Это был Дождь

— ВРООООЙ! Чёртов босс, ты работать сегодня вообще собираешься, или хочешь, чтобы мы с тобой тут до утра снова сидели? — дверь в кабинет Занзаса я всегда открываю с ноги. Не то чтобы нельзя это делать как нормальные люди, но, на мой взгляд, ни я, ни Зан под определение "нормальные люди" не попадаем, да и руки у меня обычно заняты. Так что на двери давно уже есть небольшая вмятина от моего ботинка. Надо было, наверное, выпить то проклятое обезболивающее — руку дёргает. — Мусор, я тебе говорил не орать? — Занзас смерил меня нечитаемым взглядом, который я по привычке записываю в раздражённые. — А я тебе говорил не забивать на работу, когда меня нет. Или хотя бы заставлять Бешеного её делать, а не гонять парня тебе за виски. Работаем ни шатко, ни валко. Занзас всё норовит увильнуть и уснуть прямо над очередной писулькой от рядовых. У меня с каждым написанным словом всё сильнее болит рука. Но, кажется, пока не кровит, так что ничего страшного. — Мусор, что у нас на Десятого и его Хранителей есть? — голова начала гудеть, а потому вопрос я поняла не сразу. — Не так уж и много. Из тех, кто известен в мафии, Гокудера Хаято — Ураган и Мукуро Рокудо — Туман, о последнем лучше всего расспрашивать вашего щенка. Всё-таки они из одной лаборатории и пересекались пару раз. — Гокудера? — Занзас нахмурился, вспоминая. — Это ученик Шамала? — согласно кивнула, отчего в глазах опять помутилось. Доктора Шамала приглашали в Варию в качестве одного из младших офицеров Тумана. Но он отказался от такой чести, сказав, что у него уже есть работа и новая ему пока не интересна. Было это два с половиной года назад, а работой Шамала был тот самый Гокудера. — Он, похоже, будет соперником Бела, вряд ли он сумеет доставить Принцу особые проблемы, — дышать глубоко и прикрыть глаза, словно они болят от того, что я слишком много читала. Ты гордячка, Скуало, гордячка, которая прячет свои слабости. — Нам не победа нужна, а свобода. Или ты уже забыл, Скуало? — от собственного имени вздрагиваю, Занзас встал со своего кресла и теперь нависал надо мной, обдавая сильным запахом виски и ревущего лесного пожара. — ВРОООЙ! Помню я всё, а обязательно на меня перегаром дышать? — попытка отстраниться была пресечена спинкой дивана. — Мусор, кому ты проиграл? — помутившееся от боли и слабости сознание не сразу отметило, что обычное раздражение сменилось Яростью, а на лице Занзаса застыла непроницаемая маска, которая означала только одно — он готов убивать. — Врооой! Что за чушь? — чужие пальцы с силой сжались на раненном плече. От резкой вспышки боли я сдавленно охнула. — Это от дружеского поединка царапина? — Занзас ещё сильнее сдавил плечо, от его действия рана снова начала кровоточить. — Если бы я проиграл, то был бы труп, — правой рукой попыталась оттолкнуть мужчину, но попытка была заранее обречена на провал. — Это снайпер был, — пальцы сжались ещё сильнее, а я болезненно застонала. Маска на лице Занзаса на секунду дрогнула, давая заглянуть под неё и увидеть что-то похожее на беспокойство. Плечо мне отпустили, а там, где только что была его рука, медленно проступали кровавые пятна. Толстый слой бинта не справился со своей задачей и теперь моя рубашка стремительно пропитывалась кровью. — Кто? — Зан посмотрел на меня полным ярости взглядом, и я смогла только опустить глаза, разглядывая собственные ноги. — Не знаю, я его убил. Мне было не до того, чтобы тратить время и допрашивать его по поводу имени заказчика. — Гейский мусор, ко мне немедленно! — спорить со взбешённым Занзасом я не посмела и те три минуты, пока не появился Лусс, мы сидели в полной тишине. Я, боясь поднять на босса глаза, вслушивалась в раздающееся совсем близко дыхание. Занзас дышал глубоко, ничего общего с моими рваными, призванными заглушить бьющую в виски боль, полустонами-полувздохами. — Босс, что случилось? — влетевший в кабинет Луссурия тут же заполнил собой всё пространство. Он засуетился вокруг меня, заставил расстегнуть рубашку и приспустить ткань с плеча, чтобы открыть доступ к ране. Занзас же молча встал и отошёл к окну, он опёрся спиной на подоконник и внимательно следил за манипуляциями Солнца. — Ску, крошка, я же тебе говорил отлежаться! — причитал тот, перебинтовывая рану. — Гейский мусор, как часто происходит подобное? — Зану надоело молча наблюдать и он начал задавать вопросы, давя на нас тяжёлым взглядом. Лусс испуганно взглянул на меня, словно спрашивая разрешения. Хотя почему словно? Во всей Варии только он и знает, как часто меня ранят. И он же отлично осведомлён, как я не люблю, когда о моих слабостях становится известно кому-либо кроме него. — У крошки Ску много врагов, — о том, что большая часть этих врагов на самом деле враги Занзаса, наша мамочка молчит. — Мусор, с каких пор ты оставляешь своих врагов в живых? — ВРОООЙ! Чёртов босс, пол-Альянса не перебить, а мои враги шишки высокого полёта, — криво усмехаюсь, дрожащими пальцами застёгивая пуговицы. Голова всё ещё кружится, да и боль никуда не ушла. — Где ты их насобирал, а? Дочерей мафиозных семей портил? — Портить благородных девок — это больше по твоей части, — фразу о том, что я бы их с удовольствием убивала, за то, что они на тебя вешаются, я проглатываю. — Тогда за что? — Занзас в пяток шагов подлетает ко мне и снова нависает сверху, грозя гневными вспышками в глазах. Лусс уже благоразумно свалил, только его и видели. — За тебя, — говорю, виляя взглядом в сторону, омерзительно горят щёки. В такой ситуации странно смущаться, но его лицо так близко, почти соприкасаясь лбами. И вообще, мне плохо и у меня наверняка жар из-за раны. — ВРОООЙ! Я твой заместитель, чёртов босс, конечно многие пытаются избавиться от меня, чтобы ослабить тебя. Это же, бля, очевидно! — Не кричи, — он говорил спокойно. Спокойным холодным голосом, и я рискнула поднять глаза. Мне было интересно, какое у него должно быть сейчас выражение лица. Я помню его умиротворённым, на своём пятнадцатом дне рождения, помню ледяной гнев, тогда, во время нашей почти-ссоры, мне интересно, какой он сейчас. — Ты говорил, что согласен за мной куда угодно. Сейчас это не изменилось? — Занзас был обеспокоен, он хмурил брови и чуть щурил глаза, он спрашивал сущую глупость, но по-настоящему ждал ответа. — Ты тупой? Вроой! Занзас, я что, волосы вдруг обрезал? Или, не знаю, сдох раньше времени? Нахуя такую херню спрашивать? — Ха-ха-ха, мусор, скоро уже я их тебе обрежу, — он расхохотался и привычным жестом дёрнул меня за волосы, — мудак! Я хотела вскочить и хорошенько ему врезать. Мечом, плашмя по голове. Но голова снова закружилась, и я рухнула обратно на диван. Спасибо хоть не стала за него цепляться, а то могли бы вдвоём полететь. А мне и так хватает в нашем общении двусмысленных ситуаций, чтобы создавать ещё одну. — Ты сначала Саваду до нужного состояния доведи, судя по информации от Бела, Реборн научил Десятого относиться ко всему с завидным равнодушием, — Занзас снова нахмурился, весь наш план по уходу из Вонголы строился на том правиле, что слово мафиози свято. То есть сказанное, особенно боссом Семьи, часто принимает форму закреплённого договора. Особенно если при свидетелях, да ещё и на диктофон зафиксировать. Нам нужно было вынудить Саваду сказать что-то вроде: никогда к вам не обращусь, или с сумасшедшими маньяками не работаю. Правда, сказать он это должен после своей победы в Конфликте Колец, когда окончательно и бесповоротно получит статус Десятого. — Он слишком мягкий, а у нас репутация. Да и первое впечатление никто не отменял. — ВРОООЙ! Босс, ты помнишь что его первое впечатление о нас — это попытки заплетать мне косички?! — от этого воспоминания меня передёрнуло, потому там фигурировал не только мелкий Савада, но и его мать. Страшная женщина. Занзас замер, а потом расхохотался. — О, да, это было незабываемо. Акула-принцесса. Знаешь, если у нас ничего не выйдет, я разрешу этому мусору сделать тебе причёску. — ВРООООООЙ! Это мои волосы вообще-то, как ты можешь кому-то разрешать с ними что либо делать?! — этот урод только усмехнулся и вернулся за свой стол, высокомерно бросив, что нас ждёт работа. Занзас последний мудак, но этот мудак отлично знает меня и мой характер, а потому требовать от меня прекратить работу и идти отдыхать он не стал. Поберёг мою гордость и свои нервы.