Быть героем

Несмотря на свое долийское происхождение, Келуан ориентировался на местности не очень хорошо. Когда путешествуешь с кланом, находить верную дорогу легче, просто потому что всегда впереди идет Хранитель и указывает путь. В лесу одному было опасно и, наверное, при других обстоятельствах Келуан ни за что бы не ушел восвояси посреди ночи. Наверняка, утром его хватились, но искать не стали, учитывая то, что клану уже давно нужно было уходить на север. Так было даже лучше, учитывая, что именно он стал причиной, по которой Маретари задерживала всех остальных. Лучше бы они оставили его там, где пропал Тамлен, и поскорее убирались с этих земель. Множество раз он прокручивал в голове последнее воспоминание о лучшем друге. Тамлен всегда лез куда не следовало, пытаясь во что бы то ни стало утолить свое любопытство, а Келуан был слишком мягким чтобы отговорить его и вернуться в лагерь. Больше всего на свете он бы хотел повернуть время вспять и сделать так, как должно, ведь тогда никто бы не пострадал. Проклятое зеркало осталось бы в той пещере нетронутым, зовя и приманивая к себе потусторонние силы и глупых путников. Однако этими глупыми путниками не стали бы эльфы из клана Сабре. Тамлена он закономерно считал лучшим, поэтому труднее всего было поверить в то, что он действительно мог умереть. Тела никто так и не нашел, из-за чего Келуан не хотел прекращать поиски, но времени на это уже не было. Он даже намеревался повторить все то, что сделал Тамлен, однако Мерриль ему не позволила даже приближаться к этому зеркалу Вечером в тот же день Меретари отвела его подальше от клана, чтобы никто не услышал их разговора. Поначалу он не мог понять, что такого могла сказать ему хранительница, чего не нужно знать больше никому, но ее слова перевернули всю его жизнь.  — Клан завтра уходит, дален. Я убеждена, что Тамлена уже не найти, а если он еще жив, то вряд ли мы ему чем-то поможем. Келуан был возмущен ее словами, но возразить ничего не мог. Он и сам понимал, что спустя столько времени вряд ли можно было надеяться на счастливый исход. Однако, как потом оказалось, дело было не только в этом.  — Часто мы думаем, что наши хранители способны на все, однако все и близко не так. Я сказала всем, что вылечила тебя, дален, но все это намного сложнее, чем ты думаешь. Не единожды ты говорил, что по дороге вам с Тамленом не встречались порождения тьмы, но мне трудно было поверить в это, потому что когда тебя нашли и принесли сюда, ты был заражен скверной. Совсем немного, но этого было достаточно для того, чтобы дать ей медленно распространяться по твоему телу, постепенно порабощая и превращая в…  — …чудовище, — закончил за нее Келуан, опустив голову. Он и сам чувствовал, что с ним что-то не так. С тех пор как пропал Тамлен, ему постоянно снились очень странные сны, он быстро уставал и стал более вспыльчивым. Связывал ли он это с порождениями тьмы? Нет, ведь никогда их не видел.  — Я была в тех руинах, видела то зеркало, — продолжала хранительница, — все дело в нем. Ты сказал, что не прикасался к нему, но даже на расстоянии скверна попала в твою кровь. Если Тамлен и вправду к нему прикасался… Смерть была бы милосерднее, чем та участь, которая его постигла. Хагрен рассказывал о том, что те, кого оскверняли порождения тьмы, превращались в уродливых существ. Страшно было представить, что Тамлен стал одним из таких. Еще страшнее осознавать, что теперь его самого ждет то же самое.  — Я сделала, что смогла, у тебя еще есть время. — Меретари будто прочитала его мысли. — Не знаю, сколько, но оно есть. Завтра мы покидаем это место и идем туда, где, надеюсь, Мор нас не застанет. И я очень хочу, чтобы в том месте мы встретили людей, которые действительно смогут тебе помочь. Не нужно было спрашивать, что за люди это могли быть. Келуан слышал о Серых Стражах немного, но ему было известно об их устойчивости к скверне. Он не имел понятия, как они это делали, но это должно было внушить хоть какую-то надежду. Если не учитывать того, что Серым Стражем Келуан никогда быть не хотел и вообще сомневался в том, что те принимали в свои ряды долийцев.  — Разве это не опасно?  — Какое-то время ты не будешь причинять неудобств. Потом придется немного ограничить твои контакты с кланом, но мы все равно будем за тобой присматривать. Если у меня получится, я попытаюсь оттянуть худшее еще на некоторое время. В глазах хранительницы можно было прочесть, что в этих своих словах она не была уверена. Возможно, никто в клане не знал, что Келуан болен, но пройдет еще пару дней, и скверна станет заметна. Если она распространится по всему телу, где гарантия, что он никого не заразит на расстоянии — так же, как заразили его? Он не мог допустить распространения скверны. Поэтому, когда все легли спать, собрал свои вещи и ушел восвояси. Обойдя дежурных эльфов, Келуан едва не наткнулся на Фенареля и Чандала, но те не заметили беглеца. Вероятно, Фенарель убеждал бы его вернуться, а затем настоял бы на том, чтоб Келуан взял его с собой. На самом деле, это была не такая уж и плохая идея, однако он не мог подвергать опасности друга, когда у него есть возможность спастись от Мора. Он шел всю ночь, но под утро силы оставили его, и Келуан едва не заснул прямо на холодной земле. Хотелось добраться до какой-нибудь деревни, но по дороге он не встретил ни единой живой души, если не считать дикий зверей. К слову, те тоже были опасны, и Келуан старался обходить их десятой дорогой, не приближаясь ни к открытым полянам, ни к ручьям. Когда солнце уже было высоко в небе, силы оставили его. Нужно было найти чего-нибудь съедобного и хотя бы немного вздремнуть, иначе Келуан так никуда и не дойдет. На самом деле он и сам не знал, куда держал путь. Были мысли поселиться на окраине леса и ждать, пока он не превратится в вурдалака. Возможно, какой-нибудь добрый охотник убьет его, когда Келуан станет чудовищем, или его найдут порождения тьмы и уволокут под землю служить Архидемону. Зато он не причинит вреда своим собратьям. Никто из его собратьев не пострадает от его руки, а Меретари не придется искать Серых Стражей в тех краях, где осядет клан. Долийцы не любили шемленов, коих в рядах Стражей было большинство, а значит, не будет никаких конфликтов. Обед Келуан устроил ближе к вечеру, когда поймал несколько фенеков. Обычно с Тамленом он ходил на зверя покрупнее, но сейчас не хотелось оставаться один на один с опасным хищником, так как на борьбу с ним не было ни времени, ни сил. От голода Келуан почти не чувствовал, что мясо плохо прожарилось, но, даже когда распробовал, это не показалось ему отвратительным. Некоторое время после его тошнило, однако не вырвало, — может, фенеки не были такими уж сырыми. Возможно, дело было еще и в скверне, но Келуан предпочитал об этом не думать, объясняя отсутствие реакции организма тем, что не ел больше суток и почти все это время находился в движении. Небо почти стемнело, когда лес потихоньку стал редеть. Можно было предположить, что впереди ждал пустырь или озеро, но отсутствие галл и других безобидных животных на обочинах тропинки говорило о том, что где-то близко находится человеческий поселок. Келуан предположил, что, идя на запад, он должен был упереться в тракт, ведущий ко внутренним землям, но географию Ферелдена он знал не очень хорошо, поэтому ни в чем не был уверен. Убедиться в своей правоте он смог лишь когда вдали увидел силуэты вооруженных шемленов. Те не были похожи на бандитов, так как их доспехи выглядели слишком тяжелыми и массивными для такой работы, но на всякий случай Келуан не стал попадаться им на глаза. Трое рыцарей выглядели так, будто участвовали в сражении и едва выжили: их окровавленные плащи были разорваны едва ли не в клочья, а плюмажи на щитах были усеяны царапинами и порезами от оружия. Возможно, эти шемлены участвовали в битве с порождениями тьмы, однако наверняка сказать было трудно. Хранительница Меретари еще много недель назад сказала, что на Ферелден надвигается Мор, но тогда это все казалось чем-то нереальным и совершенно далеким. Стоило рискнуть и подойти ближе — хотя бы чтоб подслушать, о чем они говорят. Эти воины могли оказаться Серыми Стражами, ведь именно они должны участвовать в таких битвах. Плюмажи на щитах могли бы подсказать ему, верно ли он думал, но Келуан ничего не смыслил в человеческой геральдике. Тамлен наверняка бы уже раскрыл себя и пошел с ними на контакт, но его здесь не было, поэтому Келуан позволил шемленам идти по тракту дальше, не давая им себя заметить. Когда воины почти скрылись за горизонтом, он вышел на дорогу и пошел в обратную сторону — возможно, там, откуда шла эта троица, остались Серые Стражи. Даже если Келуан ошибался и в конце пути он наткнется на орду порождений тьмы, такая участь казалась более привлекательной, чем оставаться в лесу и медленно превращаться в чудовище. Вдали он увидел еще группу людей. Те были изранены, однако выглядели немного лучше троих предыдущих. Рядом с ними шло несколько мабари — весь отряд насчитывал около восьми душ. Келуан никогда прежде не видел Серых Стражей, но но что-то ему подсказывало, что они таковыми не являлись. А еще Меретари говорила, что Стражи чуют скверну, но никто из этих людей даже не насторожился. Не раздумывая, Келуан сошел с тракта и снова засел в кустах. На этот раз он постарался отойти как можно дальше. Одна из мабари, казалось, уловила его запах, но преследовать не стала, а после один из воинов окликнул ее. Она потеряла к прячущемуся эльфу интерес и потрусила за остальными. Нельзя было сказать, что Келуан боялся людей или ненавидел. На самом деле, в своей жизни он встречал мало шемленов, и те не казались опасными или враждебно настроенными. Тамлен не одобрял такого нейтрально-прохладного отношения к ним, то и дело напоминая о том, что исторически они должны быть заклятыми врагами. Сам Келуан этого не понимал, — в обиде на давно прожитые травмы их народа каждый долиец считал своим долгом напомнить остальным о проклятых шемленах, до сих пор рыскающих по лесу в поисках эльфийских детей. И зачем только они им нужны? Терат как-то сказал ему, что такая наивность его рано или поздно погубит. Возможно, он оказался бы прав, покажись Келуан на глаза тем шемам, на которых едва не наткнулся. А вот мабари вызывали у него тревогу. Он слышал, что в Ферелдене этих животных очень уважают, за что другие народы называют ферелденцев собачниками и говорят, что их страна воняет мокрой псиной. Келуан не знал, как пахнут эти мабари, поэтому не мог сказать наверняка, а запах тех, которые только что прошли мимо него, воняли так же, как и их хозяева — гнилью и мертвечиной. Келуан предположил, что так могла пахнуть скверна, потому что нечто похожее он ощущал около того зеркала. Неужели у него тоже такой запах? Они станут такими как Тамлен. Возможно, даже раньше, чем он сам, так как, вероятно, даже не знают о попавшей в организм скверне. Как действовала она на собак, Келуан сказать не мог, но предполагал, что иммунитета мабари не имели. Если бы кто-то мог противостоять скверне, вероятно, Серые Стражи использовали бы это в борьбе с порождениями тьмы. Увы, Келуан слышал лишь о грифонах, но те давно вымерли. Свернув с тракта, он передвигался по узким тропинкам, изредка выходя обратно на тракт. Опасно было попадаться на глаза путникам, учитывая то, что Келуан шел один и имел при себе лишь лук да колчан со стрелами. С другой стороны, по тракту больше никто с юга не возвращался, и это вызывало тревогу. Уйдя прошлой ночью из клана, он твердо решил, что, если не сможет сохранить рассудок, то пойдет драться с порождениями тьмы. Хагрен Пайвел как-то рассказывал, что Серые Стражи в конце своей службы ордену уходят на Глубинные Тропы, где погибают от лап тех, с кем все это время боролись. Келуан не знал, как попасть на эти самые Тропы, даже не был уверен, что сможет выбраться из леса, но, учитывая надвигающийся Мор, предположил, что скоро ему не понадобится искать порождения тьмы — они найдут его сами. Погибнуть сейчас там, где некоторое время назад пала человеческая армия, казалось самым простым вариантом, однако инстинкт самосохранения постепенно замедлял шаг Келуана, оберегая от скорой смерти. В природе любого живого существа — выжить, несмотря ни на что. Но что остается делать, когда участь, которая постигнет его из-за скверны, хуже смерти? Келуан остановился. Солнце уже почти село, и тропинки затянуло туманом. Он вышел обратно на тракт. С юга никто не возвращался — кроме холодного ветра, пробирающего до костей. Возможно, даже в нем была теперь скверна, теперь и все, кого он встретит, рано или поздно станут вурдалаками. Разве что Серые Стражи останутся при своем уме, если хоть кто-то из них выжил. Туман постепенно сгущался, отчего Келуану пришлось передвигаться очень медленно и почти вытянув перед собой руки. В какой-то момент он почувствовал нечто вроде барьера, который не давал идти, напоминающий встречный ветер. Келуан мог двигаться, однако делать это было невероятно сложно. Лес Бресилиан был известен такими местами, которые обладали особенной энергией: она удерживала живых существ невидимым барьером, не пропуская дальше по тропам. Некоторые хранители пользовались чем-то похожим, когда клан оседал, но Мерриль ему говорила, что это довольно сложная и своеобразная магия, и ею пользуются преимущественно люди-отступники. Если бы Келуан был животным, вероятно, он бы даже не задумался о том, кто именно мог создать барьер. Возможно, и о самом барьере он бы не подумал, выбрав другую тропу и обойдя невидимое препятствие. Любопытство же заставляло его сопротивляться. Возможно, это был какой-нибудь долийский маг, убегающий на север от порождений тьмы. Келуан так привык к своему клану, что последние сутки в тишине и одиночестве стали для него настоящей пыткой. Славно встретить кого-то, с кем можно поговорить. К тому же этот долиец мог помочь замедлить действие скверны, как это сделала Меретари — надежды мало, но все же жить ему хотелось больше, чем погибнуть, пусть даже забрав с собой несколько порождений тьмы. Сопротивляться было все сложнее. Келуану казалось, что в какой-то момент он просто физически не сможет пошевелиться, будто бы попадет под действия паралича, однако этого так и не произошло. В какой-то момент он почувствовал, как действие этой странной магии ослабевает, как и ослабевает он сам. Возможно, дело было в том, что заклинатель вызвал у него слабость, наложив какую-нибудь порчу, либо же он потратил все свои силы на сопротивление. Келуан ощущал себя так, словно его тело вот-вот растечется по поверхности земли. Упав на колени, он оперся руками о сырой прохладный грунт и закрыл глаза.  — Ты же говорила, что это твое заклинание действует только на порождений тьмы, — услышал он чей-то низкий сипловатый голос.  — Возможно, он вурдалак, — ответил другой, более высокий и предположительно принадлежащий женщине. — Посмотри на него, он выглядит вполне по-человечески. Не считая ушей. Келуан попытался удержаться на четвереньках, однако тяжесть тела тянула его вниз. Он неуклюже упал на бок и провалился в небытие.