Потерянные Жизни

Утро наступило внезапно. Полнолуние завершилось несколькими часами ранее, и теперь огромный, пылающий, солнечный диск царствовал на небе, разгоняя тени и мрак ночи. Но для Тейлор эта благодать не имела значения. Девушка беспокойно спала, прильнув к мужчине и периодически вздрагивая сквозь сон. Они отошли ко сну совсем недавно, потратив ночь на долгие, запутанные разговоры. В конце концов она задремала у Джареда на плече, а он крепко прижал ее к себе и не позволял собственному организму уснуть, хотя колоссальная усталость давила на глаза. И только когда ее дыхание выровнялось, и тонкие пальцы сжимали отвороты его рубашки не с такой силой, мужчина погрузился в тревожный сон. К моменту их засыпания занимался рассвет, и когда солнце начало весомо предъявлять свои права, находились только на первой стадии упокоения. В другой спальне также уснули не быстро: девушке было сложновато привыкнуть к новой обстановке и не своей постели, поэтому она какое-то время просто лежала, закрыв глаза. В конце концов ей удалось поймать сновидение, а мужчина еще долго бодрствовал, прислушиваясь к размеренному дыханию. Он по собственному опыту знал, как прекрасно она выглядит в объятиях сна, и несколько раз порывался покинуть принадлежащую ему постель, чтобы насладиться зрелищем спящей, умиротворенной девушки. Однако каждый раз останавливал себя: такое наблюдение граничит с маниакальным наваждением, и не дай Бог Эми очнётся именно в этот момент. Тогда неизвестно, как она отреагирует и что испытает, застав его у постели. Проснулся он первым, когда комната уже достаточно осветилась, чтобы подарить оптимальную видимость. Мэнсон для начала немного повалялся на мягких простынях, воскрешая в памяти события вчерашнего дня, и неожиданно для себя понял, что улыбается. День, начавшийся с искренней радости, не может пройти неудачно. Мужчина первым делом навестил ванную, где освежился. Оперевшись руками о стол, он долго смотрел на собственное отражение и не узнавал человека напротив. Изменения крылись не в каких-то материальных деталях, а в общей картине, и в особенности – во взгляде. Взгляд потерял ту ненавидимую им тяжесть, словно с сердца сняли кандалы, и благодарить за это он должен был только ее. Вернувшись в спальню, Мэрилин застал Эми в той же позе, в которой еще вчера ее уложил. Она тоненько посапывала, уткнувшись носиком в левую руку, которую подложила под голову. Длинные локоны укрывали ее плечики, согревая за отсутствием одеяла, которое сползло за эти несколько часов до уровня талии. Он и не подозревал, как она соблазнительна в этом наряде, а когда пробивающийся сквозь тонкую штору свет позволил насладиться видом нежной девушки, мужчина не сдержал восхищенного взгляда. Мэнсон склонился над ней, наблюдая, как густые ресницы подрагивают в процессе быстрого сна. Обтягивающая чёрная ткань выгодно подчёркивала аппетитную грудь, и отсутствие бюстгальтера стало приятной неожиданностью. Как зачарованный, он смотрел на то, как грудь размеренно вздымается и опускается от глубокого дыхания. Желание притронуться к пленительной невинности разрывало, но мужчина не позволил себе лишнего: он только коснулся губами ее щеки, прямо как вчера, и ласково провёл рукой по волосам, после чего заботливо подтянул одеяло. В их спальне всегда было прохладно, а привыкший к комфорту женский организм мог легко поддаться простуде. Это ни к чему. *** Когда Эми проснулась, в спальне его уже не было. Она приподнялась на золотистой постели и застала лишь покинутую бордовую кровать, и нечто, похожее на сожаление, навалилось на неё. Почему-то ощущение брошенности показалось достаточно сильным, а отсутствие букета, которым она привыкла любоваться каждое утро, расстроило еще больше. Но потом девушка вспомнила, что находится в постели Джареда. Странно было бы, если бы Мэнсон приносил к кровати мужчины цветы. С этой весёлой мыслью Эми выскользнула из уютного, теплого местечка и сладко потянулась. Чёрный топ от этого еще более оголил плоский живот и даже обнажил нижний контур грудей, но сейчас она была одна в спальне, и некого было стесняться. После визита в ванную девушка решила осмотреться, потому что за всё время пребывания в доме у нее не находилось желания изучать мужскую обитель. По сути, та почти полностью повторяла их с Тей, за исключением цветов и запахов. Со вчерашней ночи на столе лежал лист бумаги, исписанный его рукой. Эми с горящими глазами сжала в ладони трофей. Размашистый, но педантичный почерк ей очень понравился, и она изучала способ выведения букв несколько минут, даже не вчитываясь в текст. - Так и знал, что не стоило оставлять его здесь. Эми резко обернулась. Мэнсон тепло улыбался, но глядел на свое творение собственническим взглядом. - Сейчас я прочитаю, что ты там написал, - пригрозила девушка. Впрочем, угроза была подпорчена нежностью, с которой она смотрела на мужчину. Эффектно отведя от себя лист, Эми критически сощурилась, явно копируя тех старых, ничего не смыслящих в литературе мужичков. Однако ей преградил дорогу полюбившийся почерк: хоть он и выглядел красиво, читать его было почти невозможно. - «Ты… говоришь… что…» - она поднесла текст к глазам, отчаянно вглядываясь в следующее слово, но мужчина как раз зачеркнул его, переправив на другое, и среди разводов тёмно-синих чернил разобрать что-либо казалось за гранью возможного. Пока девушка героически боролась, Мэнсон открыто пожирал глазами ее стройную фигурку. Тогда мрак ночи мешал насладиться каждым изгибом соблазнительного тела, но теперь ничто не укрывалось от его пытливого взгляда. Он неосознанно облизнулся, когда Эми почти по-детски потерла кончик носа, тем самым сделав форму и без того безупречной груди идеалом мужских желаний. Но его тормозило опасение напугать задумавшуюся девушку, и он не стал предпринимать попыток притронуться к ней. А лишь бесцеремонно выдернул лист из девичьей руки. - Рано еще тебе такие вещи читать, - строго отчеканил Мэнсон, с непередаваемым удовольствием отмечая, как бирюзовые глаза гневно сузились. – Вот подрастёшь, тогда, может быть… - Отдай! – воскликнула оскорбившаяся девушка. - Нет, - просто ответил Мэрилин и спрятал текст у себя на груди: во внутренний карман лёгкой кожаной куртки. Дальше ему только и оставалось, что молча лицезреть, как она злится. В глазах засверкало желание мести, и Эми налетела на него, как лютая банши. - Дай почитать! – вопила девушка, отчаянно цепляясь за отвороты куртки. – Я хочу почитать! - Бывает, - снисходительно отозвался Мэнсон, уворачиваясь от острых ногтей и пряча бесценный кусок бумаги. Эми тяжело выдохнула, не в силах унять игривый гнев. Она должна узнать, что там написано! - Ну пожалуйста… - голос обрёл завораживающие, сексуальные нотки, от которых у мужчины волосы на загривке встали дыбом. – Я только чуть-чуть… Пользуясь его временной парализованностью, девушка медленно скользнула ручками туда, где прятался текст. Изящные пальчики прошлись по крепкой груди, и Мэнсон почувствовал, как контроль над ситуацией уплывает куда-то далеко-далеко. По-лисьи хитро сощурившись, Эми не отрывала от мужчины взгляд, тем временем ощупывая внутренний карман. - Ой, - притворно испугалась она, коснувшись уголка листа. – У Вас тут кое-что есть… Резко вырвав трофей, девушка радостно завизжала, но ликовать ей пришлось недолго, потому что Мэрилин не вынес такого нечестного приёма и захотел реванша. Как только она вновь развернула бумагу, позабыв обо всём на свете, он без предупреждения схватил маленькое тельце и оторвал от земли. Эми вскрикнула, болтая руками ногами, но так и не обретая свободы. - Отдай! - потребовал мужчина властно. – А не то испытаешь всю мощь моего укуса…. Девушка рассмеялась и возвела правую руку к потолку так, чтобы он не смог дотянуться. Левой она сжимала его плечо, а стопы не касались пола: он держал ее на весу. Тогда перед ним встал выбор: с одной стороны, Эми явно игралась и не до конца понимала, какая опасность ей грозит. С другой – если он всё же ее укусит, неизвестно, к чему это приведёт. - У меня ничего нет! – пискнула девушка, заливаясь чистым смехом. – Вам показалось! - Ну ладно, - произнёс Мэрилин, чем поверг ее в ступор. – Нет, так нет. Он вернул непонимающую девушку на пол, отчего она наградила его девчачьи обиженным взглядом. Однако ей было невдомёк, что такой странный ход – часть хитрого плана. - А я тогда убегу! – воскликнула Эми и бросилась в сторону двери, радостно вереща, но убежать далеко опять же не получилось: сильные руки вновь обхватили ее за талию, не позволяя сдвинуться с места. – Что вы делаете? – брыкалась она. – Это нечестно!.. Во время борьбы девушка выпустила тот момент, когда ее поднесли к бордовой постели и удивительно бережно швырнули на одноцветные покрывала. Эми отбросила с лица волосы и попыталась встать, но Мэнсон исключил эту вольность, сжав ее под собой. Такой поворот событий оказался неожиданностью для них обоих, но девушка, почувствовав себя заточённой под мужским телом, на долю секунды испугалась и вся сжалась, как затравленный зверёк. Мэрилин вроде бы грубо, но на деле осторожно стиснул ее хрупкие запястья, глядя в широко распахнутые глаза. - Я победил, - важно констатировал он. Поняв, что это всего лишь часть игры, Эми оттаяла и озорно дёрнулась, пытаясь вырваться. - Вы используете физическую силу, чтобы выиграть! – обиделась она, дёргая ладонями и извиваясь всем телом. – Так нельзя!.. - Правда? – вкрадчиво поинтересовался мужчина, склоняясь ниже, отчего девушка перестала брыкаться. – А как тогда можно? Из-за недвусмысленного положения, в котором они сейчас находились, Мэнсон испытывал пугающее его самого безумие. Девушка под ним явно игралась или делала вид, что играется, ведь не заметить огонь вожделения в его глазах было нереально. Он выпустил ее руку, чем она не воспользовалась, почему-то затихнув. Может, Эми только сейчас догадалась, что испытывает мужчина, придавливая хрупкую фигурку к постели? Так или иначе, но в ее собственных глазах мелькнула искра испуга. Ведь это она собственноручно сократила дистанцию меж ними, еще вчера! И теперь он может решить, что вправе позволить себе нечто большее… Однако эти едкие мысли быстро рассеялись, потому что в памяти всплыла сцена, как мужчина выпускает ее, просто почувствовав охлаждение. Даже не отказ, а лёгкое торможение желания. Прекрасно понимая всё, что она только что испытала, Мэнсон ласково притронулся к ее левой щёчке, поглаживая бледную кожу. Эми больше не пыталась выдернуться, а только глядела на него, как жертва на хищника. Почти обнажённая грудь тесно соприкасалась с мужчиной, но пока он никак не пользовался открытостью ее наряда. Мужчина упирался коленями в постель по бокам от девичьей талии, так что приказа раздвинуть ножки не было. Эта близость отозвалась эхом страха в подсознании, ведь именно в такой позе он когда-то сжимал ее, собственнически лапая, издеваясь над обнажённым телом и впиваясь зубами в нежную кожу. Но то ужасное воспоминание отодвинулось на задворки разума. Он доказал, что рядом с ним ей больше не стоит бояться. Эми нервно облизнула пересохшие губы, вызвав у мужчины новую порцию сокрушительного голода. Мэнсон не раз представлял, как заключит ее в крепком объятии, целуя и лаская, выбивая из горла девушки восхищенные стоны, но, казалось, она была слишком напряжена, чтобы прочувствовать всю силу распаляющих ласк. Без лишних слов он коснулся ее пухлых губ своими губами, запечатлевая осторожный, словно вопрошающий поцелуй. Если девушка ответит, это станет сигналом для дальнейших действий. Эми вздрогнула. На какое-то мгновение захотелось крикнуть, чтобы он остановился, но где-то внутри сладостное ощущение свело ее тело приятной судорогой. И она приоткрыла ротик, позволяя овладеть им. Трепетно сжав лебединую шею, Мэнсон проник языком в жаркую глубину, вступая с ее язычком в схватку. Низ живота уже давно разрывало от немилосердного возбуждения, но мужчина упорно сдерживал естественный позыв. - Моя маленькая… - шептал он между поцелуями, одаривая ласками обнаженные бока. – Моя сладкая… Нежный стон вырвался почти против воли: Эми определенно наслаждалась. Но стеснение никуда не делось и она знала, что как только он переступит некую незримую грань, эта близость станет ей страшна, хотя скрытое шортиками местечко явно требовало продолжения. Оставив распухшие губы, Мэрилин перешёл к шейке и начал осыпать короткими, но распаляющими поцелуями каждый сантиметр бархатистой кожи. Сердце тяжело билось в груди, разгоняя горячую кровь по всему телу, и самоконтроль медленно, но верно ослабевал. Эми подставила себя под эти умелые ласки и закрыла глаза, протяжно выдыхая и срываясь на едва слышные, но красноречивые постанывания. Тепло укрывало тело, разгорячая каждую клеточку и наделяя возбуждением, которого она никогда в жизни не испытывала. Мэнсон надёжно обхватил ее, касаясь косточек рёбер и соблазнительных, округлых контуров грудей. Девушка неосознанно выгнулась, ухватившись за его плечи. - Брайан… я… я… Большего ему и не требовалось. Правильно разгадав смысл судорожно произнесенных слов, он требовательно сжал в широких ладонях грудь, ощущая сквозь ткань возбужденные соски. Эми застонала сильнее и прикусила губу, чтобы не отдаваться в слишком громкие крики. Мужчина не стал задирать маленький кусочек ткани, чтобы не спугнуть только расслабившуюся девушку, а только поглаживал естественную красоту. Немного привыкнув, она сама начала ласкать его: хрупкие ладошки скользили по мужским плечам, груди, рукам… В мозгу вспыхивали искры такого мощного наслаждения, что ей даже стало страшно за подобную раскрепощенность. Мэнсон поцеловал оголенный животик, спустившись ниже и предоставив девушке сжимать пальчиками его волосы. Чёрт, этот запах… Запах ее тела сводил с ума… Желание ясно читалось в чувственных стонах и поглаживаниях, но стройные ножки были по-прежнему девственно сведены вместе и перекрещены на уровне бёдер. Это напомнило ему, что девушка нетронута. Она, хоть и сладостно нежилась в ласках, сохраняла самое сокровенное, сберегая от него. И нежелание каким-либо образом ранить оказалось сильнее первоначального желания. Мэрилин остановился, вызвав затухание девичьих стонов, и вернулся к нежным, подёрнутым удовольствием глазам. Ласково проведя ладонью по милому лицу, он запечатлил на податливых губах заключительный, восхитительный поцелуй, после чего отстранился. Это стоило ему неимоверного усилия над природой, но награда, полученная от самонасилия, превзошла все ожидания. Эми посмотрела на него взглядом, в котором отчётливо читалась влюблённость и благодарность. Она, еще не выровняв дыхание, потянулась к мужчине и сама доверчиво прильнула к крепким мышцам груди, тем самым бессловесно выражая все свои чувства. Мэнсон поцеловал темноволосую макушку и уткнулся носом в ароматные локоны. Возникшая идиллия перемежалась лишь гулкими ударами сердец, пока не успевших прийти в норму. - Значит, вот такая цена за прочтение твоей песни? – съехидничала девушка из их доверительного объятия. И улыбнулась: в последние дни желание хихикать застигало ее подозрительно часто. *** К полудню ни Джаред, ни Тейлор не покинули спальню. Шторы были задёрнуты, словно яркий свет нервировал обитателей, так что цвета вокруг сгущались, образовывая тёмные оттенки. Задёргиванием тяжелой, сине-фиолетовой ткани занимался мужчина, потому что девушка за всё это время не встала с постели. Она лежала на изумрудных простынях, свернувшись в комочек, и неотрывно глядела в какую-то только ей ведомую точку. Взгляд опухших, покрасневших глаз за одну только ночь утратил естественный задор и радостный блеск: сон ни капли ей не помог. Лето достаточно хорошо понимал состояние девушки, чтобы не пытаться втянуть ее в разговор. Вместо этого он просто находился рядом, крепко прижимая к себе и поглаживая голые руки, которые в бархатистой полутьме казались еще тоньше, чем были на самом деле. И так они провели время вплоть до того момента, когда солнце встало высоко над землей. Примерно тогда девушка неосознанно обхватила животик в приступе голода и жалобно застонала. Она задремала, а на покрывшемся капельками пота лице застыло далеко не умиротворенное выражение. Джаред всё так же бессловесно покинул ее, но ненадолго: он вернулся через десять минут, нагруженный лёгкой провизией и ее любимой чашкой, наполненной зелёным чаем с разбавлявшим его молоком. Внизу не было никого, чему мужчина обрадовался. Ему не хотелось, чтобы Мэнсон или Эми увидели его лицо и догадались о происходящем в девичьей. Аккуратно выставив на прикроватном столике принесённое, Лето склонился над спящей. Она никак не отреагировала на него, за исключением короткого, жалобного стона, но он не стал принимать это на свой счёт. Ласково проведя ладонью по светлым волосам, Джаред поцеловал ее в лоб, ощущая губами солёную влагу: несмотря на довольно прохладное утро, девушка страдала от жара. Решение пришло просто и быстро. Мужчина скрылся в ванной комнате, где для начала плеснул себе в лицо холодной водой, а затем открыл краны ванны и, выбрав оптимальную температуру, предоставил ей самолично набираться. Пока журчала и шелестела вода, он сидел на полу, подставляя под сильный напор левую руку и, казалось, мало что соображал. Но когда белоснежная ёмкость наполнилась, тут же остановил пляску воды. Дальше ему пришлось выбирать, какую из пен предпочитает его девушка. Задание не слишком сложное, но Джаред около минуты невидяще глядел на буквы, испещряющие бутыльки, и не мог вспомнить, что, собственно, он делает. Правый почему-то лучше ложился в ладонь и казался приятней наощупь. На нём было написано что-то про полевые цветы, а на левом значились лилии. Мужчина последовал интуиции и не прогадал: когда в тёплую воду проникла пена, ванная наполнилась тем непередаваемым ароматом, который он любил ощущать сквозь их объятия. После этого Лето бесшумно вернулся в спальню, где Тей продолжала дремать, скованная спасительным, но неспокойным сновидением. При взгляде на нее сердце сжалось от тоски, но Джаред не стал поддаваться собственной боли. Мужчина вновь коснулся губами побледневших щёк, поглаживая незащищённую шейку. Он чувствовал себя отвратительно из-за того, что был вынужден её разбудить, но иного варианта у него не было. - Тей, - тихий голос прозвучал слишком звонко в пустой спальне. – Тей, проснись, пожалуйста. Она застонала громче и даже попыталась увернуться от осторожных, любящих рук, но силы определенно оставили её. Тогда Джаред, чувствуя себя еще отвратней, стал развязывать пышный бант роскошного халатика. Тонкие пальцы ловко справились с длинными завязками, и когда худенькое тело осталось совершенно открытым, он отвёл взгляд. Вскрикнув, Момсен подскочила на постели. Лихорадочный взгляд перебежал с зашторенных окон на пустующую кровать Эми и на… - Что ты делаешь? – хрипло, заикаясь, спросила она и захотела укутаться обратно, но мужчина мягко не позволил. - Пойдём в ванную, тебе нужно искупаться, - тепло произнёс он. – Воду я уже набрал, так что от тебя требуется только присутствие, не переживай. Ей понадобилось какое-то время, чтобы осознать смысл его слов. Мутный, мало соображающий взгляд уткнулся в ласковые глаза, и девушка попыталась улыбнуться. Получилось, впрочем, очень слабо. Она позволила взять себя на руки и, уцепившись за мужчину, оказалась в прекрасно пахнущей ванной, где ее дожидалась душистая вода. Джаред старался каким-либо образом не причинить боль, потому что излишняя ревнивость девушки к собственному телу говорила о повысившейся чувствительности. Он окончательно избавил ее от халатика, и тот посвёркивающей грудой ткани скользнул к ногам. Они не обменялись ни словом, понимая, что слова здесь не нужны. Мужчина не мог избавиться от мысли, что во внезапной болезни виновен только он. Он боролся с нахлынувшим раскаянием, хотя унять точащую изнутри боль также не мог. Девушка хотела разрыдаться, но каждый раз, когда всхлип подкатывал к горлу, организм тормозил ее. Незачем тратить остатки сил. А когда Лето освободил ее от одежды, она уткнулась носом ему в плечо и замерла так на несколько мгновений. Ей и в голову не могло прийти обвинить его в чём-либо. - Я такая дура… - прошептала Тейлор, приникая к крепкому плечу. – Я… - Чш-ш-ш… Всё будет хорошо, - твёрдо произнес Джаред и отстранил ее от себя, тревожно вглядываясь в осунувшееся лицо. Под глазами залегли глубокие тени, а сами глаза приобрели почти мёртвое выражение. Примерно такой опустошённый взгляд он видел когда-то у Эми после совершённой Мэнсоном жестокости. Эта аналогия больно резанула по сердцу. Неужели она ненавидит его, как ненавидит женщина надругавшегося над ней мужчину? Но огонёк нежности на самом дне синевы говорил об обратном: Тейлор по-прежнему верила и ни капли не сомневалась в том, кого полюбила. Во время принятия ванны Лето безупречно выполнил всё, что от него требовалось, а Тей беспрекословно подчинялась сильным рукам. Когда он просил ее приподняться или вытянуть ножку, девушка легко покорялась, наблюдая за потерявшим из-за неё покой мужчиной и пропитываясь любовью, как кожа пропитывалась ароматной водой. Они вернулись в спальню, где Джаред помог одеться в серебристую пижаму безо всякого рисунка. Он лично натянул на ее ножки белые носочки, периодически целуя распаренный бархат. Царившую тишину можно было бы назвать идиллией, если бы не то удушающее чувство, что скручивало их обоих. Затем мужчина предложил ей покушать что-нибудь, и тут первый раз пришлось проявить упорство, потому что девушка наотрез отказалась, мотнув головой и заставив влажные пряди разметаться по плечам и груди. Однако она очень скоро сдалась, и Джаред лично напоил ее уже тёплым чаем и покормил парой долек молочного шоколада. После всего Тей вновь начала проваливаться в беспокойный сон, склоняя голову и смыкая густые ресницы. Лето это тут же подловил и бросил всё остальное. Он отбросил одеяло, уложил ее и сам лёг рядом. Тейлор сразу прильнула к его груди, согреваясь и растворяясь в тепле мужского тела. Когда любимые руки накрыли ее плечи, она окончательно расслабилась и уплыла в тяжелые, запутанные сновидения. Такая роскошь, как сон, ему явно не светила. Джаред надежно обнял свою девушку, зарываясь носом в подсыхающие локоны, и лишь закрыл глаза, думая, каковым их будущее станет теперь.