Перевертыши

Солнце уже начало клониться за горизонт, когда компания, во главе с Уильямом Альбертом Эндри, вернулась в поместье. В гостиной их ждал Терри. Он был в прекрасном расположении духа. Немного нервный, но весёлый. «Слава Богу, — облегченно подумала Кенди, — Удастся избежать разговора и выяснения отношений.» Девушка сама не могла ответить себе на вопрос, что же ее смущает. Вот он- ее любовь. Ее Терри. Но его поцелуи уже не были так желанны и, более того, не приносили того безграничного счастья, о котором Кенди мечтала все эти годы одиночества. Казалось, подсознание (или интуиция ?) не позволяют ей расслабиться и поверить своему возлюбленному. «Как странно… ещё несколько недель назад я бы все отдала за один лишь взгляд его синих глаз. А теперь. Все изменилось с той заметки о свадьбе. Как-будто что-то внутри меня оборвалось. Умерло. Исчезло. И вот теперь, когда он здесь, со мной. Когда он целует меня, когда его руки касаются моей кожи, я чувствую лишь раздражение. Но потом я закрываю глаза, и на месте Терри чудесным образом появляется Нил. И его поцелуев жаждут мои губы, под его ласками дрожит и выгибается мое тело. Безумие какое-то! Кенди, ты вожделеешь чужого жениха, когда рядом с тобой мужчина, которого ты любила столько лет и думала, что потеряла навсегда. Он рядом. Но…» — Кенди, — позвал ее Терри, — Кенди, прости меня. Я был так несдержан. Просто я так обрадовался, что ты рядом. Я просто не смог сдержаться. Не смог сдержать своих чувств. Я знаю, что напугал тебя. Прости меня, моя любовь. Обещаю, я буду терпелив. Я так по тебе скучал! — и он обнял её за плечи. Опять. Вот! Вот ее Терри. И все стало на свои места. Кенди выдохнула и улыбнулась. А жизнь то начинает налаживаться! После ужина все разошлись по своим комнатам- сказывайся тяжёлый насыщенный день. Элиза уже распускала волосы, когда в дверь ее спальни постучали. — Войдите. На пороге стояла молоденькая служанка. — Мисс, простите, но мистер Эндри просит Вас зайти к нему. Он в библиотеке северного крыла. — Что, сейчас? — Да, он сказал, что дело очень важное и не терпит отлагательств. — Хорошо, я буду через 10 минут. «Интересно, что за срочность?» — думала Элиза, поднимаясь по лестнице. Она знала этот дом как свои пять пальцев. Сейчас всех поселили в южном крыле. На первом и втором этажах. Северное крыло всегда пустовало. Интересно, что Альберт забыл в библиотеке северного крыла? Дойдя до нужной двери она постучала. — Заходи! — голос был таким мягким и притягательным, что, предательски, засосало под ложечкой. Он сидел в пол оборота в высоком кожаном кресле. Комнату освещал только камин. Языки пламени рисовали на стенах причудливые узоры. Он повернул голову и посмотрел на Элизу. Девушка поёжилась. — Спасибо, что пришла. — Мне сказали, что у Вас… — он многозначительно поднял бровь, — у тебя какое-то очень срочное дело. — Да. Я очень хотел увидеть тебя, -он встал. Он был на полторы головы выше Элизы. Широкие плечи, узкая талия. Рядом с ним Элиза чувствовала себя маленькой девочкой. Маленькой неопытной девочкой. Меж тем его уверенность в себе заставляла девушку краснеть, бледнеть, терять дар речи. Он подошёл к ней и провёл подушечками пальцев по щеке. — Ты такая необыкновенная. — Простите, но все же. О чем Ты хотел со мной поговорить? — Ах да! Ты знаешь что это? — и он указал на столик возле камина. Элиза склонилась над предметом, а Альберт бесстыдно скользил взглядом по ее длинной шее и вырезу платья. — Нет, не знаю, — ответила девушка. — А я знаю. Это кокаин. И горничная нашла его сегодня в комнате Терри. И это лишь мала часть его «запасов». — В этом доме слуги роются в вещах гостей? — Элиза усмехнулась. — Нет конечно, но он и не думал что-прятать. Эта шкатулка стояла на прикроватном столике. Ещё две таких же в ванной. — Хм… я не сильно разбираюсь в таких вещах, но про кокаин слышала. Теперь понятно такое странное поведение и резкие смены настроения. — Именно. И я не знаю- стоит ли говорить об этом Кенди… — Стоит, — тут же отозвалась Элиза, — Она имеет право знать! — А ты сильно изменилась, — он подошёл к ней сзади и прижал к себе. Она чувствовала его дыхание на своей шее. Она не могла да пошевелиться. Она боялась, боялась, что это ей кажется. Но нет, ошибки быть не могло. Самый влиятельный холостяк Чикаго, самый красивый и желанный мужчина в мире, сейчас обнимает ее. — Это все благодаря тебе, — ответила она и повернулась. Ее смелый и нежный взгляд дал ему понять, что все взаимно… сдерживать себя он больше не мог. Он жадно впился губами в белоснежную шею. Девушка застонала и обмякла в его руках. — Все в порядке? — обеспокоено спросил он. — Да, главное не останавливайся! Я больше не могу ждать. Ты сводишь меня с ума! Я хочу быть только твоей. Сейчас и всегда. Даже если это не серьёзно. Даже если это месть за Кенди- мне все равно! Я влюблена в тебя, Уильям Альберт Эндри! И какую бы малость ты мне не дал, это будет намного больше, чем я смогу взять… Эти слова эхом отдавались в ушах Альберта. Он молчал. Однако поцелуи его стали нежными. Едва уловимыми. Он понимал, что слова больше не нужны. Все случится сегодня. Здесь. На этом самом пушистом ковре перед потрескивающим камином…, а завтра… завтра будет завтра… Как же ему не хотелось уезжать. Как ему не хотелось будить ее, так беззаботно спящую у него на груди. В другой ситуации он и не стал бы этого делать, но обязанности главы семейства никто не отменял. Он проводил ее до комнаты. — Милая, мы с Нилом уезжаем в город. Вернёмся вечером. А вы, с девочками, пройдитесь по магазинам. Не скучайте, — и шёпотом добавил, — сегодня будем спать в моей постели. Она удобнее, чем ковёр в кабинете.