Корона павших

Санс продолжает лежать в постели, хотя по собственному составленному графику, он должен был встать ещё час назад. У скелета выходной, ему можно — пусть и пару месяцев назад монстр мог валятся на кровати целыми днями напролёт и крепко «спать», вызывая у ныне покойного Папайруса самое искреннее неудовлетворение. Но Санс на самом деле не спит. Он вообще лишился способности сна с момента падения господина в ЯДРО — с того дня старший скелет, погружённый в пучину отчаяния, только и делает, что думает о нём — о Гастере. О том, как его можно вернуть. Но сейчас к этим мыслям добавляются размышления о Папайрусе, Восьмом Человеке, Флауи и… Андайн. Скелет усмехается. Когда его начала волновать воительница? И, самое главное, с чего? Но ответ приходит практически тут же — её чувства. Её эмоции, её храбрость, её сила в каждом движении — от простого небрежного взмаха рукой до поднятия огромного валуна, в ней чувствуется то, что у людей зовётся… Решимостью. Желанием жить. То, чего так не хватает Сансу, и что так необходимо, дабы освободить Дингса открыть Барьер и выпустить монстров на свободу… Которую всё равно отнимут, достаточно сделать Сброс. Но скелет не сообщил Андайн в отчёте ни о том, что все их действия по существу бессмысленны, ни о «галлюцинациях» в Лаборатории, ни о всём том, что может поколебать остатки её Решимости. Зачем нужен второй монстр, который потерял смысл жить? В Подземелье уже есть Санс — умудрённый жизнью «комик», незачем делать его точную копию. А если уж таковая и появится, то это — точно будет не Андайн. У неё слишком много Решимости, пусть это и не так заметно, особенно после смерти Азгора, но желание жить и бороться за свободу у неё по необъяснимым Сансу причинам осталось и даже увеличилось, что играло на руку скелету. Извлечь Решимость из самой королевы… А возможно ли это вообще? Она — не монстр-босс, но скелет был готов поспорить, что Решимости у неё больше, чем у всех Дримурров вместе взятых, а значит, после смерти её душа должна остаться хотя бы на несколько мгновений больше, чем у «настоящей» королевской семьи. Так было бы куда проще, но волею Создателя её душа исчезнет сразу после смерти. Глюк? «Сценарный просчёт»? Сансу знать не дано, а он и не хочет. Меньше знаешь — крепче спишь, но скелет всё ещё не может впасть даже в дрёму, задаваясь вопросами о несправедливости жизни. Вот, к примеру, Флауи — скотина он та ещё, пусть и растение. Души у него, ожидаемо, нет и вряд ли когда-нибудь​ будет, зато Решимости в нём ого-го сколько. Каждая клетка его тела так и пропитана этим сраным желанием существовать, жаль только, что он помер от удара ножом. Как иронично…, но предсказуемо. Чисто теоретически, от него ещё есть польза, ведь из цветка можно извлечь столь нужную Решимость — жаль, что её будет недостаточно. Придётся убить ещё и Андайн, как и планировалось ранее. Скелет медленно поднимается с кровати, переодевается, надевает неизменные розовые тапки. Идёт в спальню королевы, тихо открывает дверь. Воительница крепко спит; контейнера с человеческой душой у неё нет — слухи оказались выдуманными. Санс улыбается, думая, что он извлечёт её Решимость ночью, так, чтобы она не проснулась, и её смерть не была такой уж болезненной. Скелет, закрывая дверь, телепортируется к Барьеру. Цветок, как и ожидалось, на другой стороне — на первый взгляд, совершенно обычное растение с немного порванными лепестками и надломанным стеблем — нельзя было сказать, что оно когда-то было живым в полном смысле этого слова. Добраться до Флауи сейчас невозможно, если только не использовать магию телекинеза — пока она действует на объект, который за Барьером, но не на Поверхности, она худо-бедно может работать. Если очень сильно постараться, а этого Санс, ох, как не любил если это не на благо Гастера. Спустя десяток минут отчаянных попыток, скелету наконец удаётся перенести тело Флауи к себе, хочется телепортироваться со своей находкой в Лабораторию и извлечь из цветка Решимость «вручную», но сил у него не остаётся даже на это. Приходится идти пешком в замок — восстанавливаться. Андайн, заинтересованно наблюдающей за ним, скелет говорит, что ему необходимо было получить из этого цветка немного сока, или какую-то другую ерунду в этом роде. Королева с натянутой усмешкой отвечает, что такими темпами он станет научным фриком, но Санс с улыбкой отмахивается и идёт в комнаты. Про вчерашний день он не спрашивает — она и так очень сильно устала и, судя по всему, этот день пройдёт в крайнем раздражении. Не будите лихо, пока оно тихо, но к скелету это не относится — он сам идёт спать. Спустя пару часов Санс вновь готов работать — посему он более не отлёживается. Берёт в охапку цветок в горшке и телепортируется на верхние, «светлые» этажи Лаборатории. Скелет садится за стол, берёт необходимые инструменты и нож, который отлично годится для разрезания лоз. Санс вытаскивает тело Флауи из влажной почвы, кладёт на стол… Несколько анатомически верных порезов, и из цветка сочится зеленоватый прозрачный сок, в котором Решимости нет — даже приборы не нужны. Но кто говорил, что до неё легко добраться? Работы предстоит ещё много — тут наверняка помогла бы машина для извлечения пресловутого «Желания Жить», но скелет не хочет спускаться ниже «первого» этажа. Через несколько часов, когда от бедного растения остаются лишь жалкие остатки, скелету удаётся получить из него маленькую каплю красноватой жидкости. Любой человеческий учёный разочаровался бы и бросил работу, но Санс был очень доволен — именно столько Альфис вкалывала «падшим» монстрам, если не меньше. Но этого количества всё равно недостаточно даже для одной души — значит, придётся следовать по первоначальному плану; необходимо извлечь Решимость из Ан… Скелет нехотя отбрасывает эту мысль в сторону. Надо придумать ещё что-нибудь, нельзя оставить народ без своего повелителя… — Прекрати врать себе, Санс. Скелет уже не вздрагивает, посчитав эту фразу очередной галлюцинацией, причём чертовски верной. Но на этот раз он не пускается в излишние рассуждения — всё и так понятно, эта фраза просто послужила своеобразным мотиватором. Времени терять зря не надо — его и так осталось очень мало. У скелета в руке только что созданная кость — для удара в самое слабое место. Даже если Андайн и проснётся, то пошевелиться не сможет, её тело будет парализовано так, что даже кричать она будет не в состоянии. Хотелось бы ещё, чтобы она не проснулась, но Санс понимает, что это невозможно. Скелет идёт медленно, но тихо. Он мог бы использовать телепортацию, чтобы не тратить драгоценные минуты, но по каким-то неизвестным причинам он предпочитает короткому пути пеший. Санс чуть ли не физически чувствует, что господин очень недоволен, но, так как он не говорит этого вслух, скелет делает вид, что всё в порядке, и он вовсе не собирается нанести вред императрице. Просто прогуливается с лёгким оружием наперевес, как все нормальные охранники. Кстати, а где псы из Королевской Стражи?.. Наверняка там же, куда отправится и Андайн. Скелет мягко открывает дверь в королевские покои. Сквозь щель льётся мягкий свет, падая мимо кровати «королевских» размеров. Санс усмехается — все обстоятельства ему на руку. Он тихо, практически бесшумно, подходит к мирно спящей Андайн. Как же она мила в своей беззащитности… Скелет усмехается — он стал слишком сентиментален в последнее время. Незачем проявлять чувства к тем, кого хочешь убить, верно? Своеобразное копьё неярко светится голубоватым — чтобы было побольнее. Санс замахивается костью над головой, прицеливается и… Он почувствовал, как его душа трескается, доставляя неимоверную боль. Атака пропадает, зрачки гаснут, скелет опускается на колени. Нет… этого не может быть… Подобное он чувствовал лишь… лишь после смерти Папайруса… В глазницах снова появляется жжение, но Сансу уже не до этого. Он, вызвав свою душу из грудной клетки, видит, что она истекает чем-то… синим?.. Не ядовито-лиловым, как у Гастера. * И всё же, несмотря ни на что… ты всё ещё ты. Санс улыбается, Сансу смешно. Все его чувства наконец вырываются наружу, смешиваясь и мутируя в то, что у людей зовётся… «Любовью». Не той, которая появляется при убийстве — это… это что-то новое. Абсолютно новое. Что-то, что ранее скелету было недоступно. Нет, конечно, он был привязан к Папайрусу, но как к брату. А Андайн… Что она с ним сделала? Почему она смогла пробудить это неизвестное чувство в таком прожжённом существе, как Санс?.. Почему?.. Скелет снова смотрит на душу и чувствует, как она тянется к королеве. Как он тянется к королеве. В черепе возникают относительно счастливые картинки: падение Барьера, уничтожение человечества… И то, как Андайн называет Санса королём. Своим королём… Санс, искренне улыбаясь, покидает королевские покои, всё так же тихо прикрывая за собой дверь. Теперь он знает, что делать. Андайн поймёт его и… и первоначальный план осуществится. Но места Гастеру там не будет.