19. В больнице
5 августа 2017 г. в 16:11
Снейп. Живой. И вроде бы даже сильно не пострадавший. Как же хорошо.
Зажмурившись и тряхнув головой, я снова уставился на это восхитительное зрелище.
Поняв, видимо, что я могу так стоять и пялиться до скончания веков, Снейп снова позвал меня, только теперь вместо растерянности в голосе появилась тревога:
— Гарри? — и добавил немного ворчливо, когда я несмело ему улыбнулся: — Ты что застыл — проходи, раз явился. Вы ведь разрешите? — это уже человеку, с которым до этого разговаривал. Лечащий врач?
Тот кивнул, слегка улыбаясь. Хорошая такая улыбка, спокойная, уверенная и успокаивающая. Так не улыбаются, если у их пациента серьёзные травмы.
Я наконец-то смог глубоко вздохнуть и деревянным шагом, не сводя со Снейпа глаз, подошёл к койке. Весь мир сузился до одного человека, слава богу, сейчас спокойно сидящего и насмешливо смотрящего на меня.
— Здравствуй, — просипел я и, покраснев, прокашлялся, чтобы вернуть нормальный голос. Хорошо, что удалось. — Ты как, сильно пострадал?
— Не мели ерунды, — тут же фыркнул Снейп, покосившись на своего лечащего врача. — Руку вот обжёг, что печально. Остальное… да меня уже сегодня выписывают. Пара часов, и буду дома. Кто вообще надоумил тебя в больницу ехать, — кажется, Снейп был в равной степени смущён и зол.
— Ну-ну, — выслушав речь Снейпа, вдруг скептически произнёс врач. — А как же растяжение связок первой степени голеностопного сустава? Вы забыли упомянуть.
Снейп недовольно поморщился, я же нахмурился, стараясь вспомнить, что это такое и с чем едят. Ну, то есть, какие последствия имеет и как долго лечится. Растяжение связок само по себе неприятно — плавали, знаем, так что можно только посочувствовать. Хорошо хоть, степень первая. Меня больше обеспокоила другая травма.
— А что про руку скажете? — вежливо обратился я к эскулапу, стараясь не обращать внимания на недовольного больного.
— Что тут скажешь, — вздохнул врач и, тоже проигнорировав предупреждающий взгляд профессора, произнёс: — Химический ожог второй степени. Тыльная сторона, ладонь, частично — указательный и большой палец. После выздоровления всё придёт в норму, а так как ожог вызван кислотой, при соблюдении предписаний врача даже рубцов остаться не должно.
Снейп тут же что-то пробурчал себе под нос про слишком болтливых врачей и, получив широкую улыбку в ответ от этого самого доктора, фыркнул и отвернулся, показывая своё отношение к происходящему.
— Что ж, не буду вам мешать, — вдруг заторопился доктор. — Мне ещё обход делать. А вас, — это уже Снейпу, — если всё будет в порядке, через два часа выпишут. Подождите немного — и сможете идти хоть на все четыре стороны. — Кажется, Снейп за недолгое пребывание в больнице всё-таки уже успел достать даже этого приятного человека. Представляю, что он мог наговорить.
Не удержавшись, я фыркнул и тут же поспешил извиниться. Под взглядом двух внимательных пар глаз стало не по себе.
— Мы вас не задерживаем, мистер Люпин, — вдруг обратился к доктору Снейп, хотя смотрел в это время почему-то на меня.
— Тогда до свидания, — сказал врач немного устало и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Я бы не удивился, если бы он облегчённо вздохнул, наконец-то покинув своего не самого вежливого пациента.
— Ну что ж, Гарри, вот мы и одни, — проводив доктора взглядом, тоном, не предвещающим ничего хорошего, начал профессор. — И теперь бы я очень хотел узнать, какого дьявола ты сюда явился?!
Меня поразила злость, звучащая в его голосе. Так поразила, что я невольно сделал пару шагов назад. Почему? Что я сделал не так? Разве он бы, узнав, что я в больнице, не пришёл навестить.
— Мистер Малфой, — прошептал я непослушными губами, — это он позвонил и…
— Ах, Люциус, — прошипел Снейп, — этот вечно сующий нос не в своё дело. Надо будет с ним основательно поговорить.
— Зачем? — рискнул я возразить, понимая, что если разговор состоится, потом вряд ли получится получить информацию о травмах профессора из первых, так сказать, рук. И так быстро. — Разве я не имею права знать, что ты пострадал, что…
— Не стоит разыгрывать драму из-за парочки ожогов и синяков, Поттер, — выплюнул Снейп, а меня словно под дых ударили: он давно уже не называл меня по фамилии. — Если вам нечем заняться, то лучше бы нашли себе другое хобби, чем ходить по больницам, где вас не ждали.
Я опустил голову. Было до чёртиков обидно и больно слышать такое. Глаза зажгло, но я постарался обратить свою слабость в гнев, чтобы не выступили предательские слёзы.
— Вот, значит, как, — ответил я тихо и сам поразился, насколько глухо, горько и зло прозвучал мой голос. — Меня не ждали, — я глубоко вздохнул, задержал дыхание и выдохнул, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Почему профессор так себя ведёт? Что… из-за чего он так со мной? Я… вообще нужен? Ни шага сам не сделал, всё только я… только я стараюсь наладить контакт, подстроиться, «приручить», а он и пальцем не пошевелил.
Нет, я понимал, что это не совсем справедливо. Снейп отзывался на мои попытки стать ближе, тоже старался, но… обида и злость застлали глаза, и казалось правильней приукрасить ситуацию, чтобы злиться было удобней.
— Гарри? — вдруг тихо раздалось почти у самого моего уха, и его обожгло горячим дыханием. — Гарри, ты чего?
Я часто заморгал, стараясь вернуться в реальность из невесёлых мыслей, и удивлённо понял, что Снейп стоит совсем близко ко мне.
— Ну чего ты? — снова спросил Снейп и вдруг положил руку мне на плечо. — Ты что, воспринял мои слова всерьёз? Ты же знаешь, когда я злюсь, то могу наговорить лишнего.
Эти слова больше всего походили на извинения из всего, что я раньше от него слышал. Надо же.
— Мистер Снейп, я, — мой голос дрогнул, и пришлось закусить губу, чтобы всё-таки не разреветься. Злость внезапно пропала, оставив меня наедине с обидой и облегчением — жутким коктейлем из эмоций, трудно поддающимся контролю.
— Ну-ну, всё уже, — Снейп похлопал меня по плечу и хотел уже отстраниться, но я не дал. Обвить за талию руками и положить голову на плечо, оказывается, так просто, если перестать раздумывать над каждым своим движением... И Снейп ничего не сказал, только тяжело вздохнул и обнял в ответ.
Я замер. Как же легко и быстро сменяются эмоции! Только что был обижен, зол, душа болела, а через секунду — р-р-раз, и ты уже на вершине блаженства.
Не знаю, сколько мы так стояли, но вот Снейп отстранился и немного насмешливо спросил, заставив посмотреть ему в глаза:
— Ну как, успокоился? И зачем было нервничать? Так и знал, что если приедешь, будешь переживать.
Сначала снова стало обидно: ну вот, я же из-за его поведения настолько расчувствовался, но потом… Потом я всё понял. И это озарение заставило ошарашенно замереть на месте. Хорошо, что Снейп в это время отвернулся, возвращаясь к больничной койке, заметно прихрамывая на левую ногу, так что не заметил моего душевного состояния.
Я же осознал, почему Снейп так яростно не желал видеть меня в больнице — хотел, чтобы я не переживал, и злился именно потому, что мистер Малфой спутал ему все карты. Не меня он не хотел видеть, а не хотел встречаться именно здесь. Он просто беспокоился обо мне.
На душе стало тепло, и когда Снейп в очередной раз посмотрел на меня, я счастливо ему улыбнулся. Неожиданно и его губы дрогнули в ответной неуверенной улыбке, словно он размышлял, а имеет ли вообще право улыбаться. Нет, так дело не пойдёт.
Я тут же решительно подошёл к Снейпу и, слегка нахмурившись, подражая врачам, заявил:
— Больной, почему ходим по палате? И рука почему не на перевязи? И где костыль? Хромающим положен костыль!
С каждой новой фразой глаза Снейпа всё больше блестели. Он сам как-то весь выпрямился и застыл, стараясь не двигаться и сжав губы. И тут я понял, что он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться. Я принялся изображать из себя доктора с ещё большим рвением.
Взяв висящий на койке пустой бланк истории больного, сделал вид, что читаю, картинно хмурясь и водя по бумаге пальцем.
— Ну и почерк, — проворчал я серьёзно. — Без пол-литра не разберёшь.
И тут Снейп сломался. Я замер, когда услышал сначала тихий смешок, а потом и полноценный, искренний смех. Сердце вздрогнуло. Первый раз на моей памяти Снейп смеялся вот так — беззаботно и от души. И в этом была моя победа.
— Ладно уж, доктор, — отсмеявшись, вдруг произнес профессор. — Пора переодеваться, скоро домой ехать.
— Да, кстати, почему ты в больничной одежде? — вдруг заинтересовался я. — У тебя же только рука и нога пострадали, или я чего не знаю?
— Люциус настоял на полном осмотре, — хмыкнул Снейп, до сих пор пребывая в хорошем настроении после моей импровизации.
— Беспокоится, — с умным видом выдал я, стараясь не улыбаться уж слишком по-идиотски: так приятно было видеть Снейпа весёлым.
— Угу, я же лучший сотрудник, по его словам, — поддакнул мне Снейп, явно дурачась.
— Не сомневаюсь, — брякнул я, из-за чего удостоился быстрого оценивающего взгляда, но мне сейчас всё было нипочём. Хотелось осчастливить всё и всех, нести всякую чушь… в общем, вести себя как настоящий болван. Чем я и занялся, дождавшись, когда Снейп выйдет ко мне уже одетым в неизменный костюм, стараясь, чтобы наше хорошее настроение продлилось как можно дольше.