Потерянные Жизни

Как всё-таки велика роль сравнения в оценке одного и того же промежутка времени. Если один человек испытывает неконтролируемую радость и не способен даже просто стереть с лица улыбку, то другой в этот же момент ищет уединения, чтобы разобраться с внутренними бесами. В такой диаметральной противоположности и заключается сила баланса. Всё уравнивается, и если не сразу, то, по крайней мере, есть надежда на исправление. Условным промежутком времени можно назвать тот вечер, когда Джаред и Тейлор возвращались с очередной прогулки, радостно вереща и душевно споря о каком-то волнующем вопросе. Всего несколько часов назад им удалось покорить последний хребет, который препятствовал конечной цели – самой высокой горе на много миль вокруг. Суть вопроса заключалась лишь в том, что девушка упорствовала и утверждала, что они могли бы остаться там хоть на всю ночь, а мужчина, включив рассудительность, заявил о неподготовленности к ночи под открытым небом. В конце концов, он одержал верх, как и всегда. Тейлор только и оставалось, что привычно скривить тонкие губы в недовольном выражении и назвать его придурком, на что Джаред гордо промолчал. В общем, они не изменяли себе. Но этот спор происходил уже в доме, когда девушка ворчала что-то по поводу «ты меня не слушаешь». Если бы двум отъявленным спорщикам вздумалось хоть ненадолго отвлечься от такого притягательного зрелища, как взбешенное лицо оппонента, то они бы точно поняли, что их пререкания прекрасно слышны двум другим людям. Как только раздался скрип открываемой двери, Мэнсон резко схватил девушку и увлёк под спасительное затемнение обсудительного стола. Может, оно и было грубо, но Эми пошла на эту жертву, любой ценой желая избавиться от разоблачения. Лёжа как раз около своего синего кресла, она не имела возможности даже пошевелиться, потому что мужчина в спешке не рассчитал силу и плотно припечатал ее тело к полу. В какой-то момент промелькнула мысль об оставленной около камина книге, но было бы глупо возвращаться. Оставалось надеяться, что увлеченные спором Лето и Момсен ничего не заметят. Ощущая на себе тяжесть мужчины и его обжигающее дыхание где-то в районе виска, Эми неосознанно цеплялась за его плечо, а ножки оказались в широко разведенном положении, так что со стороны могло показаться совсем не то, что было на самом деле. Мэнсон слышал, как стучит в ее венах кровь, как быстро вздымается грудь от учащенного, но вынужденно сдерживаемого дыхания. Аромат лилий наполнял лёгкие, а тот факт, что девушка была распростёрта под ним… - Ты придурок! – крикнула пораженная Тей. Джаред всё же соизволил обернуться. - Не кричи, - лишь сказал он. – Я пока не давал повода. – и, соблазнительно подмигнув, мужчина прошёл в сторону кухни. Судя по тяжелому звуку шагов, от которых даже вибрировал пол, разъярённая девушка последовала за ним. Эми глубоко выдохнула, выгоняя из грудной клетки скисшийся кислород. Как только опасность быть разоблачённой отошла на второй план, на первый выскочила другая. Мужчина упёрся руками в ковёр и чуть отстранился от неё. Вид замеревшей девушки взбудоражил воображение, и от чуткого внимания не ускользнуло, что, несмотря на тени, бирюзовые глаза блестели каким-то странным светом, который он видел впервые. «Я виновата перед ним», думала Эми, глядя на встревоженное лицо мужчины. «И сейчас он испытывает раскаяние за то, что мог напугать меня. Но он не сделал ничего плохого, ничего… неправильного…» - Извини, - хрипло прошептал Мэнсон, имея ввиду и свою несдержанность около камина, и этот резкий рывок на пол, который мог напугать ее до смерти. Его обуревало желание оставить девушку в покое, уйти и больше никогда не иметь наглости заикаться о… Дальше развить мысль о невозвратности ее доверия не удалось. Эми слабо улыбнулась и нежно коснулась его правой щеки, глядя в посветлевшие глаза с такой лаской, что Мэрилин сначала не поверил в реальность этого прикосновения. Приподнявшись так, что густые локоны красиво обволакивали женственные плечи, девушка осторожно задрала кверху голову, не опуская маленькой ладошки. - Тебе не за что извиняться. – мягко прошептала она. Неверие читалось в каждой чёрточке мужского лица. Нерешительно помедлив, Эми коснулась губами его щеки, притронувшись кончиком языка к бледной коже скулы. Поцелуй в щеку сложно назвать откровенным или страстным, но даже в такой невинности угадывались ее чувства. Мэнсон умел это ценить, и в ответ лишь накрыл девичью ладонь своей, позволяя девушке совершить первый, осознанный, принадлежащий ему поцелуй. *** Впоследствии она сама не верила, что сделала это. Сидя около окна женской спальни, ненавязчиво играясь с вернувшейся после прогулки Лили и безостановочно размышляя, девушка на какое-то время выпала из реального мира. Сейчас решалось что-то важное внутри ее сердца, и прозаичный реальный мир остался где-то за пределами сознания. Даже когда в комнату вошла Тейлор, она поприветствовала подругу лишь рассеянным кивком. Лили настойчиво требовала ласк за ушком, но хозяйка оставалась глуха к просьбам любимицы, поэтому оскорбленный зверёк фыркнул и начал пытать счастья у только что вошедшей. - Спасибо за ужин, - сказала Момсен, а затем, будто опомнившись, добавила. – Этот придурок тоже передавал благодарности. Она присела рядом, и на нее тут же налетел пушистый комок почти убийственной нежности. Тейлор рассмеялась и усадила зверушку себе на колени, начав гладить мягкую шерсть, отчего Лили удовлетворенно заурчала и блаженно закрыла глазки. - А что, Джаред сам не смог зайти и сказать «спасибо»? – усмехнулась Эми. Появление подруги выдернуло ее из пут мыслей и заставило сконцентрироваться на происходящем. – Или вы опять поссорились? Блондинка изогнула бровь и ласково почесала чувствительное место за ушком у покоившегося на коленях зверька. - Ты его видела? С ним невозможно ссориться по-нормальному, всегда всё сводится к «Я прав, и ты всё равно рано или поздно это признаешь». А самое обидное, что он действительно оказывается прав. Бесит. За окном уже опустилась ночь, и огромная луна доживала последние за этот месяц часы в полном обличии. Полнолуние обычно любит пошалить, и теория о странном поведении благодаря лунному свету как-то промелькнула в мозгу задумавшейся девушки, но ее пришлось отмести, как и сотню предыдущих. Она чуть нахмурилась и медленно завела прядь за ухо. Пора уже оставить притворство и признать – то, что происходит, вовсе не совпадение и не случайность. Тейлор склонила голову, заглядывая в блестящие глаза девушки, и самодовольно-понимающая улыбка расползлась по ее лицу. - Ну? – только и спросила она, но Эми вздрогнула, как от пощёчины. – Если ты утаишь от подруги подробности, это будет нечестно. Рассказывай, дамочка. Момсен откинулась назад и упёрлась одной рукой в пол. В отличие от сидящей рядом, ей уже давным-давно всё было ясно, но нужно было подтолкнуть мисс-застенчивость к честному признанию. Уже настроившаяся на ложь Эми обречённо вздохнула. А как было бы просто прикинуться дурочкой и сказать, что ничего не произошло, что всё в порядке. Но вся проблема-то в том, что произошло! Она развернулась к притаившейся в ожидании подробностей блондинке, зачем-то оправила тёмные волосы и, неуверенно помедлив, произнесла: - Мне кажется, что всё зашло слишком далеко, и пути назад уже нет. Это место… оно создано не просто так. В нём чувствуется магия, а его Создатель… Он задумал что-то странное, почти нереальное. Даже если хорошо прислушаться, можно услышать едва заметные звуки. – Эми договорила и незаметно отвернулась, чтобы спрятать улыбку. Есть такая тактика – начать разговор о чём-то максимально отвлечённом и по-тихому слинять от изначальной темы. Тейлор вмиг посерьёзнела от непредвиденного ответа и подалась вперед: - Что за звуки? - Я не могу это точно описать. Ты знаешь, что такое синестезия? - Извини, - покачала та головой. – Я далека от психиатрии, а этот термин – явно нечто из той области. - Почти, - утвердительно кивнула Эми. – Синестезия – способность ощущать объект, предназначенный для одного анализатора, другими. То есть человек с синестезией может назвать цвет звуков, запахов и наоборот. Это не отклонение, а какая-то… неправильность мозга. Девушка рассматривала свою ладонь, где отсутствовало обручальное кольцо. Может, играл роль обман зрения, но рука без напоминания о прежней жизни ей нравилась больше. Тейлор задумчиво прикусила губу. - Так ты можешь назвать цвет или запах дома? - Нет, - ответила Эми. – Синестезия направлена на что-то конкретное, а такой масштабный объект, как целый дом – это просто скопище красок. - Но ведь определить, например, цвет голоса, ты можешь? – пытливо спросила Момсен, от неожиданного возбуждения позабыв гладить Лили, на что та отреагировала гневным приподниманием с колен, но девушка не заметила полный негодования взгляд. Эми задумчиво поскребла отросший ноготь. - Если ты об этом, то твой голос имеет серебристый оттенок поверх черно-белых красок. У Джареда – помесь золотистого с… расплывчатым… металлическим блеском, кажется. А иногда появляется фиолетовый, но очень редко… – на этих словах Момсен не сдержала мечтательной улыбки. – По памяти трудно определить, нужно слушать, и в тот момент… - А у него? Какой цвет его голоса? Вопрос вырвался против воли, даже несмотря на все нормы этикета. Рука вернулась на головку питомца, и Лили, напоследок злобно зыркнув, улеглась обратно. Эми прикусила язык. Чтобы назвать колорит голоса мужчины, ей даже не нужен был прямой контакт – цвет прочно врезался в мозг. - Насыщенный чёрный с тёмно-синими переливами, - тихо произнесла она. – Такой же, как и его запах. *** Обладатель притягивающего её синестезийного образа в этот момент сидел примерно там же, где сидели девушки, но в другой спальне. Выпотрошенная колода валялась у ног, а карты россыпью стелились меж двумя мужчинами. - Как думаешь, что они сейчас делают? – спросил Мэнсон, закрывая собственность в виде веера от пристальных глаз игрока напротив. Джаред застывшим взглядом изучал козырь, притаившийся в левом краю собственного веера. Колода иссякала, но тратить его было нельзя. - Завели собрание втроём, - произнёс он и опустил на пол червового вальта. – Докапываются до какой-нибудь истины. В комнате отсутствовало электрическое освещение, поэтому луна, проникая сквозь прозрачно-бледную штору, отдувалась водиночку. Мэрилин глянул на карту, затем оценил свой набор и швырнул шестёрку крести. - Не ожидал, что ты так просто расстанешься с козырем, - усмехнулся Лето и сгрёб использованные карты в сторону. – Судя по выражению твоего лица, партия явно идёт не по верному пути. Он взял новую карту, приблизив обнажение десятки крести. Мэнсон тем временем даже не потрудился пополнить запасы, и очнулся только на несильный пинок оппонента. - Что ты опять натворил? – сощурился Джаред, наблюдая, как тот поспешно берёт верхнюю. – Выглядишь так, словно слишком низко склонился над огнём и получил пламенный залп в ответ. Или же, - он склонил голову. – Слетел с девятиметровой высоты в ледяную воду. Да. Второе вернее. Ответа не последовало, но Лето в нём и не нуждался. Вопрос был чисто риторическим. Игра завершилась в тишине и ознаменовалась победой Марсианина, эффектно обличившего туз крести в самом конце. Теперь карты неупорядоченными прямоугольниками лежали на полу между ними. Мэрилин хранил молчание, но по окончании партии явственно осознал, что должен начать этот разговор, даже если он не приведет к чему-то достойному. - Я начинаю забывать всё, что было со мной за пределами этого места. Люди, события, воспоминания – всё будто в тумане, будто этого никогда и не было. И начинает казаться, что единственное существующее в мире – это наша обитель и мы, больше ничего. Задумчивый взгляд упёрся в уже собранную колоду, которую Лето тасовал в ловких ладонях. - Не знаю, может, это и странно. – зачем-то добавил Мэнсон, принимая свою порцию разноцветных картинок и внимательно их проглядывая. Лето к тому времени успел выровнять все козыри, незаметно переместив их в левую часть веера. - Это не единственная причина, по которой ты сейчас выглядишь, как овощ, - негромко заметил он и пошёл пиковой семёркой. *** Запасной способ уйти от щепетильного разговора – напомнить об отходе ко сну. Тейлор стояла посреди спальни, недовольно скрестив руки на груди и поджав губы. Она глядела, как Эми спешно собирает всё необходимое для приёма ванны, а Лили, наблюдая за всем этим, подобралась к двери и, тихонько поскребав ее, протиснулась в образовавшуюся узкую щель. Мелькнул пушистый белый зад, и дверь тихонечко захлопнулась. Эми прижала к груди туалетные принадлежности, стараясь при этом не смотреть на красноречиво молчащую подругу. Тей была умна, но чувства такта для нее существовало. - Ты не сможешь всю жизнь избегать подобного. – строго сказала блондинка, перебирая длинными пальцами по левому предплечью. – Если ты обличишь это в словесной форме… - Нечего обличать, - глухо произнесла Эми. Как назло, она никак не могла найти расчёску. Однако если посмотреть на ситуацию с другой стороны, происходящее ей даже нравилось. Ведь нелегко постоянно всё держать в себе! А искреннее внимание, да еще и настойчивое, почти всегда приятно. Но, как ни крути, девушке было тяжело обсуждать тему, на которую ее вытаскивала Тейлор. Момсен многозначительно кашлянула. Конечно, она понимала, что вопрос чувств в их истории самый болезненный, но ей не приходилось сомневаться в одном: если Эми сумеет себя перебороть и перестанет сдерживаться, всё тут же изменится. Неизвестность лишь изводит загадками и мучает сердце, ей ли не знать. Вот только подруга старательно избегала любого намёка и всегда замолкала на отголосок его имени, что могло означать только одно: в наличии было достаточно интимного, чтобы отчаянно его скрывать. Эми вспомнила, что оставила расчёску в ванной и направилась туда, надеясь на тишину и покой, но Тей бессловесно пошла следом. - Что может быть постыдного в чувствах? – спросила она, останавливаясь в дверях и прислоняясь к косяку. - То, что они неправильные. – тихо отозвалась Эми и выложила на столике под зеркалом принесенные вещи. – Может, со стороны оно и непонятно. Но если ты так хочешь правду… - Хочу. – быстро прервала Момсен. Брюнетка расположила предметы в каком-то странном, только ей ясном порядке, а затем, отбросив за спину длинные волосы, упёрлась руками в стол и устремила взгляд на собственное отражение. - Хорошо. Тебе знакомо чувство стыда? Тейлор смущенно улыбнулась и даже, кажется, покраснела для наглядности. - Конечно. - Тогда ты отлично представляешь, что я испытываю. Не знаю, может, потому что… - Потому что он сделал тебе больно. – лаконичность её фраз иногда поражала. – Извини, что залезла в недавнюю рану, но лучше ты выговоришься мне, чем потом всю жизнь не сможешь принять ни его, ни себя. Вы не сможете пойти дальше, если не разберётесь со старыми бесами. Эми облизнула внезапно пересохшие губы и посмотрела на отражение Момсен. - Ты правда хочешь выслушать это? - Не сомневайся. Я хочу каждую мелочь, так что не стесняйся в подробностях. Ей не оставили альтернативы. Девушка вернулась к созерцанию своих глаз и, глубоко вздохнув, заговорила: - Прерви меня, если я вдруг увлекусь. А я точно увлекусь. С чего бы начать… Наверно, с логичного. Там, в другой жизни, я никогда не имела к нему особенного интереса. То есть, мы, конечно, были знакомы, но не было чего-то большего, чем короткий, уважительный кивок с моей стороны и задумчивой полуулыбки – с его. Он как будто представлял что-то в тот момент, но меня это особо не волновало, ведь на него почти сразу налетали толпы поклонников, тем самым предоставляя шанс уйти незамеченной. Все наши пересечения бывали лишь на красных ковровых дорожках, а ты же знаешь, там скучать без внимания не приходится. С момента нашего пребывания здесь… Я не знаю, почему он выбрал именно меня в качестве объекта преследования, ведь ты… В общем, будь я мужчиной, я бы сконцентрировалась на тебе. Но этот хаос начался с самого первого дня, и ощущать на себе его собственнический взгляд стало неприятной и постоянной необходимостью. Знаю, с тобой такого не было, у тебя другой конкистадор. – девушки обменялись короткими, уважительными улыбками. – Ну а я, по глупости, начала искать в нём что-то, что могло бы меня зацепить. И когда этого оказалось слишком много, я испугалась. Ведь он не казался мужчиной, способным на что-то хорошее. В конце концов он решил прояснить ситуацию, если говорить очень грубо… Голос срывался, тонкие пальцы сильнее впивались в белый пластик, а взгляд не отрывался от зеркального лица. Внезапно Тейлор захотела остановить её, чтобы вновь не выворачивать душу наизнанку, но Эми упрямо продолжала свой рассказ. - С тех пор прошло время, и я… всеми силами пытаюсь забыть то, что он сделал, словно этого никогда и не было. Понимаешь? Одно это уже неправильно! Я думала, что не смогу даже смотреть ему в глаза от ненависти, а выходило, что я подсознательно искала, чем можно его оправдать! – Эми вонзилась ногтями в податливый пластик под ладонями. Когда он вернулся из леса, меня спасло лишь появление Лили. Если бы не она, я бы… не знаю… Было бы очень тяжело. А так я на следующее утро пошла в их спальню. Зачем? Наверно, хотела убедиться, что он достаточно слаб и в таком состоянии не сможет ничего сделать. Конечно, было дико весело, когда вернулся Джаред, и мне пришлось прятаться под кроватью. Так и лежала там, - девушка нервно хихикнула. – До сих пор не понимаю, что ему понадобилось около постели Джареда. Он что-то сделал, а потом ушел… Чуть не доведя меня до инфаркта, когда я пялилась в потолок. К счастью, обошлось без разоблачений. Она остановилась, чтобы перевести дух, а Момсен пыталась мысленно сопоставить полученную информацию. В памяти всплыла сцена, как Джаред на спор открывает верхний ящичек прикроватной тумбочки и натыкается на Мальборо, которой до этого там не было. Почему-то казалось чем-то фантастическим, что Мэнсон совершил такой несвойственный ему поступок. Эми выпустила из повествования случай, который привёл к сжигающему стыду прямо в этой ванной, за что Тей была ей благодарна. После того ужасного инцидента она собрала всё успокоительное, которое имелось в доме, и спрятала так надёжно, что сама бы, наверно, потом не отыскала. - Мне практически удалось себя убедить, что я ничего не чувствую. Сколько раз он порывался заговорить об этом, хоть попытаться… Но он же умный, - на этой мысли девушка не сдержала тёплой, невесть чем вызванной улыбки. – Догадался, что не стоит начинать этот разговор. Но в конце концов не выдержал. И знаешь… там, в лесу, я поняла, что готова. Все совершают поступки, которых потом стыдятся годами, и он не исключение. А потом… Говорить стало труднее, потому что она подобралась к самому восхитительному поцелую в своей жизни. Легко догадавшись, Момсен понимающе кивнула: - В этом не было ничего постыдного. Ты была готова, а что может быть лучше, чем идеальный момент?.. - Может быть, - невесело усмехнулась Эми. – Вот только я до сих пор не понимаю, как допустила это. На следующий день я опасалась, что после случившегося он может наставить на чем-то большем, но я ошиблась: он ни разу не коснулся меня, словно боялся вызвать отвращение или нежелание. Через несколько дней, в течение которых мы ни разу не обмолвились и словом о лесной прогулке, случилось кое-что… нехорошее. Он ведь не хотел ничего такого… За время, что мы проводили на крыше, я поняла, как ему не хочется нарушать возникшую эмоциональную связь. Но у мужчин свои законы. Я ожидала чего-то подобного, но справиться с собой не смогла. Я честно, до последнего пыталась успокоиться, расслабиться, как он просил, но ничего не вышло. Всё вернулось в прежнюю точку, и это меня расстраивает. Знаешь, если бы у меня было хоть немного мозгов, я бы сразу, около камина поняла, как сильно сглупила перед ним. Эми оторвалась от отражения и опустила взгляд, невидяще глядя на туалетные принадлежности. Грудь тяжело вздымалась, дыхание участилось, но слёз не было: они совершенно оставили ее за все эти дни. Вместо неё Тейлор не смогла сдержать эмоций, и три слезинки катились по щекам, оставляя мутный, тёмный след на жемчужного цвета коже. - Кого я обманываю? – вдруг воскликнула Эми. – Я испытываю к нему то, чего испытывать не должна! – она развернулась к подруге, и на дне глаз запылал странный огонь. – Вот чем вызван стыд и чувство вины! Потому что это неправильно! Я не должна влюбляться в того, кто… кто… Невиданным чудом нервы удерживались в относительном спокойствии. Девушка тяжело выдохнула и медленно закрыла глаза, опустив голову. Душа избавлялась от последних чёрных штрихов, сердце сжалось до крохотных размеров, а затем расслабилось, даря забытый покой и чувство лёгкости. Теперь ей стало понятно, чего добивалась Момсен – этого ощущения. Опустошённости. Пустота тем и прекрасна, что начинаешь с нуля, забрасываешь вглубь души то, что необходимо. Теперь девушка могла позволить себе представлять его не как случайно ошибшегося человека, а как жестоко для себя же самого оступившегося мужчину. Тейлор вытерла слезы, сдавленно всхлипнув. Она сама не ожидала, что рассказанная история вызовет в ней такую бурю эмоций и сострадания. - Ты чего? – ласково спросила Эми и нежно обняла расстроенную девушку. – Прости, я не хотела… - Нет, это ты меня прости, - Тейлор крепко вцепилась в подругу. – Я могла догадаться, что не должна заводить этот разговор! По моей вине ты вновь пропустила всё это дерьмо через себя!.. - Всё в порядке, - искренне сказала Эми и погладила ее по спине. – Спасибо тебе. Мне теперь намного легче. - Правда? - Настолько правда, что сейчас я готова малодушно оставить тебя ради... одного дела. Момсен отстранилась, неверяще глядя в добрые глаза, и тихонько икнула. - Будь здорова. – улыбнулась Эми и, бросив приготовления ко сну, направилась к выходу из спальни. Тейлор только и оставалось, что провожать ее взглядом, чувствуя внутри неконтролируемую радость. Всё же, несмотря на столь высокую цену, она смогла достучаться. *** Третья партия завершилась еще одной победой Лето. Мэнсон смотрел на туза, которого ему нечем было крыть, и раздраженно кусал покрасневшие губы. - Три: ноль. Но ты не переживай, со всеми бывает. И даже не вздумай наложить на себя руки. – усмехнулся Джаред и медленно поднялся на ноги. – А я, пожалуй, проведаю девушек, а то что-то они подозрительно притихли там у себя. Мэрилин несколько раз поморгал, чтобы достоверно убедиться. Его только что обыграли! Не один, а три раза! Причина была проста. Он просто не заботился об исходе битвы во время ее разгара, а обращал внимание на ситуацию лишь в конце. Обидно, что и говорить. - Защиту не забудь, - бросил вслед уходящему Мэнсон. – У нас нет возможности нянчить копошащихся здесь детишек. – он говорил не со злостью, но с ядом точно. Нужно же хоть как-то отыграться. Уже взявшись за ручку, Лето получил слова прямо в спину, однако этого было достаточно, чтобы замереть на месте, как изваяние. - Не забуду, - фальшиво спокойно отозвался он и резко хлопнул за собой дверью. Мягкое освещение коридора ничуть не помогло, и ступор, парализовавший тело, не проходил. Мысли временно рассеялись в сознании, и это спасало. Что же его так всколыхнуло? Спасительный ответ, за который отвечала некая, отдельная и очень важная часть мозга, малодушно скрылся за пеленой отключения работоспособности той самой мозговой части. Мужчина потёр рукой лоб, разглаживая бледную кожу. Нет, ему просто нужно выспаться. Это всего лишь какое-то лёгкое помутнение. Буквально в насмешку коридор начал мерцать, расплываясь и сливаясь в нечто, напоминающее те же стены, пол и потолок. Но что-то изменилось, и скорее всего, это был сам воздух, который насыщал их лёгкие. Он был совершенно другим. Такое уже происходило раньше. Какое-то количество дней назад, когда голова так же раскалывалась от усилия удержать в видимости оба, совершенно разных мира. Джаред прислонился к стене и надавил кончиками пальцев на виски, пытаясь унять разбушевавшееся давление. С каких пор его безупречный организм начал позволять себе такое? - Джаред! – встревоженно окликнул высокий женский голос. Эми как раз вылетела из девичьей спальни и успела заметить, как мужчина в приступе боли крепко зажмурился и впился ногтями в собственные волосы. - Всё в порядке. – с трудом выговорил он, не открывая глаз. Девушка приложила ладонь ко лбу и сосредоточенно нахмурилась, ощущая стучащую под кожей кровь. - Я в порядке. – повторил он сквозь зубы и, мягко приподняв легенькое тело, отстранил от себя. – Просто устал. Поскорей бы унять эту гребанную боль… Джаред сделал несколько шагов вправо относительно встревоженной девушки и опёрся о противоположную стену всей ладонью. Эми больше не предпринимала попыток помочь и лишь обеспокоенно следила за мужчиной, который, казалось, приходил в себя. Медленно коридор возвращался в первозданное состояние, исчезало мельтешение красок и образов, боль в висках утихала, и теперь он мог трезвым взглядом увидеть, что девушка огромными глазами наблюдает за каждым его движением. - Извини, - тихо попросил Лето. – Это с непривычки. Давненько у меня такого не было. Кровь сбавила своё адское давление на сосуды, и сердце не колотилось с такой ужасающей дрожью, однако ощущения, полученные от мимолётного приступа, никуда не делись: он прекрасно помнил немного другой коридор, но что более важно, он помнил другое существо. Словно изменившийся человек, являвшийся им самим, на мгновение очнулся глубоко внутри. Объяснить это чувство – за гранью возможного. - Не беспокойся, – уже нормальным голосом сказал мужчина и правдоподобно улыбнулся. – Прости, что нарушил планы. Ты вроде куда-то шла? Бирюзовые глаза вмиг стали больше еще в два раза, хотя куда там еще больше. Девушка завела руки за спину, как провинившаяся девочка, и уставилась в пол. Жаль, что остроумные ответы редко возникают прямо под ногами. - Я… я на кухню хотела спуститься… «Гениально, тупица!» Конечно, ее ложь разгадалась сразу, но не отчитывать же девушку прямо в коридоре за, по сути, безобидное дело? Джаред кивнул. - Понятно. Смотри, не позволь лишнего. Эми получила теплый взгляд, после которого мужчина окончательно скрылся из поля зрения, и облегченно выдохнула. Что может быть лучше, чем понятливый человек? Она нервно завела густую прядь за ухо и огляделась. На какое-то мгновение вылетело из головы, куда она действительно собиралась, а когда заботливая память воскресила цель, сомнение охватило ее. Ведь не всё может пойти так, как хочется. Тогда положение только усугубится, а ей не хотелось отдаляться еще больше. Лёгкое упрямство не позволило девушке свернуть с выбранной дороги. Она не должна больше позволять страху управлять собой. *** Луна, казалось, стала еще больше с момента его фиаско. Мэнсон ожидал от себя какой-нибудь вспышки гнева за тройной проигрыш, однако этого не произошло. Им овладело странное спокойствие и смирение. В конце концов, в этом доме не раз приходилось терпеть поражение. Унизанные тяжёлыми кольцами пальцы отточенно складывали разбросанные по полу карты. Кто сказал, что король не может быть вальтом? Чуткий слух без труда разобрал скрип открываемой двери, а следом и тот чувственный аромат, который сразу отобразился в мозгу утонченным образом темноволосой девушки. Он обернулся, чтобы застать стройный силуэт на фоне освещенного коридора, а дальше спальня погрузилась в первоначальный полумрак. Она очень осторожно, по-кошачьи тихо ступала по голому паркету. Даже в молчании угадывалось ее хрупкое волнение. - Что случилось? – спросил Мэнсон обеспокоенно. Какой силы должен быть повод, чтобы девушка по доброй воле заглянула к нему?.. Эми медленно опустилась на пол рядом, изящно опираясь кончиками тонких пальцев об их общую опору. Теперь ее лицо освещалось луной, и мужчина разглядел выражение забавного смущения, но в этот раз оно не сквозило паникой, скорее, его можно было сравнить с приятным волнением. - Я не помешала? – тихо спросила Эми, улыбаясь одними уголками губ. Сердце билось чаще, чем обычно, однако девушка не поддавалась накатывающей неуверенности. Мэнсон скользнул взглядом по ее фигурке, отмечая красоту сливания лиловых цветов с чарующим лунным светом. И голос сам по себе обрёл низкие, вкрадчивые нотки. - Я слишком редко вижу тебя у себя, так что даже если бы и было какое-то дело, оно бы не помешало. Он задержал пытливый взгляд на возбужденно колотящейся артерии на девичьей шейке и ощутил, как где-то внутри разгорается пламя. Но кем он будет, если сейчас позволит себе лишнее? Ошибка, совершенная совсем недавно, еще жгла сердце, и вновь оступиться было нельзя. - Я просто… - сбивчиво произнесла Эми. – Хотела поговорить с тобой… - А почему тогда стесняешься, будто разговор – нечто постыдное? – заискивающе улыбнулся Мэнсон, приподнимая левую бровь. Зря он это сказал. Девушка вспыхнула, и даже в скудном освещении удалось разглядеть, как кожу залила краска. - Эми, - мягко сказал Мэрилин, склоняясь над ней. – Пожалуйста, перестань смущаться. Здесь нет никого, кто бы посчитал цель твоего прихода смешной, какой бы та ни была. Расслабься. Его теплые слова всколыхнули что-то в ее груди, и девушка не справлялась с участившимся дыханием, не могла подобрать ответ. Как она может рассказать ему то, о чем думает? И почему разговаривать с ним так сложно?.. - Прости меня, пожалуйста, - наконец голос соизволил вернуться. – Мне очень стыдно… - Чш-ш-ш… - тут же прервал Мэнсон. – Ты не должна этого говорить. - Но… Эми расстроенно смотрела в лицо мужчины, где не дрогнул ни один мускул, за исключением приятного огонька на дне глаз. Внезапно она сорвалась с места и бросилась на него, прильнув тяжело вздымавшейся грудью к ошарашенному мужчине. Тонкие руки обвили его шею, а срывающийся шёпот прямо в ухо запустил по телу короткий разряд тока. - Мне очень стыдно… Я не хотела… То есть я хотела… Прости… Надежные ладони скользнули по ее спине, и Мэнсон отстранился, не выпуская девушку из плена. Подёрнутые слезами глаза смотрели с непоколебимым доверием, и в них не было следа былого страха. Сейчас в его руках была совсем другая девушка, не сломленная и не опустошенная. - Еще раз извинишься, - прошептал он, опаляя нежную кожу шеи распаляюще горячим дыханием. – И я тебя укушу. Эми замерла, не отрываясь от ласковых глаз. Как же это было хорошо… Правильно… Она медленно коснулась его щеки, мягко поскребав кончиками пальцев, и, затаив дыхание, приблизилась к выжидающе замеревшему мужчине. Сладкий поцелуй оказался около уголка губ, но уже этого было достаточно, чтобы Мэрилин почувствовал себя наисчастливейшим человеком на Земле. Перехватив ее ладошку своей, он усыпал поцелуями каждый сантиметр бархатистой кожи, вкладывая всю ласку, которую был готов дарить. Эми не сдержалась и издала тихий стон, растворяясь в волнующем возбуждении. Она вернулась к его губам и запечатлила еще один крохотный, невинный поцелуй, сжимая пальчиками свободной руки крепкое плечо. Умиление читалось на его лице: такие невинные ласки, такая детскость и наивность в каждом прикосновении, но сомневаться не приходилось: девушка делала это по своей воле и позволяла ласкать себя с заметным желанием. Мэнсон перевил их пальцы в причудливый замок и ненавязчиво потянул ее на себя. Эми беспрекословно поддалась, и теперь она сидела на его бёдрах, разведя согнутые в коленях ножки. Они были настолько близко, что слышали учащенное сердцебиение друг друга за разгоряченным дыханием. Мягко надавив на поясницу девушки, Мэрилин заставил ее прогнуться в спине, отчего восхитительная грудь прочно соприкоснулась с его грудной клеткой, и он сквозь одежду чувствовал, как быстро колотится маленькое сердце, словно птичка, рвущаяся на свободу. Эми испытала будоражащую волну удовольствия, проскользнувшую по каждой клеточке тела. Мужчина не делал ничего, что могло бы ее напугать или охладить нарастающее желание; наоборот: он был готов в любую секунду отпустить ее. Но она совсем не хотела его останавливать. Забравшись под копну шелковистых волос, Мэнсон собрал тёмные пряди на затылке и сжал их в требовательном жесте. Девушка вновь не сдержала стон, и Мэрилин, оставив нерешительность, впился в ее пухлые губки страстным поцелуем, проникая в глубину жаркого ротика. Эми охотно позволила его языку вступить в сладостную борьбу с ее язычком. Тяжело дыша и осознанно прижимаясь всё сильней, девушка теряла контроль, поддаваясь магии сильных мужских рук, скользивших по спине, плечам, рёбрам… Он плавно откинулся на спину, предоставив возможность занять соблазнительную позицию на нём. За всё это время мужчина не отпускал ее и не забывал о нежных ласках по всей хрупкой фигурке за исключением интимных местечек: опасался поторопить события и вызвать охлаждение. Эми была благодарна за такую чуткость и понимание. Неизвестно, что бы она почувствовала, притронься он к ней там, где всё сладко напряглось в предвкушении. Низко склонившись, упираясь коленками в пол, девушка отдавалась во власть неизведанных ранее ощущений и надёжных рук, даривших море наслаждения и сноп взрывающихся в мозгу искр. Мэнсон скользнул ладонями по худенькой талии, аппетитным бёдрам и наконец обхватил ее попку, скрытую обтягивающей тканью фиолетовых брюк. Она отозвалась на прикосновение новым стоном, громче, чем предыдущие. Это вызвало лавину неконтролируемого желания, но мужчина сдерживался, чтобы не перейти незримую грань, а ее стоны… Он мечтал услышать их, ощутить горячее тело принимающей его ласки девушки; её сбивчивое дыхание, полуопущенные ресницы… Убрав с шейки выбившиеся локоны, Мэнсон приник горячими губами к пульсирующей артерии, лаская ее языком вверх-вниз и нежно прикусывая. Эми едва не вскрикнула и сжала ткань его рубашки требовательными пальчиками в упрашивающем о большем позыве. Хотелось большего… Хотелось почувствовать поцелуи где-нибудь еще… Девушка еще сильнее прогнулась в пояснице и теснее прильнула к нему. Даже сквозь плотную ткань чёрных брюк ощущалось его дикое возбуждение. Оно было так велико, что разрывало ему нутро и изводило мучительной негой, но ради ее спокойствия мужчина сдерживал себя, и это стало отрезвляющим фактором. Он хочет ее. Хочет так, что готов прямо сейчас растерзать… Но способна ли она отдаться ему на растерзание? Длительное воздержание для мужчины – одно из самых тяжких испытаний, и неизвестно, на сколько его хватит. Даже сквозь пелену сводящего с ума возбуждения проглядывал голос здравого смысла: она еще не готова к такому решительному шагу. Как бы ей не хотелось продолжить нежиться в ласках, заходить слишком далеко нельзя. Пока нельзя. Видимо, всё это отдалось эхом в девичьем теле, потому что Мэнсон ослабил хватку и унял пыл страстных поцелуев. Заглянув в нежные глаза, он коснулся губами кончика носа, ласково гладя густые волосы. Потребовалась немыслимая выдержка, чтобы остановиться, но он сумел погасить огонь желания. Эми не слезла с него, а так и осталась в соблазнительной позе, однако возникшая меж ними страсть временно притупилась. - Не беспокойся, - произнёс Мэрилин. – Я не дурак, я всё понимаю. Девушка опустила голову ему на грудь и растворилась в чувственном, нетребовательном объятии. - Спасибо, - прошептала она, вдыхая неповторимый, сводящий с ума аромат её мужчины.