Потерянные Жизни

Они всегда действуют сообща, неразрывно друг от друга. В определенный момент устанавливается царствование одного явления, но оно никогда не бывает вечно. Наступает пора другого, терпеливо ожидающего своего часа, и нельзя с полной уверенностью сказать, кто же из них появился в мире раньше. Ни один из Великих Философов так и не сумел дать чёткий, обоснованный ответ на вопрос «Что было раньше: День или Ночь?» или «Что было раньше: Феникс или Огонь?». Наиболее грамотный и не противоречащий законам мироздания ответ – круг не имеет начала. И он подходит больше всего. *** - После всех прожитых вместе дней я могу с уверенностью сказать, что остался доволен каждым часом, будь он наполнен счастливыми мгновениями или же наоборот. Ничто и никогда не делается зря, смысл есть даже в отчаянии, ведь в конечном счете оно приводит к чему-то положительному. Джаред говорил много и долго, тщательно подбирая слова и простраивая фразу в нужном порядке. Остальные почтительно притихли, внимая. Ни у кого не было сомнений в том, что это их последнее собрание. Не будет больше душевных перепалок и ссор, которые оставляли в душе разноцветное послевкусие. Не будет больше тяжелых, витиеватых размышлений на очередную тему разгадки догматов, всё это уйдет сейчас, после того, как они преодолеют финальную преграду. Несколькими часами ранее они вернулись в дом парами, причём Джа и Тей покинули лес раньше, и имели дополнительное удовольствие насладиться пустотой их обители. Когда входная дверь распахнулась, впуская смеющихся Мэнсона и Эми, чья одежда не до конца высохла, эти двое уже степенно попивали кофе в столовой. Для пафоса не хватало только рассуждений на тему таланта Ван Гога. После общего, лёгкого перекуса родилась идея скоротать время за коллективным музицированием. Идея эта воспринялась положительно, вот только мужчинам еще пришлось ожидать девушек, которые с туманным «мы скоро» заперлись в девичьей спальне. Мэнсону и Джареду пришлось убивать лениво ползущие секунды за разговором, но разговор этот прошел плодотворно – они уже давным-давно оставили враждебность по отношению друг к другу. Конечно, до уровня друзей не хватало полного доверия, но статус хороших приятелей им подходил идеально. Вскоре Эми и Тей вернулись, и мужской половине дома выпала честь лицезреть всю прелесть женского изящества. Девушки уже соскучились по тем лихорадочным сборам перед выступлениями, поэтому решили напоследок преобразиться. Будто бы собирались не просто заниматься музыкой в кругу близких, а демонстрироваться перед многотысячной публикой. Так или иначе, Джаред и Мэрилин явно оценили их старания и еще какое-то время молча глазели на красоту своих дам. Тей давно не облачалась в любимые, откровенные наряды, и сейчас захотела вернуться к истокам: на ней красовалось короткое, обтягивающее платье чёрного цвета; грудь в нем красиво очёрчивалась, а шикарный бюстгальтер-пушап добавлял пикантности и пленительности ее образу. Чулки в сеточку позволяли насладиться контрастом черных ниточек и бледной, нежной кожи, и, конечно, сапожки едва не до колен на высоченной шпильке совсем не портили картину. Эми с удовольствием облачилась в прекрасное платье, которое надевала в далеком 2004-ом году на выступлении в Париже. Оно, естественно, было более закрытым, чем у подруги, но вот соблазнительную зону декольте выделяло великолепно. Юбка являлась широкой, воздушной, и своей жестковатой, черной тканью доходила до пят, однако фасон напоминал лепестки розы: при каждом шаге стройные ножки обнажались едва не до верхней зоны бедра. На талии имелись завязки, за которые кое-кому очень захотелось потянуть, там же материалом служил блестящий латекс, а на дорожке от груди до низа живота цвет сменился на нежнейше-бежевый. Разумеется, леди не оставили без внимания как макияж, так и причёску, так что любой фотограф, завидев этих красавиц, точно бы затащил их в студию для съёмок на обложку какого-нибудь популярного журнала. - А можно мы не будем делать также? – с умоляющей ноткой в охрипшем от восхищения голосе попросил Мэрилин, и Джаред согласно кивнул. – Мужчина, между прочим, должен быть только на чуточку красивее обез… - Да ладно уже, - хихикнула Тейлор и взмахнула ладошкой. – А то накраситесь еще, и будете красивей нас. - Мы этого не переживем, - вставила Эми, гордо улыбаясь. Студия терпеливо ожидала их на своем лоне. Инструменты также требовали высочайшего внимания, красиво переливаясь в лучах заходящего солнца. Не сговариваясь, каждый занял свое место: Эми, несомненно, оккупировала соскучившийся по хозяйке рояль, Джаред важно уселся за ударную установку, Мэнсон неподалеку от него жадно стиснул акустику и опустился прямо на пол, а Артемида покорно легла в руки Тейлор, которая также примостилась на гладком паркете рядом с роялем. Надо сказать, что обязанности распределились идеально, ведь при нарушении ролей гитару Лето должен был иметь кто-то другой, а Марсианин никому не доверял бесценное сокровище, кроме Тей. Час пролетел незаметно. Солнце тем временем уже подобралось к макушкам деревьев, грозясь окончательно потеряться из виду и наградить их долину тьмой. Если честно, то это была лучшая «репетиция» за всю карьеру каждого. Ведь обычно в студии нередко разгораются скандалы из-за неслаженности, то есть отсутствия духовной взаимосвязи между участниками. Не нужно быть гением, чтобы догадаться: у них эта проблема не существовала. За этот час родилось немало замысловатых мелодий, которые надо было бы довести до блеска, отшлифовать до победного конца. Но с закатом атмосфера дома изменилась. Теперь незачем откладывать неизбежное. Обитатели попрощались с этой студией и, смеясь, покинули ее навсегда. С инструментами прощание не состоялось. Дом погрузился в темноту надвигающейся ночи, так что им пришлось бы включать свет. Если бы не одно «но». Едва Тейлор, первой спустившись на первый этаж, уже протянула было руку в поиске выключателя, она сразу заметила настольный объект, которого не было до их ухода. Объект этот представлял собой красивейшую сферу, внутри которой имелись ярчайшие завихрения воздушного типа. Поддерживал сферу изящный, тонконогий держатель из чистого серебра. - Ну че-е-е-рт, - лениво протянул Мэнсон, вслед за сестрой заметив инородное тело. – Теперь еще и в гадалку играть. Их совсем не смутило такое странное явление, как возникновение несуществующего. Они встречали уже слишком много, чтобы удивляться этому, почти банальному событию. Решение включить свет было отложено, и вся четвёрка расселась по местам. Тишину прерывал лишь шелест одежды о бархатистый материал сидений кресел. Никто не проронил ни звука. Всё внимание переключилось на нововведенную сферу, и девушки, как завороженные, следили за медленными переливами неясной субстанции внутри нее. Отдаленно она напоминала облака, взвихренные ласковым ветром, или белесый туман над водной гладью. Найденный вчера пергамент так и лежал на территории Джареда, и свет от шара позволял прекрасно видеть каждое криво выведенное слово. - Разрешите начать наше последнее собрание, - начал Лето, и все тут же обернулись к нему. – Во-первых, позвольте поздравить вас с завершением этого трудного, запутанного пути. Мы сделали всё, что могли, остался финальный рывок – и настанет конец. Девушки вновь заворожились, но на этот раз его высоким, мягким голосом. Эми создала из переплетенных пальчиков что-то наподобие моста и положила на импровизированный мост подбородок, чуть повернув голову вправо, чтобы не упустить ни единого слова. А Тейлор прекрасно видела своего мужчину, восседающего напротив. Взгляд угольно подведенных глаз следил за актёрски точной мимикой, и она наслаждалась видом слияния небесного сапфира и жемчужными отсветами магической сферы. Мэнсон также слушал предельно внимательно, но, пока все были поглощены вступительной речью, незаметно притянул к себе пергамент и вновь перечитал уже заученные строки. - … ведь в конечном счёте оно приводит к чему-то положительному. Я благодарен как Вселенной, так и вам. На протяжении нескольких месяцев меня окружало прекрасное место и удивительные люди. Без вас я бы никогда не осознал всю грубость старых ошибок. За окном послышался первый раскат грома. Отдалённый, но явственный: давно ожидаемая гроза решилась на дерзость. Эми ласково сжала руку сидящего справа мужчины и искренне поблагодарила его за всё, что он для нее сделал. Тейлор же, хоть и не сдвинулась с места, одарила Джареда весьма красноречивым взглядом, после которого слова были не нужны. Мэрилин задумчиво нахмурился, водя указательным пальцем по нижней губе и вчитываясь в текст. А поняв, что прелюдия кончилась, вскинул голову и поглядел на расположившегося слева. - Тебе нужно сыграть какого-нибудь оратора, чувак. Я бы даже пришел на предпоказ… - тут он как-то рассерженно кашлянул, будто обозлился на самого себя, и продолжил в более конструктивном русле. – Здесь добавить нечего. Ты сказал всё, что думает каждый из нас, но позвольте привнести свои пять копеек. Джаред изящно кивнул, тем самым предоставив ему слово. И девушкам пришлось вновь переключать внимание. Мэнсон сел прямей, еще раз сделал резкое движение, от которого непокорные волосы трусливо сбежали со лба, и, уперевшись локтями в стол, приступил: - Я думаю, что любой несчастный человек лишился бы жизни ради того шанса, который выпал нам. Ведь, по сути, людям редко удаётся остановиться, выдохнуть, взглянуть трезвым взглядом на прожитые годы. Мы же имели эту возможность, и теперь можем с уверенностью сказать, какими, простите мой французский, были идиотами. Потратить столько лет впустую, чтобы потом пить абсент в одинокой спальне? Или, быть может, сбегать из дома? А может, рисковать здоровьем и карабкаться так далеко, где никто не найдет? Ну или… - он неопределённо усмехнулся. – Разбивать зеркала, будучи не в силах стерпеть собственное отражение? Все прекрасно понимали, о чём он. И были полностью солидарны – преступников сажают в тюрьму, а для них подобрали куда более комфортабельное место. Здесь, как и в колонии, было достаточно времени, чтобы подумать над прожитой жизнью и поразиться тому, сколько ошибок совершает человек по причине неведения. Так что вновь оступиться не хотелось. Новый раскат грома вывел из внезапной задумчивости. Они встрепенулись и синхронно посмотрели на сферу, которая в наступивших сумерках горела еще ярче. И без дара ясновидения им было ясно, что для разгадки заключительного шифра нужно было использовать внезапно материализовавшийся предмет, но… Никто и понятия не имел, как связать воедино старый пергамент и хрустальный, идеальной формы, шар. Конечно, со вчерашнего вечера разумы породили несколько идей и гипотез, но все они рассыпались в прах, стоило им заметить очередную подсказку в виде атрибута экстрасенсорики. А время начинало поджимать. Отдалённые звуки грозы давали понять, что медлить нельзя. Тей первой вышла из оцепенения. Во тьме девушка протянула руку и бережно притронулась к поверхности сферы. Она почти и не надеялась на какой-то эффект, однако… Получив ее контакт, цвет завихрений сменился на разной интенсивности зелёный. - Вау! – не сдержалась Эми, во все глаза наблюдая за движущимися внутри изменениями. Мужчины замерли, глядя на эту модификацию, но стоило девушке убрать руку, цвет решительно, всего за несколько секунд, вернулся к первоначальному. Молча, опасаясь спугнуть доверчивую сферу, Эми проделала то же самое, что и ее белокурая подруга. - Так и знала, - негромко сказала она, когда в недрах вспыхнула синева, варьирующаяся оттенком от светло-голубого до колорита морской воды. После нее к таинственному явлению прикоснулся Джаред, и, разумеется, под влиянием его руки цвет преобразился в насыщенный жёлтый, который то взлетал к блеску золота, то сокрушительно падал до уровня песка. Последним её опробовал Мэнсон. Он сжал стеклянную поверхность, и та трансфигурировала свое содержимое в глубокий красный, порой светлеющий добела и темнеющий, как темнеют сожженные в костре поленья. - Господа и дамы, - воззвал мужчина, не отрываясь от прекрасных красок внутри. – Скажите мне, что я сошёл с ума. Общая картина происходящего имела вид огромного паззла, в котором кое-где имелись незаполненные места. Эти прорехи оставались последней преградой на их пути, и самая крупная – это лежащий перед Мэнсоном пергамент. А тем временем первые капли дождя уже стучались в высокие окна. Дождь разразился, медленно и неуверенно, но периодические молнии слишком яростно рассекали потемневшее небо, чтобы посчитать наступающую грозу мимолётной. - Если безумие, то всеобщее, - изрёк Джаред, наблюдая за тем, как завихрения, не имея ничего общего с ними, вновь обрели жемчужный цвет. – Ответ явно слишком прост, и сдаваться не следует. Он вернул к себе письмо и еще раз пробежался глазами по тексту. Девушки хранили молчание, опасаясь потревожить мужчин – те пока соображали чуточку быстрее них. Пока Лето занимался чтением, Мэрилин осторожно притронулся кончиком пальца к утихшей сфере, и, заимев даже такой крохотный контакт с его телом, та вновь полыхнула огнём. - Прочти, пожалуйста, вопрос, - попросила Тейлор. Джаред коротко глянул на нее и тут же исполнил просьбу: - «Что есть Грязь, Пепел и Пар, если Гарь, Туман и Пыль созданы противоположно им?». - Создатель не раз предлагал нам противоположность. – негромко заметила Эми. – Но, на мой взгляд, до этого было намного легче. - Уровень, сестрица, уровень, - одобрительно вздохнул Лето и соединил поверхность пергамента с поверхностью стола. Мэнсон не проронил ни слова, задумчиво изучая порывы материи внутри шара. Тейлор мысленно перебрала составляющие. - Получается, - неуверенно начала она. – Грязь и Гарь, Пепел и Туман, Пар и Пыль выступают совместно. Исходя из теории противоположностей. - Агрегатное состояние, - медленно произнес Мэнсон. – В каждой паре одно вещество твердое, а второе – газообразное. - А почему не жидкость? – резко спросила Момсен. – По-моему, это здесь не имеет никакого значения. Хотя гипотеза дельная. - Спасибо, - ядовито поблагодарил Мэрилин и вернулся к первоначальному занятию. - Только не ссорьтесь, - умоляюще протянула Эми. – Нам это сейчас ни к чему. Джаред в приступе сосредоточенности кусал губы, а когда не рассчитал и заставил кровь обагрить бледную кожу, выпалил: - Если мы не можем сразу воссоединить все три ниточки, то давайте разбираться с каждой парой в отдельности. – он набрал в грудь побольше воздуха и успокаивающе выдохнул. – А теперь ответьте мне: что может подразумеваться под словом «грязь»? - Грязь бывает разная, - рассудил Мэрилин философски. – Грязь души, грязь мысли… - Нет, речь о природной субстанции. – прервала Эми. – Они здесь все имеют естественный корень. - Хорошо, - мужчина взмахнул руками. – Грязь получается, если сжать в ладони сырую землю, довольны? - Как ты сказал? – спешно обернулась влево Тей. – Повтори... - Ну смотри. Идешь ты гулять, видишь землицу рядом с водичкой… Продолжить издевательское повествование не удалось, ибо легкие вдруг опустели, и Мэнсон был вынужден прерваться на полуслове. Джаред закрыл глаза, чтобы нарисовать такую картину: потоки воды смешиваются с сухой землей, и от их соития рождается вязкая, марающая руки субстанция, в простонародии – грязь. Тейлор опустила голову и вытянула из ложбинки меж грудями кулон, который носила всегда и везде. Одновременно с ней Эми проделала то же самое. Мужчины с любопытством наблюдали, как их девушки в тысячный раз изучают вверенные символы. А затем, не дав им понять, что происходит, Тей и Эми прижали хрупкие ладошки к только и ждущему этого шару. Раздался громкий треск, и на гладкой оболочке обозначилась одна зигзагообразная полоса: сфера не вынесла прикосновения двух сил. - Мы на верном пути. – Лето казался и пораженным, и удовлетворенным одновременно. – Но сколько бы еще раз вы ни соединялись, сомневаюсь, что появится хоть крохотная царапина. Девушки молча убрали руки и одарили друг друга очень странными, многозначительными взглядами. - Первую пару из одного типа связи разгадали, - вздохнул Мэнсон и обернулся к Джареду. – Скажи-ка мне… Что произойдёт, если развести огонь на открытом воздухе? - Воздух сгорит, ты задохнешься от удушья, - он декламировал это монотонно и почти скучающе. – Недостаток кислорода вызовет смерть, ведь гарь... Лето резко оборвал монолог, и Мэрилин торжественно кивнул. Под пристальным взором вновь притаившихся девушек мужчины коснулись единожды испещренной сферы. Результат оправдал предположение – к первой трещине добавилась новая, такая же по масштабу разрушения, но пересекающая противоположную ось. - Не переживай, - странным голосом сказал Мэнсон Джареду. – Огонь существует только в том случае, если есть воздух. Однополая нить закрылась, но неоткрытыми еще оставались две, и расслабляться было рано. Треснувшая в двух местах сфера удерживала внутреннюю субстанцию уже не так стойко, однако еще справлялась со своей задачей. Тейлор села на самый краешек сидения, желая разобраться со всем оперативным образом. Она еще разок глянула в пергамент и посмотрела на условного родственника. - Каков будет эффект, если в пламя швырнуть крупицы земли? - Земля сгорит, скорее всего, - ответила за него Эми. – Обесцветится или просто посереет. Останется лишь пепел. - Возможно, - подал голос Лето, скосив глаза влево. – А если капли воды конденсируются на морозном воздухе, появится тот самый туман, который по утрам не дает честным людям нормально видеть. Очевидно, что после произнесенных слов на шаре вспыхнули еще две полосы: одна от совместного прикосновения Тейлор и Мэнсона, другая – от Джареда и Эми. Теперь хрустальная оболочка испытывала явный дискомфорт: трещины ранили, и обитающее в ее недрах вещество отчаянно рвалось наружу, но последние части некогда целой оболочки по-прежнему пытались сохранить баланс. Вокруг царила давящая, бархатная тьма, ибо небо за окном потемнело до черноты, и источником света являлись лишь учащающиеся зигзаги молний и жемчужные цвета внутри дара. На лицах всех присутствующих было написано волнение. Каждый понимал, что еще два контакта, которые подведут общее число к шести, и… И дальше воображение отказывалось идти. Это вызывало естественный страх перед неизвестностью, но они не должны вверяться ему. Пар рождается при соитии всепоглощающего огня с водой – влага урезонивает жестокое пламя, как урезонивает ветер чёрствую землю, тем самым создавая пыль. Медленно, но решительно, Джаред и Тейлор породили пятую полосу на страдающей поверхности. При касании их пальцы чуть заметно пересеклись, и девушка ласково погладила твёрдые фаланги. Вслед за ними к сфере притронулись Мэрилин и Эми, и под общим давлением их ладоней вспыхнула последняя, но не заключительная трещина. Девушки зажмурились, ожидая какого-нибудь ультразвукового взрыва, который бы положил конец всему, однако… - Всё хорошо, девочки. – сказал Мэрилин, и в голосе его слышалось нешуточное разочарование. – Можете открыть глаза. Те послушались и осторожно приподняли ресницы. Вид по-прежнему неразрушенной окружности поверг всех в ступор. Джаред не выдержал и схватил серебряную ножку ловкими пальцами. В приступе ярости он встряхнул необычайно хрупкую конструкцию, но это ничего не дало: та лишь осталась в треснувшем состоянии, а субстанция и не подумала вытечь в образовавшиеся разломы. Она как будто передумала покидать уютное гнездышко и каждый раз, когда ее вынужденно припечатывали к «дверям» откидывалась назад, к целым стенкам. - Бесполезно, - апатично заметил Мэнсон, когда Лето вернул подставку с шаром в центр стола. – И здесь грубая сила не пройдёт. Судя по выражению лица Джареда, тот был готов прямо сейчас раскрошить хрусталь о лаковую поверхность стола, об пол или даже о чью-нибудь голову, однако Эми вовремя перехватила его руку, предотвращая катастрофу: неизвестно, как отреагирует световая энергия на такое дерзкое обращение. А тем временем смутная догадка упорно стучалась в напряженное сознание другой девушки. Тейлор глядела прямо вглубь подозрительной массы. Что это вообще такое? На отдельных участках напоминает кремоподобное, мягчайшее, как облака, вещество, но местами похоже на потоки воды, которые сменяются каким-то неизвестным науке газом. Поддавшись интуитивному порыву, Тей вновь притронулась к искалеченной сфере, и та отозвалась на прикосновение привычным зеленением. Остальные, затаив дыхание, следили за каждым ее движением. Дальнейшее стало ясно. К чему объяснения, всё кристально – для финального акта разрушения не хватало всеобщего воссоединения, которое умирающая конструкция точно не переживёт. Джаред поднялся с места, и то же самое сделала Тей. Над центром стола их губы слились в страстном, но нежном поцелуе: они словно прощались, как прощаются перед расставанием влюблённые. Когда их единение распалось, вторая пара не стала демонстрировать свои чувства, и лишь пальцы переплелись в идеальный замок совсем рядом с богато выделанной ножкой-держателем. - С Богом, - тихо произнес Джаред, и шесть трещин спрятались под их ладонями. В первую секунду ничего не происходило, но вот вторая оказалась пересыщена. Небо разломила сильнейшая молния, где-то совсем близко раздался оглушительный раскат грома, смешавшегося с громким хрустом. Хрусталь треснул, и содержащаяся в нем смесь вырвалась на свободу, как вольная птица, которую слишком долго держали взаперти. Осколки пролетели наискось по столу, и ни один острый кусочек не ранил плоть, пострадали только стены. Сосуды взорвались от перенапряжения, и кровь хлынула отовсюду: из глаз, носа и рта. Дыхание перехватило, будто бы невидимый убийца жестоко стиснул в тугих путах мельчайшие альвеолы, и… Всё кончилось. Гроза продолжалась, и в своей силе она не знала равных, кроме тех двоих, которые не переставали воевать за первенство в этом мире. *** Into the Fire Он очнулся в глубокой тьме. Вокруг не было ничего, только эта удушающая тьма. Но разве лёгкие потеряли свое предназначение? Или всё же нет?.. Мэнсон поднялся на ноги и на подсознательном уровне отметил, что они у него есть. Все части тела существовали, но что они могли сделать во мраке нового, словно не успевшего еще построиться, мира? Мужчина обернулся вокруг своей оси, стараясь захватить невидящими глазами хоть что-то, хоть один материальный объект, но попытка оказалась тщетной. Он уединился с бархатной, смертоносной вуалью, и та явно не собиралась отпускать его просто так. Мэрилин медленно провел руками по собственному телу. Ничего нового, даже одежда та самая, вот только на кой хрен ему эта грёбанная ткань, если здесь не было ни единого свидетеля? Он вытянул вперед руки и старательно прищурился. Не получив ощутимых результатов, свел их вместе где-то перед грудью и почувствовал, как кожа соприкасается друг с дружкой. Значит, по крайней мере, материален. Уже хоть что-то. И тогда, едва разум совсем слегка посветлел, раздался громкий, до боли знакомый треск. Этот треск известен каждому, даже тому, кто ни разу в жизни не проводил долгие вечера пред камином или наедине с пылающим костром. Зачарованным взглядом Мэнсон следил, как его тело горит. Языки пламени родились в ладонях, едва он их перекрестил, и теперь поднимались всё выше, к оголенным предплечьям, локтям, танцуя замысловатый танец на страшных, демонических татуировках. Мэрилин задрал голову к тому месту, где, предполагалось, был верх. Он закрыл глаза, приветственно развел руки и добровольно отдался во власть стихии, не переча ей и не сопротивляясь. Он знал, что так нужно. Без единого вскрика или даже судорожного вздоха Мэрилин Мэнсон исчез, не оставив после себя ничего. *** Under the Water С несуществующих небес мерно капала вода. Она постепенно заволакивала пространство, у которого и так был ограниченный масштаб – всего лишь бесконечность. Всего лишь. Взмахнув полами платья, Эми совершила полный оборот, очень напоминая кое-кого. Жёсткая ткань шелестнула, но на этом успехи ограничились – мрак, непроглядный мрак. Но и ее он не испугал. Всё идет так, как было предначертано месяцами ранее, так какой же смысл теперь бороться? Сильнейшие потоки воды гладко омывали бледную кожу, и девушка, легким движением скинув обувь, осознала, что стоит в бесконечном озере. Берега не предусматривались, однако кто сказал, что они обязательно должны быть? С поразительной скоростью мир заполнялся всесильной стихией. Уровень воды достиг обтянутой корсетом груди, и Эми, испытывая неконтролируемое желание прикоснуться к божественным каплям, соединила вместе ладони и начала собирать невидимую воду. Тогда потоки свыше заметно усилились – несколько секунд, и девушка, подавив инстинкт выживания и даже не вдохнув, погрузилась под мегатонный океан. Разрывая руками безвоздушное пространство, она плыла на самую глубину, туда, где когда-то стояла. Однако никакой опоры там не было, как не было и сводчатых потолков над головой. Сделав красивейший пируэт в недрах стихии, отчего пышные локоны разметались во тьме, Эми заставила собственное тело принять лежачее положение, в котором и осталась, пока океан не впитал ее в себя, как родимую дочь. *** Up in the Air В отличие ото всех, ему Вселенная подарила прекраснейший вид далёких, холодных как лёд и неугасаемых, звёзд. Но такие ли уж они далёкие? С каждым шагом ввысь, от которых и началось его пребывание здесь, маленькие сорванцы всё приближались, будто только и ждали появления забредшего к ним мужчину. С момента материализации в долине мрака Джаред осознал, что для достижения цели ему нужно постараться, ведь избранный Космос никогда не был прост, как пропасть. От трепещущего ветра красные кончики то полностью застилали ослепшие глаза, то отлетали назад, даря подробную картину выражения лица идущего. Спокойствие, и ничего более. Его совсем не волновал факт слепоты, ведь звёзды по-прежнему были рядом – они подмигивали и манили к себе; не волновало пустующее пространство, в котором находилось тело – всё это ничто по сравнению с тем, что произойдёт в конце. Миля, еще миля. А ведь прошло, по внутренним ощущениям, всего пару секунд. Он не сомневался, что когда-нибудь эта приятная прогулка оборвётся. Странное, непонятное давление на каждую клетку организма возрастало от каждого шага, однако каким нужно быть идиотом, чтобы сейчас повернуть назад? Джаред продирался сквозь нематериализованный воздух, чувствуя, как тот медленно, но верно его убивает. Недостаток ли, избыток ли – какая разница? В месте, где стоял незримый крест, оповещающий о конце пути, Лето остановился. Чуткий слух подсказывал, что осталось еще немного, и… Мельчайшие частицы, в которых не было ни плоти, ни крови, а лишь чистая энергия, одновременно разлетелись по просторам немыслимой Вселенной. Там, где некогда был человек, не осталось ничего. Тишина вновь опустилась на эти бескрайние просторы. *** Edge of the Earth Сердцебиение определенно доносилось из расслабленной грудной клетки. Позади оставались дырчатые следы, за что девушка мысленно просила прощения у Матушки-Земли, хотя периодически под шпильками оказывались глыбы камней, там, где трава еще не успела покрыть мёртвую поверхность, и вокруг разносился мерный звук отчётливого цоканья. Как же она любила этот звук… Её путешествие заключалось в пересечении горизонтальной плоскости, так что дыхание и не думало сбиваться. Пространство над головой заключалось в отсутствии какого-либо разнообразия: всё те же бесконечные, невидимые своды храма. Как жаль, что глаза малодушно отгородились и не давали их обладательнице насладиться окружающим пейзажем. Однако больше всего Тейлор беспокоилась от того, что периодически и словно играясь, земля начинала уходить из-под ног. Только в самый последний момент девушка понимала, что собирается опустить потускневшую во тьме шпильку в пустоту. А она смутно догадывалась, что еще рано. Только когда число подобных осечек достигло сотни, Тейлор резко замерла. Дальше нет смысла продолжать это путешествие, ибо настал его конец. Улыбка расползлась по девичьим губам. Неужели всё?.. Она сделала несколько попыток наступить куда угодно: вперед, влево, вправо, по диагонали, но каждый раз находила под собой лишь манящую пустоту. И тогда девушка, обернувшись лицом к прошедшему пространству, улыбнулась вновь. Широко раскинув руки, как подстреленная птица, она медленно закрыла глаза и улетела вниз, туда, где ее дожидалась далекая и мертвая, готовая принять падающее тело земля. Свист полёта – и всё кончилось. *** Они отличаются всем, кроме вечности. Он – высокий, худой старец с сияющими глазами, она – статная, изящная, полная сил старая леди. Гроза почтительно остановилась при их появлении, и замеревшие меж небом и землей капли отпечатывались на их лицах, волосах и одежде. Но если старик даже забавлялся тем, что от каждого шага мокнет всё безбожней, то его спутница определенно раздражается на своего супруга. Она уже несколько тысячелетий убеждает его, что для выпавшей должности нужна степенность и деловитость, однако тот лишь машет рукой и вновь пускается в туманные бредни. Они ступили в омертвевший дом. Два призрака, идущие рядом, как и было заведено с незапамятных времён. Дом встретил их безжизненной тишиной. Здесь никто более не коротал время, ведя душевные беседы, не включал музыку и не отдавался первым проблескам зарождающейся страсти. Взорвавшаяся сфера прекрасно освещала гостиную, и в сверкающих лучах вошедшие увидели, что долгие труды окончены. Каждый покинул друзей в одиночестве, будто позабыв о нерушимой связи. Окно явно разбила Эми, когда в приступе помешательства искала любую возможность покинуть обитель. Но, как и предполагалось, ничего не вышло, ведь наружу рвалась не совсем она, а лишь требующая свободы душа. Тыльная сторона правой ладони была изрезана напрочь, а меж казанками даже остались несколько осколков. Кровь заливала ковёр, и неунимающиеся потоки на лице только добавляли картине зрелищности. - Это было жестоко, - заметил старец, опускаясь перед девушкой на колени и внимательно вглядываясь в расслабленное лицо. – Когда-нибудь и ты поймешь это. Дама обернулась, и чёрная, как крыло ворона, мантия создала неповторимый шелест бесценного шёлка. Тёмные глаза, наполовину сокрытые сеточкой шляпки, сощурились. - Я пойму это, когда поймешь ты: нельзя дарить людям столько шансов, если они намеренно не видят их. Старец поднялся на ноги. Его всегда добродушное выражение лица сменилось на негодующее. - Иногда мне кажется, что тебя забыли наделить чуткостью. Каждый из них выполнил всё, что требовалось. Они чисты перед нами. Вампироподобная не ответила и склонилась над местом, где вся мебель в радиусе метра была вандально разброшена. Брезгуя запачкать дорогое платье, она не стала садиться на колени перед мужчиной, который и был причиной разгрома. Мэнсон уже не мог слышать присутствие некоего существа рядом. Алая кровь блестела в ярких искрах плавающей в воздухе субстанции, и становилось понятно, что при такой кровопотере выжить попросту невозможно. В процессе сокрушительного падения, следующего за отчаянными метаниями, он схватил всё, до чего мог дотянуться, и, не вынеся этой адской боли, рухнул наземь. Вот и причина посвёркивающих осколков столового фарфора, которые жалобно трещали под острыми каблуками. Старая леди осторожно протянула руку к мужчине, и обтянутая блестящей перчаткой ладонь игриво подмигнула гостиному свету. Ее спутник тем временем изучал остальных. Тейлор зачем-то рванула на лестницу, но кара за необдуманное действие настигла ее сразу, и она самая первая сдалась в этой бессмысленной борьбе. Пугающе целеустремленная, уже потемневшая жидкость продолжала мерно капать с последней ступеньки, образовывая маленькое, красное озерцо. Джаред был единственным, кто не стал предпринимать попыток бегства, и потому вся поверхность лакового стола блестела от его крови, а красные кончики сливались с этой алостью. Онемевшая рука сжимала что-то, будто бы сберегая от растворения. Дама одарила Мэрилина небрежным поглаживанием и направилась к другому мужчине, чтобы в очередной раз получить доказательства собственной власти. Тем временем свидетель массового убийства исследовал несчастную девушку на ступенях. - Как думаешь, - поинтересовалась своим хрипловатым голосом женщина, покончив с констатацией и ласково убирая с лица мужчины мокрые, слипшиеся волосы. – Он умер от аневризмы сосудов головного мозга, или просто захлебнулся в собственной крови? Старец ничего не ответил и лишь закатил свои удивительные глаза. Как ему вообще удалось прожить целую вечность рядом с этой повелительницей женской силы, более всего любившей производить весьма неприятный эффект на особей противоположного пола? Не раз ему приходилось видеть страдающих от взрывной боли мужчин, чьи рассудки надежно прикрывало крыло ее удушающей мантии. К счастью, поглощенная сосредоточенностью дама не увидела тот весьма красноречивый взгляд с его стороны. - Что это? – вдруг спросила она, заметив то, что так отчаянно сжимал в руке Джаред. Взмах ладони, и вот скомканный кусок пергамента уже зажат в ее собственной, а красиво подведенные глаза сузились при чтении. Завершив обследование, старец присоединился к ней и, выглянув из-за женственно хрупкого плеча, близоруко сощурился. Леди молчала с минуту, а затем обернулась и одарила его таким разгневанным взглядом, что тот, всесильный и мудрый, виновато потупился под этой силой. - Господи! – воззвала женщина и потрясла находкой прямо перед длинным носом. – Когда уже этот раздолбай научится писать как уважающее себя существо, а не как слепой дурак?! Благодаря выгодному свету, который свободно плавающая белесая материя увлекала за собой, она не заметила его глумливой улыбочки. - У всех свои слабости, дорогая, - мягко заметил он. – Сама же попросила написать, а я устал и хотел спать. Вот и получила, что хотела. Красивые губы, очерченные алой как кровь помадой, скривились. То ли от недовольства, то ли от смеха, который она ну никак не могла себе позволить: надменность, надменность, и еще раз надменность! В конце концов, конфликт был улажен, а все дела – завершены. Старец собрал прыткий свет в ладони, и тот покорно влился в его мантию. Старая леди тем временем поправляла любимые перчатки, напоследок окидывая прощающимся взглядом обитель, которую воздвигла сама. Если честно, так называемых Создателей было двое, и обязанности распределились пополам, но супруг галантно уступил ей эту честь. Чем предотвратил какой-то старый конфликт. Наконец, он появился на пороге. Звёзды в его глазах сверкали огоньком печали, ведь это было их последнее посещение, и не будет более, допустим, тех забавных моментов, когда ему доводилось ловить двух несносных детей, любивших являться к бывшим обитателям. Конечно, тогда он их отчитал, но только для виду, ибо боялся, что тогда жена возьмётся за дело, и будет худо. Они покинули дом точно также, как посещали: идя рядом, рука об руку, как шли бесчисленное множество лет. Менялись материки, цивилизации и степени разумности живых существ, а они всё шли, непоколебимо и целеустремленно, иногда оставляя для людей козни, иногда раздавая дары. И вот однажды они заметили, как жестоко состарились в одночасье. Только физически, душевно же их нутро было по-прежнему полно сил. Однако такая модификация говорила лишь о близящейся катастрофе – если не станет их, бредущих по мглистой тропе, не станет ничего. Последний акт, дабы умилостивить Вселенную. Ради последствий, представлявшихся одним несокрушимым козырем, всё и было создано: и новый, уютный мир, и преображения тел, и запутанные связи для установления баланса. Вездесущие капли вновь промокали насквозь, но в этот раз старая леди просто взмахнула ладонью, отчего те трусливо разбежались, опасаясь хоть ненароком ее задеть. Старец брёл, опустив голову. Отойдя по асфальтированной дороге на несколько десятков метров, они еще раз оглядели своё творение. Прекрасное, лучшее за последние годы. Как жаль, что существовать ему оставалось считанные секунды. Общий взмах тонких рук, и всё исчезло, растворилось во мраке и пустоте. Женщина посмотрела на глубоко опечаленного мужа, и искренняя, заботливая улыбка тронула ее идеальные губы: - Брось. Ты же прекрасно знаешь, что это не конец.