Королевство из слез: Как в старой сказке

Тане, наконец, стали позволяться уединенные прогулки по территории, прилежащей к замку. Эти земли прекрасно охранялись — а кроме того, все настолько боялись Бейбарсова, что причинить вред девушке расценивали как самоубийство. Если то, что слышалось о деяниях Глеба было правдой хотя бы наполовину — что же он мог сделать за собственную жену? Королевский сад и королевский лес были прекрасны. Маленький ухоженный пруд, тихий и живописный — тот, в котором она некогда купалась со своими фрейлинами… Цветы, росшие в изобилии. Мягкая, как бархат, зеленая трава. Таня очень любила здесь гулять — в особенности теперь, когда можно было остаться наедине с собой. — Ваше Высочество… — услышала она из кустов отчаянный шепот, — Ваше Высочество! Принцесса недоуменно оглянулась. Наконец, из кустов высунулось пухлощекое лицо молоденькой, как она сама, девушки — ее служанки. Кажется, ее звали Дусей… — Что такое? Памятуя о недавном покушении, Таня была осторожна и подозрительна. Ей предстояло стать матерью — а это обостряло инстинкт самосохранения. Дуся, буквально, вывалилась из кустов и рухнула на колени перед Таней. — Ваше Высочество… Ваше Высочество, умоляю, помогите нам! — Чем же я могу быть полезной, Дуся? — опешила девушка. — Мой брат… Его друзья оказались причастными к мятежу на Западе… Стало известно об их общении с Демьяном, и теперь ему грозит смертная казнь, как и всем другим! — Как всем другим?.. — Ваше Высочество… Демьян — единственный кормилец в семье… Я уверена, что он попался по собственной глупости! Он всегда был верен короне, он бы никогда не ввязался в подобную авантюру… — Успокойся, — рявкнула Таня, — я постараюсь. Когда состоится казнь? — По прибытии Его Высочества, Вашего супруга, в столицу, — пролепетала служанка, — то бишь завтра… Там всех оставшихся бунтовщиков… В наказание… — Я попробую тебе помочь, — тихо сказала Таня, — а теперь скройся. Смертная казнь? «Как и всем другим»…

***

Бейбарсов с плохо скрываемым интересом рассматривал жену, сидевшую с дамами в трибуне напротив. Мало того, что она согласилась присутствовать на подобном рода «мероприятии» — сегодня она выглядела просто великолепно. Даже еще красивее, чем на их свадьбе… Непослушные волосы были собраны в простую высокую причёску. Лёгкое струящееся платье изумрудного цвета подчеркивало ее ведьминские глаза; изящными складками оно ниспадало вниз и демонстрировало ее округлившийся живот. Прекрасный, нежный образ будущей матери. Многие сегодня смотрели только на нее — казалось бы, она стремилась отвлечь внимание людей от эшафота… … — Приговариваетесь к смертной казни через повешение! — объявил судья. Таковым сегодня выступал Лигул. Изменников — а таковых было более пятидесяти — вывели на эшафот. Это обещало стать самой массовой публичной казнью — кажется, так говорил кто-то из королевского Совета… Неожиданно Таня поднялась на ноги и подошла к краю трибуны. — Ваше Величество! Ваше Высочество! Голос ее прозвучал над толпой необычайно громко и звонко. — Если мне будет дозволено, я бы хотела сказать несколько слов. Помедлив, Тантал кивнул. Не позволить ей высказаться прямо перед толпой было чревато; а кроме того, его очень интересно, что предпримет его невестка. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы судить бунтовщиков за самое тяжкое преступление — измену государству, и это справедливо. Как, конечно же, были справедливы казни главных зачинщиков мятежа, уже свершившиеся на Западе… Присутствующие здесь усомнились во власти короля — но это простой люд, пострадавший от своих сюзеренов, не так ли? Таня оглядела толпу и спустилась с трибуны, остановившись перед возвышением, установленного для Тантала и Глеба. — Ни для кого не секрет, что скоро я произведу на свет следующего потомка рода Некрома, который однажды взойдет на трон и будет править мудро и справедливо. Но в Законе о правах жителей Скальелесья говорится о том, что один раз за беременность женщина имеет право попросить у семьи мужа, и ей не имеют права отказать. Обычно это касается мелочей… Но ведь я — принцесса, а мой муж — будущий правитель Скальелесья. И я хочу особый подарок, Ваше Величество. Я не желаю, чтобы наследник величайшего из родов появился на свет, проклинаемым всеми. В последнее время Скальелесье видело и так слишком много смертей… Я прошу Вас о помиловании этих несчастных и избавления их от смертной казни. Только для Вашего внука, Ваше Величество. Для Вашего сына, Ваше Высочество. Я жду ребенка уже четыре луны. Я — принцесса и дочь крупнейшего лорда Скальелесья, но не прошу ни алмазных украшений, ни золота. Я прошу об облегчении участи этих мятежников. Таня чинно поклонилась королю и его сыну. Тантал был спокоен, как водная гладь; по губам Глеба же блуждала нехорошая усмешка. Девушка вздохнула: за свое самоуправство ей обязательно предстояло заплатить. С трона встал Тантал. — Конечно же, моя дорогая невестка заслуживает особого подарка, — негромко произнес мужчина, но его голос был слышен даже на другом конце площади, — было бы преступлением отказать женщине, готовящейся подарить жизнь, в стремлении подарить жизнь и другим… Но они — мятежники. Их деяния не оправдывает ничего. Глядя на короля, Таня все еще держала поклон. Толпа молчала. — Но моя любимая дочь — а Татьяна таковой и стала — заслуживает любого подарка. И коли она просит о смягчении смертного приговора для этих людей — я даю свое согласие на это действо. При условии, что она сама будет участвовать в определении нового наказания для этих мятежников… Что скажешь ты, мой сын? Ты, вернувший мир и покой в Скальелесье? Глеб вновь усмехнулся. — Измена государству карается смертью… И я считаю, что это милосердие — непозволительная роскошь. Но раз моя милая супруга просит о милосердии — пусть таково и будет. Я действительно вел себя невнимательно… Пусть же этот подарок возместит ей то, что я должен был ей обеспечить, как муж. Таня, наконец, выпрямилась, и посмотрела прямо в глаза Глебу. Он рассчитался с ней — за первого их ребенка. Он всего лишь вернул долг. Что ж… Сойдет и так. — Да будет так, — объявил Тантал, — увести виновных. Толпа возликовала, прославляя милосердие Тантала, Татьяны, Глеба и, для компании, еще нерожденного первенца молодой четы. — Если бы она затеяла все это раньше, эту толпу не пришлось бы тащить через все королевство, — пробормотал Гломов. Таня отвесила еще один церемониальный поклон, спустилась с возвышения, и направилась к замку. В сопровождении последней оставшейся фрейлины…

***

— Что за бардак творится здесь, в южной галерее? — поинтересовался Тантал, созерцая корзины с фруктами и прочей снедью, тушки индюшек и куропаток, различные детские игрушки, букеты цветов, деревянные поделки и многое другое. — Это благодарственные подарки. Народ благодарит о милосердии, проявленном к мятежникам, — ответил Багров. Как самый крайний и просто оказавшийся поблизости незанятый государственными делами, разбором всего этого (а равно и приемом благодарных подданных) с самого утра занимался он. — Бывает, — хмыкнул Тантал. Такой популярности королевский род не испытывал вот уже лет пятнадцать. Пожалуй, нужно будет взять данный прием на вооружение… — Ваше Величество, но что же с этим всем делать?! — почти простонал Матвей, — они идут с самого раннего утра и не собираются заканчиваться… — Как что? — удивился Тантал, — еду — проверить на яд и на кухню. Вещи и игрушки — Татьяне. Как закончит с определением нового вида наказания, пусть сама все это разбирает. Милосердие тоже бывает наказуемым… На самом деле, он был рад, что все закончилось именно так. Несмотря на всю расчетливость Тантала, лишние жертвы он не любил. Особенно среди своих подданных — они были рабочей силой… А кроме того, теперь их считали великодушными и милосердными… По крайней мере, одну из них.