Королевство из слез: Как в старой сказке

Несмотря на свое положение, Таня не отходила от умирающего ни на шаг — если только он не принимал посетителей. Большую часть времени Тантал находился в беспамятстве — а когда приходил в себя, то лишь давал советы по управлению государством… отношениям с Глебом… указания по внешней политике. — Татьяна, — голос мужчины пробудил ее от дремы. — Ваше Величество? Девушка присела на ложе больного и взяла его за руку. За это недолгое время Тантал стал ей ближе, чем собственный отец. Он, по крайней мере, относился к ней с уважением… Считал ее за человека, а не за инструмент для политических игр. Он был единственной преградой, сдерживающей тиранию Глеба — и то, не всегда удачно, особенно в последние годы. Единственным, кого надменный принц считал равным себе. Он был идеальным королем. Идеальным правителем. Он умел маневрировать, он любил обходиться без лишних жертв — в конце концов, виноватыми всегда оказывались все, кроме него. В том числе и его родной сын, выгораживать которого с каждым годом становилось все сложнее — настолько, что пришлось отступить. Ей было жаль его. — Я сожалею, что Вы не увидите внука, — тихо сказала Таня. Ходить оставалось считанные дни. Обидно… Король слабо улыбнулся. — Это не беда… Тело мужчины пронзила судорога, он схватился за грудь. Принцесса закричала, подзывая лекарей — но был ли в них толк? Нет, уже не было. — Не позволяй, — произнес Тантал неожиданно четко и громко. — Что? — Не позволяй вырастить из своего сына чудовище. Не повторяй моей ошибки. Я растил равного… А вырастил проклятие рода Некрома. И король умер. Таня поцеловала его в щеку… — Да здравствует король, — произнес кто-то за ее спиной. Таня обернулась. В покои медленно заходили люди и становились на колени. Эпоха великого правителя подошла к концу — наступала новая эпоха. — Да здравствует король, — шептали со всех сторон комнаты. — Да здравствует король, — провозгласил Ярояр, преклоняя колени не перед ложем мертвого — но перед последним вошедшим. На пороге стоял Глеб… Бейбарсов смотрел на труп отца. Даже в последнем сне, с искаженным болезнью лицом, он все еще выглядел царственно и величественно. Несмотря на то, что Глеб планировал ускорить его смерть, ему не очень-то хотелось становиться королем. Ему нравилась его прежняя жизнь — вот только момент для перемен наступил самых подходящий. Свободы больше не будет. Детские шалости. Беседы с Танталом. Шашни с придворными дамами — из чистого интереса, короткие и немногочисленные; военные походы с Гломовым; охота и дружеские вылазки в компании Багрова, Ярояра и уже упомянутого Игната… Легкость. Безответственность. Возможность отрешиться, запереться в покоях и заняться своими делами. Поиски любви, увенчавшиеся успехом… Подглядывание за Татьяной и ее подругами — кажется, им тогда было весело… Снисходительные смешки отца, с интересом наблюдавшим за влюбленным сыном. На своей жизни нужно было поставить крест: жизнь монарха самому монарху не принадлежит. Как всегда, этот крест ставится на могиле предыдущего короля…

***

— Мы понесли непоправимую утрату. Ушел король, мудрость которого станет легендой. Тантал никогда не будет забыт. Его правление — пример высочайшего величия Скальелесья. Наш король был справедлив и мудр. Его реформы пошли на благо всего народа — как дворян, так и простого люда. При нем наши земли увеличились втрое. Мы получили половину Древнелесья. Мы получили все Пустоши. Вчера о добровольном присоединении попросили Утесы и Заречье. Теперь Скальелесье по праву считается самой могущественнейшей державой на этом материке. И потому… — Глеб поднял голову, — говоря о смерти короля, я говорю и о рождении нового государства. Я отрекаюсь от своей фамильной ветви и становлюсь над нею; теперь для меня значение имеют лишь род и эта страна. Итак, сегодня я, Глеб из рода Некрома, провозглашаю себя императором Тартара. Отныне наша страна будет известна всему миру только под этим именем. Мужчина продемонстрировал всем венец из стали и серебра — простой, без украшений и каменьев, и опустил его на свою голову. — Да здравствует император… — зашептали в зале, — ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР. Повинуясь, Таня молча согнулась в поклоне. Родила она наутро — здорового крупного мальчика с зелеными глазами и черным пушком вместо волос. Глеб зашел в ее покои и остановился у края ложа. Его жена выглядела очень усталой, — немудрено, ведь роды, как говорят, были достаточно тяжелыми. Ее увели вскоре после коронации — и пир, посвященный кончине старого и воцарению нового монарха, прошел без нее. Некрома всегда отличались своими обычаями… По традиции, коронация проходила в день похорон в храме, служившем усыпальницей Некрома. Будущие правители получали благословение на могилах своих предков… Таня молча протянула ему сына. Какое-то время Глеб внимательно рассматривал его, вглядываясь в каждую черточку младенца — а потом вновь перевел взгляд на Гроттер. В нем девушка прочитала… признательность? Нежность? Подобие любви? Королева — или императрица, как ее теперь называть — глядела гордо и торжественно. Глеб кивнул и направился к выходу. — Унести дитя, — бросил он служанке, которую привел с собой. — Глеб… Нет! — вскрикнула Татьяна, вскакивая с ложа, — не забирай у меня… Прошу… Глеб… Как редко она называла его по имени. Мужчина остановился и обернулся. — Успокойся. Тебе его вернут, как отдохнешь. Я обещаю. Даю свое императорское слово… Мне нужна живая и здоровая супруга. И тут Таня поняла, что никогда не сможет выполнить последнюю просьбу Тантала.