Это был Дождь

Время несётся вскачь, а нам остаётся только отмечать даты на календаре. Легче всего отмечать это течение на Беле и Такуми, они растут и стремительно меняются. А мы словно остаёмся неизменными. Проклятые демоны — дети, которых учили убивать и не учили любить. Кажется, мне пора завязывать с литературой, от неё в голову лезут совершенно не мои мысли. — ВРООООЙ! Чёртов босс! Сколько можно задницу в этом кресле протирать?! Нам уже пора?! — Занзас обжигает меня злобным взглядом, швыряет стакан, от которого я уклоняюсь, не давая расплескавшемуся напитку меня облить, но всё-таки встаёт. Сегодня мы тащимся в школу мафии смотреть на будущее пополнение. Такуми уже достаточно освоился, чтобы брать под командование отряд, так что нам стоит набрать рядовых в отряд Облака, да и остальным не помешает обновить списки своих людей. Текучка в связи со смертью у нас колоссальная. Так что мы полным составом Варии через неделю после Нового года едем смотреть на подрастающее поколение мафии в надежде найти что-нибудь стоящее. Автобус быстро катится по дороге, сидящий за рулём Лусс предельно аккуратен, а на пассажирском сидении дремлет Занзас. Нам же достался салон, и если Мармон дремлет, устроившись на коленях у Бела, то мы играем в карты. Вернее, учим Такуми играть в покер. Во время празднования Нового года оказалось, что наш японец не знает никаких карточных игр, это, конечно, говорит о его воспитании, но он больше не в Японии, а в Варии, а у нас в отряде без навыков карточного шулерства никуда. Как ещё Мармона на желания разводить? Правда, чтобы выигрывать у Тумана, одних навыков мухлежа недостаточно, нужна ещё отличная память на карты и умение видеть через иллюзии. Потому что пусть из-за своих размеров мухлевать у Тумана не получается, но это не мешает ему использовать иллюзии. Учеником Такуми был благодарным и знания усваивал быстро, опыта, правда, пока было недостаточно, но натренируется ещё. — Приехали! — радостно воскликнул Лусс, въезжая на парковку. Когда машина остановилась, мы вышли на улицу. Я чуть поёжилась от холодного ветра и привычно заняла место за правым плечом у босса. Двинулись! Ученики, большая часть которых была не сильно младше меня, лет 16-18, смотрели на нас со страхом и восхищением. В спину неслись шепотки, а немногие ученицы старались попасться нам на глаза, принимая соблазнительные, по их мнению, позы. Нет, может, реально соблазнительные, вон Бел и Такуми на них очень даже глазеют, и плевать, что парням по тринадцать лет, но мне похуй. Занзасу, кажется, тоже, по крайне мере, девиц он игнорирует и не удостаивает и взгляда. Правда попыток они не прекращают. Дуры, и на что надеются? Все знают, что в Варию женщин не берут. Я не считаюсь, потому что как бы мужыг. Что бесит порой невыносимо, но я со своей неопределяемой половой принадлежностью уже как-то смирилась. Так, накатывает временами и хочется любви и ласки. Но это бывает редко и обычно только после того, как я сильно переругаюсь с Занзасом. На волне того, что он меня не ценит и не уважает, так сказать. — Мусор, ты решил вспомнить детство и тут и остаться? — окликнул меня босс. ВРООЙ! Стоило немного задуматься и я застыла на месте. — Мне есть что вспомнить, — нагло скалюсь и прибавляю шаг. Хотя училась я не здесь. Мне довелось провести несколько месяцев в элитной школе, той, что для будущих боссов и их возможных Хранителей. А место, где мы сейчас, мафиози с презрением называют псарней. Сироты, дети таких же сирот, ненужные ублюдки. Да, среди них иногда можно найти сильных ребят, но в большинстве своём здешние ученики — это злобные псы, которые готовы глотки рвать за шанс на лучшую жизнь. Те, кто скорее всего станут просто мясом, если им не повезёт, конечно. Это ещё одна причина, почему почти все они так хотят привлечь наше внимание. Да, в Варии рядовые умирают часто, но если тебе повезёт прожить хотя бы пару лет, то ты заработаешь достаточно, чтобы забыть о мафии как о страшном сне. Хотя от нас мало кто уходит, даже если переживают те два-три года. Потому что эти псы, так же, как и их офицеры, не умеют ничего, кроме как убивать. И уходить им некуда, даже если и появляются деньги. — Тебе нужно отобрать себе дюжину парней, — говорю Такуми, когда мы устраиваемся в крытой зрительской ложе. А вот сама арена, где сейчас будет проходить действо, открыта всем ветрам и грязь от талого снега с неё никто не убирал. Здесь не показывают красивых схваток, сейчас будет бойня. Учеников будут запускать сразу десятками и каждый из них будет сам за себя. Пусть оружие у них тренировочное, но травмы от этого не станут легче. Мальчик серьёзно кивнул, а я усмехнулась, он ещё не понимает, что сейчас увидит. Пусть Такуми уже ходил на задания и спокойно их выполнял, не испытывая особых угрызений совести от убийств, но бойня в питомнике — это совсем другое. А вот сидящий рядом Бел уже это видел и не единожды, он знает, что сейчас начнётся и очень этого ждёт. Лусс недовольно поджимает губы, он этих представлений не любит, Леви всё равно, а Занзас реагирует почти так же, как и Принц, но не так явно. — Есть кто-то стоящий? — спрашиваю у директора питомника, когда схватки начинаются. Мне они не интересны. Отряд Дождя укомплектован полностью, но если Псарь скажет, что тут есть на что смотреть, я пригляжусь. Этот мужчина редко ошибается в оценке своих щенков. — Увы-увы, — покачал он головой и поджёг сигарету. — Слышали о разгроме Эстранео? — киваю. — Я надеялся отхватить кого-нибудь оттуда, ребята занимались улучшением генома человека. Но увы, когда мои люди туда прибыли, самые интересные объекты уже разбежались, а то, что осталось, не стоило внимания, — мужчина выпустил струю дыма. — А с Пламенем кто-нибудь тут есть? — бросаю короткий взгляд на арену, там сражается уже вторая группа, а земля, кроме грязного снега, покрыта уже и кровью. — С пробуждённым никого, знаешь же, Скуало, мы этому не учим. Но есть парочка, которые пользуются им неосознанно. Будешь брать? — Мы набираем Облако, — киваю на бледного Такуми, мальчик сидит, вцепившись в подлокотники кресла и плотно сжав губы. — Остальное — если будет что-то достойное. — Рожа у парня знакомая, — Псарь выпустил ещё одну струю дыма и начал оценивающе рассматривать японца. — Но не могу вспомнить, чья. — Сын Белого Тигра, — не вижу смысла скрыть очевидное, он всё равно рано или поздно вспомнит. Определять на глазок происхождение щенков — это ещё один его заработок. Бывает так, наследит кто-то по молодости, а потом такой последыш попадёт к Псарю. Тот, если увидит знакомые черты, может стукнуть папаше, а может и промолчать, если так будет выгоднее. — О, как, — мафиози, потушил сигарету о собственную штанину, на которой красовался уже не один десяток таких подпалин. — Это интересно. Расскажешь? — Нет, — резко отказываю, с арены раздаётся победный рёв. — Вот гнида! — Псарь соскочил с кресла и прилип к стеклу. — Дорвался-таки! — всматриваюсь в происходящее на арене. Там всё уже закончилось, но посередине стоит тощий пацан лет шестнадцати с рассечённой бровью и одной рукой удерживает за шею своего, видимо, последнего соперника. Намётанным глазом отмечаю, что жертва уже мертва. — Шею он ему сломал. Как курёнку. Ай да сукин сын! — мафиози хлопнул в ладоши и резко дунул в свисток. Тут же на арену выскочило двое из местного персонала и, схватив победителя за руки, утащили его прочь. — И куда ты его? — замечаю довольную улыбку Занзаса и понимаю, что этого парня мы возьмём. — Чёрным продам, скорее всего. Этот ублюдок, как оказалось, бешеный. На его счету уже трое. И всё голыми руками, — в голосе Псаря слышится нечто с намёком на восхищение, но отлично ясно, что если мы не заберём подростка, то он свой план выполнит. Жестокость к щенкам — это главный способ держать их в подчинении. — Мы его заберём, — вздыхаю несколько обречённо. Ломать такой экземпляр не очень-то и хочется, а заставить его прогнуться будет очень непросто. Не зря же он Занзасу понравился. — Пацан с потёкшей крышей, — предупреждает мафиози. — Он нравится боссу, — просто пожимаю плечами, на арене уже новая группа, так что наша беседа особо внимания не привлекает. — Да? — скептично переспросил Псарь. — Может, у вас и выйдет. Но имей в виду, я ответственность после передачи поводка за щенков не несу. — Я знаю условия, — машу левой рукой, разгоняя сигаретный дым. — Цену называй. Возвращались мы с прибытком в полтора десятка щенков, большая часть из которых не доживёт и до двадцати лет. И с одним Бешеным. Имени у заинтересовавшего Занзаса парня не было. Так его все Бешеным и звали. Везли его связанным, оглушённым и неслабо избитым, по приезду его ждал карцер за то, что посмел плюнуть боссу в лицо, когда ему сообщили, что из благодельни его забирают и служить ему теперь Варии, пока не помрёт. Что интересно, остальные щенки Бешеного если не боялись в открытую, то как минимум сильно опасались. Репутацию себе парень за три месяца нахождения в питомнике создал железную. Как оказалось, он был из тех самых лабораторных крыс Эстранео, которые ещё не успели разбежаться после разгрома лаборатории. По словам Псаря, парня нашли пристёгнутым к стене по рукам и ногам, записи с его экспериментов обещали торговцу мясом отличную прибыль, но все надежды сдохли в ненормальности подростка. Хотя ненормальности нам бояться зазорно. Вон, Белу крышу от вида собственной крови сносит только так. Да и остальной офицерский состав тоже не без своих тараканов, а Бешеному, судя по всему, быть адъютантом Занзаса. Ничем другим я эту кровожадную улыбку на лице босса объяснить не могу.