Змееловы

      Когда наследник рода Лестранж вошел в покои короля, молчаливый наставник змееловов был уже там. Юноша коротко тряхнул кудрями в знак приветствия и склонился в почтительном поклоне перед правителем. — А, мой юный друг, — опираясь на тяжелый, увенчанный резным малахитовым набалдашником посох, хрипло поприветствовал вошедшего Свен Вилобородый, — Наш многоуважаемый фений только что доложил мне об итоговых испытаниях нового выпуска его учеников. Их успехи не могут не заслуживать похвалы! — Рад слышать, что при дворе еще остались люди, умеющие безукоризненно выполнять свой долг перед короной и страной! — несмотря на проведенные в Англии годы, акцент француза никуда не делся из его речи. — Ну-ну, господин Лестранж, вы слишком категоричны и горячи! Как, впрочем, и любой юнец, — мягко осадил подданного король и повернулся к Финну. — Итак, фений, я попрошу вас изложить ваши заботы непосредственно господину Лестранжу. Высокий мужчина сурово кивнул и отошел от узкого окна. — Как докладывают некоторые ученики казарм, восточные окраины государства полнятся мрачными слухами. Король Этельред, сверженный нашим достойным правителем Свеном Первым, поднимает голову и раздумывает о возвращении власти в свои руки.       Лестранж дернулся будто от пощечины. Он слишком много времени уделяет личным переживаниям: Финн занимался дрессировкой змееловов, однако же успел разведать скандинавским своим носом важные политические слухи раньше юного француза. Лестранж неплохо относился к фению, верил в его верность королю, поддерживал с ним достаточно ровные отношения и даже искренне сочувствовал в полные отчаяния моменты похорон лучших выпускников Финна. Однако сейчас он совершил неприятную ошибку –пусть Финн и неосознанно влез в его, Лестранжа, работу, указал на пусть пока только призрачную возможность угрозы для Англии. Подобное упущение со стороны юноши более чем досадно. Да еще и при короле! — Мой юный полководец, — по-отечески улыбнулся французу Свен и сделал большой глоток из тяжелого кубка, — Думаю, вам стоит провести неделю-другую в Оксфордских казармах. Что может вдохновить и расположить к себе наших юнцов лучше, чем искреннее и открытое отношение правой руки главнокомандующего магическими отрядами Англии? Пусть видят, что личное для вас неотделимо от общего! Аим чётко опознал намёк в словах короля и покорно склонил голову. Король сделал едва различимый жест рукой, и Финн с поклоном покинул комнату. Некоторое время мужчины слушали лишь эхо его стремительно удаляющихся шагов, заглушаемое треском поленьев в камине. Наконец правитель тяжело выдохнул и, слегка ссутулив спину, сполз в кресле. — Mon pere, vous vous sentez mal? — с тревогой в голосе прошептал Лестранж. Он хотел помочь мужчине снова сесть ровно, но тот лишь отмахнулся от него. — Se passe quelque chose, mon filston, — с отвращением отбросил от себя пустой кубок король. — Сette potion va me tuer. Je suis sûr que cela ne peut être fait. Оn ne peut pas utiliser une partie de la personne qui est en train de mourir… — Pere, — на лице молодого мага проступил ужас. — Oh, ne vous sentez pas désolé pour le vieillard! — хрипло бросил тот, кто последние четыре месяца притворялся его величеством Свеном I Вилобородым, и уставился в огонь.       Лестранж-старший чувствовал, что Англия скоро простится с королем Свеном. А в свете последних новостей, принесенных Финном, он даже знал, кому можно уступить королевство. Мужчина неимоверно устал от этого спектакля длинною в без малого полгода и страстно желал упокоить образ короля, как они — он сам, его сын и величайший маг Британии — сделали с его телом тёмной холодной ночью. Он нащупал руку сына — она была холодной и пергаментно-серой. Крепко сжав ладонь, лжеСвен с улыбкой посмотрел в глаза юноше: — Mon fils précieux, aider son vieux père de mettre fin du spectacle. Trouver Ethelred et apporter lui un soutien. Quand je sais que le vieux roi est prêt à revenir, je vais jouer le dernier acte de la pièce. Юный Лестранж с тоской всмотрелся в чужое для него лицо. Он понимал, что эта идея — исключительно отцовская, Мерлин ничего о ней не знает. И, стихии неба, будет лучше, если он и не будет ничего знать как можно дольше. Ведь в противном случае… Не сумев подавить дрожь, молодой дворянин припомнил одну из многочисленных бесед с Мерлином.

— Ваш отец прекрасно справляется, Лестранж, — одобрительно улыбнулся великий маг, издали наблюдая за ходом пышного королевского приёма. — Это честь для нас, — покорно склонился молодой наследник. — Довольно тяжелая, обременительная, честь, я полагаю… О, бросьте, юноша, — заметил его удивленный взгляд старец, — поверьте, я понимаю, как сложно и печально вместо родного лица видеть чужую маску, а вместо прекрасно известного голоса — слушать отеческие обращения, озвучиваемые чужими сердцу звуками. Однако же и вы, и ваш, стоит заметить, излишне покладистый и добрый отец должны понимать, что же именно стоит на кону этого длительного многоактового спектакля.

Путать карты и хаотично двигать фигуры в великой партии Мерлина означало так или иначе шагнуть одной ногой в пропасть. Возможно, не знай сын истинного состояния здоровья отца, он не согласился бы на этот самоубийственный план. Но с неделю назад Лестранж подслушал беседу двух врачевательниц короля. И услышанное им полностью подтверждало сомнения лжеСвена: печать смерти, лежавшая на челе настоящего короля, перешла и в оборотное зелье, на его личину. Колдуньи-сиделки сетовали на хрупкое здоровье правителя и тяжелое состояние его желудка и печени, причитая, что, хоть великий Мерлин и сумел усмирить смерть у ложа его величества, но не сумел её отвести вовсе. Наивные… и врачевательницы, и двор, и вся Англия. Даже такой великий маг, как ученик самого Салазара Слизерина, не смог спасти короля, и теперь давно отданное земле тело Свена прорастало в саду и радовало глаз немногих девушек при дворе своими ростками.       Мужчина тряхнул головой, отгоняя наваждение. Нет, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Мерлин узнал о затее старшего Лестранжа. Сын лже-короля нахмурился, пытаясь припомнить, что же ему известно об Этельреде. Деятельный, легкий на подъем, храбрый — таким он помнил короля с их первой и единственной встречи. За ним шли некоторые видные чистокровные маги и Британии, и Франкии. По крайней мере, до Лестранжа доходили слухи, что норманнские некоронованные короли — Малфуа — оказали тому неслыханную поддержку, едва он ступил на берег тех земель. А значит, юноша знал, где следует искать Этельреда. — Pere, — с нежностью прошептал он, став перед королем на колени и взяв в свои ладони его руки, — Je ne l'ai pas vu ton visage… Je ne l'ai pas vu ton visage depuis longtemps… Отец погладил сына по каштановым кудрям, всмотрелся в его тонкие черты лица и улыбнулся. В следующую минуту юноша вышел из покоев Свена Вилобородого, гулко хлопнув тяжелой деревянной дверью. Ему нужно было придумать, как обезопасить короля. На громкий звук обернулась стоявшая у окна черноволосая женщина-врачевательница. Она хмуро проводила взглядом спешно удаляющегося Лестранжа и снова уставилась в окно.

***

      Финнгриф хмуро мерил небольшой кабинет порывистыми шагами, и полы его бурой мантии раз за разом вздымались и дразнили синие языки пламени в камине. За этой нехитрой игрой огня и воздуха наблюдал черно-белый емтхунд. Пес, походивший на волка суровым видом, тяжело вздыхал время от времени, чувствуя раздражение и тревогу своего хозяина. В углу на специальной жердочке тревожно ухала во сне полярная сова. Она только пару часов назад вернулась из глухих чащ северных лесов большой земли и принесла письмо от сестры мужчины. Сам клочок пергамента с посланием догорал в пасти камина.       Ничего нового сестрица не сообщила — она, как и те немногие, которых решился расспросить Финн, ничего не знала о разрушительных свойствах корнецвета. Еще бы, ведь этот редчайший цветок считался сильнейшим исцеляющим средством! Что ж, это было неплохой новостью — единственной за последний месяц. Наконец мужчина упал в кресло и тут же подскочил на ноги. Похоже, он настолько редко бывал в своем кабинете в последнее время, что в подушке кресла успела завестись целая семейка докси. Пока вредители не пришли в себя и не расправили измятые под весом Финнгрифа крылья, маг поспешил наложить на них заклятие, а затем отправить в камин. На мгновение пламя полыхнуло фиолетовым. В коридоре послышались шаги, и пес напрягся, как тетива лука, однако в следующий момент снова расслабился, давая хозяину понять, что никакой опасности нет. — Входите, — не дожидаясь стука, громко сказал наставник змееловов и снова опустился в кресло. На пороге комнаты показался молодой Лестранж. — Проходите, — повторил фений, — Чем могу служить? Юноша кивнул и прикрыл за собой дверь. Он медленно обвел взглядом кабинет и не смог сдержать изумленного возгласа.       Стены комнаты были украшены зачарованными рисунками сапфировых серебрянок и проклятых артефактов, принесших смерть ученикам фения; в углу комнаты, между камином и окном, висела огромная карта, где разноцветные чернила выписывали причудливые узоры. Будто бы заметив, что на нее смотрят, карта сварливо взвизгнула: — Чего уставился, дурак? Я на стене не просто так, Но если друг, то слово брось, Чтобы… — Уймись! — прикрикнул на нее Финн. — Я слушаю вас, господин Лестранж. Тот с сожалением отвел глаза от карты. — Вы владеете таким колдовством, — протянул юноша, будто заново знакомясь с магом. — Потрясающе. — Наставником змееловов назначают не за красивую родословную, — невесело хмыкнул Финн. Он поманил палочкой темную бутыль с верхней полки, и через считанные мгновения перед мужчинами зависли два кубка с вином. — Нет-нет, простите, мне в дорогу, — вежливо отказался молодой колдун от угощения. — Задание короля? — почти равнодушно спросил Финн. — Да… Слышал, на днях вы потеряли последнего из первенцев змееловов… мое искреннее сочувствие, фений. Мы несем ужасные потери, и это так удручает… Какое-то время они посидели в молчании, нарушаемом лишь сонным порыкиванием пса. — Фений Финн, простите, но мне больше не к кому обратиться, — француз заговорил о том, ради чего сюда пришел. Я вынужден уехать на материк. На… не знаю, на сколько… Но оставлять короля, тем более после уже имевшего место покушения на него, мне страшно. Сами знаете, Свен ведь просто чудом выжил в ту атаку серебрушек… Финн мрачно кивнул. — Не могли бы вы… присматривать за королем? Я боюсь, что безопасность его величества лишь видимая, и… — Я понимаю вас, Лестранж, но, увы, вы пришли не к тому человеку, — покачал головой Финнгриф. — Я не могу уберечь собственных выпускников, а вы просите о жизни короля… — Но ведь это иное! Здесь он у вас на глазах, а не в мясорубке этой странной войны! Что-то в голосе юноши дрогнуло, и он продолжил гораздо тише: — Разве король — не залог покоя Англии? Разве он — не отец королевства? — Я не могу ничего обещать, Лестранж… — Вы честный человек, фений Финн, — без тени лукавства сказал Лестранж и встал. — Один из немногих при дворе. Я вам доверяю.       Он вышел, а наставник змееловов только досадливо поморщился. Он стольких потерял, что не доверял себе даже дальнейшее обучение казарменных новобранцев, а этот юнец положился на него в вопросе жизни короля.

***

Юный Лестранж отбыл под покровом ночи, и никто не стал этому свидетелем. Никто, кроме черноволосой врачевательницы с колючими черными глазами под тяжелыми веками.