Думаешь, это судьба?

Чонгук и Тэхен крайне вовремя решили начать носить парные кольца, потому что невольно перетянули на себя часть всеобщего внимания. Жаль, что только часть. Хосок был искренне благодарен и за это. Всё-таки люди считали это равнозначными событиями, одинаково горячо обсуждая и то, и другое. Хотя по прошествии недели гомон поутих. Потому что тут и так все ясно — встречаются и встречаются. До этого вот интрига была, а теперь пропала. Скучно. Зато Хосоку как весело. Ну, а впрочем, лед явно тронулся. Сегодня у них съемки для очередной глупой рекламы, где нужно много улыбаться и нести какую-то якобы милую чушь. Проходит добрых несколько часов, прежде чем наконец объявляют перерыв. Юнги чувствует себя, наверное, еще более уставшим, чем после их обычной тренировки. Хотя за столько лет давно пора привыкнуть к этому чувству. Честно говоря, он не может вспомнить, когда в последний раз действительно нормально отдыхал. А завтра у него еще и индивидуальные съемки… Шуга со стоном запускает руку в выбеленные волосы, вороша так тщательно уложенные прядки. Он едва заметно вздрагивает, когда Намджун мягко касается плеча. Мон смотрит проницательно, а потом отводит чуть в сторону от остальных. Юнги морщится слегка, но послушно следует за лидером, мысленно уже перебирая все фразы, которые тот может сказать. Вариантов, в целом, не так уж и много. — Юнги… — полувопросительно начинает Ким. — Знаешь, я много об этом думал, — не дает продолжить Мин, заводя разговор сам, прекрасно зная, что Намджун обсудить хочет. — И… Я просто счастлив видеть наконец его настоящую улыбку, — он закусывает губу, отводя взгляд в сторону и невольно цепляясь им за, собственно, предмет разговора. — Если… Если то, что мы встречаемся, делает его счастливым, то я не против. Я не против чего угодно, если это делает его счастливым, — он даже не особо задумывается над тем, что говорит, лишь гипнотизирует Хосока, улыбающегося, наконец, широко и искренне. В груди тепло покалывает. За последние пару недель Чон пришел в себя и, даже несмотря на обсуждение «внезапно образовавшейся парочки», вновь начинал походить на того яркого и солнечного Хоупа. У Шуги словно тяжелый груз с плеч свалился. Ему, наверное, эти две недели было так легко, как никогда. — Ты же понимаешь, что это серьезно? — Мон со строгим выражением лица наблюдает за явно ушедшим в себя Юнги. — Такие отношения подразумевают поцелуи и… Вероятно, нечто большее. — …Да? — отстраненно бормочет Мин, все еще не отводя глаз от дурачащегося с Тэхеном Хоупа. — Я просто… Думаю, что готов к этому. Намджун усмехается незаметно. Видит, какими глазами Юнги смотрит на кривляющегося Хосока. И думает, что с Шугой все понятно. Вся напускная строгость растворяется, и Ким, махнув рукой, оставляет Юнги наедине со своими мыслями, отходя к скучающему неподалеку Сокджину. Тот смотрит на него вопросительно, а лидеру и сказать-то особо нечего. Поэтому он только растерянно пожимает плечами. Джин выдыхает разочаровано. Ну что это такое? А потом Намджун все же открывает рот: — Он по уши. «В любви или в дерьме?» — хочет вежливо поинтересоваться Джин, но отчего-то молчит. — Потому что так себя ведут либо тряпки, либо без памяти влюбленные. Юнги тряпкой, вроде как, не был до последнего времени. Так что да, он по уши. Только сам не понимает, похоже, — заканчивает Мон, чуть ухмыляясь. Сокджин фыркает. Как дети малые. Нет, вот вроде взрослые люди, а разобраться не могут. — Разговор не особо помог. — Просто ты не умеешь правильно разговаривать, — Намджун хочет возмутиться, но Джин успевает его обогнуть, направляясь прямиком к присевшему отдохнуть Юнги, поэтому лидер лишь картинно закатывает глаза и облокачивается о стену, ожидая дальнейшего развития событий. — Хей, Юнги? — М-м? — недоуменно мычит Шуга, не скрывая раздраженного выражения лица. Честно говоря, он бы уже хотел немного отдохнуть. Может, его сегодня оставят в покое? Хоть на минуту? А давайте каждый человек, что находится в этой студии подойдет и спросит, что это у него там за херня с Хосоком творится? — Ты говоришь, не против чего угодно ради него? — без прелюдий, прямо в лоб спрашивает Джин. Юнги замирает на секунду, растерянно хлопая глазами, а потом бормочет тихое: — Да… — хмурится, не до конца понимая происходящего. Однако, у него даже не возникает вопроса, о ком говорит старший. — Не выносишь его страданий? — не делая пауз, продолжает Ким. Мин просто кивает, все так же сдвинув брови к переносице. Дышать отчего-то становится немного труднее. Юнги не успевает как следует задуматься, отвечая по инерции. Но Джину это и нужно. Так честнее. — Что будет, если ты вдруг его потеряешь? «Зачем ты это спрашиваешь, Сокджин?» — хочется спросить Юнги. Внезапно становится как-то иррационально страшно. Все же хорошо? Он неосознанно бросает короткий взгляд на Хосока и тут же переводит назад, на Джина. — Я… — он теряется, закусывает губу, хмурится еще сильнее, даже морщится, словно от боли. — Я не знаю… — тихо, шепотом. Это не стандартное равнодушное «я не знаю». Это «я не знаю» растерянное, пропитанное горечью и надеждой, что через такое никогда не придется проходить. Сокджин чуть улыбается почти тепло. — Он дорог тебе? — Да, — немного тверже. — Ты любишь его? — Юнги не успевает понять. С губ почти слетает тихое «да». Почти. Секунда на осознание. Он резко вскакивает с насиженного места. — Джин! Что это только что было, блять? — подрывается, словно разжатая пружинка. Киму сейчас немного врезать охота. Или не немного. Мин весь красный и, будь они в каком-нибудь аниме, от его волос наверняка пошел бы пар. Сердце колотится как сумасшедшее от осознания смысла вопроса. От осознания того, что едва не было сказано. Да, он говорил все эти вещи, но… Черт. Признать это так просто… Сокджин, издав неловкий смешок, ретируется поближе к Намджуну, безмолвно-обреченно уставившемуся в одну точку. Юнги окидывает всех уставившихся в его сторону людей взглядом, в котором злость напополам со смущением, фокусирует его на секунду на непонимающем происходящего Хосоке, а потом поспешно вылетает из студии, наплевав на то, что перерыв закончится всего через пару минут. Сокджин немного мрачнеет, когда слышит негромкое «ничего не появилось» от Намджуна. Бурчит в ответ немного раздраженное «а он и не признался», расстроенно цыкает, попутно размышляя, как объяснить произошедшее всем остальным. — Не умею правильно разговаривать, да? — насмешливо интересуется Намджун, прикрыв рот рукой. Сокджин в ответ только фыркает, своим видом, однако, признавая поражение. А через мгновение чувствует примирительный невесомый поцелуй в висок. — Я думаю, что понял, в чем проблема Юнги. — Ну и в чем же? — М-м… Знаешь момент, когда люди друг другу уже куда больше, чем друзья, но еще не являются полноценной парой? Причем прекрасно осознают, что переходят границы, но по какой-либо причине считают это допустимым? — Сокджин неуверенно кивает. — Так вот, Юнги застрял в этом моменте.

***

— Юнги-я… — зовут тихо. Шуга вздрагивает, поднимая голову от экрана телефона. Он уже битый час полулежит, облокотившись о спинку кровати, и листает ленту в твиттере, толком даже не вчитываясь и не всматриваясь. Отвлечься пытается. Выходит, правда, плохо. Ну еще бы, отвлечешься тут, когда пол-ленты пестрит твитами о них с Хосоком. А остальные пол-ленты — о Тэхене с Чонгуком. Хах. Стоило бы фильм посмотреть. Мин откладывает телефон в сторону, переводя взгляд на источник голоса. — Хосок? Что случилось? — спрашивает он и тут же мысленно кривится. Действительно, что же случилось? Молодец, Юнги, пять баллов за самый гениальный вопрос. — Джин… Рассказал мне… Ну… — начинает Чон, совершая характерный жест рукой. — О вашем разговоре, — он выглядит слегка растерянным и совсем капельку смущенным. — Все рассказал? — усмехается Шуга, стараясь поймать чужой взгляд. Хосок кивает, а потом неожиданно выдыхает и смотрит прямо в глаза. Юнги невольно сглатывает даже. — Все, — зачем-то повторяет Хоуп, слабо улыбнувшись. Ему немного грустно, что Юнги так и не смог сказать «да», но все те слова, что Мин сказал до… Они намного ценнее для Хосока. Да и… Ведь это Сокджин спрашивал. Может, Шуга просто еще не готов признать это перед кем-то? «Особенно, когда не признался в этом сам себе». Но почему? Что его останавливает? Юнги же не глупый, он может сложить два и два…? Может, проблема все-таки не в Мине? Может, проблема в нем самом? Хосок закусывает губу, вновь опуская взгляд и вмиг теряя всю былую уверенность. — Я просто… Наверное, все же дефектный… Черт… — он снова натягивает улыбку. Хоупу как-то иррационально страшно, страшно что вот сейчас Юнги с ним, вроде и чувствует к Чону что-то, но в любой момент может встретить кого-то еще и… Хосок просто станет обузой. Кем-то ненужным, кто только под ногами крутится да мешается. И все то, что Мин чувствует к нему, все это перекроет более сильными чувствами истинных. Да, Шуга не верил в соулмейтов, но… От чувств ведь не денешься никуда? — Хосок, — Юнги резко поднимается с места, так, что его лицо оказывается прямо напротив чужого. Он выглядит злым. Очень злым. Чону даже кажется, что разъяренным, но он преувеличивает, конечно. Наверное. А Шуга и правда разозлен. Потому что сколько можно. — Ты думаешь, это судьба? — почти шипит он. — Вот эта вот жалкая надпись на пальце? Ты думаешь, она все решает? Так вот — ни черта подобного! Это мой блядский выбор, кого любить! - Мин внезапно резко замолкает, закусив губу, замечая неладное. Хоуп сам не понял, в какой момент дал волю слезам. Он почувствовал влагу на щеках лишь когда услышал свое чуть хрипловатое «Юнги» словно со стороны. Когда Чон осознает происходящее, то мысленно материт себя за очередную слабость и тянется руками к лицу, но Мин его опережает, бережно касаясь чужой кожи обеими ладонями. — Черт… — он аккуратно стирает большими пальцами уже готовые вновь пролиться слезинки в уголках родных глаз. — Не плачь... Это не стоит того. Правда, — шепчет неслышно. — Смотри, ты любишь меня из-за этих буковок? — Хосок мотает головой. — Вот видишь. Ни черта они не значат. Пожалуйста. Успокойся… — вторит Юнги как маленькому ребенку. Он просто на секунду вспоминает, как прижимал к себе задыхающегося от невозможности выплеснуть эмоции Чона, и чертовски пугается снова, совсем как тогда. Мин, кажется, выглядит встревоженным, так что Хосок неловко улыбается и кивает, тут же чувствуя мягкий поцелуй на своих губах. Он прикрывает глаза, полностью отдаваясь ощущениям, растворяясь в нежности каждого прикосновения. Когда Мин отстраняется, он смотрит почти ласково, но настороженно, так, что у Хоупа внутри все замирает в очередной раз. Чон просит неслышно: — Ты не сможешь сказать это, да? — хотя бы признать для себя. Юнги закусывает губу, мгновенно понимая, что имеет в виду Хоуп. Опускает руки, на которых ни буковки, и молчит, словно воды в рот набрал. Не может заставить себя сказать хоть что-то. Чон лишь улыбается грустно и шепчет судорожно, притягивая к себе. — Не важно, забудь, пожалуйста, забудь… Просто… Будь рядом, хорошо? Мне этого достаточно… — Мин только прижимается лбом к чужому плечу и послушно обнимает в ответ.