Быть героем

У внешних ворот дворца уже толпилась знать, когда Элиот приблизился к нему. Спешившись, он отдал поводья одному из своих стражников и сошел с мостовой. Лояльные банны уже были здесь — Гэвин Мак-Энриг, дядя Элиота, разговаривающий с молодым эрлом с юга, первым заметил его прибытие. — Ты, вероятно, помнишь эрла Брайланда, он гостил у твоего отца несколько лет назад, — Гэвин сделал небольшой шаг в сторону, представляя своего собеседника. Брайланд протянул руку. — Мы сражались с орлесианцами у Белой реки с твоим отцом и эрлом Хоу, благослови Создатель их души. — Конечно, — Элиот ответил крепким рукопожатием, — отец рассказывал мне о той битве. — То была настоящая сеча, — он опустил голову, — не знаю, как нам удалось выжить, но по какой-то причине Создатель благоволил нам троим. Даже Рендону, который, мы думали, истечет от ран. Ужасно думать, что он с Брайсом выжили тогда, чтобы погибнуть при Остагаре. И как после этого банн Сеорлик способен поддерживать Логейна? — Я вообще не могу поверить в то, что Логейн пошел на такое, Леонас, — Гэвин глянул в сторону, где что-то живо обсуждали банн Дарби и эрл Неруда, поддерживающие королеву Анору и ее отца на каждом голосовании. — Даже если это и было тактически обоснованно, он не имел права бросать своего короля. Особенно сына того, кого он называл другом. Если сторонники Логейна и слышали их разговор, то не подавали вида. Банн Трумхолл лишь бросил короткий взгляд на него и тут же отвернулся, продолжив слушать банна Радольфа. Затем оба, когда к ним подошел банн Сеорлик, стали медленно подниматься по ступеням к главному входу. — Эрл Эамон еще не прибыл? — осведомился Гэвин, осматривая остальных аристократов. — Я его не видел, — Брайланд пожал плечами, — но у него так мало поддержки, что я не знаю, есть ли вообще у этого смысл. Элиот предпочел промолчать. Пока что никто не знал о том, что Алистер еще вчера вечером оставил эрла, а сегодня утром скорым маршем отправился в Хайевер вместе с сэром Гилмором. Было бы бесчестно об этом рассказывать до того, как Эамон сделает официальное объявление. Главное, чтоб оно прозвучало до того, как Логейн или Анора попытаются взять инициативу в свои руки и рассказать тайну происхождения Алистера. Через несколько минут к ним подошла банн Альфстанна, после чего все трое решили, что продолжат внутри. Элиот же остался, сославшись на то, что ему нужно дождаться еще кое-кого. Осмотрев в очередной раз тех, кто остался снаружи, он неторопливым шагом обошел главные ворота и скрылся в саду. — Милорд, — сестра Лелиана, облачившись в привычную для себя церковную робу, уже ждала его на каменной скамейке у одного из неработающих фонтанов. — Как вы себя чувствуете? Элиоту это напомнило первую юношескую любовь к дочери одной из служанок, с которой ему пришлось встречаться тайно, чтобы не узнал отец. Каждый вечер, когда почти все обитатели замка засыпали, он ускользал из своей комнаты и прокрадывался в библиотеку или какой-нибудь склад, чтобы встретиться с возлюбленной. Они проводили в обществе друг друга несколько часов пока через два месяца об этом не стало известно матери, которая тут же распорядилась выдать бедняжку замуж. Сердце его было разбито, но до сих пор эти тайные свидания Элиот вспоминает с теплотой, ностальгируя по времени, когда это было его самой серьезной проблемой на всем белом свете. Но теперь, когда он принялся играть в серьезную политику, на замену встречам с возлюбленной пришли короткие беседы с интересующейся ферелденским монаршим кризисом церковницей. После первой встречи Элиот отдал приказ навести справки о загадочной сестре Лелиане, но никто из его подданных не смог найти ничего стоящего. Собственная интуиция и осторожные наблюдения подсказывали, что монахиня более походила на знатную леди, а в отточенной мелодичной дикции время от времени были слышны западные нотки. Элиот старался не делать поспешных выводов, но одному только Создателю было известно, была ли эта особа шпионкой, служащей императорскому двору, или, как леди Изольда, будучи орлесианкой по происхождению, сердце отдала Ферелдену. — Сносно, — он вежливо поклонился и, Лелиана, поднявшись, взяла его под руку. — Теперь у меня только один оппонент, против которого есть кое-что серьезное. — И тем не менее, следует действовать осторожно. Несмотря на регентство, я не уверена, что Логейн действует с дочерью сообща. Анора… — Лелиана остановилась и опустила глаза, а затем, положив свободную ладонь Элиоту на плечо, развернулась. — Вы не против слухов о том, что у нового молодого короля появилась любовница из Церкви? — Она улыбнулась, но взгляд ее все еще был устремлен им под ноги. — Слова сейчас излишни, — Лелиана провела ладонью по его плечу, несколько раз согнув большой палец, словно показывая куда-то. Краем глаза Элиот увидел эльфа-садовника. Тот тщательно старался изображать бурную деятельность, но легкая рассеянность и осторожные взгляды в их сторону выдавали в нем заинтересованного слушателя. — А вы? — Элиот, подыгрывая, коснулся кончиками пальцев лица Лелианы и придвинулся ближе, — нет ничего греховного в любви. Разве может Создатель это не осуждать? — Приблизившись к губам Лелианы, он распустил свои волосы, позволив тем закрыть их лица от посторонних глаз. — Анора уже получила от меня отказ, так пусть же это будет причина. — Анора готова предать своего отца, — ответила Лелиана шепотом, почти касаясь его губ своими, — рабство — порок Логейна, но не королевы. — Тогда у меня против нее ничего нет. — Молимся, чтобы Эамон встал на вашу сторону, — Лелиана отстранилась первой и, улыбнувшись опять, опустила руки. — Удачи, милорд. Элиот поклонился, молчаливо поблагодарив сестру Лелиану, после чего отправился обратно ко дворцу. У входа его уже ждала Рейла, которую он попросил присутствовать на случай, если кто-нибудь опять наймет убийц. Чуть поодаль стоял и Зевран, — оба старались не привлекать к себе лишнего внимания, больше походя на слуг, чем на телохранителей. Для Элиота ситуация становилась крайне опасной: вместе с Алистером и сэром Гилмором он отправил почти всех своих людей в Хайевер, оставив лишь несколько стражников, сопровождающих его везде. Доспех теперь стал его парадным одеянием, а в одном из сапог он обязательно носил тонкий стилет. Тревожные мысли по поводу того, что такое уязвимое положение делало его легкой мишенью, заставили ко всему относиться с тщательной осторожностью. Аристократы понемногу покидали площадь перед дворцом, перемещаясь внутрь. Королевская стража сдержанно приветствовала каждого, сопровождая их в приемный зал — вооруженные же охранники оставались снаружи, вероятно, чтобы избежать кровавой резни, если банны будут в чем-то между собой не согласны. Но Зеврану и Рейле позволили войти — опустив глаза, в одежде прислуги они прошли вместе с Элиотом внутрь, стараясь при этом двигаться так, чтобы спрятанные под одеждой кинжалы остались незаметными. Когда он вошел в тронный зал, несколько аристократов, занявших дальние части помещения, понизили голоса. Несмотря на то, что королева еще не прибыла, остальные уже ожидали начала, поэтому появление Элиота привлекло внимание едва ли не всех собравшихся, включая тейрна Логейна и эрла Эамона. Оба драматично заняли противоположные балконы, время от времени обмениваясь недружественными взглядами. — Еще один молодой лорд, которому вздумалось поиграть в войну, — толпа, собравшаяся около Логейна, согласно загудела, — щедрый подарок для императрицы, которой даже не пришлось вводить армию шевалье. — Ты ослеплен своей ненавистью! — выкрикнул молодой банн подле Эамона. Логейн поднял взгляд на противоположный балкон. — Где твой отец, Фарен? Разве он не рассказывал перед смертью о том, как твой баннорн больше полувека оставался в оккупации? — Мои земли опустошены, а крестьянам скоро будет нечего есть. Я не могу кормить их сказками о великой победе над Орлеем, — эрл Вулфф встал рядом с Фареном. — Кто купил тебя, Галлахер? Эамон обещал тебе зерно взамен на лояльность? Или это был другой — маленький волк, никогда не видевший войну и решивший, что это какая-то забава? — Довольно! — раздался голос эрла Эамона. — Сейчас, когда наши земли версту за верстой оскверняет Мор, не время вспоминать, что было годы назад. — Очень удобно прикрывать свои амбиции Мором, Эамон, — Логейн оскалился в улыбке и опустил ладони на балконный поручень, — вот только я не вижу твоего протеже. Неужели ты думаешь, что народ настолько слеп, что будет выбирать короля в его отсутствие? Воцарилась тишина. Взгляды устремились на то пустое место, где должен был стоять Алистер, в ожидании, что тот каким-то магическим образом сейчас появится во дворце. Элиот знал, что чуда не произойдет, и видел это по лицу Эамона тоже. — Лорды и леди, — произнес наконец он, — я вынужден сообщить вам, что мой воспитанник Алистер Тейрин более не имеет никаких притязаний на трон. Вместо этого он желает поддержать другого кандидата, которого считает более подходящим правителем нашего прекрасного государства. Элиот замер. Неужели Эамон намерен вслух поддержать его по просьбе Алистера? Так трудно было в это поверить, но, очевидно, у эрла не было более изысканного выхода из ситуации. — Какое имеет значение воля бастарда, чья мать, как недавно стало известно, была эльфийкой? — в глазах Логейна читалось отчаяние, хоть он и пытался его скрыть. Знать вокруг него с подачи банна Сеорлика поддержала своего тейрна, гулко зашумев. — Да как вы смеете? — воскликнул неожиданно даже для себя Элиот, едва сдерживая гнев, — унижать другого человека, который даже более не является вашим конкурентом, используя эти грязные слухи, лишь бы только остаться при власти! Где ваша честь, Логейн? В зале снова воцарилась тишина. Тейрн Логейн, опешив на несколько секунд, медленно развернулся всем корпусом и опустил взгляд на Элиота, но не сказал ни слова. Элиот, воспользовавшись этим, продолжил: — У меня есть доказательства вашего сотрудничества с тевинтерским магистром Калабриусом. Вы продавали городских эльфов в рабство! — по залу пронеслись возмущенные возгласы. — Правда ли король Мэрик, о котором вы так много говорите, был вам дорог, если, по вашим же словам, имел связь с эльфийкой — такой же, каких вы решили незаконно продать? Не смейте после этого говорить, что были его другом! Логейн молчал. Банн Сигард, который стоял в дальней части противоположного балкона, вышел вперед. — В Фередлене рабство запрещено. Знать требует объяснений! — Это война, — вздохнув, Логейн устало опустил взгляд, кажется, осознавая, что только что упустил шанс взять инициативу в свои руки снова. — За победу нужно платить дорогую цену. — Как мы все заплатили жизнью короля Кайлана? — продолжал Элиот. — Вы оставили его, тейрна Брайса Кусланда и других эрлов на поле боя — ради чего? Это вы называете победой? — В битве на Белой реке, Логейн, мы потерпели сокрушительное поражение, и ты это знаешь, — подхватил Брайланд, — Брайс, Рендон и я едва выбрались из этой резни, а теперь они погибли из-за твоих тактических попыток обхитрить саму смерть. И после этого ты смеешь обвинять всех, кто тебя не поддерживает, в сотрудничестве с орлесианцами? Ты, оставивший гибнуть героев той войны, о которой ты постоянно говоришь! — Достаточно обвинений, — неожиданно раздался негромкий женский голос, принадлежащий королеве. — Благодарю вас за то, что провели это расследование и открыли мне глаза на вещи, которые происходили у меня за спиной, тейрн Кусланд. — Анора вышла вперед, и толпа окончательно стихла. — Этот человек больше не может называться героем реки Дейн, каким мы все его когда-то знали. Мне тяжело это говорить, но он, воспользовавшись доверием моего покойного мужа, нашего короля Кайлана, оставил его на поле боя и, вернувшись в Денерим, узурпировал власть. Я признаю, что не смогла противостоять ему, потому что переживала смерть дорогого супруга и на многое не обращала внимания. Никто не решался произнести ни слова после того, как королева закончила говорить. Элиот посмотрел на Логейна — морщась от услышанного, он словно постарел на десять лет, а глаза его закрылись, видимо, не в силах смотреть, как собственная дочь обвиняла его в тирании. — Ваше Величество, — банн Дарби спустился с балкона и встал перед Анорой, — как королева, вы несете ответственность за происходящее, но вы не виновны в чужих преступлениях. Элиот слышал в его голосе фальшь, как будто тот заранее заготовил эту речь. Вслед за Дарби вперед вышел банн Трумхолл, молчаливым кивком соглашаясь со сказанным. — Заключите предателя под стражу — и покончим с этим, — воскликнул эрл Гелл Лэндон. — Тейрн Логейн вернул нам всем родину, которую император Орлея пытался выбить у нас из-под ног, — заговорил банн Сеорлик, — он не отвернулся от Ферелдена тогда, поэтому я не отвернусь от него сейчас. Видит Создатель, он этого не заслужил! — Тогда отправляйтесь в темницу вместе с ним, — Лэндон резко махнул рукой в сторону выхода, — и молите Создателя, чтобы он позволил доживать ваши годы в форте Драккон, а не оказаться на виселице вместе с Логейном. — Мы не будем казнить моего отца, эрл Лэндон, — вмешалась Анора. — Его преступления ужасны, но заслуги перед Ферелденом в прошлом никуда не исчезли. — Что бы сделал милорд Алистер, если бы был здесь, Эамон? — Лэндон развернулся к эрлу, позволяя ему взять слово. — Предательство короля — самая ужасная вещь, которую только может совершить человек, чьим доверием пользовался весь Ферелден. Такое преступление нельзя прощать, и Алистер требовал бы смертной казни, — Эамон взглянул на Анору. — Но он более не может быть королем, поэтому не несет ответственности за приговор. — Но кого он поддерживает? — спросил хранивший до этой минуты молчание банн Лорен. — Кого поддерживаете вы? Знать смолкла. Элиот ощущал непонятную тревогу внутри — слова сестры Лелианы повторялись в его голове, подталкивая к неожиданному открытию, не сулившему ему поддержки. — У Ферелдена, несмотря на потерю короля Кайлана, все еще есть королева. Мой голос принадлежит Аноре. Элиот обернулся, с тревогой глянув на Рейлу. Та стояла в глубине толпы, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Она посмотрела на него, а затем едва заметным кивком головы указала на Зеврана. Элиот последовал за ее взглядом — его неудачливый убийца смотрел на банна Реджинальду, которая еще не высказалась, но в прошлом поддерживала Анору. Кажется, его заказчик был наконец найден. — Прежде чем начать голосование, я бы хотел задать вопрос, — Элиот вышел вперед, краем глаза заметив, как за ним последовали банн Альфстанна, дядя Гэвин и Леонас Брайланд. — Некоторое время назад, когда ряды моих сторонников начали пополняться, под покровом ночи в мои покои проник убийца. Благо, моему телохранителю удалось пресечь попытку устранить меня, а затем — не без помощи самого наемника, выяснить, кто заказал мое покушение. Признаете ли вы, что причастны к этому, Ваше Величество? Новые возгласы раздались вслед озвученному обвинению, и знать повернулась к королеве, ожидая ответа. — Какой абсурд! — воскликнула Анора. — Я — законная королева, зачем мне убивать вас? — А о чем тогда вы попросили банна Реджинальду? Нанять в мои покои шута, устроившего целое представление? Знать снова зашумела, но Элиот не мог разобрать, на чью сторону они встали. — Пустые обвинения, — произнесла Анора спокойно, но ее ответ едва не утонул в ропоте толпы, — есть ли у вас доказательства? — Убийца, которого вы наняли, узнал заказчицу. Думаю, что если мы проведем расследование, то дело прояснится. Кто-то за его спиной согласно вскрикнул, после чего его слова подхватило несколько других голосов. Лицо Аноры по-прежнему оставалось непроницаемым. — Вы хотите перенести Собрание Земель до тех пор, пока оно будет идти? Банны, конечно же, способны подождать, но вот будет ли ждать Архидемон? Сторонники Аноры пытались перекричать тех, кто поддержал Элиота. Зал погрузился в хаос — он видел, как королева продолжала говорить, но знать была громче. Банн Альфстанна подошла к нему, но Элиот не смог разобрать ни слова из того, что она сказала. А затем кто-то резко толкнул его в сторону: в то место, где он только что стоял, вонзился арбалетный болт. — Осторожно, милорд! — Рейла крикнула ему прямо на ухо, а затем оттолкнула снова, прежде чем обнажить парные кинжалы и занять оборонительную позицию. Элиот последовал ее примеру и достал свой тонкий кортик, выставив перед собой. От дальнобойных атак он, конечно, было бесполезен, но зато никто не подберется к нему близко, если только не зайдет за спину. Он обернулся, проверяя, куда можно отступить, но за ним уже в боевой стойке находился Зевран. — Стражники! — воскликнул он, глянув на королевских гвардейцев. Те обнажили мечи и выставили вперед щиты, стараясь защитить знать от нового залпа болтов, выпускаемых арбалетчиками на балконе. Элиот пригнулся и прошмыгнул между ними, после чего они сомкнули ряды. — Пропустите их! — он указал на Рейлу и Зеврана, но те, завлеченные в развернувшийся бой, отдалялись от него, каким-то чудом не поймав пока ни единого арбалетного болта. Элиот вскинул голову — тем стражникам, которые стояли ближе к лестницам, наконец удалось забраться на балкон и устранить нескольких арбалетчиков. Логейн, как и банн Сеорлик, тоже были втянуты в сражение, но, — удивительно! — бой они вели на стороне королевской стражи. Если за этим нападением и вправду стояла Анора, то, кажется, теряя власть, она была готова даже пожертвовать собственным отцом, лишь бы удержаться на троне. Постепенно стражники оттесняли заговорщиков, взяв наконец их в кольцо. Элиот завертел головой в поисках банна Реджинальды, но той и след простыл. Внезапно один из спрятавшихся за спинами стражи аристократов, обернулся и, достав из-за пояса нож, устремился к Элиоту. Инстинктивно выставив перед собой свободную ладонь, он схватился за чужие сжатые вокруг рукояти пальцы и попытался оттолкнуть напавшего. Край лезвия впился в ребро ладони, заставив поморщиться от боли, а затем Элиот ощутил, как капли собственной теплой крови полились по запястью. Он сжал крепче кортик и дернул рукой вперед, пырнув обидчика куда-то в бок. Конец лезвия вошел внутрь всего на дюйм, а затем уперся в что-то твердое — видимо, под одеждой напавший на него человек, носил кольчугу, — но этого было достаточно для того, чтобы противник замешкался. Тогда Элиот резко пнул его коленом прямо в пах и ощутил, как чужая хватка вокруг ножа ослабилась. Не мешкая, он выхватил рукоять из пальцев и полоснул лезвием по шее. Нападавший, схватившись за горло, тут же рухнул на пол. — Милорд, вы в порядке? — Рейла, каким-то образом прорвавшаяся к нему, схватила его ладонь. — Нужно остановить кровотечение! — Быстрым движением она разорвала подол туники и принялась наматывать длинный клочок ткани вокруг его руки. Элиот огляделся — бой почти стих, а последние выжившие заговорщики, упав на колени, подняли руки. В конце тронного зала Анора сидела на полу в окружении гвардейцев, и в ее глазах явно читался страх. Стало быть, эта бойня — не ее рук дело, но Элиот пока не был уверен, хорошая это была для него новость или нет. — Прекратите! — голос принадлежал Логейну, спускавшемуся к королеве в сопровождении стражников. — Анора? — Его беспокойство было вполне искреннее, что делало ему честь, но теперь Элиот терялся в догадках — неужели банн Реджинальда действовала сама? — Я в порядке, отец, — ответила королева и, поднявшись с пола, отряхнула подол платья. — Банн Реджинальда, как только будет схвачена, ответит за это преступление, а все те, кто принимал в этом участие, будут немедленно казнены. — Сразу после голосования, Ваше Величество! — вперед вышел банн Радольф. — Мы не можем больше его откладывать, иначе нечто подобное может повториться. Давайте раз и навсегда выберем нового короля и, наконец, покончим с этим. — Как будет угодно, — в голосе Аноры впервые Элиот расслышал неприкрытую усталость, — начинай. — В прошлый раз я поддержал вас, миледи, но сегодняшняя резня прямо в стенах дворца показала мне, что у власти должен быть человек, который способен сдерживать отдельных баннов от подобных выходок. Река Дейн поддерживает тейрна Кусланда! Элиот опешил — кажется, новая неудачная попытка его убить принесла ему дополнительные очки. Но радоваться пока рано. — Недремлющее море поддерживает тейрна Кусланда! — услышал он совсем близко высокий голос Альфстанны. — Штормовой берег за тейрна Кусланда, — проголосовал вслед за ней дядя Гэвин. — Я считал, что лучшим королем будет сын нашего великого освободителя Мэрика, — начал банн Лорен, — но коль принц Алистер более не имеет никаких притязаний, я отдам свой голос тейрну Кусланду. — Баннорн Русфольд поддерживает королеву, благослови ее Создатель! — Трумхолл, сойдя с балкона, встал подле Аноры. — Южный предел за тейрна Кусланда! — Леонас Брайланд, бросив отрекошетивший от его металлических сапог арбалетный болт на пол, приблизился к Элиоту. — Западные холмы поддерживают тейрна Кусланда, — раздался голос эрла Вулффа. — Последняя Долина остается верна королеве! — крикнул банн Дарби так громко, что на последнем слове его голос надломился. Эрл Лэндон, глянув на Эамона, стоявшего рядом, произнес следом: — Иджхолл поддерживает королеву. — Дыхание Зимы за нашу королеву, — повторил Фарен. — Как я и сказал раньше, мой голос принадлежит Аноре, — наконец ответил эрл Эамон. Элиот попытался сосчитать, сколько ему нужно набрать, чтобы одержать победу: не проголосовали только трое, два из которых всегда были на стороне Логейна и, очевидно, сейчас были намерены поддержать Анору. Сердце его застучало как бешенное, отдавая в виски. — Я на стороне королевы, — ожидаемо проголосовал Войчек Неруда. — Пик Дракона поддерживает тейрна Кусланда! — воскликнул банн Сигард и, улыбаясь, кивнул Элиоту в знак своей поддержки. Теперь, кого бы не поддержал банн Сеорлик, большинство аристократов встали на сторону Элиота. — Мой голос ничего не решит, — произнес он, опустив взгляд на Логейна, — я предпочту умереть с честью за героя, против которого сегодня ополчились все вы. Стражники окружили его прежде, чем банн Сеорлик успел что-то предпринять. Капитулируя, он склонил голову и позволил себя увести. — Да здравствует король Элиот! — торжественно прокричал Брайланд. — Да правит он мудро и долго! Другие банны тут же подхватили эти слова и, расступившись перед ним, один за другим принялись преклонять колено. Анора, глянув на тех, кто еще несколько минут назад, голосовали за нее, а теперь приветствует нового короля, без слов покинула тронный зал.