Перевертыши

Он нервничал. Он начал нервничать в тот самый момент, когда поезд остановился на вокзале в Чикаго. Нервозность нарастала в геометрической прогрессии пока они ехали по направлению к особняку Леганов, чтобы оставить чемоданы, привести себя в порядок и отправляться к тетушке Элрой на «смотрины». Он начал физически задыхаться, когда шофёр остановился на подъездной дорожке особняка Эндри. «А вдруг она им не понравится? Хотя… как такое может быть? Она — само совершенство! Эталон красоты, ума, такта, обходительности, чувств. И пусть она простая официантка! Она — предел мечтаний! Она его награда за все неудачи в жизни! Она его ангел-хранитель! Она — его женщина! Только его! И это всепоглощающее чувство не имеет ничего общего с той фанатичной влюбленностью, которой он болел 4 года назад. Эта женщина — его, тогда как та была — лишь призрачным идеалом. Химерой. Видением… интересно, как она?» Он не был дома 4 года, пока учился в Калифорнии. Теперь он дипломированный брокер. А ещё и искусствовед. Но это было скорее для себя. Вообще он, оторвавшись от дома, выйдя из-под влияния матери и сестры, открыл в себе очень много качеств. Оказалось, что его интересовала живопись, скульптура. Он увлёкся литературой, в том числе и непонятной и сложной русской. О, как он, ночи на пролёт, зачитывался Достоевским! Как он сочувствовал Раскольникову. В сущности, уезжая в Калифорнию, он был тем самым Родионом. И счастье, что на его пути не попалось ни одной старушки! «А вдруг Корнуэлл или моя сестрица как-то обидят Джес? Хотя, к черту их! У неё есть я — я смогу ее защитить! Раз уж я не побоялся постоять за неё в том баре, то здесь уже вообще нечего бояться. Ни Арчи, ни Элиза не сравняться с теми тремя амбалами, которых я, играючи, уложил на лопатки. Все же заняться боксом была отличная идея!» От крепко сжал пальчики своей спутницы: — Джес, нам пора! С Богом! — Милый, не волнуйся! Все будет хорошо! Я с тобой! No te preocupes* — Знаю, mi amor! Я спокоен, как никогда! Te amo! ** — Yo también! Vamos! *** Решительная, рассудительная, спокойная — днём и такая страстная, нежная, ненасытная ночью. Инь и Янь. Альфа и Омега. Его жизнь и смерть! Его кара и награда. Его — все! Он готов был положить на алтарь своей любви все — статус, положение в обществе, друзей, родных, врагов! Вся и всех. Говоря на чистоту, он даже хотел остаться в Калифорнии после учёты, благо, ему предлагали неплохое место с хорошим окладом. Но она настояла на знакомстве с родителями и поездке в Чикаго. Они были помолвлены. Свадьба должна была состояться через месяц, в сентябре. И если он хотел скромное торжество «para dos»****, то она настаивала на пышной церемонии, аргументируя тем, что выходить замуж она планирует только один раз и хочет, чтобы праздник запомнился. «Дамские причуды» — думал он и соглашался. Со всем! С платьем от Chanel. С кольцом. Со списком гостей! Быстрее бы стать ее законным мужем и, уже на правах супруга, делить с ней постель! И дети! Бог мой, как он хотел детей! — Нил!!! Элиза первая пришла в себя. Он так сильно изменился. Бесспорно, он стал выше, шире в плечах, мощнее. На щеках пробивалась щетина после долгой и утомительной поездки. И взгляд… взгляд сильного и уверенного человека. Теперь уже язык не поворачивался, даже в шутку, назвать его трусом. Нил улыбнулся. Открытой, доброй улыбкой. Так, как, пожалуй, не улыбался никогда раньше. — Сестрёнка! Я так рад! Ты все так же прекрасна! И твой характер, думаю, тоже не сильно изменился, — он подмигнул, давая понять, что это шутка, но Элиза ничего не ответила и погрустнела. — Арчи! Анни! Вы тоже ничуть не изменились! — Мистер Альберт! Мое почтение! — Кенди!..- лишь на секунду он задержал на ней взгляд. Он изучал ее. Хотел понять, осталось ли что-то в сердце. Нет. Пусто. Ни обиды, ни злости, ни любви. Ничего, — Рад тебе! А где же родители и мадам Элрой? — Они в камином зале. Ждут вас. — Тогда пойдёмте. Я с радостью вам всем представлю будущую миссис Леган! — Нил, казалось, светился изнутри. — Дорогие мои родные и друзья, — начал Нил, когда все собрались в каминном зале, — Хочу вам представить свою невесту. Знакомьтесь — это Дженис. Или Джес. По лицу мадам Элрой пробежала еле заметная тень. Родители переглянулись. Нил вопросительно посмотрел на Альберта, тот кивнул в ответ. — Джес — официантка, — выпалил Нил. Он понимал, что чем быстрее он это скажет, тем быстрее закончится пытка, — Но я ее люблю и женюсь на ней. Даже вопреки вашим словам! Однако, реакция мистера и миссис Леган была достаточно спокойной. Мадам Элрой лишь демонстративно закатила глаза. В таком свете кандидатура Кенди уже не казалась вселенским злом. — Даниэль, как я и писал тебе, — Элиза и Кенди устремили растерянные взгляды на Альберта. Писал?! , — Я поддержу тебя в твоём решении. Я считаю, что происхождение, наследство, социальные статусы и ворох правил- это все пережитки прошлого. Мы живём в 20 веке. Мы пережили мировую войну. Мир не стоит на месте. Я согласен чтить традиции, но слепо следовать длинному перечню архаичных правил — нет уж, увольте! Тем более границы размываются. И, наконец-то, становится важен сам человек, а не то, какая у него фамилия или сумма на банковском счёте. Альберт в этой пылкой речи обращался к каждому из присутствующих и ни к кому конкретно. Однако, последнее предложение он говорил, глядя в карие глаза рыжеволосой сестры Нила. Элиза густо покраснела, стушевалась, и оставила без комментариев происхождение невесты брата. Альберт невольно усмехнулся про себя «Любое дикое животное можно приручить лаской. С людьми, оказывается, это тоже работает». Кенди первая прервала неловкое молчание: — Нил! Поздравляю вас с Джес! Будьте счастливы! — и она искренне обняла бывшего врага, с удивлением обнаружив, что у Нила очень приятные одеколон. Да и то, что его руки, по наитию, скользнули по спине девушки и тут же вернулись к дружескому объятию, подняло температуру тела Кенди на пару градусов. Она читала об этом. Это называли природным магнетизмом, кажется. Или как-то так. Люди, обладающие и владеющие этим магнетизмом могли очаровывать толпы. При всём этом не обладая эталонной красотой. А Нил был красив. Объективно. Выразительные карие глаза. Темные, чуть вьющиеся волосы, смуглая кожа. Чувственные губы. И руки… Джес была ему под стать. Высокая и стройная. С чёрными, как смоль, чуть волнистыми волосами, волнами спускающимися значительно ниже лопаток. С чёрными глазами и обезоруживающей улыбкой. Она была испанкой. Горячей и дерзкой. Не скрывающей своих чувств. Настоящей. Живой. И от Нила не могло укрыться то, с какой завистью кузен смотрит на его невесту. Прежний Нил бы не упустил возможности одарить Арчи каскадом издевательских комментариев, но Нил сегодняшний позволил себе лишь еле заметную улыбку победителя. Анни заметно нервничала. Они с Арчи были вместе со школы. Они встречались, гуляли, разговаривали. Все чинно, благородно и приторно. И вроде бы уже дело шло к помолвке, но тут, очень не кстати для Анни, Арчи увлёкся делами семьи и бизнесом. И свадьба опять отошла на второй план. Арчи целыми днями проводил в офисе с Альбертом, занимаясь «семейным бизнесом», а на свою девушку времени почти не оставалось. Анни терпела, потому что любила… или любила, потому что терпела? В любом случае получался замкнуты круг, пути из которого не было… — Спасибо Кенди! Для меня… для нас это много значит, — щеку Кенди обжег поцелуй. Кенди отшатнулась и растеряно улыбнулась. — Для меня тоже, Нил. Для меня тоже…