***
Когда Эдит укатила в свадебное путешествие, легче жизнь слуг не стала. К новому лакею в подвале отнеслись очень враждебно. Ведь он — сын О’Брайен, а значит, на хорошем счету у мистера Карсона, миссис Хьюз и господ. Айви опять вздыхала над проклятым штруделем. После скоропостижного отъезда Джимми работа еще больше раздражала ее. Раньше она могла хотя бы кокетничать и выставляться вволю, а теперь ощущала полную бездеятельность. Новый лакеишко слишком молодой, робкий и нервозный, во всем пытается проявить себя с лучшей стороны и от этого кажется только жальче. Мистер Моузли — престарелое посмешище, о мистере Карсоне и речи быть не может, следовательно, остается Альфред. Он нравился Айви, как может нравиться друг или брат, но он никогда не вызывал желания пофлиртовать с ним, одеть ради него что-то особое, сделать новомодную прическу. С ним не было неловкости и застенчивого румянца на щеках, зато в их встречах сквозила проникновенно-нежная чистая дружба, почти вошедшая в привычку. И она вполне была готова оставить все, как есть. Размышления Айви прервали радостные кудахтания миссис Патмор: «Вы только поглядите, кто к нам пришел! Дейзи, давно тебя не было!» Дейзи. Опять эта бывшая работница, которую Патмор до сих пор ежедневно ставит Айви в пример. Страшненькая, точно мышонок. Еле дышит. «Да, мэм. Нет, сэр. Конечно, миледи» — это все, на что она спобна. И, говорят, вышла замуж за какого-то инвалида, что раньше здесь работал, и он боготворит ее. За какие добродетели некоторым так много достается? — Миссис Патмор, я хотела рассказать Вам кое-что… наедине, — полутоном сообщила Дейзи, приблизившись вплотную к своей наставнице. — Ну, детка, от Айви у нас не должно быть секретов! Она стала очень милой и старательной в последнее время. Но Дейзи, кинув в сторону своей преемницы недоверчивый взгляд, нагнулась к самому уху миссис Патмор и зашептала что-то. — Что-оо? — расширились зрачки старой кухарки. — Да разве можно, деточка? — Видимо, можно, — отведя взгляд, ответила Дейзи. — Да, но когда у мистера Мэттью была травма, говорили, что ребеночка не выйдет никогда, а ведь у него был ушиб, а не перелом, как у Уильяма. — Я сама не верила. Но у Уилла другая травма. Видно, получилось. — Бледные щеки залил румянец, и она потупила взор. — И что ты планируешь делать? — Как что?! Собираюсь родить малыша. Миссис Патмор, мне двадцать пять. Сейчас самое время. — Но у ребенка должен быть здоровый отец… И потом, как же это будет, миленькая? Ведь ты совсем не любишь… — зашептала нахохлившаяся хлопотунья. — Люблю, — внезапно отрезала Дейзи. — И только теперь понимаю, как сильно люблю. Уильям — самый любящий и заботливый муж на земле. Мы так привыкли друг к другу, что уже не сможем жить порознь. Я говорила с врачами. В Лондоне Уиллу могут сделать операцию и, возможно, он еще будет ходить. Да! — Глаза Дейзи загорелись; она и не заметила, что стала говорить быстрее и громче. — Пусть не бегать и не прыгать, но передвигаться без нашей помощи. Это стоит денег, но мистер Мейсон не так уж беден, а я… хочу вернуться в Даунтон. Здесь я заработаю больше денег. Теперь мне не страшно оставлять Уильяма одного. В его жизни появился смысл. Я не сказала ему об операции, но он уже чувствует, что его страдания скоро кончатся. Он больше не презирает себя и не жалеет меня. Теперь я буду с ним всегда, и в горе и в радости. А дети… О них мечтает каждая обычная женщина. Если не от мужа, так от кого мне их рожать? — Ты удивительная! — неожиданно встряла в разговор Айви; глаза ее округлились. — Ты подслушивала, негодница?! — взбесилась старая кухарка. — Обыкновенная или нет, Айви, не знаю. Но зато я счастливая, — ответила Дейзи. — И теперь знаю, чем заслужила счастье.Привычка.
20 июля 2017 г. в 14:52
— Миссис Энтони Стрэлон, — пошутила Мэри, останавливаясь на пороге церкви и целуя в щеку новобрачную сестру.
— Я с этим еще не освоилась, Мэри.
— Привыкай. Теперь ты миссис Стрэлон, хоть разбейся в лепешку. — Напомнил смеющийся Мэттью и немного смущенно обнял Эдит.
— Твоей Мэри повезло, ей-то не придется менять фамилию! — сострила Эдит.
За ее спиной уже стоял Энтони. На лице его светилась гордая улыбка. Машина ждала. Первая брачная ночь Эдит Кроули должна была пройти в поезде, увозящем ее в далекий зимний Уэльс, что стало предметом непонятного сочуствия у страстной не по годам тети Розамунд и подколов Мэри. В живописной деревушке Уэльса у друга Энтони был домик на берегу озера, который он охотно, хоть и не бесплатно, предоставил в полное распоряжение молодых на целый месяц.
Гости и свита слуг смешались в толпу, и теперь валили на морозный декабрьский воздух под звон колоколов, увлеченно обсуждая великолепное венчание. Младшая графская дочка изменила традиции: венчалась черт знает где и с кем, но двое старших, видно, исправят это.
Кора взяла Роберта под руку, прижалась холодной щекой к его плечу. Что-то в этом движении, много лет назад ставшего для нее привычкой, пробудило в нем воспоминания о прошлом, об их ушедшей в небытие любви, о том, как они были настоящей семьей. Роберт испуганно дернулся в сторону, вырывая руку.
— Что-то не так, Роберт? Разве ты не рад за Эдит? Но она так счастлива. И церемония была красивой.
Казалось, она судорожно пытается придумать причины для того, чтобы обрадовать мужа, но ни одна черточка его лица не потеплела.
— Что ты, конечно рад, — сжалившись над ее тщетными страданиями, заверил Роберт. — Я счастлив за нее. — Это было чистейшей правдой, учитывая то обстоятельство, что еще год назад на личной жизни Эдит был поставлен жирный крест.
— Тогда что? Ты уже больше месяца ночуешь в своем кабинете, не даешь быть ласковой с тобой. Что произошло, Роберт? Ты чем-то опасно болен? Или какая-то опасность грозит Даунтону? Или ты… — Она прервалась, боясь озвучить свое страшное предположение. — Ты повстречал другую женщину?
Всю оставшуюся жизнь граф Грэнтем будет благодарить горничную О’Брайен за то, что встряла между ними в тот момент, когда он просто не смог бы соврать Коре.
— Миледи, я хотела кое-что сказать Вам…
— Это может подождать до вечера, — бросила Кора, сгоравшая от желания докончить разговор с мужем. Что-то подсказывало ей, что она почти докопалась до сути. Но Роберт ухватился за этот шанс, как утопающий за соломинку.
— Говорите, О’Брайен.
— Миледи, мне известно о нехватке лакеев в поместье. Я могу предложить подходящую кандидатуру.
— Еще один племянник? — Иронически усмехнулась Кора. Обида на мужа так и рвалась наружу, на ни в чем не повинную камеристку.
— Нет…мой сын.
— У Вас есть сын? — Вмешался заинтригованый Роберт. В те времена, когда они с Корой еще были близки, она много говорила об исправной работе горничной, но про личную жизнь О’Брайен не звучало ни слова. — Нам ничего неизвестно про Вашу семью.
— У меня есть сын, милорд, просто я предпочитала молчать о нем.
Час от часу не легче. У камеристки нелюбимой жены есть внебрачный сын, которого она предлагает в лакеи… Роберт посмотрел на серое зимнее небо, и к перечню своих все пополняющихся недостатков прибавил еще один: он никогда не выявлял интереса к жизни тех, кто был ниже его. Мэри и Эдит, а Сибил особенно, всегда были озабочены жизнью слуг. А для него было привычкой — просто привычкой — то, что жизнь слуг там, внизу, а он сверху. Только Джейн сумела научить думать не всегда о себе.
— Ну, что ж, — наконец произнес он. — Пусть приходит завтра, да пораньше. Думаю, мистер Карсон этим заинтересуется. Что ты об этом думаешь?
— Он, почти ликуя, посмотрел на Кору. — О’Брайен уже предлагала отличную кандидатуру — на работу ее племянника Альфреда никто в Аббатстве пожаловаться не может.