Эй, паучок!

«Почему, чёрт возьми, я так сказал?» – эта мысль проносилась в голове Питера далеко не в первый раз за вечер, и ответа на свой вопрос он так и не нашёл. Минуту назад он почти ненавидел её, эту Наташу Романофф, но стоило увидеть её, услышать её голос, как эта ненависть сменилась совсем другим чувством. Каким – он сказать не мог. Это точно была не любовь, по крайней мере, Питер на это надеялся, иначе он просто сошёл с ума. Наверное, что-то вроде симпатии, или, может, восхищения. Было в Наташе что-то привлекательное, этого нельзя было отрицать, но чем больше Паркер об этом думал, тем неуютнее себя чувствовал. Так что он просто решил, что дело тут в чувстве вины перед Наташей и желании перенять её способности, пусть Питер и понимал, что это не совсем так. Но что бы ни послужило причиной его слов, Паркер ни разу о них не пожалел. Он до сих пор помнил в мельчайших подробностях всё, что произошло после этого. – Вот как? – Чёрная Вдова приподняла одну бровь и как будто слегка улыбнулась. Питер сделал паузу, и повторил: – Я понимаю, что вёл себя… непростительно. Но, пожалуйста, если Вы сможете, просто забудьте это. Я очень сожалею. Возьмите меня обратно к себе на обучение. Наташа немного подумала и ответила: – Ну, ладно. Я понимала, что рано или поздно мне придётся работать с тобой, и хорошо, что ты не против этого. Если хочешь, можем начать прямо сейчас. Наташа не стала повторять то, о чём говорила в прошлый раз – хотя тогда Питер почти не слушал свою наставницу, он всё равно это понял. Тогда Наташа объясняла ему основы по заранее обдуманному плану, на этот же раз она действительно делилась своим опытом – рассказывала самую суть. Ближе к концу занятия они добрались до практики. Наташа продемонстрировала Питеру самые простые движения – у неё и в самом деле выходило так легко, что Питер решил, будто и у него без труда получится. Конечно, парню не удалось повторить за наставницей – он совершенно запутался, чем вызвал усмешку Вдовы. И всё же он, пусть и немного стеснялся Наташи, чувствовал себя намного увереннее, чем когда пытался заниматься самостоятельно. – Ну, на сегодня всё. Завтра приходи сюда к двенадцати. Питер вздохнул, не зная, как лучше выразиться, и, наконец, произнёс: – Понимаете… у меня в комнате нет часов, нет даже окна, через которое я видел бы, что происходит на улице. Я живу вне времени! Сплю, когда устаю, остальное время трачу на всякую ерунду. Пару дней назад я ориентировался по телефону, но он разрядился. По лицу Наташи проскользнуло сочувствие. – Ладно, я договорюсь с Тони, чтобы он обеспечил тебя часами. Окно прорубить не можем, уж извини – вокруг базы секретная зона, – Наташа усмехнулась, – Есть ещё какие-то проблемы? – Ага, – осмелел Питер, – У меня нет одежды, кроме той, что на мне сейчас. И зарядки для телефона. Романофф кивнула: – Найдём тебе одежду – не факт, что по размеру, но уж что есть. Зарядник не обещаю, но поищу. Розетку за кроватью ты, наверное, уже нашёл. – Откуда ты знаешь? – Большой опыт, – фыркнула Наташа, – Чем ещё будет заниматься одинокий пленник, кроме как обшаривать свою комнату в поисках лазейки для бегства? – А почему бы мне не сбежать через дверь? – улыбнулся Питер. – Тебе отвели комнату в том крыле, которое нельзя покинуть без специального пропуска. Да и заблудиться там слишком легко. Ты это, наверное, уже выяснил? – Более чем. – Значит, пытался сбежать. Впрочем, не осуждаю. Тебя легко понять. Ладно, возвращайся в комнату, постараюсь до завтра раздобыть тебе часы и одежду, – и Наташа недвусмысленно посмотрела на дверь. Ей не пришлось повторять дважды – Питер вышел из зала и направился в комнату, путешествий по базе с него на сегодня хватало. Он совершенно не понимал ни почему сам вдруг решил извиниться перед Наташей, ни почему она так легко его простила, но если в жизни происходит что-то хорошее, так ли уж надо это понимать?