Королевство из слез: Как в старой сказке

— Что Вам нужно? Валялкин похолодел. — Ограбление, — с нехорошей издевкой произнес черноволосый мужчина со шрамом через все лицо, — кошелек или жизнь. — У меня нет с собой денег, — ответил Иван. Он на вечернюю прогулку вышел, в лес, недалеко от королевского замка — зачем они ему? — Значит, исход очевиден… Молодой человек выдохнул; по лбу текли струйки холодного пота. На поляну выступило еще трое. Он отсюда не уедет, понял Валялкин — не были они похожи на обычных разбойников. Не выглядят обычные так… богато. Нет у них такого дорогого оружия. Понять бы еще, за что это все с ним происходит. А чего тут понимать, впрочем? Говорила же она — держись подальше. Сам виноват, — не поверил, не послушал. Может, просто не хотел слушать. За упрямство глупец обычно платит жизнью; каждому — своя дорога и свои спутники, и зариться на чужих — опасно. Только дурак будет тягаться со зверем, что многократно сильнее — только дурак будет надеяться, что выстоит в схватке с ним с голыми руками. Валялкин совершил огромную ошибку — он посмотрел на чужую собственность, он планировал ее похитить, и теперь должен был за это заплатить. — Только быстро, хорошо? — вдруг попросил Валялкин, глядя на главаря. Мужчина оскалился. — Не волнуйся, сделаем все в чистом виде. Даже не почувствуешь… Всего три удара. Первый, колющий — в легкое, чтобы создать следы борьбы. Второй, легкий и скользящий, — в горло, разорвать сонную артерию. А третий, точный и расчетливый, — остановить сердце. Арей, начальник Тайной Стражи Его Величества — и параллельно лучший его исполнитель особых поручений, деловито оглядел рухнувшее на землю тело. Придал ему нужную позу… Сделал несколько шагов, имитирующих следы борьбы. Рассыпал рядом горсть мелких монет и бросил продранный кошелек. Его ученики Мефодий и Виктор тем временем поработали в окрестностях, создав видимость засады. Неплохая растет смена — нехотя отметил бывший наемник. Талантливая. — Не слишком ли точные удары? — спросил Петруччо, третий ученик. — В назиданье и для страху, — ответил Арей. Юноши кивнули. Все было ясно. Иван лежал в лесной грязи. Налицо — все следы ограбления, но — что-то тут было не то. Не было это похоже не настоящее ограбление. Но кто придерется, впрочем? Лицо мертвого Валялкина было спокойным и безмятежным. В душе Бейбарсова царило приятное тепло. Ему уже все доложили. Это давно следовало сделать. Что же он медлил? Сразу же стало… спокойнее и безмятежнее. Мальчишка был слишком правильным, слишком сильно раздражал. Таня влетела в его покои прямо посреди ночи, без стука, и тут же захлопнула за собой дверь. Умная девочка. Сразу сообразила, откуда растут ноги. Бейбарсов лениво поднялся с кровати, на которой возлежал в одних брюках, и потянулся к рубашке. Девушка стыдливо отвела глаза. — Зачем Вы это сделали?! — с обвинением спросила она. Маленькая львица взбесилась, — отметил Глеб. — Что сделал? — Не разыгрывайте комедию, — воскликнула Таня, — зачем Вы отдали приказ его убить?! Мужчина приподнял бровь и, не торопясь, начал делать себе чай. — А, ты об этом досадном происшествии с Валялкиным… Прискорбно. Весьма. — Зачем? — вновь повторила Таня. — Неужели не понятно? Глеб смотрел на нее, как на наивного ребенка, удивленно, с некоторым сочувствием. — Я ему отказала. Вы же уже знаете — здесь у всех уши, давно донесли. — Он покусился на то, что принадлежит трону. Это было неосмотрительно. — Он был мальчишкой. Младше Вас. Он не понимал… Глеб закатил глаза. — Да все он прекрасно понимал, но решил сыграть с огнем. Доигрался. — Вам его не жаль? — А должно быть? — поинтересовался мужчина, поудобнее усаживаясь в кресло. — Полагаю, да. — Дорогая невеста, шесть лет назад я отправил в «мясорубку» три тысячи своих воинов. По моему распоряжению они уничтожили вдвое больше человек из вражеской армии. Ценой потерь в треть войска. Мы заманили их в болото… Нашпиговали стрелами. Дорубили то, что осталось. А потом, милая, я лично отобрал из выживших тех, кому сохранить жизнь для получения выкупа, а остальных приказал утопить. Как думаешь — мне жаль Валялкина с его быстрой и безболезненной смертью? — Он не противник. И ничего Вам не сделал. — Он посягнул на королевскую собственность. И умер за измену государству… хотя и был убит неизвестными разбойниками за три серебряные монеты. Красивая легенда — не пострадала честь рода. — Вы со всеми так будете?.. — воскликнула Таня. — Со всеми, кто изменил государству, — поправил Глеб, — ибо так и расценивается попытка спровоцировать на мезальянс и адюльтер невесту наследника престола. — Это… слишком. Тане захотелось взвыть от безысходности и вмазать по этой безумно красивой и наглой роже. А Глеб в открытую наслаждался ее душевными метаниями и любовался гневом. Поняв, что еще немного — и она действительно накинется на него с кулаками, девушка направилась к выходу. У самых дверей ее остановил голос Бейбарсова. — Я клянусь тебе честью, что не делал этого и не отдавал на сие приказы. Но, не скрою, хотел. И думал. — И потому вы не будете искать преступника. И не будете его наказывать, когда найдете, — тихо сказала Таня. Бейбарсов усмехнулся. — Не буду. Я уже знаю, кто это сделал. Девушка рывком обернулась. — И… — Нет, не стану ничего предпринимать. — Что же вы за люди, если жизнь человека значит для вас так мало, — прошептала Гроттер, — если можно пойти на любую гнусность. И скрыть ее. — Ради власти и ее защиты можно пойти на многое. Мало получить власть — ее нужно удержать, и потому необходимо защитить авторитет. И смерть твоего Валялкина, который стал угрозой авторитету — возможно, самое меньшее и безболезненное из зол. Да и кто знает, Гроттер… может, его действительно убили из-за трех монет. Таня покачала головой и вышла из комнаты.

***

— Спасибо, Жанна. Глеб внимательно разглядывал лицо девушки и в который раз восхищался своим отцом. Сделать все руками Жанны… Мечник был жестким и циничным убийцей — но не был дураком; без одобрения кого-либо из Бейбарсовых либо отсутствия на то собственной выгоды он бы никогда не исполнил подобный приговор. На Валялкина ему было плевать с высокой колокольни — потому оставался лишь один вариант. Тантал заботился не только об укрепления союза с Гроттером — он заботился в первую очередь о престиже короны. О престиже сына, который по молодости и так замарал себя кровавой бойней. Бойне «во благо народа». Бойне, которую ему простили и которую причислили как победу, как подвиг во имя страны — спасибо герольдам, бардам и глашатаям папаши. Если хочешь удержать власть, монарх должен быть жестким. Жестким, но не жестоким; в возрасте девятнадцати лет нельзя показывать себя палачом. Нельзя терять расположение народа. Тогда, правда, он вывернулся. Но лучше прослыть убийцей, чем дураком. Чтобы нищий дворянин умыкнул богатую невесту у наследника престола прямо перед свадьбой? Последнего из Бейбарсовых? Из рода Некрома? Страх перед государем лучше, чем неуважение к нему. Страх держит в повиновении. Глеб прошел со своим войском сквозь огонь и воду. Лез с ними в болота, вытаскивал раненых, ел из одного котла, вершил справедливый военный суд. Воодушевлял на битву и подавал личный пример. Его обожала армия — опора престола, но пока что не народ. А армия не удержит тебя у престола, если в стране ропот. О да. Народ обожал не Глеба, а Тантала, который «прищучил» угнетателей-дворян комплексом реформ в пользу люда — одновременных, потому что лучше свалить в ушат грязи один раз, чем растянуть падение и дать подготовиться к заговору. Пока дворяне были в растерянности, он проводил показательные казни, закрепляя страх. А потом, мало-помалу, давал им маленькие, незначительные, но приятные привилегии и дары. Беды — разом, радости — понемногу. И, следуя такому принципу, Тантал добился многого. И готовил почву для своего одаренного, гордого, самоуверенного сына. Нет, Глеб не должен был замарать репутацию. Валялкина нужно было убрать — и убрать так, чтобы было неповадно. Как же в тот момент удачно подвернулась Жанна, безответно готовая ради принца на любую подлость… Глеб смотрел в ее глаза, в которых затаились крохотные искры безумия. Жанна вела себя… странно. Чем ближе к свадьбе, тем больше неприятностей следовало от нее ждать. Она уже отправила на смерть мальчишку младше нее — думала, что спасает, что придумала гениальный план. Думала, что это ее идея. Наивная, влюбленная, тронувшаяся от несчастной любви княжна. Что дальше? Кого она сочтет следующим врагом? Кого выберет исполнителем — и пойдет ли этот исполнитель спрашивать разрешения на очередное убийство? Скоро она может стать крупной проблемой, от которой нужно будет избавляться на корню, а пока что… ее еще можно было использовать. — Спасибо, Жанна, — повторил Бейбарсов. Девушка рванулась в его сторону. — Гъеб, я… — она снова начала глотать слова, — ты же зъаешь, я ради тебя… — Спасибо, — мужчина улыбнулся одними губами. Аббатикова светилась от радости, и наследник престола неожиданно почувствовал жалость. Будет жаль ее убивать. Теперь он решил окончательно. Лучше испытывать сожаление, чем сидеть у бочки с порохом.