Это был Дождь

— ВРООООЙ! Чёртов босс, ты сказал, что разгребёшь этот завал! — если я и надеюсь на то, что у Занзаса вдруг проклюнется совесть и он начнёт работать, то он быстро указывает мне, что это не так. Например так и не приступив к разбору той горы макулатуры, что копится у него в кабинете. И так каждый раз: я ухожу на миссию и требую от него не забивать на свою работу, Занзас лениво кивает, отпивает виски, швыряет в меня стакан и говорит, чтобы я не доставала его этой хуйнёй. А по возвращении я вижу всё тот же завал. — Мусор, не ори, — Занзас болезненно морщится и растирает виски. Наверняка у него опять похмелье. Зло цокаю языком, но подчиняюсь, устало садясь на диван. Чёртовому боссу уже двадцать четыре, мне недавно исполнилось двадцать два. Скоро нас ждёт великая заварушка по выходу из Вонголы, а я всё ещё не могу понять ни своего отношения к этому мудаку, ни его ко мне. Та наша краткая ссора почти три года назад прошла на первый взгляд без следов. По крайне мере, Занзас как был эгоистичным мудаком, так им и остался. Вот только за собой я начала замечать совершенно неадекватные реакции на него. Нет, то, что эта тварь красива порой, как демоны в христианстве, я знаю. Но вот ловить себя на откровенным любовании им — это ненормально. Как и балдеть от его запаха. И навязчивое желание обнять, прижаться и не шевелиться. Лусс, тварь, ржёт, закатывает глаза и вещает о любви. Я матерюсь и сбегаю к Марго. Но в последнее время не помогает. То есть напряжение, конечно, скидывается, но за Занзасом следить я не прекращаю. А ещё я опустилась до ревности. Нет, я не ревную его к его шлюхам. Всё куда хуже. Девятый отчаянно пытается делать хорошую мину при плохой игре, и делает он это за счёт нас. А точнее, за счёт попыток купить лояльность какой-нибудь мафиозной семьи династическим браком. С Занзасом. Самому Тимотео жениться как-то поздновато. Вот к этим самым "невестам" я и ревную. Совершенно безобразно и с трудом держа себя в руках. Что ни приём, так они сразу начинают виться вокруг босса, виснуть на нём, да ещё и меня в сторону оттеснять. Сам Занзас особо расстроенным таким положением дел не выглядит, да и что расстраиваться? Девушки все как на подбор одна другой краше, и морды, и фигуры. Куда уж мне с моим модельным ростом под метр восемьдесят, перекачанными плечами и фигурой вечного нескладного подростка! А с чего Девятый вообще озаботился укреплением позиций Вонголы? Да всё просто, последние пару лет не без нашей активной помощи позиция Вонголы как сильнейшей семьи активно зашаталась. Нет, Вонгола всё ещё на коне и на ногах стоит на первый взгляд твёрдо. Мы не стали ослаблять Королевскую семью. Мы помогли усилиться её конкурентам. То здесь, то там, где-то, выполняя задание, чуть превысить полномочия, где-то протолкнуть миссию от семьи второго сорта вперёд Вонголы, придержать компромат на стремительно набирающую силу семью и не отдать его Вонголе. И вот уже через пару лет тех, кто пусть не в одиночку, но в связке с равным способен давить на Королевскую семью, куда больше. Занзас, как оказалось, просто обожает играть в высокую политику. Сама-то я в этом мало что понимаю, не могу я плести эти словесные кружева и строить сложные интриги. Мне легче с громким "ВРОООЙ" взмахнуть мечом и решить проблему радикально. Чёртов босс с этого ржёт. А я обижаюсь. Не всем быть гениями интриг, дуболомы тоже нужны. — Капитан Скуало, прошу вас, спокойнее, — занудный голос Бешеного заставил меня тяжело вздохнуть и резко повернуть голову к адъютанту Занзаса. Имени ему так и не дали, вернее, пытались, но он отказывался на них отзываться. Моя личная головная боль оказался французом. Хотя свой язык он тоже помнил уже достаточно плохо, проведя в подвалах Эстранео без какого-либо общения около шести лет. После того, как ситуация с парнем немного прояснилась, не без активного участия нашего Принца, конечно же, его по второму типу Пламени отправили в отряд Грозы. Но продержался он там недолго и уже через пару месяцев прочно прописался в должности кого-то среднего между телохранителем и мальчиком на побегушках у нашего босса. Я бы сказала, что Занзас относится к щенку по-особенному, но нет. По отношению к остальному рядовому составу это действительно так, а вот если сравнивать с офицерами, то различий и нет. Он на него точно так же орёт, как на Леви, швыряет стаканы, как в меня, засыпает работой и всячески указывает на достойное по мнению самого Занзаса место. Но при этом чёртов босс его ещё и учит. Ухмыляется и говорит, что когда Вария станет свободной от Вонголы, ему всё равно понадобится наследник. Смотрит он при этом куда угодно, но только не на меня. Причин я не понимаю, потому что я вообще почти никогда не понимаю, какими путями ходят его мысли. — ВРОООЙ! Да спокоен я! Но это кто разгребать должен? — тычу рукой с протезом в кипу бумаг, сваленных рядом со столом Занзаса. Порой у меня создаётся впечатление, что этот мудак специально ничего не делает в моё отсутствие, чтобы потом на законных основаниях заставлять меня сидеть с ним до самого утра, разгребая эти завалы. Не могу не признать, есть в таких посиделках что-то сугубо интимное. Потому что мы оба словно немного снимаем наши маски, как в то время, когда его ещё мучили кошмары. Ненавязчивая тишина и странные взгляды, молчание, нарушаемое шелестом страниц и запах кофе, перебивающий запах виски. Странные, словно не наши часы. Время, украденное у других. — Мусор, — угрожающе нахмурился Занзас и потянулся за стаканом. — ВРОООЙ! Чёртов босс, ну почему ты мудак такой, а? — попытка увернуться увенчалась провалом. То есть, от стакана-то я увернулась, а вот виски оказался разлит прямо на меня. Вот на каких, бля, мишенях он меткость себе нарабатывал? И кидает ещё так с придумкой, что даже если удаётся увернуться от тары, от жидкости всё равно не увернёшься, всё на тебе окажется. Бешеный уже метнулся за веником, убирать осколки, а я смерила Занзаса тяжёлым взглядом. — Я к Луссу, — говорю, вставая с дивана. А чёртов босс в ответ на эту фразу снова нахмурился. — Ты разучился своим мечом пользоваться, а, Скуало? — в голосе ничем не прикрытая насмешка. — ВРОООЙ! Хочешь проверить? — но он только хмыкнул и усмехнулся. На такое пренебрежение мне оставалось только покинуть кабинет, напоследок посильнее хлопнув дверью. Чтобы на этого мудака картины со стен посыпались. — Капитан, вы уже вернулись? — на лестнице чуть не сбила Такуми. Мальку уже шестнадцать, как и Белу, а он всё не может избавиться от японской вежливости в речи. Или не хочет. А ещё он всё так же живёт на нашем с Занзасом этаже. — Снова тренировался с Принцем? — следы от проволоки отлично видны и на коже, и на одежде. У этих двоих, что не неделя, так новая тренировка. Хотя в отличие от нас с Занзасом они хотя бы до тяжёлых травм не доходят. — Бел-сан в последнее время на взводе. Как и Занзас-доно, вы не знаете причин? — качаю головой, вернее, причины повышенной раздражительности Зана я знаю, он нервничает в преддверии Конфликта Колец, как будет называться тот цирк, а Бел? Может, у него предчувствия? — Лусс! — Солнце был там, где и должен. В лазарете. Читал лекцию для последнего набора. Любит он это дело, учить новичков, правда, новички это обычно не очень ценят, особенно по первости. — Крошка Ску? — улыбнулся боксёр, а рядовые постарались сдержать улыбки и смешки, вышло не у всех. — ВРООООЙ! Лусс, уделишь мне время? — гей внимательно оглядел меня и серьёзно кивнул. — Ску, милая, когда после работы ты будешь в первую очередь приходить ко мне, а не проверять Занзаса? — недовольно ворчал Луссурия, когда, разогнав учеников, запер дверь и начал быстро расстёгивать форменный плащ. — Да это просто царапина! — боксёр резко дёрнул плащ вниз, снимая его. Левое плечо пронзила новая вспышка боли. — Сквозная дырка от пули — это царапина? — Лусс нахмурился и стал отдирать присохший бинт. — Сколько ты с ней уже ходишь? — Это был чёртов снайпер. Там, знаешь, особо выбора не было. Не доделал бы заказ и были бы проблемы, — пока Луссурия обрабатывает рану в плече, мне остаётся только зло шипеть. Во время работы особо было не до обработки, залила спиртом, забинтовала кое-как — и дальше убивать. — Охотились за тобой? — с искренним беспокойством спросил медик. — ВРОООЙ! А за кем ещё? Этот урод не первый. Знаешь же эти слухи, что мы с Занзасом любовники, какую только хуйню не придумывают. Вот все те уроды, которым наш любимый босс по милости своего дерьмового характера нагадил, и пытаются избавиться от меня. Думают ублюдки, что я более лёгкая цель. — Тебе повезло, что пуля прошла навылет и не задела кость, — я промолчала. Повезло — это очень правильное слово. От первой пули — в голову, я ушла чудом: в последнюю секунду почувствовала взгляд в спину и инстинктивно пригнулась. Девятимиллиметровая пуля глубоко врезалась в кирпичную стену в том месте, где была моя голова, а лицо расцарапало мелкими осколками. — Больше ничего нет? — Только это, — Лусс недовольно качает головой. Ему не нравится моё безразличное отношение к собственному телу, а о каждом новом шраме он беспокоится больше меня. Хотя я сама давно их не считаю. Слишком их много. От огнестрела, от чужого Пламени, от мечей. — Нельзя так себя не ценить, Ску. Слухи слухами, но сама же знаешь, на Занзаса действительно только ты влиять и можешь, — ага, как же, могу. Всё, что я могу в случае с Занзасом, это немного его успокоить, а во-всех остальных случаях это он мною вертит как ему захочется. Как в той же ситуации с работой, я требую одного, а он делает по-своему и мне приходится подчиняться. — Я пойду, — встаю со стула. — Спасибо, Лусс, — чуть пошевелила левой рукой, привыкая к боли. Сейчас придётся активно ей пользоваться, всё-таки писать протезом крайне неудобно. А показать Занзасу свою слабость я не могу. Только не ему. — Ску! — Луссурия стоял, уперев руки в бока, и сверлил меня взглядом. — У тебя прострелено плечо, ты лежать должна, а не скакать по всей базе без обезболивающего. Ты же его, как обычно, не стала пить, решив перетерпеть? — Не стала, — зачем отрицать очевидное, Солнце отлично знает, что обезболивающее я пью крайне редко, а всё потому, что оно плохо влияет на реакцию. — Но мне правда нужно идти. Я к тебе перед сном зайду на перевязку. — Если к десяти вечера не явишься, я буду менять бинты прямо в кабинете Занзаса. Тебе ясно? — Да, Лусс, ясно. В десять буду здесь, — наглый оскал привычно налип на лицо. Осталось совсем немного. Совсем немного до свободы от Вонголы. Волосы обрежу. Усмешка наверно на этой мысли чуть перекосилась. Даже жалко немного. Заканчивался апрель. До начала Битвы Колец оставалось два месяца.