Быть героем

Спустя все то время, которое прошло после их с Йована побега, Ивона смирилась с событиями, приключившимися с ними. Решение оказалось ошибочным, а его последствия заставляли ее разочаровываться в оказавшихся рядом людям, и все же она смогла прийти к какому-то подобию смирения. Единственное, что заставляло ее хотеть вернуться в прошлое, чтобы его если не изменить, то хотя бы скорректировать, — поверхностное знание школы созидания и, особенно, целительной магии. Ранение Каллена в схватке с разбойниками, оказалось куда серьезнее, чем показалось ей на первый взгляд. Ивона могла использовать заклинание, которое затянуло бы кожу, но толку от этого не так много: срасти мышцы гораздо труднее, а даже самая маленькая оплошность чревата ухудшением состояния. Аптечка, которую Каллен прихватил с собой, покидая башню Круга, помогла с переменным успехом — Ивона могла только надеяться, что обильное питье и отдых сделают свое дело, и рана начнет заживать быстрее, чем их настигнет какая-нибудь другая группа вооруженных бандитов. Когда Каллену стало немного легче, он спросил, то ли всерьез, то ли шутя, зачем пытаться поставить на ноги храмовника, который собирается просить Право уничтожения для всего Круга магов. Гораздо проще было бы оставить его умирать и отправиться на поиски новой жизни, воспользовавшись внезапно свалившейся на голову свободой. Увы, Ивона, которая не выбирала этого, была бы совершенно растеряна, окажись она одна посреди мира, о котором могла только читать книги из библиотеки. Шайка разбойников, ранившая Каллена, не станет последней, которую она может повстречать, вот только без защиты опытного воина шансов выжить практически не будет. Она не озвучила эти мысли, лишь пожав плечами, но такой ответ Каллена тоже устроил — через несколько минут молчания он уснул. Ивона пока решила обследовать их маленький лагерь. Вещей Йована нигде не было, костер они так и не развели, но сейчас это ее только успокаивало — не хватало привлечь еще чье-нибудь внимание. Вдвоем им придется тяжелее, и, видимо, Ивоне придется не спать всю ночь. На всякий случай, обойдя спальные мешки с небольшим запасом провизии, она установила несколько парализующих рун вокруг, тем не менее, стараясь не растрачивать всю ману, которая у нее была. Трудно было предсказать, сколько часов продержится эта магия, но лучше уж так, чем оставаться совсем без защиты. — Надеюсь, какого-нибудь медведя, решившего на нас поохотится, они тоже остановят, — прохрипел Каллен неожиданно. — Если нет, он должен как минимум изумиться моим магическим способностям, иначе я не переживу такого позора. Ивона услышала, как он старательно пытался не смеяться, видимо, не желая тревожить этим свою рану. Она обернулась: Каллен выглядел значительно лучше и уже мог сидеть, хотя лицо все еще оставалось изнеможденным. Оставалось только надеяться, что утром ему хватит сил продолжить путь, иначе Ивоне придется позаботиться о том, чтобы хотя бы восполнить их запасы воды. — А пока он будет изумляться, ты порубишь его на кусочки моим мечом? — Каллен, морщась, потянулся к своей сумке. — Я не настолько талантлива, — Ивона вернулась к нему и села рядом, — тебе помочь? Он кивнул. — Достань мне оттуда, пожалуйста, лириумное зелье. Как и все храмовники, Каллен со дня присяги должен был употреблять лириум, чтобы использовать свои уникальные способности, необходимые для сдерживания магии. Не обладая даром, он мог черпать с его помощью силу из самой Тени, но длительное употребление лириумных зелий, рано или поздно, вызывало зависимость, упраздняя всякую возможность отказа от них. Желание восполнить нехватку лириума постепенно развивалось в навязчивую идею и сводило любого храмовника с ума. Ивоне не стоило забывать, что Каллен, каким бы особенным не казался среди своих братьев по ордену, имел ту же проблему с лириумом, что и остальные. Она наощупь обнаружила в сумке несколько стеклянных флаконов и вытащила один из них. Даже в темноте субстанция зелья имела характерное голубое свечение, которое нельзя было спутать ни с чем другим. — Спасибо, — Каллен взял тонкую закупоренную колбу. Его рука дрожала, и тогда Ивоне пришло в голову, что может вовсе не из-за ранения ее спутник выглядел слабым и уставшим. Если так, возможно, эта доза могла бы быстрее поставить его на ноги. — Почему ты стал храмовником? — неожиданно спросила Ивона, стараясь не обращать внимания на то, как жадно чужие пальцы отковыривали плотную пробку на флаконе. — Моя сестра Мия научила меня читать, когда мне только исполнилось восемь. Первая книга, которую мне повезло прочесть без чьей-либо помощи, рассказывала историю ордена, и в тот момент я подумал, что быть причастным — самое прекрасное, что может со мной случиться, — Ивона заметила, что воспоминания из детства отвлекли Каллена на несколько минут, заставляя улыбнуться. — Это казалось таким правильным — защищать от пагубного воздействия магии не только обычных людей, но и магов. На тот момент я не знал ни одного, но мои сестры подыгрывали мне, когда я тренировался. Конечно, ни о каких реальных способностях тогда не могло быть и речи, но я делал все, что было в моих силах, и однажды Создатель наградил меня за усердие. — А лириум? Ты знал тогда, что… — Мне сказали не сразу, но это был мой сознательный выбор, если ты об этом хотела меня спросить. Лицо его посуровело, и Ивона нервно закусила губу, жалея о том, что сказала. — Это цена, которую мы платим за то, чтобы служить Создателю. Может, это выглядит и звучит ужасно, но мы все терпим какие-то лишения. Ей хотелось возразить, но Каллен говорил так искренне, что одна только сила этих слов, казалось, затягивала его рану. Ивона считала, что эта жертва, какой бы великой она не была, граничила с глупостью, но его наивность обезоружила ее. Разумеется, сравнивать лишения магов и храмовников было плохой затеей, ведь, в отличие от нее, у Каллена был выбор. Он мог бы стать пекарем, сапожником, пастухом, кузнецом, каменщиком, плотником — кем угодно. В каждой из этих жизней, он имел бы свободу от надзора Церкви, возможность построить дом и завести семью, но Ивона, родившись со своим даром, была обречена. — Поспи немного, я подежурю, — только и ответила она, давая понять, что разговор окончен. Через несколько часов Каллен сменил ее. Ивона проспала до самого рассвета, а после пробуждения проверила руны вокруг лагеря. Почти все из них выдохлись, а те, что остались, могли заколдовать разве что мелкую животину, по ошибке оказавшуюся слишком близко к ним. Каллен неторопливо собирал пожитки, а, заметив, что Ивона встала, предложил взять еду из сумки, чтобы перекусить перед уходом. Она оценила его физическое состояние — Каллен уже способен был держаться на ногах, хоть и немного прихрамывал. На всякий случай Ивона предложила осмотреть рану, чтобы испробовать еще какое-нибудь несложное заклинание, но тот вежливо отказался. Собрав свой спальный мешок, она хотела было уведомить, что готова идти, как вдруг их отвлек звук стремительно приближающихся шагов. — Встань за мной, — тут же скомандовал Каллен и вытянул меч из ножен. Ивона тоже приготовилась, если что, применить защитное заклинание, однако, как оказалось, опасности не было, — к ним бежал Йован. — Во имя Создателя, где ты был? — воскликнула Ивона. Он остановился всего в нескольких ярдах от них и наклонил голову, пытаясь отдышаться. Каллен опустил меч и сделал шаг вперед. — Как прикажешь это понимать? — Был дураком, за что прошу прощения, — он наконец выровнялся и посмотрел на Ивону, — казнишь меня после — я видел орду порождений тьмы. — Порождений тьмы? — переспросил Каллен. Йован закивал. — С возвышения недалеко отсюда открывается прекрасный вид на долину, которую заполонила их армия. Они идут в нашу сторону. Ивона глянула на Каллена. Тот не двигался, обдумывая услышанное, но в его глазах читалась растерянность, которая ей совершенно не нравилась. — Нам нужно убираться отсюда, и поскорее, — произнесла она. — Потом объяснишь, почему в самый ответственный момент ты решил меня кинуть. Ее голос звучал резко, но Ивона посчитала, что Йован, несмотря на то, что вернулся и предупредил об опасности, заслуживал наказания куда серьезнее, чем осуждение. Он, кажется, тоже это понимал, поэтому не стал с ней спорить. Теперь Ивона повернулась к Каллену и осторожно коснулась его латной перчатки. — Нужно какое-то убежище. Сколько нам еще идти до Денерима? — Несколько дней, которых теперь, боюсь, у нас нет. Но в нескольких часах пути Хайевер… Ивона ничего не знала об этом городе, но предположила, что если у него есть стены, значит, они смогут спрятаться там. — Ты знаешь дорогу? Каллен кивнул. Ивона, не дожидаясь согласия Йована, решительно подхватила свой спальный мешок под мышку, готовая идти. Напряжение между ними продолжалось какое-то время. Молчание сопровождалось тяжелым дыханием Каллена, который еще не оправился от ранения до конца, и короткими взглядами Йована, когда Ивона отворачивалась. Она выбрала быстрый и решительный темп, стараясь при этом время от времени давать возможность Каллену передохнуть пару минут. Тот не жаловался, осознавая опасность, но его усталая измученная улыбка всякий раз выражала благодарность, когда он останавливался. Чуть более чем через час он немного отстал, и Ивоне пришлось немного замедлить шаг. Йован, не в силах более выносить тишину, решился заговорить: — Я пытался добраться до Эонара. Согласно тем картам, которые я видел в атласах в нашей библиотеке, он находится где-то рядом. Ивона хмыкнула. — Не знала, что ты разбираешься в картах. Впрочем, как и о многих других твоих талантах, например, бросать своих друзей, когда тех пытается изнасиловать шайка каких-то бандитов. — Прости, я думал, что ты хотела побыть одна. — Правильно, ключевое слово «одна», а не в компании трех насильников. Ивона остановилась и обернулась, проверяя состояние Каллена. Тот снова заметно отстал, но его лицо выражало решимость. — Ему нужна еще одна остановка, — произнес Йован негромко. — Я могу немного пройти вперед и разведать территорию. — Можешь попробовать, если по дороге не надумаешь нас снова бросить. Он не стал отвечать на ядовитые слова Ивоны. Кивнув, он устремился вперед по тропе и, когда Каллен нагнал ее, уже скрылся из виду. — Все нормально, он вернется. Наверное… Как ты себя чувствуешь? — Сносно. Ивона заметила, как по его вискам скатываются крупные капли пота. — Давай я осмотрю рану. Нужно проверить, не открылось ли кровотечение из-за… — Не нужно так носиться со мной, — Каллен присел наземь. — Слушай, — Ивона, едва удержав равновесие, присела на корточки, — тебе не нужно храбриться и впечатлять меня из-за того, что я тебе нравлюсь, — она ощутила, как кровь прильнула к щекам, — особенно после того, как ты меня спас. Каллен, старательно пытаясь избегать встречи взглядами, тоже покраснел, и Ивона могла поклясться, что слышала, как гулко сейчас билось его сердце. — Я просто немного устал… — ответил он тихо, но уже без былого сопротивления. Ивона, пользуясь случаем, принялась разбираться с его латами. Про себя она пыталась найти хоть какую-то тему для короткой беседы, которая могла бы скрасить неловкость этого момента, но, как назло, все ее мысли вились вокруг фразы, которую она сама же сказала. Наконец Каллен избавился от нагрудника и остался в одном подкольчужнике, дырку в котором Ивона попыталась ночью залатать с помощью магии. Рубашку, которую нужно было носить под ним, чтобы избежать мозолей, пришлось порвать на бинты, и теперь кое-где от прикосновения кожи к металлу та раскраснелась. Багровая полоска от разбойничьего кинжала свидетельствовала о том, что ранение и впрямь затягивалось, и все же Ивона на всякий случай наложила заклинание восстановления, после чего снова осмотрела грудь и живот на предмет ссадин и синяков от доспеха. Она подняла руку, чтобы наложить еще одно заклинание, но внезапно Каллен перехватил ее ладонь, взяв в свою и легонько сжал. Ивона ощутила нарастающее волнение, от которого земля уходила из-под ног. Она быстро глянула Каллену в глаза, а затем вновь уставилась на его грудь. Тело рефлекторно подалось вперед. — Не хочу вам мешать, но у меня две новости. Голос Йована заставил ее все же потерять равновесие и ухватить Каллена за плечи. Его лицо оказалось так близко, что Ивона чувствовала щекой его дыхание, но теперь момент был безвозвратно утерян, так что ничего, кроме неловкой попытки отстраниться, она предпринять не могла. — До Хайевера осталось совсем ничего — это хорошая новость, — Йован принялся топтаться на месте, то ли ощущая себя лишним, то ли не решаясь продолжить без какой-либо команды со стороны Ивоны. — А какая плохая? — она поднялась на ноги и, избегая смотреть на Каллена, подала тому нагрудник. — Замок окружила чья-то армия, и нам ни за что не удастся пробраться внутрь.