Непростые отношения

             Хоть решение и было принято, но выполнить его оказалось намного сложнее, чем я предполагал.              Встречаться только по работе, никаких прогулок, никаких гостей… сложно, почти невыносимо. Первое время я еле сдерживал себя, чтобы не отправиться в парк хотя бы издали посмотреть на проходящего мимо мистера Снейпа. Но справился, чем удивил сам себя.              Когда пришла посылка для профессора, я чуть не запрыгал до потолка, ведь завтра его увижу. Счастье просто разрывало на части, и я ничего не мог поделать. Стало даже не по себе от настолько сильных эмоций, с трудом поддающихся контролю.              В момент, когда Снейп появился на почте, весь остальной мир словно перестал для меня существовать. Я только и мог вбирать глазами его образ, следить за движениями: за наклоном головы, внимательным прищуром глаз, презрительной ухмылкой, кривящей столь желанные губы. Не помню, как работал, пока очередь не дошла до профессора, да и как его обслуживал, почти не отложилось в памяти. Но, видимо, всё сделал правильно, хоть и на автомате, потому что недовольных не было. После того, как профессор вышел, мир вокруг словно выцвел, что встревожило. Я не ожидал от себя столь сильных чувств.              Постепенно становилось легче. Мир приходил в норму, только сотрудники почему-то все наперебой твердили, что это осенняя депрессия, и скоро пройдёт. Странно.              Через месяц я уже мог спокойно реагировать на присутствие Снейпа, обращаться к нему по делу и даже выслушивать ответы. Правда, желание прикоснуться, возобновить общение вне работы никуда не делось, но у меня получалось его контролировать, не прилагая особых усилий со своей стороны, словно происходящее меня не касалось. Такая отстранённость устраивала. Я даже стал надеяться, что постепенно смогу избавиться от своей привязанности.              Профессор почему-то с каждым разом приходил всё более раздражённым, долго всматривался в меня перед тем, как отдать номер или заполненное извещение, но, слава богу, ничего не спрашивал. Только поджимал свои тонкие губы и сверлил взглядом. Правда, потом и это делать перестал. Теперь он старался уйти как можно быстрее, не проронив и звука. Мне же так было только легче. Забыть. Вырвать из памяти и сердца.              И, может быть, у меня бы это получилось, если бы не случай. Впрочем, так всегда было в моей жизни. Я уже привык.              Получив очередную посылку для мистера Снейпа, я не стал её далеко убирать, как и раньше. Зачем, если уже завтра за ней придут? Но, как ни странно, ни завтра, ни послезавтра, ни даже послепослезавтра никто не явился. Профессор словно бы даже не знал о том, что посылка уже дожидается его. Неужели Интернет отключили? Или?.. Что «или», я боялся даже подумать. Отпуск отпадал — не стал бы мистер Снейп ничего заказывать, зная, что придётся уехать. Или всё-таки? А может, заболел? Попал в аварию? Нет дома? Что?              С каждым новым днём становилось всё тревожней, я уже не мог делать вид, что ничего не происходит. Мои равнодушие, выдержка, состояние покоя, которых добился в последнее время, трещали по швам. И из-за чего? Из-за небольшого изменения в поведении профессора.              Я волновался. И с каждым днём всё больше. Не находил себе места. Порывался бежать искать мистера Снейпа, но пока ещё были силы себя останавливать, твердя, что это не моё дело.              И всё-таки однажды я не выдержал. Придя вечером с работы и переступив порог дома, я, выругавшись, тут же сорвался с места и побежал к дому профессора, твердя себе, что это в последний раз и если его не застану, то и думать забуду. Я даже оправдание себе нашёл! Ведь он заказывает реактивы. Значит, что-то может испортиться, если долго неправильно хранить? Или его эксперимент может накрыться, а это было бы тоже плохо, правда?              Взбежав по лестнице, я немного постоял, чтобы успокоить сбившееся от быстрого бега дыхание, и с замиранием сердца позвонил в желанную дверь.              Ответа не было. Даже шороха не послышалось с той стороны. Нет дома? Точно? Или подождать? Позвонив ещё раз, я подумал, что постою минут пять и, если не откроют, тут же уйду. Всё. Хватит. Я сделал что мог.              Время тянулось медленно. Минуты словно превратились в часы. Я чувствовал себя глупо, но мои ноги будто приросли к лестничной площадке. Я не мог сдаться. Только не сейчас. Но ничего не происходило.              Когда я уж думал уйти (и на что надеялся, идиот?), дверь вдруг распахнулась, и на пороге показался профессор. Он был бледен настолько, что стало страшно. Нет, у мистера Снейпа и так кожа всегда была светлее, чем у других, но сейчас… тёмные влажные волосы липли ко лбу, глаза слезились, чёрные круги под глазами. Да в гроб и то краше кладут.              — Мистер Снейп, — вдруг охрипшим от волнения голосом произнёс я, тревожно смотря на открывшего мне дверь мужчину. — Вы…              — Мистер Поттер, чем обязан вашему визиту? — профессор постарался произнести вопрос саркастично, в излюбленной манере, но хриплый, приглушённый, простуженный голос смазал эффект.              — Кхм… — откашлялся я. Почему-то слова не шли. Не ожидавший увидеть профессора в таком состоянии, я словно получил удар в солнечное сплетение. — Просто пришла посылка, а вас всё нет, вот и, — наконец удалось произнести мне. Голос звучал неуверенно, как я ни стремился придать ему твёрдости.              — Вы решили проверить, почему, — закончил за меня фразу профессор. — Что ж, вы утолили своё любопытство, а теперь…              — Нет, — перебил я мистера Снейпа. Стало страшно, что он сейчас закроет дверь, а я останусь изводить себя мыслями… — Я… я беспокоился.              Брови профессора в удивлении взметнулись вверх. Похоже, он не ожидал такого ответа, да я и сам не ожидал, что произнесу нечто подобное. Слова вырвались против воли, от отчаяния, что останусь стоять перед закрытой дверью, в полной неизвестности, как он. Как себя чувствует человек, которого — я больше не мог обманывать себя — до сих пор люблю.              — Обо мне не стоит беспокоиться, мистер Поттер, — как-то приглушённо ответил профессор через некоторое время. — Особенно таким занятым молодым людям, как вы, — добавил он, криво усмехнувшись.              — Почему это я занятой? — удивлённо вырвалось у меня. Волнение и близость профессора не лучшим образом сказывались на способности держать язык за зубами. — То есть, я хотел сказать, что… в общем, я, конечно, но… кхм, — совсем смутившись, замолчал я.              — Вы перестали гулять вечерами, — тихо ответил на это Снейп с каким-то непонятным выражением на лице. — Я подумал, что нашли себе более интересное занятие.              — Нет, что вы, я, — и замолчал, в последнюю секунду успев поймать рвущиеся наружу слова. М-да, как же трудно не выдать себя. Но, постойте, это значит… — Так вы ждали наших встреч? — спросил я Снейпа. Недоумение в моём голосе соперничало с удивлением и радостью.              Профессор на это только поджал губы, так ничего и не ответив. Кажется, он не подумал, что его слова можно так интерпретировать.              — Мистер Поттер, я, конечно, понимаю, что стоять здесь и разговаривать с вами… — наконец произнёс Снейп, и я только сейчас понял, как некрасиво себя веду. Человек болен, ему надо отдыхать, а не стоять на сквозняке в лёгких штанах и рубашке с коротким рукавом... да ещё босыми ногами на кафеле!              — Ох, простите меня, — засуетился я. — Может, я могу чем-нибудь помочь? Надо что-нибудь купить? Лекарства? Еды? В вашем состоянии не стоит выходить на улицу. Вам лежать надо!              — Мистер Поттер, — попытался прервать поток слов профессор. — Всё, что необходимо, у меня, — и тут его ощутимо качнуло. Я тут же нырнул в квартиру, подхватывая мистера Снейпа под руку и захлопывая за собой дверь. Стало страшно, что простуда профессора сильнее, чем мне показалось с первого взгляда. Я уже подумывал обратиться к врачу, когда Снейп резко вырвал свою руку и гневно прошипел:              — Что вы себе позволяете?              — А надо было дать вам упасть? — в свою очередь возмутился я. — Мистер Снейп, вам лежать надо!              — Вот выпровожу вас и лягу, — яда в голосе стало ещё больше. Захотелось обидеться, но я только тяжело вздохнул и постарался достучаться до сознания профессора.              — Мистер Снейп, пожалуйста, идите отдыхать. Я бы очень хотел помочь вам. Поди, давно уже не ели, да? Сейчас что-нибудь приготовлю, а вы пока поспите. И лекарства. Вы врача вызывали? Нет? А стоило бы, вы же весь горите. В таком состоянии оставаться одному опасно, вдруг станет хуже? Мне… я действительно беспокоюсь о вас, мистер Снейп, — со вздохом закончил я, смотря в пол. Всё-таки признаваться было сложно. Даже в такой малости, как обычное беспокойство.              Профессор молчал так долго, что я, наконец, осмелился поднять взгляд и посмотреть на его лицо. Оно ничего не выражало, только в глубине глаз было что-то такое, что я никак не мог понять. Отголосок какого-то чувства. Заметив, что на него смотрят, профессор тут же сердито нахмурился, сверкнул глазами и скрылся в спальне. Идти за ним я не осмелился, боясь, что он может передумать. Не выгнал, и то хорошо.              Вздохнув, я разулся и прошёл на кухню. Действительно, еда была, но такая, которую я бы не стал предлагать больному. Тем более если болит горло. Обследовав шкафчики, нашёл искомое — крупы — и улыбнулся. Сейчас будет каша.              Пока готовил, думал о превратностях судьбы, которая никак не хотела оставить меня в покое. Сейчас я как никогда ясно понял, что прекратить общение не получится — я просто изведусь от беспокойства за мистера Снейпа. А ещё меня душила злость на Люциуса. Где он, когда так нужен? Почему оставил Снейпа одного? Что всё это значит? Ведь если любят, то… Нет, я не понимал.              Когда каша приготовилась и немного остыла, я, взяв поднос, наконец-то решился побеспокоить профессора. Подходя к дверям спальни, я испытывал трепет — это была единственная комната, в которой я не побывал, когда приходил в гости. Даже лабораторию мне уже показали.              Постучав, я осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь святая святых этого дома. В комнате царил полумрак, так что нормально рассмотреть обстановку не вышло. В сумерках выделялась большая кровать, прикроватные тумбочки и два шкафа. Кажется, мебели больше и не было.              Почему-то захотелось двигаться как можно тише. Осторожно войдя, я подошёл к кровати, поставил еду на тумбочку и посмотрел на лежащего мужчину.              Снейп спал. Влажные волосы разметались по подушке, на почти белом измождённом лице губы казались слишком ярким пятном, хотя тоже были бледней обычного. Ресницы подрагивали. Видимо, профессору что-то снилось, и это что-то было не очень приятным, так как он время от времени хмурился и тихо, на грани слышимости, постанывал.              Нежность затопила с головой. Видя профессора, который всегда был сильным, в таком состоянии, я не мог отвести от него глаз. Сейчас, спящий, с высокой температурой, он предстал передо мной без привычных масок равнодушия и язвительности. И это было так… так…              Заворожённый, словно в трансе, я протянул руку и коснулся его ладони, безвольно лежащей на одеяле. Словно током поразило! Мир перевернулся и стал другим. Ярче, счастливей, и это от одного лёгкого прикосновения!              Нет. Разве можно сопротивляться таким чувствам? Разве можно забыть?              Судорожно вздохнув, я перевёл взгляд на лицо профессора, нервно кусая губы, чтобы удержаться от большего, рука же продолжила жить своей жизнью, нежно погладив ладонь Снейпа. Ещё раз и ещё… и ещё.              Не знаю, сколько мог бы продолжаться мой транс, но при очередном движении мою руку вдруг сдавили сильные цепкие пальцы, а взгляд поймали пронзительные тёмные глаза, у которых радужка почти сливалась со зрачком.              Вздрогнув от неожиданности, я еле успел подавить вскрик.              — Что вы тут делаете? — подозрительно спросил профессор, прищурившись.              — Я принёс вам поесть, мистер Снейп, — жалобно проскулил я и посмотрел на наши руки. Кисть словно зажали в тисках, и это было больно. Снейп проследил за моим взглядом и тут же разжал пальцы, словно обжёгшись.              — Кхм, — смущённо прокашлялся он, или мне это только показалось? — Простите.              — Ничего, — слабо улыбнулся я. Сердце билось как сумасшедшее. — Сам виноват. Вот ваша еда, — поднял я поднос со столика.              Профессор удивлённо посмотрел на меня и явно захотел съязвить, но отчего-то сдержался. Неловко сев на кровати, он принял поднос и выжидательно прищурился. Кажется, Снейп не привык есть в кровати, а уж чтоб за ним наблюдали…              — Пойду заварю чай, — улыбнулся я. Кажется, вышло немного нервно. — Надеюсь, каша придётся вам по вкусу.              — Спасибо, я не прихотлив, — хмыкнул профессор. Кажется, после сна ему стало немного лучше. Это радовало. — И включите свет, когда будете выходить, — бросил мне вдогонку Снейп, — а то, кажется, вы совсем забыли о наличии в доме электричества.              — У меня просто были заняты руки, — буркнул я смущённо, щёлкая выключателем и радуясь, что стою спиной к профессору, потому что щёки горели от стыда.