Быть героем

Ужин с королевой Эамон оценивал высоко. Несмотря на то, что на него были приглашены и другие гости, тот все же нашел несколько минут на то, чтобы переговорить с Анорой с глазу на глаз, а на обратном пути его лицо выражало молчаливое довольство, которым он пока не спешил делиться. Алистер счел это дурным знаком. После разговора с Лелианой в саду он много думал о ее словах о нем, об Аноре и об Элиоте, о том положении, в котором сейчас оказалась вся политическая верхушка страны, и о грядущем Море, за борьбу с которым Алистер не хотел брать такую большую ответственность. Бойкотировать этот ужин уже было поздно, да и осознание того, в какое положение он поставит Эамона, если просто с него сбежит, принуждало Алистера хорошенько подумать, как дальше действовать. В глубине души он надеялся, что из этого союза ничего не выйдет. И эрл Эамон, и королева Анора были весьма амбициозны, а таким людям всегда очень тяжело поделить власть и прийти к какому-то компромиссу. Алистер гадал, к чему же они в итоге пришли, и сколько раз обоим пришлось соврать, чтобы умаслить другого. В конце концов, этот союз строится вовсе не на взаимной симпатии, но чтобы сразить их общего врага. К глубокому несчастью, этим общим врагом был не Архидемон, а Элиот Кусланд, отчего Алистеру было невыносимо осознавать себя причастным. В поместье они вернулись поздно, и Эамон объявил, что они обсудят все условия уже завтра. Все попытки расспросов раньше этого времени он предпочел проигнорировать, из-за чего обеспечил Алистеру бессонную ночь. Кажется, он проспал всего пару часов и встал одновременно с солнцем, когда еще даже не все слуги были на ногах. Несмотря на то, что спать хотелось неимоверно, тревожные мысли не давали даже моргнуть, и больше всего сейчас Алистеру хотелось выпить чашечку свежего кофе, чтобы прийти в себя. Увы, на кухне еще никого не было, а Эамон еще в первый день строго-настрого запретил посещать комнаты для слуг, чтобы не подогревать местные сплетни о происхождении его матери. Теперь, правда, Алистер знал, кем на самом была его мать. Он не был уверен, что об этом знал Эамон, хотя трудно было поверить, что этот факт удалось скрыть от такого хитрого человека. И все же, тревожило Алистера больше то, что он, оказывается, наполовину эльф, еще и сын Серого Стража, пусть даже каким-то загадочным образом в его крови не было скверны. Возможно, его истинное предназначение не в том, чтобы возглавить Ферелден, даже если бы подле него не было Эамона, и даже не в том, чтобы стать храмовником, как это было уготовано ему еще до смерти короля Кайлана. Стать Серым Стражем — в этом стремлении гораздо больше чести, долга и достоинства, чем во всей его никчемной жизни. Этот способ быть героем, пусть о нем никто не будет знать и его имя не появится в исторических трудах, гораздо более легитимный и правильный. Ведь он, пусть в его жилах и течет кровь самого короля Каленхада, станет не более чем самозванцем на ферелденском престоле. Чем он лучше Аноры, которая, будучи дочерью простолюдина, имела хладный ум и талант к управлению, что прекрасно демонстрировала в последние пять лет? И чем он лучше Элиота, наследника старейшего рода Кусландов, который кажется таким достойным человеком во всех аспектах, будто сошел с книжных страниц? Но свои сомнения он предпочел оставить при себе. Когда же Эамон наконец проснулся, закончил с завтраком и вызвал Алистера к себе в кабинет, тот совсем стушевался. Уверенность, которая распирала его вечером и ночью, куда-то улетучилась, и Алистер вновь был готов подчиниться своему протектору, сделав все, что тот скажет. Даже осознавая всю бедственность положения, он просто не мог разочаровать Эамона, особенно сейчас, когда на карту поставлено столь многое. И от самого себя было так противно, что Алистер хотел провалиться сквозь землю. — У меня были некоторые надежды на то, что мы справимся своими силами, но тейрну Кусланду удалось заручиться поддержкой нескольких ранее лояльных нам людей. К счастью, — Эамон наконец поднял взгляд на Алистера, не сдерживая торжествующей улыбки, — союз с Анорой не обойдется нам слишком дорого. Она согласилась с тем, что тебе нужно будет участвовать в политической жизни Ферелдена. Это обеспечит тебе поддержку народа, а в ней увидят женщину, способную поступиться частью обязанностей ради короля и будущего наследника. Алистер вскинул голову, сдвигая брови в удивлении. По затылку пробежался заметный холодок. — Будущего наследника? — переспросил он негромко. — Да, Алистер, вашего общего наследника, который даст ей намного больше прав быть королевой, чем простое замужество. Ради этого она готова постепенно уступать тебе власть, с которой я, конечно же, буду помогать тебе столько, сколько это будет нужно на благо Ферелдена. — Нашего наследника… — Алистер повторил это, будто пытаясь распробовать горькое послевкусие этого слова. — В противном случае, если его не будет, а ты покажешь знати и народу, что способен управлять Ферелденом без Аноры, она окажется не нужна. Вот почему так важно, чтобы наследник не появился. Он не был уверен, что расслышал Эамона правильно, но, судя по тому, как тот внимательно смотрел, этот план и должен был сулить им успех. Алистер ощутил легкий приступ тошноты, который попытался скрыть коротким глухим кашлем. Если уж он и готов был смириться с браком по расчету, то только в том случае, если когда-нибудь в будущем это перерастет хотя бы в доверительные отношения. Но использовать Анору, которая, по всей вероятности, тоже могла придумать нечто похожее… Может, Эамон с легкостью бы играл эту роль несколько лет, чтобы потом устранить ее и заполучить всю полноту власти, но Алистеру уж точно подобное не по силам. Лжец из него был бы такой же плохой, как и король, и это даже не требовалось проверять, ибо являлось очевидным фактом. — А что будет с Анорой? — не то что Алистера волновала ее судьба, и все же, если бы он женился на ней, ему явно не было бы все равно. — Если она откажется от своих притязаний, ей будет позволено вернуться в Гварен. В конце концов, у тейрна Логейна больше нет наследников, кроме нее. Эамон говорил об этом так спокойно, словно они обсуждали выпечку. Алистер не стал спрашивать, что случится с Анорой в том случае, если она попытается бороться за власть, — очевидно, что ничего хорошего в ответ он не услышит. Ему так хотелось возразить, но он не решался даже пошевелиться до тех пор, пока Эамон не сказал, что теперь ему нужно заняться письмами. Алистер пробурчал что-то похожее на «хорошего дня» и стремглав вылетел из кабинета. Нет, раз им с Анорой удалось договориться, Эамон теперь ни за что его не отпустит. Да и Алистеру было стыдно вот так резко и прямо разрывать с ним отношения — не после того, сколько эрл Эамон сделал для него, какая бы ни была у того мотивация. Скорее всего, просто наведаться к тейрну Кусланду ему тоже не удастся: Алистер был почти уверен, что любая его неожиданная прогулка не обойдется без гарнизона стражников и слуг, то ли в целях безопасности, то ли ради шпионажа, и он ни за что в жизни не найдет аргументов, чтобы отказаться от этого сопровождения. Как же выскользнуть так, чтобы никто не узнал? — Я собираюсь посетить денеримскую церковь, повидаться со старым другом… — как назло, все имена юношей, с которыми он учился в Борншире, вылетели разом из головы, — сэром Роландом. Приготовите несколько стражников? Не хочу привлекать к себе много внимания. Эльфийка, которая все утро вилась вокруг него, как-то боязливо глянула в ту часть коридора, где располагались комнаты Эамона. — Он весь день будет занят, а мне надо как-то занять свое время. Если эрл спросит обо мне, так ему и передай. Она только кивнула и скрылась в людской, оставляя Алистера наедине с самим собой. Сейчас важно было побыстрее собраться, чтобы Эамон, закончив с корреспонденцией, не застал его в поместье. Несмотря на дотошность стражников, в церковь ему все же позволили зайти одному. Алистер поблагодарил Создателя, что не пришлось язвить этим людям, которые просто выполняют свои обязательства, и скрылся от них внутри, сразу же осматривая помещение. За все то время, которое он провел в Денериме, церковь до сих пор не была важным пунктом для визита, и, оглядев ее просторные залы и цветастые фрески на стенах, Алистер об этом пожалел. Прихожан здесь почти не было, а те немногие, что решили почтить своим присутствием Создателя в обыкновенный рабочий день, уединились с молитвой в разных углах, игнорируя всякого входящего. Алистеру это было на руку. Он преодолел длинный проход между сидениями и остановился прямо у алтаря, склонив голову. Губы зашевелились в повторении строк из Песни света, изображая видимость обращения к Создателю, но в какой-то момент Алистер поймал себя на мысли, что и правда жаждет помолиться. — И тьма подступает всё ближе, и жарко дышит она… — Шепот в ночи, поступь обмана во снах, — знакомый голос тихо зазвенел у него за спиной, заканчивая шестое стихотворение Преображений Андрасте. — Простите, милорд, за то, что потревожила вас. — Доброе утро, сестра Лелиана, — он не сдвинулся с места на случай, если и здесь за ним все же могли наблюдать. Она встала рядом и опустила голову, вторя за Алистером. — Рада видеть вас здесь, — в ее голосе была слышна улыбка, — идеальное место, если вы нуждаетесь в беседе с Создателем. — И с вами, — он добавил его тихо, едва шевеля губами. — Кажется, вы в тупике, а на душе у вас тяжкая ноша. Позвольте помочь вам. — В глазах своих союзников и своих конкурентов я хочу предстать настоящим. Правда — долг истинного короля. Они должны узнать меня, сестра Лелиана, но я не могу подобрать нужных слов. — Я поняла вас, милорд, — она выдержала паузу, как будто бы еще раз проверяя истинное значение сказанного шифра. — Жизнь в монастыре научила меня использовать умение просвещать во благо. Это верный путь милорд. Помните, что Создатель любит всех своих детей, но особенно нуждается в таком благородном человеке как вы. Вы можете на него рассчитывать. — Спасибо. Дорогу назад в поместье Алистер провел в раздумьях. Если он правильно понял сестру Лелиану, та сделает все возможное для того, чтобы донести правду о его рождении до Аноры. У него не было никаких сомнений, что королева сочтет эту весть, даже посчитав домыслом, губительной для своей репутации и разорвет их временный союз. Если она предложит брак Элиоту, то кампании Эамона настанет конец, и он перестанет нуждаться в Алистере. Эрл встретил его у ворот: если он и был раздосадован этой внезапной отлучкой, то предпочитал этого не показывать. — С возвращением. У меня есть новость, — он развернулся и неторопливым шагом направился внутрь, ожидая, что Алистер пойдет следом. — Какая? — Ему пришлось ускориться, чтобы поравняться с Эамоном. — Тейрн Кусланд, кажется, обиделся, что вчера на ужин с королевой пригласили всех, кроме него. И организовал внезапную охоту, которая состоится сегодня. Я бы рекомендовал не идти, но, боюсь, Анора тоже там будет. — Вы боитесь, что она может заключить еще и союз с Кусландом? — Алистер остановился, пропуская Эамона вперед, когда они подошли к кабинету. — Именно. Я уже распорядился подготовить снаряжение и лошадей. Ты когда-нибудь бывал на настоящей охоте? Он с трудом мог ответить согласием. В Борншире они временами ходили на зайца или фенека ради забавы, но у Алистера получалось стрелять из рук вон плохо. И все же, эта встреча была нужна им обоим — он надеялся, что получится уличить момент, когда Эамон или его стража не будут ходить по пятам, и поговорить с самим Элиотом Кусландом. — Это не так сложно, как тебе может показаться. Собирайся, я расскажу тебе по дороге самое основное, что тебе нужно знать. В этот раз они выехали за пределы города на карете, где Эамон дал несколько рекомендаций, после чего Алистер наконец пересел на лошадь. Открывшиеся пейзажи, которые невозможно было уместить в маленькое окошко каретной дверцы, он уже видел, когда они из Редклифа ехали в Денерим. Тогда Алистер ощущал большую уверенность в себе и считал, что может показывать характер. Но столица и политика умерили его пыл, сделав лишь ведомой пешкой в чужой игре, и теперь эта прогулка верхом как будто возвращала ему волю. Солнце лениво ползло в сторону горизонта, в воздухе уже ощущалась терпкий запах раннего вечера, а дуновение юго-восточного ветра, пока еще слабое и милостивое знаменовало скорый приход осени. Поля, которые Алистер помнил зелеными, выцвети в соломенно-желтый цвет. Вдалеке виднелись маленькие фигурки людей и волов, собирающих жатву; совершенно не подозревая о том, что всего в нескольких милях от них проходит один из претендентов на королевский трон, они заняты своей работой. Не было никакой разницы, кто займет престол, ведь будущий король не соберет урожай за них, лишь бы только Мор не пришел на эти земли прежде, чем они заполнят кладовые, чтобы было чем прокормить семьи в грядущее тяжелое время. Вдали уже виднелась долгожданная лесополоса, а по обе стороны тракта низкие дикие кусты стали сменяться лиственными рощами. Процессия свернула на грунтовую дорогу, обросшую так густо, что Алистеру показалось, словно они вошли в темно-зеленый тоннель. Сухой зной сменился свежей прохладой, пахнущей свежей землей и деревянной корой. Через несколько минут они встретили первых стражников, указывающих направление к общей точке сбора всех приглашенных на эту охоту. У огромной лесной опушки их встретил один из рыцарей тейрна Хайевера и поклонился. Алистер спешился и отдал поводья одному из тейрновых слуг, встречающих гостей, и осмотрелся. Аристократы сбились небольшими группками вместе со своими боевыми псами, потеряв всякий интерес ко всему, что не было связано с грядущей охотой. — Тейрн Элиот Кусланд ожидает встречи с вами, милорд, — объявил ему один из стражников. Карета Эамона, как только они въехали на грунтовую дорогу, сильно отстала, и Алистер счел это отличным знаком не дожидаться своего покровителя. — Тогда ведите меня к нему. Стражник кивнул и направился к небольшому островку из провизии, пространство вокруг которой заполонили несколько людей в легких доспехах и почти дюжина боевых мабари. Светлого соломенного цвета волосы Элиота Кусланда, которые Алистер запомнил еще с первой встречи на Собрании земель, ярким пятном выделялись среди остальных. Тейрн успел их немного отрастить и теперь собирал в короткий пучок на затылке, чем немного напоминал покойного короля Кайлана. Он вел оживленную беседу с женщиной, которую Алистер помнил как банна Альфстанну, и другим рыцарем, облаченным, в отличие от присутствующих в тяжелый доспех. Как только расстояние между ними сократилось, тейрн прервал свою речь и обернулся. — Принц Алистер, приветствую вас, — он стремительно подался вперед, вытягивая руку для рукопожатия, — и рад видеть, что вы приняли мое приглашение! — Добрый день, ваша светлость, — Алистер старался пожать чужую руку как можно увереннее, но все же стоило признать, что преимущество все равно осталось за тейрном, — не думаю, что смог бы отказать. Охота всегда интереснее формального приема. Тейрн рассмеялся — искренне и заразительно, оставляя все присутствующих улыбаться. — Прекрасно понимаю. И все же, есть и те, кому подобное мероприятие показалось не столь увлекательным, — он немного приблизился к Алистеру и понизил голос, — королева Анора не удостоила меня ответом и, скорее всего, к нам не присоединится. Но, наверное, все еще исполняя монаршие обязанности, у нее не так много времени, чтобы тратить его на погоню за зайцами, — Элиот вновь рассмеялся, легонько похлопав его по плечу, — но я не могу об этом судить, ведь в это тяжелое время правление не менее тяжело. — Вы совершенно правы, милорд. — Алистер ощутил себя немного легче — обаянию Элиота Кусланда можно было только позавидовать. Карета Эамона наконец свернула на поляну и остановилась. Слуги эрла уже были готовы встречать его, а стражники приготовили луки и другое необходимое снаряжение. Алистер готов было попрощаться с Элиотом Кусландом, но тот, осмотрев часть поляны, которую заняли люди Эамона, неожиданно обратился к нему: — Вы не взяли мабари? Давайте я одолжу вам пару моих. Он тут же жестом, не позволяя возразить, подозвал своего псаря и принялся отдавать тому распоряжения. Алистеру дали выбрать несколько собак, которых, по словам тейрна, воспитывали не только для того, чтобы приносить раненую добычу, но и драться вместе с охотником на крупную дичь. Если во всем Ферелдене отношения к этим животным были особенными, то в Хайевере к псам относились с еще большим трепетом и вниманием, в чем Алистер только что убедился сам. Когда Эамон, облачившись в доспехи, вышел из кареты, Элиот Кусланд пожелал всем приятно провести время и объявил о начале охоты. Алистер взял с собой троих стражников и двух мабари, оседлал лошадь и отправился по одной из узких охотничьих троп. Эрл Эамон рассказывал, что наиболее популярным зверем, на который ходит ферелденская знать, является дикая коза, однако аристократы, живущие преимущественно в лесистой внешности, чаще отдают предпочтение зайцами-гиполагусам. Когда еще на этих землях правила Империя Тевинтер, некие магистры, увлекающиеся охотой, завезли этот вид зайцев из своих лесов, однако здешним волкам, лисам и филинам хватало той фауны, которая господствовала в Ферелдене, что через несколько веков привело к настоящей катастрофе. Лиственные леса редели, нарушая привычный природный баланс, и в какой-то момент местным аристократам пришлось специально устраивать продолжительные охотничьи сезоны, чтобы восстановить страдающие годами деревья. Несмотря на то, что около трехсот лет назад ферелденцам наконец удалось истребить значительную гиполагусов, тех до сих пор можно было встретить в теплую пору года, в связи с чем традиция охоты на них оставалась распространенной до сих пор. Алистер понятия не имел, как выглядели эти гиполагусы, чем они отличаются от обычных зайцев и где их искать, поэтому решил для себя, что будет охотиться на коз. Спустя какое-то время блужданий в лесу он про себя добавил, что, возможно, ему стоит найти хоть бы кого-то, чтобы не возвращаться с пустыми руками, ибо единственная дичь, которую он за все это время приметил, скрывалась в близлежащих кустах и не подавала никаких признаков присутствия. Наконец собакам удалось загнать в угол тучного зайца, которому не удалось избежать ранения в бедро от охотничьего болта. Эамон заранее предупредил, что если навыки стрельбы из лука у Алистера хромают, лучше использовать арбалет, как он и поступил в итоге. Через несколько минут один из стражников заметил другого зайца, который тотчас шустро ускользнул от них, но попал в заранее оставленную ловушку. В отдалении послышался едва различимый шелест, и Алистер обернулся — вглядываясь в густую листву, он не сразу приметил косулю. Ветер дул в их сторону, и животное, кажется, еще не различало запах опасности, продолжая пастись у ярких бордовых ягод. Одна из собак ринулась в ее сторону. Алистер, не успев дать знак страже, пнул пяткой лошадь и поскакал за мабари. Косуля, обнаружив охотников, тут же сорвалась с места и понеслась сквозь лесную чащу, пытаясь увеличить дистанцию, однако убегать было слишком поздно, и через четверть мили псу удалось ее нагнать. Круто свернув в сторону, косуля понеслась вдоль узкого ручья, но стоило ей набрать скорость, что-то впереди заставило сменить направление. Собака тотчас набросилась на нее, вцепившись в глотку, и Алистер, не мешкая, направил в ее сторону заряженный арбалет. Одним выстрелом в шею он поверг косулю наземь — его конь рысью приблизился к добыче. — Хороший выстрел, — голос, принадлежащий Элиоту Кусланду, прозвучал совсем близко. Алистер спешился и склонился над умирающим телом дикой козы, тем не менее, не сводя глаз с узкой дорожки впереди, по которой к нему приближался тейрн Хайевера. — Спасибо, милорд, но мне просто повезло. — И это было сущей правдой: если бы не мабари, Алистеру едва ли хватило бы времени прицелиться и выстрелить так точно. — Вы прекрасно справляетесь. Это ваша первая охота? Я помню, как меня впервые взял отец… Я и по спящему медведю попасть не мог, — Кусланд рассмеялся и, спешившись, подошел поближе. — Думаю, вам бы больше понравилось ходить на вепря. Когда-нибудь отправимся вместе. — Непременно, — Алистер коротко кивнул. Элиот, осмотревшись по сторонам, поднял взгляд. — Сестра Лелиана рассказала мне о ваших опасениях, — теперь он говорил так тихо, что и сам Алистер скорее читал по губам, чем слышал слова Кусланда. — Стражники… — Алистер едва заметно кивнул головой в сторону. — Думаю, для ваших людей нашлось новое занятие — доставить эту тушу к остальным сегодняшним трофеям, а нам с вами просто необходимо отправить сквозь вон те заросли, — он указал на буйно разросшиеся кусты бузины, — клянусь Создателем, я видел там еще одну дикую козу. Показалось, будто тейрн подмигнул. Алистер, не теряя времени, кивнул и взобрался на свою лошадь. Кусланд, указав стражникам на землю, сделал то же самое, и менее чем через минуту они оба скрылись из виду. — Мне только что сообщили, что на охоту прибыла королева Анора. Полагаю, она узнала о вашей маленькой тайне, и теперь более не желает рисковать репутацией из-за вашего происхождения. Скорее всего, она попытается предложить мне то же самое, что ранее предлагала вам. Алистер, понимая, что, скорее всего, благодаря сестре Лелиане Элиот Кусланд был в курсе всего происходящего, тем не менее не мог не удивиться, насколько тоньше тот подходил ко всем этим интригам. — Я, конечно же, ей откажу. Не только из-за того, что она из тех людей, кто готов обмануть каждого, кто встанет у нее на пути, но и по личным мотивам, — тейрн поник. — Если бы Логейн, сколь бы правильное решение он не принял с точки зрения тактики, не бросил короля на поле боя, может, мой отец был бы жив. — Это нарушение присяги, ваша светлость, и этому не может быть оправдания. — Алистеру хотелось бы верить, что герой, спасший Ферелден много лет назад от орлесианской оккупации, поступил грамотно и верно, но ему было горько осознавать, что из-за этого решения погиб его единокровный брат. Пусть они с Кайланом виделись всего несколько раз в жизни, и тому, возможно, даже не сказали, что они родня, но это никак не умаляло его скорбь. Кусланд хотел было ответить, но приближающийся звук копыт привлек внимание их обоих: обернувшись, Алистер увидел одного из слуг, который встревожено глядел на Элиота до тех самых пор, пока тот не спросил, что же случилось. — Пришло письмо из Хайевера, милорд, — он протянул смятый кусок пергамента, едва не свалившись с лошади, — солдаты из Амарантайна собираются брать штурмом замок… Банн Эсмерель объявила себя эрлессой и новым регентом при вашем племяннике. Алистер видел, как лицо Кусланда побелело. Он резко вырвал письмо из рук слуги, глаза его забегали по наспех написанным строкам. — Мне нужно вернуться, — ответил он, и письмо выскользнуло из его рук. — Нет! — внезапно возразил Алистер, не ожидая такой дерзости от самого себя. — Простите, милорд, но разве это не на руку вашим… оппонентам? Голосование уже завтра! — Я не могу бросить своих людей! Свой дом, свою семью… — Кусланд закусил губу, задумчиво уставившись под ноги своему коню. — Позвольте мне помочь. И слуга, и тейрн уставились на Алистера не без удивления. Ему стало не по себе, но пути назад уже не было. — Я уверен, что Эамон уже знает, что стало сегодня известно Аноре. И он проиграл, а значит я свободен. Я бы хотел этой свободой распорядиться правильно.