергла Его. Тейлор снова захлебнулась в рыданиях, бессильно уронив светловолосую голову ему на грудь. Он даже пожалел, что так резко высказался. Теперь нужно исправлять свои ошибки. - Тей, - Джаред легонько встряхнул ее за плечо. – Выслушай меня, пожалуйста. Девушка сделала несколько успокаивающий вдохов, а затем перевела на него взгляд. Косметика безнадежно растеклась, прекрасные голубые глаза тонули в слезах и мокрой подводке. Это вызывало глубокую жалость. Джаред взялся ладонями за ее лицо и склонился над ней. Расстояние между ними не превышало и пары сантиметров. А затем начал говорить, спокойно и размеренно: - В этом мире слишком много прекрасного, чтобы видеть только плохое. Нужно только повнимательней приглядеться, чтобы рассмотреть чудо в обыденном. Да, не спорю, есть и омерзительные аспекты: войны, убийства, насилие… Порой нам кажется, что всё вокруг пропитано болью и отчаянием, и нет ничего, что способно утешить нашу душу. Но оно есть! Этот призрачный ключ всегда с нами, потому что он – это мы сами. Тейлор закрыла глаза, растворяясь в нем. Такого умиротворения она достигала лишь в детстве, припадая к Матушке-Земле, и, будучи маленькой девочкой, передавала ей все свои страдания. - И ты не одинока в этих чувствах, - продолжил Джаред и коснулся большими пальцами ее бледных щёк, стирая размазавшийся карандаш. – Мы испытываем боль, потому что мы люди. «Боль – удел человеческий». Так сказал один мудрец. А теперь подумай: у всего есть обратная сторона. Если взять страдания человеческой души за одну сторону монеты, то что тогда является ее антиподом, противоположным по сути и равным по силе? Тейлор медленно перевела на него взгляд. Любящие глаза цвета неба с непередаваемым сочувствием следили за ней. И она знала, что разговаривает сейчас не с Джаредом Лето. - Любовь. Он согласно кивнул. А затем нежно коснулся губами ее лба. Девушка, рвано выдохнув, обвила его шею руками и замерла, размеренно дыша. Успокоительное подействовало. Это рассвет. *** Когда в комнату вошла Эми, они уже смеялись, шутили и рассказывали друг другу истории из жизни. Тейлор заметила одержимость Джареда своей гитарой и очень правдоподобно изобразила сварливую жену. Джаред принял вызов и не менее убедительно перевоплотился в дряхлого, нудного деда, который начинает недовольно ворчать, когда старая жена хочет выбросить его хлам. Он еще крепче вцепился в свое сокровище роскошного черного цвета, в нижней части которого красовался властный грифон. Это действительно его любовь. С 2006-ого года. - Смотрю, я одна так долго сплю, - улыбнулась Эми, заражаясь их весельем. – Надо было встать пораньше, а то вы тут, наверно, голодаете. - Нисколько, - ответил Джаред, заключая ее в семейное объятие. - Спи, сколько душа просит, - подхватила Тейлор и тоже обняла брюнетку. Эми не видела ее такой счастливой никогда. Просто лучащейся счастьем. Будто заново родившейся. - Ладно, я тогда, пойду на кухню. – Эми взялась за дверную ручку и улыбнулась на прощание. Она почувствовала, что что-то между ними произошло. Что-то личное, почти интимное. А людям нельзя мешать наслаждаться обществом друг друга. Поэтому она решила удалиться. Дверь за ней закрылась. Эми глубоко вдохнула, почувствовав, как теплое чувство разливается и по ее душе. Ни к кому не направленное. Просто светлый настрой, которым поделились эти двое.