Быть героем

В Редклиф они добрались к полудню. У ворот их встретила небольшая группа солдат-лучников в легких доспехах и один всего рыцарь, что показалось Фергюсу весьма странным обстоятельством как для эрлинга, который не участвовал в битве под Остагаром. Стоило предположить, что какая-то часть войск сопровождает эрла Эамона в Денериме, но едва ли целая армия нужна для того, чтобы дипломатическим путем попытаться уладить королевский кризис на Собрании земель. — Меня зовут Фергюс Кусланд, я — тейрн Хайевера, — произнес он громко, — прибыл к эрлу Редклифа из самого Остагара. Рыцарь, кажется, выглядел немного озадаченным, хоть и попытался скрыть свое замешательство. — Я — сэр Перт, милорд, рыцарь эрла Эамона. Его светлости сейчас нет в замке, но… Погодите, тейрн Хайевера? Ладно, это не совсем мое дело, — он махнул солдату у рычага с воротами, — лучше вам поговорить об этом с банном Теганом. Лучники расступились, провожая взглядом гостей. Морриган они рассматривали с нескрываемым любопытством, но никто не решился спросить о ней открыто. Двое из них последовали за Фергюсом, а у входа в деревню их сменило два мечника. — Банн Теган сейчас в церкви, милорд, — объяснился один из них, — надеюсь, вас не затруднит дождаться окончания службы? — Все в порядке, — Фергюс кивнул, но на всякий случай глянул на Морриган. Та сохраняла дивное безразличие к происходящему. — Нам бы только перекусить. — Я проведу вас, милорд. Таверна без названия возвышалась над всей деревней — с ее порога открывался прекрасный вид на замок, часть которого уходила прямо в воды озера. Сопровождающий их мечник пропустил путников вперед и повел прямо за ближайший пустой стол, махнув по дороге тучному рыжеволосому мужчине за стойкой. — А по какому поводу служба? — Фергюса удивил тот факт, что банн Теган посетил церковь в самой деревне, а не воспользовался часовней в замке — значит, была у этого какая-то причина. — В честь отбытия Коннора, сына эрла Эамона. Вчера он отправился в Кинлох, милорд. Может, это он прихватил заодно и добрую половину армии с собой, — подумал Фергюс. Но что за дела у эрла Редклифа или его сына могут быть с Кругом Магов? На стол поставили две тарелки с мясом и запеченной картошкой, которые пахли так ароматно, что Фергюс решил отложить расспросы и приступить к обеду. Томас, тем временем, изображал интерес к повседневной суматохе таверны, стараясь не разглядывать Морриган, как это делали все остальные мужчины, которых они успели здесь повстречать. Фергюс ощущал странную неловкость из-за этого, ему хотелось набросить на ведьму дорожный плащ или куртку, чтобы хоть немного скрыть оголенные плечи и живот от внимания окружающих — исключительно в целях безопасности, — но он полагал, что Морриган ни за что ему этого не позволит. Служба закончилась через полчаса. Этого времени хватило на то, чтобы подслушать в таверне несколько новостей, которые Фергюс пропустил по дороге из Лотеринга сюда: Собрание земель затянулось из-за того, что банны и эрлы поддерживали разных кандидатов в короли. Тех было более, чем два, и Фергюса весьма удивила новость о том, что третьим являлся никто иной как тейрн Хайевера. Неужели его отцу удалось выжить под Остагаром? В это верилось с большим трудом, ведь нужно было немало времени и усилий, чтобы успеть вернуться оттуда и заявить о своих правах. Куда более вероятным вариантом казался сценарий его сна, повторяющегося изо дня в день в хижине Флемет: Элиот, покидающий Хайевер ради какой-то честолюбивой цели. Сколько Фергюс помнил своего брата, тот никогда не хотел становиться даже тейрном, не то что королем. Конечно, у всякого мальчика были мечты, — возглавить армию и повести Ферелден бороться с силами зла, кем бы эти силы ни были, — но они заканчивались вместе с детством, когда наступало время исполнять реальные обязанности. Другой новостью, о которой все говорили, был проявившийся магический дар у сына эрла Эамона. Единственный наследник теперь должен стать учеником в Круге Магов, покинув свой дом навсегда и, конечно, отрекаясь от притязаний на Редклиф в качестве следующего эрла. Народ болтал, будто другой мальчик, отбывший с Эамоном в столицу, мог бы стать наследником эрла, если бы не претендовал на корону. Бастард короля Мэрика, по словам очевидцев, был невероятно похож на своего покойного отца и брата, но ничего не смыслил в государственных делах, и Редклиф мог бы стать тренировочным лагерем перед настоящим правлением. Правда, жена эрла, леди Изольда, вряд ли бы это допустила, ведь она, не зная тайны этого бастарда, долгие годы считала его сыном Эамона от неизвестной женщины. Фергюс впервые слышал об этом бастарде короля Мэрика. Многие годы ходили сплетни, что по молодости король не избегал общества других женщин, как и некоторые знатные мужчины во всем Ферелдене, но никогда прежде речи не велось о том, что эти женщины заявляли о каких-то правах для своих незаконнорожденных детей. Фергюс пытался оценить опасность этих обстоятельств для Ферелдена, как представитель знати, но, кажется, недели в отдалении от двора сделали его совершенно равнодушным ко всем этим интригам. Единственное, что его волновало, — его младший брат, который решил ввязаться в политические дрязги. Банна Тегана они встретили на выходе из церкви: того сопровождала понурого вида женщина, попрощавшаяся с ним раньше, чем они преодолели ступени к церкви. В сопровождении четырех рыцарей, она обошла повалившую из церкви толпу и ушла в сторону замка. — Теган Геррин, банн Рейнсфира, к вашим услугам. — Брат эрла Эамона оказался на вид немногим старше самого Фергюса. — А вы — Фергюс Кусланд, прибыли из-под Остагара, как я слышал? — Вы правильно слышали, банн Теган. — Представите свою спутницу? — он осмотрел Морриган с ног до головы, стараясь скрыть всякую реакцию, которая должна была последовать за этим знакомством. — Спутницу зовут Морриган, — ответила ведьма вместо Фергюса, растягивая губы в едва заметной самодовольной улыбке. — Рад встрече, — Теган склонил голову в коротком поклоне, но в его глазах читалось вполне понятное беспокойство из-за нетрадиционного для ферелденских женщин одеяния. Казалось, будто он хотел сказать что-то еще, особенно когда украдкой глянул Морриган за спину, — торчащая рукоять посоха кричала о том, кем была его хозяйка, — но не стал. — Я бы не хотел отнимать у вас много времени, — начал Фергюс. Несмотря на то, что ни эрла, ни порядочного войска в Редклифе в данный момент не было, ему не хотелось проблем из-за того, что он привел в замок отступницу. Теган ничего не ответил, но, судя по выражению лица, эти слова принесли ему облегчение. — Но могу ли я настаивать на том, чтобы продолжить нашу беседу в замке? Боюсь, она требует приватности. Фергюс был почти на целую голову выше Тегана, и его просьба прозвучала весьма категорично. Банну нечего было предоставить в ответ — это было заметно по тому, как рассеивался его взгляд, обдумывая разные варианты развития событий. В конце концов, он нарушил недолгую паузу неохотным согласием. Дюжина стражников сопровождала их от деревни до самого тронного зала. Высокий потолок и толстые колонны, разделяющее помещение на три нефа, в отсутствие украшений и слуг делали его безнадежно пустым. Банн Теган не решился занять место своего брата и предпочел вести диалог стоя. — Полагаю, по дороге сюда вы услышали несколько новостей о происходящем в столице, милорд. Несмотря на главенствующее положение Тегана в Редклифе, Фергюс, будучи тейрном, — пусть и сейчас с этим титулом может возникать путаница из-за Элиота, — требовал к себе соответствующего обращения от всех ферелденцев, за исключением короля. То, что Теган об этом помнит, может быть хорошим знаком. Фергюс не спешил ничего говорить. Сказанное не звучало, как вопрос, а значит подтверждать или опровергать это не имеет смысла. Его мнение тоже вряд ли было интересно — во всяком случае, для того, чтобы с ним считаться. — Никто не ждал, что Его Величество падет на поле боя так скоро, не оставив наследника. Разумеется, кроме того, кто его предал. — Теган посмотрел с вызовом, будто проверяя, винят ли они одного и того же человека. — Разумеется, — согласился Фергюс, избегая называть конкретные имена. Теган кивнул, и зал ненадолго заполнила тишина. Морриган, которая все это время стояла в стороне, не без удовольствия наблюдала за этим разговором, больше похожим на очень завуалированное противостояние. — О его преступлениях будут говорить на Собрании Земель, — банн наконец сдался, видимо, понимая, что собеседник не будет играть по его правилам, и пошел в открытую атаку: — Я был удивлен, узнав, что ваш брат решил выдвинуть свою кандидатуру. — Как и я, — Фергюс не лукавил, — но меня не было рядом, чтобы спросить у него об этом. — До сегодняшнего дня официально вы считались погибшим вместе с вашим отцом, королем и всей его армией, — Теган это сказал тоном «не вините себя», — как вы могли оказать влияние на это решение? — Он интонационно выделил «вы», и Фергюсу стала понятна его основная претензия: Теган и, вероятно, сам Эамон полагали, что Элиота на этот шаг кто-то надоумил. Он был делал ставку на свою мать, но вряд ли эрл Редклифа и его брат придерживались такого же мнения. Иначе зачем было устраивать эти проверки с предателем? Фергюса эта беседа стала понемногу утомлять. Теган, судя по всему, прощупывал почву, все еще считая его политическим игроком. Вряд ли он рассчитывал на полную поддержку, но, если у Эамона и правда туго с популярностью, даже малейшее сомнение истинного тейрна Хайевера, чье место занял его самозванный братец, способно качнуть чашу весов. Вот только Фергюс больше не участвовал в политической жизни государства, и сейчас ему придется долго и усердно это доказывать. — Незачем видеть во мне угрозу, банн Теган, — «и рычаг давления», — ибо я более не могу представлять ничьи политические интересы и оказывать поддержку той или иной стороне. — Он почти слышал мысленное «наконец-то», произнесенное Морриган. — Под Остагаром я получил серьезное ранение, а в мою кровь попала скверна порождений тьмы, и теперь я или стану Серым Стражем, или умру. Угроза Мора — единственное, что меня по-настоящему заботит. Теган опешил. Фергюс видел, как выстраиваемая все это время им стратегия, какой бы она ни была, разлетелась покачнувшимся карточным домиком, оставляя банна безоружным. — Соболезную, — только и смог сказать он, растерянно сдвинув брови, — но тогда что я могу для вас сделать, милорд? У меня нет армии, способной противостоять порождениям тьмы. У моего брата тоже его нет — настолько большой, чтобы она смогла разгромить орду. Все, что нам остается — пытаться объединить Ферелден под началом нового короля, который возглавит войско для борьбы с этой нечистью. — Я с вами согласен. Но каким бы большим ни было это войско, без Серых Стражей Архидемон не может быть повержен. Все те, кто оставался в Ферелдене на момент Мора, погибли, но я знаю, что король Кайлан запрашивал помощи Стражей Джейдера. Лицо Тегана оставалось непроницаемым. Кажется, интерес к Фергюсу был полностью потерян в момент, когда тот признался, что не сможет участвовать в Собрании земель. — Мне жаль ваш разочаровывать, но я не владею никакими сведениями о Серых Стражах. Мои компетенции заканчиваются управлением эрлингом в отсутствие моего брата и всякая поддержка, которую я могу оказать ему на расстоянии, — банн Теган вздохнул. — Простите, милорд. Фергюс не ждал большего, и все же эти слова разочаровали его. Единственная ниточка, которая могла привести его к Серым Стражам, оборвалась, оставляя его ни с чем, и теперь, судя по всему, им с Морриган нужно продумывать новый план. Он старался не думать, что теперь шансов выжить у него куда меньше, потому что собственная обреченность на потерю рассудка и так терзала его разум. — Я могу отправить в Джейдер письмо и уведомить о пребывании в замке рекрута Серых Стражей. Останьтесь на ночь, и завтра утром я попробую вам помочь. В голосе банна Тегана послышалась толика вины из-за собственного бессилия. Фергюс не мог его винить в том, что не в его власти было помочь, и эта попытка делала ему честь. Им и впрямь стоило бы остаться на ночь — долгая дорога сюда и ночевка на прохладной твердой земле здорова утомила обоих. Фергюс посмотрел на Морриган, и та, судя по всему, не была против. Пока у них нет плана, торопиться было некуда. Им дали две гостевые спальни. Сравнивая их со своими покоями в Хайевере, Фергюс назвал бы эти комнаты совсем уж небольшими, однако после ночевок под звездным небом в лесах, на полях и пещерах они казались настоящими хоромами. Реакцию Морриган на все это он находит по меньшей мере забавной: ведьма, которая, кажется, ни разу в своей жизни не видела столь роскошных благ цивилизации, — откуда ей было их знать, живя в дикой чаще? — фыркала от малейшей попытки слуг облегчить ее быт. Совсем неучтивым тоном она провожала их прочь из комнаты, как только они предлагали постирать ее одежду или принести еще одну перину, а, видя улыбку Фергюса, становившегося свидетелем этих сцен, только закатывала глаза. Сам он старался не отказывать себе в мелких аристократических радостях, которых был лишен все это время. Ему трудно было назвать себя прихотливым и изнеженным: сказывалось и хайеверское воспитание, и последние недели, которые Фергюс провел в весьма специфических полевых условиях; однако нельзя не признать, что надеть легкую и сухую одежду, погреться у камина, а затем провести ночь в мягкой постели куда лучше, нежели на холодной земле рядом с тлеющими углями лагерного костра. Одежда, которую он носил, не снимая все это время, сушилась после тщательной стирки, а доспехи, меч и щит Фергюс на время отдал оружейнику для полировки. Черновой вариант письма, которое он таки не решился отправить домой, покоился на столе, ожидая своего вердикта. За окном уже стемнело, и кроме пламени в камине единственным источником света оставались несколько свеч, дрожащих из-за теплого вечернего ветерка из приоткрытого окна. Странно это, но, проведя столько ночей на открытом воздухе, Фергюсу было чрезвычайно трудно находиться подолгу в закрытых помещениях — как будто кто-то выкачивал из них воздух, заставляя дышать одной только сухой едкой пылью. Он в очередной раз бросил небрежный взгляд на стол, раздумывая о том, не переписать ли ему письмо для завтрашней отправки. Его время на исходе, и с каждым днем Фергюс сомневается все больше в том, стоит ли сообщать своим близким, что он жив и в порядке. Еще глупее было бы сказать, где он и что собирается делать — со смертью отца и претензиями брата на королевский трон его семье не хватало только Серого Стража, не имеющего права наследовать никаких титулов. Резким движением руки он смял письмо в кулаке и бросил в камин. Если он ничего не может предложить им как Кусланд, то и знать им незачем, что он жив. Его уже оплакали, так зачем заставлять делать это снова, пусть даже он и пройдет это Посвящение? Жизнь может оборваться и после — в схватке с порождениями тьмы или самим Архидемоном. — Наконец-то правильное решение, — услышал он голос Морриган у себя на спиной; ведьма зашла в комнату бесшумно, заставляя Фергюса вздрогнуть от неожиданности, — это тяжело, но мудро. — И бессмыслено, — добавил он. — Никаких Серых Стражей здесь нет, и я не знаю, где их еще искать, так что моя участь обречена. Морриган обошла его и села прямо на ковер перед камином, вглядываясь в пламя. В огне затанцевали зеленые ниточки, сплетающиеся в причудливый узор, и Фергюс на несколько секунд замер, пытаясь узнать в нем знакомые очертания. — Не торопись с выводами. — Зеленые прожилки в пламени как будто стали ярче. — Отыскать иголку в стоге сена не так и просто, и все же… — она протянула ладонь к костру: зелень спуталась в один толстый узел и потянулась навстречу, до тех пор, пока Морриган не сжала пальцы в кулак, отпуская его обратно, — шанс есть. — Ты видишь это в пламени? — Фергюс прищурился, все еще зачарованно наблюдая за огнем. — Нет, — в голосе послышалась едва различимая издевка, — просто практикуюсь в огненной магии. Фергюс раздраженно выдохнул, но не сказал ни слова, оставляя за ведьмой право измываться над ним, как ей вздумается. Спорами делу не поможешь, да и Морриган права в том, что шанс действительно был. Конечно, письмо в Джейдер будет идти несколько дней, а потом еще столько же минимум нужно ждать ответа, но какое-то время у него все еще есть. От мыслей отвлек внезапный, но осторожный стук в дверь, за которым, услышав громкое «войдите» на пороге комнаты появилась эльфийка. — Простите за беспокойство, ваша светлость, — она принялась кланяться, — время позднее, и я не хотела вас тревожить милорд… — Что-то случилось? — Фергюс постарался скрыть в голосе легкое раздражение от этих расшаркиваний перед ним. — Моя госпожа хочет с вами встретиться, милорд… Леди Изольда, она желает поговорить. Такого он не ждал. За все часы, проведенные в замке, леди Изольда даже не соизволила представиться, и Фергюс справедливо подумал, что та находится в расстроенных чувствах из-за своего сына. — Моя госпожа сказала, что вам будет полезно услышать то, что она скажет, милорд. Можно было только надеяться, что это «полезно» не связано с политикой. И все же, если банн Теган не выразил заинтересованности в беседе, то, возможно, Изольда окажется сговорчивее. Хуже уж точно от этого не будет, — подытожил Фергюс и, кивнув, последовал за эльфийкой.