xiubaek box

Лицо Минсока расчерчивают блики красного света, потом — сменяются на фиолетовый и выводят по его скулам тени, слишком остро подчеркивая каждый миллиметр его красоты. Со спины его освещает розовый прожектор, создавая контровую линию цвета мадженты по кончикам его волос. Минсок находится в клетке. Четыре стены из прозрачного стекла, и он там, стеснённый, запертый, упирается рукой в стенку и строит из себя самую дорогую проститутку. Хотя на самом деле Минсок просто модель. Он не выбирал эту уродливую леопардовую рубашку, которая расстегнута до груди. Он не выбирал черную шелковую ленту, обвязанную вокруг его шеи. Он не выбирал такой макияж — слишком яркий даже для продажной девушки. И он уж точно не выбирал такой концепт, где ему нужно с томным взглядом и приоткрытым ртом позировать на камеру, будучи запертым в прозрачной клетке — недвусмысленные и давно уже не намеки на разврат. Это выбирал Бэкхён. — Сделай такое лицо, чтобы тебя захотели трахнуть, — грубо говорит Бэкхён, не отрываясь от видоискателя камеры. — Не стесняйся. Но Минсок не может. Это не первая его откровенная фотосессия, но обычно он остается наедине с фотографом. Обычно он готовится к такому морально, да и работает обычно с человеком, которого видит хотя бы второй раз. О Бэкхёне он знает только его послужной список и имя. И сейчас позади Бэкхёна стоит парень со вспышкой, где-то еще дальше — другие помощники фотографа с прочим оборудованием. И это стыдно. Стыдно быть в такой одежде, в таком виде и пытаться продать себя. Минсок еще не бывал в положении шлюхи, и ему не то чтобы сильно хочется. Он просит перерыв, выходит из своего заточения — Бэкхён дает ему десять минут — и устало садится на диванчик в комнате с этими ужасными красно-розовыми оттенками. Минсоку не по себе в таком помещении. Даже дышать сложно. Ему приносят воду, и он выпивает почти полбутылки — нервничает. Может, просто отказаться? Разорвать контракт, заплатить неустойку, но зато прямо сейчас переодеться в свою обычную простую одежду, смыть блядский макияж и покурить — для успокоения. Он оглядывается вокруг, выискивая своего менеджера, и замечает его болтающим с фотографом. Бён Бэкхён известен своими работами. Он любит снимать то, за что другие не берутся. Его идеи всегда слишком, они всегда на грани дозволенного. И его труд всегда окупается. Люди любят, когда отталкивающее миксуется с натуральной красотой, которая не может не завораживать — у Бэкхёна была серия фотографий, где он восстанавливал сцены реальных убийств, но вместо крови использовал цветы, — и люди любят потешить свои извращения — фотосессия с Минсоком в образе мальчика по вызову явно понравится множеству фетишистов. Если они её все-таки отснимут. Менеджер откланивается Бэкхёну и идет к Минсоку. Он присаживается рядом и слишком сладким тоном, не ведущим ни к чему хорошему, говорит: — Я рассказал ему, что ты предпочитаешь оставаться наедине во время таких фотосессий, и он согласился всех отсюда выгнать. Но ты должен четко выполнять его инструкции. Мы же не хотим торчать тут до рассвета, да? — Он хлопает Минсока по коленке. — Давай, закончишь тут побыстрее, и я угощу тебя пивом, — предлагает он и уходит. Минсоку остается только вздохнуть. Да, этот Бэкхён чертов извращенец, но Минсоку уже заплатили — и он очень хочет выпить. Глоток холодного крепкого пива — то, ради чего он готов потерпеть. Хотя это не единственное, почему он все еще здесь. И держит его не только контракт с журналом, для которого он сейчас должен отсняться. Ему интересно: как он выглядит со стороны в таком виде, как на это отреагируют люди и сделает ли его популярнее этот Бэкхён. А еще Минсоку интересно, может ли ему самому понравиться такой образ. Пока что он чувствует только одно неудобство. Особенно ему неудобно под пристальным взглядом фотографа — в глазах Бэкхёна пляшут бесы. Минсок поднимается, потягивается, разминая мышцы. К нему подбегают визажист и стилист, быстро поправляют макияж и волосы, а потом — вся площадка пустеет. Минсок забирается обратно в свою клетку и опирается спиной о стеклянную стенку, пока ждет фотографа. Бэкхён появляется с двумя рюмками в руках вместо камеры. — Ты говорил с менеджером? — спрашивает он, и когда Минсок кивает, продолжает: — Тогда выпей. — На работе? — зачем-то удивляется Минсок. Он все равно давно хотел выпить, и он знает, что сейчас ему это не помешает, но слова вырываются сами. Он не доверяет Бэкхёну, а когда тот протягивает ему шот с неизвестным содержимым и заставляет выпить, то это явно не помогает Минсоку обрести больше доверия к порно-фотографу. — Я думал, мы договорились, — говорит Бэкхён и заходит внутрь клетки. Там и так тесно, едва хватает места на одного человека, так что Минсоку приходится прижаться к стенке еще плотнее. Бэкхён подносит рюмку к его рту, и Минсок невольно раскрывает губы — Бэкхён прожигает его этим своим сумасшедшим взглядом так, что нельзя отвести от него глаз. Нельзя не подчиниться? Можно, конечно, но Минсок обретает волю слишком поздно. Горькая жидкость обжигает глотку — Минсок выпивает залпом. Он не может запрокинуть голову, а пить из чужих рук неудобно, так что пара капель скатывается по его подбородку, и Бэкхён вытирает их большим пальцем. Минсок рвано выдыхает, жмурясь от спирта, уже разносящего тепло по его телу и приятно согревающего изнутри. — А вторая? — он смотрит на другой шот в руке Бэкхёна, ожидая, что его выпьет сам фотограф. — Тоже для тебя, — улыбается Бэкхён, но в этот раз дает Минсоку выпить нормально, самому. Минсок не против и второй, после которой его уже чуть-чуть ведет и ему становится спокойнее, чуточку веселее и жарче. Бэкхён занимает свое место за пределами клетки, берет в руки камеру и наводит её на Минсока. — Представь, что ты дорогой мальчик, которого не каждый может получить, — говорит Бэкхён, и теперь Минсок лучше улавливает атмосферу. Теперь он не только замечает, как Бэкхён смотрит на него, но ощущает его на каком-то новом уровне — с таким взглядом он действительно может представить себя желанным. Многие смотрят на него с мыслями о сексе, но у Бэкхёна это что-то большее, чем простая похоть. — Я очень дорогой? — спрашивает Минсок, с каждой минутой теряя всё больше своего былого смущения. — Очень, — почти по слогам говорит Бэкхён, и Минсока пробирает. Он вдруг думает, что ему хочется услышать это прямо у своего уха, а не через стекло. И хочется словить этот взгляд еще раз и поближе, где-то прямо перед собой, на расстоянии в одно касание. Минсок вдруг понимает, как Бэкхёну удаются такие завораживающие фотографии. — Тогда попробуй купить меня, — говорит Минсок и улыбается, расстегивая свою рубашку на еще одну пуговицу. Бэкхён делает первый отличный кадр.