По мнению Тайры, напиться до состояния откровенного живого трупа можно было только в двух случаях – либо от огромного счастья, либо от великого горя. Причем одно может вытекать из другого или же наоборот. В остальных случаях – можно было только побаловать себя спиртным за хорошо сделанную работу или же просто использовать алкоголь, как средство расслабления после продолжительного и тяжелого дня.
Какой повод выпить у неё был прямо сейчас, она бы даже при всем своём желании, ответить бы не смогла.
Язык бился об небо и зубы, плутал туда-сюда от одной щеки к другой и в целом не мог выговорить толком ни единого слова. С потрескавшихся губ слетало нечто среднее между нечленораздельным мычанием и хрипом, которое лишь совсем отдельно можно было разобрать, как невнятную просьбу налить еще.
Хозяин таверны, слишком молодой и худощавый парнишка, с каким – то сожалением обводит силуэт охотницы светло-голубыми глазами.
- Девушка, может быть, вам хватит? Может быть, вам стоит поспать? У нас есть свободные комнаты, и вы могли бы…
Глухой стук. На исполосованную клинками стойку, опускается ствол её верного оружия, и паренек торопливо замолкает. Её просьбу, выполняют за какие – то несчастные несколько секунд. Она медленно смаргивает невидимый туман перед глазами и лениво цепляется пальцами за тонкую стальную ручку полной кружки.
Тайра пьет медленно и с расстановкой. Жмурит глаза от слишком резкого вкуса, но пьет. Ей так больше нравилось. Настоящие охотники пьют много и залпом, чтобы побыстрее окосеть и расслабиться, но сейчас, почему – то, пить, таким образом, совсем не хотелось. Хотелось прочувствовать новую хмельную дымку сполна. Почувствовать, как она оплетает уже и без того уплывшие сознание, заполняет собой радужку глаз, мешает видеть…
- Будь здесь.
Солдат сопротивления поворачивает голову.
В дверях возникает массивная фигура, облаченная в светло – алый доспех, впереди которой гордо шествовала знакомая всем фигура наследницы Рубинового трона. Кто – то из сидящих здесь посетителей встаёт со своего места, и падает ничком на колени, кто – то же просто склоняет голову в немом уважительном поклоне… А кто – то Тайра, которая в наглую плевать хотела на все эти нормы приличия. Когда Лиан мягко устраивается рядом с ней, она лишь громко фыркает и вновь прикладывается к кружке. Охотница в пол уха слушает, как девушка холодно переговаривается с тем самым запуганным пареньком; как что – то спрашивает и узнает.
Несколько особо тёмных капель плавится в неприятную нисходящую горечь. Возникает непреодолимое желание с кем – нибудь поговорить. Желание настолько сильное, что девушку не останавливает даже то, что её будущая собеседница была далеко не из её кругов общения и даже не близкая по духу.
Ей просто очень хотелось поговорить. Невнятно, но как получилось бы.
- И что же могло привести столь благородную особо высоких кровей в столь убогое и опасное местечко? Разве маленьких королев не пугали страшными сказками о том, что если они будут так поздно гулять по тёмным улочкам их может кто – нибудь поймать и сделать больно?
Лиан бросает на неё быстрый и раздраженный взгляд, но через секунду вновь возвращает его на хозяина за стойкой. Тайре это чертовски не нравится, и она решает повторить свою попытку снова.
- Только не делай вид, что ты меня не слышишь. С твоим слухом впору где – нибудь в кусточках сидеть и в птичек стрелять. Хотя нет… Из тебя бы вышел плохой охотник. Ты бы слишком много ныла.
Теперь – то она довольна – принцесса все – таки решает среагировать, правда, немного не так, как предполагала охотница.
- Прости, что? Кажется, я не к тебе обращалась, медведица. И убери оружие со стола. Ты хоть и из других мест, но знать хоть какие – то нормы приличия должна.
Пресловутый автомат с грохотом падает куда – то под ноги сидящим, когда Лиан как – то слишком брезгливо смахивает его изящной ладошкой, но Тайре будто бы плевать. Она лишь провожает взглядом рассыпавшиеся патроны из выбитого магазина, и вновь поднимает голову.
- Какое тебе дело до моего оружия? Лежало оно и лежало. Зачем было его ронять?
- Оно мне мешало, - наследница кривится и прикрывает нос ладошкой. – От тебя несет за километр.
- Нравится? Это запах настоящего охотника!
- Все охотники откровенные пьяни как ты? От каждого за версту несет алкоголем и порохом? Если это так, то Магистрату ничего не будет стоит, чтобы вас всех перебить. Вы даже не поймете, если мы это сделаем.
Теперь уже кривится сама Тайра.
- Будь добра, держи свой прелестный язычок за своими жемчужными зубами, а то ты легко можешь с ними проститься… И даже гора мышц за твоими хрупкими плечиками тебе не поможет.
Хан, её защитник, даже бровью не ведет, терпеливо делая вид, что не слышит столь грубых подколов в свою сторону. Вон - все так же стоит у дверей и сверлит надравшуюся охотницу своим ледяным взглядом.
Губы Лиан растягиваются в отвратительной усмешке. Она поняла, что умудрилась задеть за живое, но останавливаться явно не собирается.
- А что такое? Ты сама так сказала. Я только продолжила твою мысль. Вы же, как дикие, которые не знают реально установленных норм и живут только ради себя. Ваши уставы и порядки слишком застоявшиеся и устарелые. От них нет пользы нашему обществу. Вы - дикари и ты - дикарка.
Тайра с силой бьет кулаком по деревяшки. Она не думает морщиться от резкой боли, а Лиан даже и не думает вздрагивать.
- Не тебе нас так называть, политическая крыса. Сами – то на себя посмотрите. Сколько в вашем пресловутом обществе лжи и лицемерия! За то время, пока я была в ваших рядах, я сполна успела на это все насмотреться и понять, насколько ошиблась, выбрав вас. Даже вспоминать противно… - она делает торопливый глоток, будто бы сказанные слова буквально оседали на языке противной сладостью. Лиан смешно фыркает и ведет плечами.
- Как мило. Я прекрасно помню, как ты вела себя в наших рядах. Командиры очень часто жаловались на твое нежелание сотрудничать с остальными. А еще на твою очень частую недогадливость. Глупое дикое создание…
Пресловутая охотница заходится тихим, едва слышным рычанием. Если уж и походить на дикое создание, то полностью.
- Идиотка.
- Дикарка.
- Высокомерная мразь.
- Чудила в медвежьей шкуре.
Тайра неожиданно взмахивает длинным тонким пальцем и, запрокинув голову, нараспев тянет:
-
Расфуфыренная магистратская кобыла!
Лиан замолкает.
Теперь – то Лиан злится. Да причем не просто злится, а по-настоящему полыхает от праведного гнева, который захлестывает с головой и не отпускает. Ей ничего не стоит прямо сейчас взять эту наглую девицу за шиворот и хорошенько приложить об скрипучие полы. А еще лучше – позвать Хана и приказать ему с ней разобраться. Уж он-то знает, как нужно обращаться такими зазнавшимися людишками! Его броня не просто так окрашена в столь яркий алый магистратский цвет. Это не простая краска на железных пластинах – это самая настоящая кровь, погибших от его рук, преступников и наглецов. Со своими врагами, он расправляется всегда особенно изощрённо и с какой – то особенной жестокостью. Не удивлюсь, если его живодерство доставляет ему неописуемое удовольствие…
Охотница тихонько хихикает и болтает остатки тёмного эля на дне своей кружки, чтобы через какую – то секунду опрокинуть их в себя.
- Что? Сказать более нечего? Я могу считать это молчание своей полной победой над твоей гордостью? Или ты просто язык прикусила?
…и сейчас он нужен здесь как – никогда! Но Лиан бы была не Лиан, если бы не могла разобраться с подобной наглостью и без чьих – то чужих рук.
- Жалкое и дрянное создание, которое только и знает, что паясничать и заливать за воротник стопку за стопкой. Ты можешь победить, разве что, своё извечную жажду к охоте, но не более. Как давно ты вышла из дремучего леса на свет великий,
чудовище?
Тайра хмурится. В блестящих от выпитого светло-синих глазах, плескается нечто среднее, между желанием убить и простым желанием заснуть. К несчастью аристократки, из всего этого победителем, почему – то, выходит желание ехидничать и дальше.
Девушка несильно отталкивается со своего места, едва не заваливаясь со скамью назад, но каким – то неизвестным чудом, остается сидеть в столь безумном и странном положении – с запрокинутой головой и очень сильно выгнутой спиной. Лиан как – то слишком задумчиво обводит несколько тёмно-алых полос на её щеке, когда охотница пьяно охает и пытается связать несколько слов в одно предложение.
- Это я – то чудовище? У меня слюна из рта бежит или шерсть из – под одежды лезет, чтобы меня так называть? – последние слова девушки её как – то слишком удручаю и она, словно бы действительно сомневаясь, оттягивает пальцами воротник собственного костюма и торопливо туда заглядывает. – …а у меня
вообще она есть?
Лиан ехидно кривит губы в усмешке и укладывает голову на собственные руки. Вся ситуация начинает её более смешить, чем раздражать.
- И как? Нашла?
Охотница заторможено моргает и шмыгает носом. Будто нехотя, разжимает ладони и невидящим взглядом упирается в деревянный стол перед собой. Реагировать вновь она начинает лишь тогда, когда хозяин таверны вновь наполняет её кружку крепким напитком, а сама Королева уже успевает откровенно заскучать, в ожидании хоть какой – либо реакции от захмелевшей собеседница, несильно стучит пальцами по её плечу, привлекая внимание.
- Что?
- Нашла?
- Что нашла?
- Ты искала шерсть.
- Где?
- У себя.
- А?
Наследница вздыхает и устало прикрывает глаза. Ну, да… Стоило бы и догадаться, что сейчас у неё памяти не больше, чем у крохотной золотой рыбки. А ведь Лиан хотела бы еще немного повеселить свою, жадную до споров, натуру недовольными словами бывшего солдата Магистрата.
- Бездарность. Ни ума, ни манер. И как тебя еще только не выгнали из города обратно в лесную чащу? Я же отдавала распоряжение, что бы диких расстреливали за стенами.
Где – то чуть поодаль раздается надрывный громкий хохот. Тайра меланхолично поджимает губы и грязно бросает.
-
Шлюха. Манерная
шлю-ха.
Аристократка не успевает даже рта открыть, чтобы ответить на столь грубую колкость в свою сторону, когда в поле её зрения мелькает знакомая фигура её защитника. А он-то что здесь делает сейчас? Кажется, она говорила ему оставаться у дверей и ждать её возвращения.
Хан безмолвно сцепляет свои мощные ладони на плечах охотницы и резко дернув, заваливает её к себе на плечи. Пару тяжелых шагов и парочка покидает заведение под удивленные взгляды завсегдатаях здешнего места.
Какое – то время, Лиан просто сидит на месте и, откровенно говоря, ничего не понимает. Перед её глазами до сих пор стоит удивленно вытянувшееся лицо её незадачливой спорщицы и её крепкие руки, бьющие защитника по массивной спине. Она прекрасно понимала, что он вмешался не просто так – сейчас он исполнял свой прямой долг. Ведь никто не смеет перечить членам великой верхушки, а если кто и пытается, то они мигом наказываются. Наследница уже во всех красках представляла себя, что происходит за чуть покосившимися деревянными дверями прямо сейчас. Хан бил всегда больно и редко когда заботился об сохранности чужой жизни. Так его научили и так он будет действовать… Охотницу было за что наказать, но наследнице Рубинового трона так не хотелось, что бы столь наглую особу забили до смерти.
Лиан закатывает глаза. Она бросает на стойку пару золотистых монет и поднимается с насиженного места.
Когда она все же решается покинуть, уже надоевшие ей, заведение на улицы успевает развернуться не простая потасовка с уже известным концом, а конкретная такая драка. Наследница дома Айко, так и застывает в открытых дверях, наблюдая за столь странным, но очень даже изощренным зрелищем. Шок от увиденного накрывает с головой почти полностью, так что она абсолютно не обращает внимание на несколько заинтересованных взглядов, направленных куда – то ей под руку. Им – то тоже было интересно!
Тайра припадает практически к самой земле, когда кулак Хана прорезает воздух где – то над её головой. Она действует спешно, но точно – резко выпрямляет согнутые ноги и её пальцы безошибочно находят его крутую скулу под массивным защитным шлемом.
Удивительно, но глядя на подобное, мысли о том, что Тайра была вусмерть пьяной, нельзя было даже предположить, чего уж о ней думать! Охотница уходила от атак своего оппонента быстро и практически без, присущего ей, хмельного торможения. Казалось, её тело жило отдельно от её головы и, пока под светлой пшеничной черепушкой ходил спиртной туман, руки делали то, что привыкли делать. Её, разве что, мог выдать слишком алый румянец на чуть впалых щеках и слишком блестящие, даже в темноте, глаза… Ну, и то, что несколько ударов она все – таки, благополучно, пропускает.
А еще от неё несло на несколько метров удушливым перегаром.
Лиан слишком крупно вздрагивает, когда очередной удар её негласного защитника, все – таки, находит свою целью. Нынешний солдат Сопротивления отшатывается, прикрывает ладонью разбитый нос. Она хрипло смеется, глядя на него из–под устало опущенных век.
- Только посмотрите: домашняя собачонка все – таки смогла поцарапать дикого медведя. Я как погляжу, ты молчун? Или просто говорить не умеешь? Хотя я в любом случае уверена, что язык – то у тебя точно рабочий. Наверное, твоя командирша в этом убеждалась ни один чертов раз!
Хан, по своему обычаю, сдерживает молчание. Разве что кулаки сжимаются чуть сильнее, да так, что выступает тонкая сеточка иссиня-черных вен под защитой бледной кожи и брони. Он замахивается снова, чтобы добивать своего незадачливого противника, но его удар вновь пролетает мимо намеченной цели, а сам мужчина, как – то болезненно выдыхает. Лиан ступает на мягкую, еще зеленую, траву и осторожно движется в сторону, завалившегося на бок, защитника.
- Ну и что ты сделала? Только не говори мне, что ты его все – таки убила. Может быть, он и не был хорошим защитником, но он хотя бы молчал. Искать себе нового охранника мне очень как не хочется.
Хотя тут и спрашивать не стоило. Тайра скалится, когда наследница оказывается слишком близко к ней. Между её мозолистых пальцев, мелькает тонкая стальная игла: точно такая же, какая сейчас торчала точно из-под чешуйчатых пластин на торсе поверженного.
- Еще чего. Что бы такого амбала убить нужно, как минимум с десяток миллилитров яда Горных Лютоцветиков. А тут всего-ничего… Пара капель. Тратить на него больше я не намерена.
Лиан протягивает руку. Охотница даже не дергается, когда холенные аристократические пальцы впутываются в её растрепавшуюся косу и несильно дергают в свою сторону.
Наследница держит крепко; даже крепче, чем держал её хваленный защитник. Поцелуй выходит быстрым, влажным и горьким. Он похож на те несчастные остатки эля, которые охотница пила совсем недавно – вкус имеет точно такой же, да и пьянит примерно так же. Тайра невольно облизывает собственные губы, когда ей, все – таки, позволяют отпрянуть.
Она тихо, но ехидно интересуется.
- Это можно считать твоей благодарностью за то, что я его не убила?
Аристократка не злобно хмыкает и разворачивается на каблуках своей обуви.
- Если хочешь – считай. Мне все равно, что думает такое несуразное существо как ты. Я только получила то, чего хотела. Не более… А тебе стоит, наконец, перестать лакать выпивку и проспаться, пока я не натравила на тебя стражей порядка.
Охотница заходится стоном и вскидывает руки с выставленными средними пальцами, направленные в спину уходящей наследницы. Может быть, она этого и не могла видеть, но надрывный, почти оглушающий крик, который донёсся до её ушей, Лиан ни услышать уж точно не могла.
- Профурсетка!
…и в долгу остаться тоже…
- Алкоголичка!
И ненависть вдруг резко станет обоюдно приятной и чертовки нужной.
***
Сидящие, за дальним столиком, снайпера переглядываются.
- С тебя сотня, дорогуша. Они все – таки поцеловались! – Кинесса обворожительно улыбается, глядя на растерянное лицо своей извечной спутницы. Несса что – то недовольно ворчит в свои сложенные на груди руки, но покорно лезет в карманы собственных брюк.
- А ведь я была уверена, что они скорее друг другу глотки перегрызут, чем сойдутся… Ну или просто потрахаются. Тут есть небольшая хорошая полянка, как раз подошла бы… - чемпионка кривит рот и некрасиво поджимает губы. - Похоже, я плохо знаю людей. Прошу тебя, если я в следующий раз решу с тобой спорить – ударь меня чем – нибудь.
- Почему же? – теперь снайпер удивленно вскидывает брови. – С тобой очень весело спорить. Ты всегда ошибаешься в своем выборе.
На обшарпанный стол падает несколько блестящих синеватых кристаллов. Наёмница подцепляет один из них пальцами и с интересом разглядывает. Охотница за головами, недовольно цокает и отхлебывает из собственной кружки.
- Но с тобой – то я не ошиблась…
- Хоть что – то, Несса… Хоть что – то. Радуйся теперь, что хоть с чем – то ты не ошиблась.
