Перевертыши

Первая неделя путешествия подходила к концу. Честно говоря, первые дни Кенди было крайне сложно — она, энергичная, пытающаяся что-то делать каждую секунду своего времени, на Нордвее была вынуждена менять свой ритм жизни. Дни были похожи друг на друга, как братья близнецы. Вокруг вода, вода, вода. Но к концу первой недели, Кенди начала находить определённую прелесть в приятном «ничегонеделании». Все время они проводили вместе с Нилом. Вместе завтракали, загорали у бассейна, обедали, расходились по каютам на дневную сиесту (так Нил готовил Кенди к увлекательному путешествию по Испании), потом ужин, концертная программа в главном концертном зале, по бокалу вина в баре и спать. Утром опять все с начала. Кенди начала нравиться эта определенность. Только сейчас она осознала, что никогда за 20 с небольшим лет своей жизни, она не была так уверена в завтрашнем дне, как сейчас. И это было приятное чувство, позволяющее расслабиться, выдохнуть, выгнать из головы тысячу ненужных вопросов — А в Чикаго сейчас хорошо, традиционный субботний обед. Интересно, как мадам Элрой отреагировала на новость о своем любимом племяннике Арчибальде… — лениво проговорил Нил, прикрывая рукой глаза, чтобы защитить их от солнца. Кенди повернулась к нему. — Не знаю. Но я хочу, как только прибудем в Испанию, отправить Мистеру Альберту телеграмму, с просьбой рассказать последние новости. И попросить переслать мне все письма, которые пришли за время моего отсутствия. — Ты ждешь писем? — Нет, но все же… — Не хочешь говорить об этом? — Нил, да не о чем говорить. Мне может написать кто угодно! Анни, например. Или Мисс Пони. Или Том, — она запнулась, — Или… — Гранчестер… — услужливо добавил Нил и посмотрел на нее. «Определенно, ей бы хотелось, чтобы здесь и сейчас рядом с ней был этот актеришка, а не я». Если Кенди начала постепенно расслабляться, то для Нила, эта поездка превращалась в муку. Если бы он знал, что все так выйдет, он бы отменил это глупое путешествие. Было ли дело в том, что они были почти всегда вместе или в том, что кроме друг друга никого тут не знали, но Нил начал ловить себя на мысли, что его чувства к Кенди возвращаются. Да, он был уверен, что все давно умерло. Да, он так сильно любил Джес. Да, он решил, что они едут, исключительно, как старые знакомы. Но… Но Нил не мог ничего с собой поделать. Удивительнее всего было то, что чувства к Кенди были какими-то другими. Они отличались от той жажды обладания, которая ослепила его пять лет назад. Они отличались от жертвенной всепрощающей влюбленности в Джес. Эти чувства были такими глубокими, что голова начинала кружиться при попытке найти их дно. Они были запретными, они появлялись вопреки всем доводам здравого смысла. Как данность. И Нилу, в конце концов, пришлось смириться с тем, что он снова потерял голову от Кенди. А впереди еще две недели на Нордвее, две с половиной в Барселоне, и три недели пути домой в Америку. «Боже, дай мне сил». После ужина ни Кенди, ни Нилу не хотелось идти на концертную программу. Они, прихватив из бара бутылочку вина, расположились на креслах возле бассейна. Палуба была пуста. Звезды, легкий соленый морской бриз, отсутствие необходимости куда-то бежать, все это создавало неповторимую атмосферу уюта и доверия. — Кенди, — голос Нила выдернул Кенди из своих мыслей, — Я тебе рассказывал, что когда я учился, у нас была популярна одна игра… — Какая? — Кенди мгновенно заинтересовалась. — Она называлась «Правда или действие». — Нет, не рассказывал. А как в нее играть? — Ну, вообще интересно, когда играет компания, но можно и вдвоем. Я предлагаю тебе выбрать «правда или действие». Если ты выбрала правду, то ты должна честно ответить на один мой вопрос. А если действие, то ты должна сделать то, что я скажу. — Нил, — Кенди улыбнулась, — Если бы ты мне предложил сыграть в эту игру лет пять назад, я бы, конечно же, отказалась, но сейчас я сама тебя прошу. Нил, давай сыграем! Мне так скучно!!! — Тебе скучно со мной? — смеющийся взгляд выдал, что он подтрунивает над ней. — Нет, конечно! — казалось, Кенди не заметила взгляда, — Мне просто скучно!!! — Ну, хорошо! Только помни, я тебя предупредил — правда, правда и ничего кроме правды! — Или действия! — Совершенно верно! Очень быстро и Кенди, и Нил втянулись в игру. Они и подумать не могли, что так многого не знаю друг о друге. Кенди, с упоением, рассказывала про дом Пони, а Нил про первое Рождество, которое он помнил. — Итак, моя очередь. Кенди, правда или действие? — Правда! — Что случилось у вас с Гранчестером в ту ночь в Леквуде? — Кенди побледнела. Почему? Почему именно сейчас? Сейчас, когда она смогла убедить себя, что это был лишь кошмарный сон. Именно сейчас, когда так хорошо… — Кенди! С тобой все в порядке? — Да, да. Все хорошо. Я просто… Нил, я воспользуюсь правом «вето» и выбираю действие. — Ты уверена? — Да, абсолютно! Нил вдруг понял, что ревнует. Страшно! Дико. Нечеловечески. Прекрасно зная Кенди, он осознавал, что она никогда бы не согласилась на отношения с женатым мужчиной, а Гранчестер, к счастью, оказался женат. «Но что же у них произошло той ночью, что Кенди так побледнела… Может быть она подарила ему прощальный поцелуй? Или что-то посерьёзней? Так, Даниэль Леган, успокойся! Она сейчас здесь и сейчас, с тобой. А что было тогда — осталось в прошлом». Аутотренинг не помог. — Нил, ну загадывай! Только сразу говорю — в бассейн прыгать не буду — не хватало еще простудиться. — Кенди, — произнес Нил тихо, — Поцелуй меня… — Что? — Поцелуй меня… -Но…я… Нил резко встал. — Какой же я дурак! Прости меня, Кенди! С чего только я взял, что твое хорошее отношение означает, что у тебя есть чувства ко мне… Зачем я только вспомнил ту ночь, когда ты мне призналась и тот поцелуй. Ясно же, что ты была пьяна, а утром пожалела миллион раз. Я обещаю тебе, это больше не повториться! Обещаю. И, доброй ночи! Я, пожалуй, пойду! И Нил ушел. Ушел, не дав ей сказать ни слова.