once; someday; somehow

чимин кричит на чонгука и у того внутри что-то неведомое взрывается. чимин до безумия красив с растрепанными волосами, которые еще чуть влажные от дождя, и с сведенными к переносице бровями. чонгук вообще как факт не помнит, когда в последний раз чимин так злился на кого-либо, а на него самого - так и подавно. чонгук же любимый макне, лучший друг и вообще исключение из любых чиминовых правил. только сейчас почему-то этот чиминов кодекс откинут на заднюю полку, слова вырываются из его горла толчками, так, будто даются ему с трудом. чонгук заворожен этой картиной настолько же, насколько он обездвижен от нее ужасом. чонгук думает, что он больной ублюдок, раз вместо того, чтобы извиняться перед чимином, ему хочется эту великолепную картину заснять. такого прекрасного в гневе, с причиной, по сути, что ни разу таких эмоций не заслуживает: чонгук просто забыл зарядить телефон и ушел на ночную прогулку с давним знакомым, когда аппарат благополучно скончался, мигнув напоследок пришедшим сообщением от кого-то, имя кого чон уже распознать не успел. как впоследствии оказалось, это был чимин. раздраженный его ночной прогулкой чимин. чимин, который своей заботой окружает каждого человека/животного/растение/вещь/етс. чимин, который не получил ответа ни через час, ни через два. а потом и в течении всей ночи. чонгук зашел выпить кружку чая в дом к этому своему другу и закинуть телефон на зарядку, ничего больше. а потом на экране высветились 27 пропущенных от чимина и сердце у чона сделало кульбит покруче, если бы то были пропущенные от мамы. у чонгука вообще мама классная, она не пытается лезть в личную жизнь своего сына, понимая, что тот достаточно взрослый, да и работа его как факт к тому ее располагает: у чонгука загруженное расписание айдола, которые проследить практически невозможно, с какой бы силой не включались материнские инстинкты. а вот чимин паникер, способный не слазить с телефонной трубки, пока не убедится, что все хорошо. чонгуков айфон отправляется в полет с легкой чиминовой руки, разлетается деталями по полу и расходится молнией-трещиной по экрану, но чонгук даже злиться на это не может. зато чимин, кажется, успокаивается. он мечется взглядом от испорченного телефона к чонгуку и бормочет что-то о том, что купит новый. только чонгук его не слышит - он пересекает широкий коридор прихожей в пару широких шагов и стискивает чимина в крепких объятиях. на это пак вздыхает тяжело, уставше и так по-взрослому, что чонгуку неуместно хочется рассмеяться и к чиминовому имени приставить не опостылевшее "хён", а "аджосси"*, потому что в этот самый момент чимин ощущается именно на этом уровне. чимин сопит неразборчиво, вроде обиженно дергается сначала (потому что еще не простил за мудацкий поступок и за то, что заставил волноваться безумно), но потом в ответ обнимает (потому что когда в последний раз тэхён нечаянно новый телефон чонгука разбил, тот с ним еще неделю не разговаривал и показательно дулся; потому что тогда тэхён сделал это нечаянно, а чимин сейчас - целенаправленно и агрессивно, а тот не то что не злится на это, а сам обниматься идет - удивительно). чонгук руками заползает под чиминову ночную футболку, воровато крадет тепло и проявляет свои чувства так, как умеет. чимин ежится от холода, но в ответ лишь мажет губами по плечу и позволяет себя обобрать до нитки (в прямом и переносном смысле). чонгук просит почти неслышно, с мягкой улыбкой и такой теплотой в голосе, что чимина кроет тут же: поспишь со мной? пак так и не научился ему отказывать. на утро чимин просыпается с чонгуком в одной кровати, их руки и ноги переплетены так, что с первого взгляда сложно сказать где чье. откуда-то сбоку доносится тихий мат и недовольное ворчание: хосок нещадно эксплуатирует чонгукову приставку, вдавливает кнопки так, будто от этого машина на экране действительно поедет быстрее. пак сонно хмурится и откашливается, пытаясь привлечь внимание старшего и попросить быть потише ("у меня тут как бы ребенок спит, козел"), получая в ответ ухмылку и ехидное: - чон чонгук мне задолжал за все те разы, когда я убеждал всех в этом доме в том, что я сплю на диване, пока он нежится в моей кроватке, а не на своем горячо любимом хёне. он теперь мне не то что приставку, а еще и свой иксбокс должен. чимин закатывает глаза и хочет в ответ кинуть что-нибудь про то, что на хосока плохо компания юнги действует, как чонгук вдруг копошится рядом, дергает пака к себе и сжимает со всей недюжинной силой. - хён, я ему еще сверху нинтендо накину, если ты забьешь на него сейчас и просто полежишь еще немного, окей? чимин, который хотел воспитательный разговор продолжить на свежую голову с утра, решает отложить это дело на попозже. чонгук решает не говорить о том, что единственное, что сможет получить хосок - это тычек под ребра и нарочито доброе "хён, ну хорошо же общались, ну чего ты начинаешь?" а хосок решает, что вся эта умилительная картина отвратительна на столько же, насколько и мила и что лучше уйти отсюда подобру-поздорову, пока его глаза не увидели что-то такое, что для них не предназначено. хосок поднимается, стараясь не шуметь, прикрывает открытое с утра окно и выходит из комнаты. ему срочно нужна утренняя доза кофе и крепкие объятия. не то, чтобы младшие его вдохновляют, но да, возможно, совсем чуть-чуть. хосок гадко ухмыляется и решает, что юнги такой хмурый просто потому что не получает утренние обнимашки. кажется, нужно это исправить. когда стены общежития сотрясает громкий отборный мат юнги, чимин почти что силой удерживает себя от того, чтобы не закрыть чонгуку уши, пока тот смеется по-утреннему хрипло и не накрывает их обоих пуховым одеялом с головой. - выйдем отсюда, попадем под раздачу. - ну под раздачей сейчас де-факто хосок. - а ты де-факто себя туда определить тоже захотел? - боже упаси. - вот и не дергайся. - за языком следи, а? - прости, хён. - то-то же. - хён? - а? - бэ. люблю тебя, вот что. - о. - ага. - ты же не думаешь, что одно твое "я тебя люблю" освободит тебя от моей нудной лекции, правда же? если честно, чонгук надеялся, что это будет приятным бонусом. но чимину, конечно же, он это не скажет. - не там ищешь, хён. иногда мое "я тебя люблю" - просто "я тебя люблю", ничего больше. - вау. растешь. - ну в отличие от некоторых - да, расту. чимин щедро заряжает оплеуху чонгуку, начиная шуточную суматоху, грозящую им обоим парой новой синяков и до чертиков щемящей нежностью, что изнутри уже, кажется, никогда не вытравить, как бы иногда они не пытались. как-то раз они сидели у океана, расположившись на камнях, смотря куда-то вдаль и сохраняя уютную, нужную им обоим тишину, дополняющуюся лишь мерным плеском волн и криком чаек. чонгук спросил: "что мы такое, чимин?" пак тогда посмотрел на младшего испытующе, пронизывающе так, как ни один промозглый ветер не может, добираясь не просто до костей, а до самого естества, до души, врываясь руками так глубоко, как никто иной не пытался дойти, перемешивая и под себя склеивая. "мы это просто мы, чонгук. не больше и не меньше. мы - это просто мы." чонгук тогда не понял, но кивнул важно, так, как будто бы понял. и почему-то теперь, позволяя чимину заломать себе руку и воссесть на себе победителем, он вспоминает эту фразу так четко и ясно и смысл ее понимает, хотя и прошло не так много времени. такой упрощающе-усложняющий универсальный ответ на все жизненные проблемы. чимин смеется по-искреннему ярко и победу отмечает очередной попсовой песенкой, приевшейся им на пару с последнего выступления. чонгук стонет и утыкается лицом в подушку, потому что теперь и он будет петь ее весь оставшийся день. - за что, чимин? я же от нее не смогу снова избавиться. - если умирать, так вместе, малыш. - ага, чудесно просто. твоя любовь очень сложная, ты это знал? - кстати об этом! серьезно, чон чонгук, я подарю тебе портативную зарядку и буду проверять твой рюкзачок каждый раз перед выходом как мамочка, потому что сам ты, как мы видим, не справляешься. чонгук не может сдержать смеха. - хорошо, ма. - не за что, сынок. но в сути своей они - не возвышенные и пропитанные пафосом фразы, не заключенные в парах букв скрытые смыслы. они просто два влюбленных друг в друга человека. просто пак чимин и чон чонгук, которые запирают входную дверь комнаты, чтобы побыть друг с другом еще на немного подольше.