xiubaek box

Раз в месяц Бэкхён начинает утро с того, что уговаривает себя подойти к зеркалу и при этом не взвыть от злости. Раз в месяц — обычно лишь раз, спасибо и на том — соулмейт Бэкхёна красит волосы. И так уж сложилось, что связаны не только из души, но и тела, так что когда где-то там далеко один не очень хороший человек, предназначенный Бэкхёну — господи, за что ему это, — в очередной раз пытается обновить свой стиль и не боится экспериментировать с цветом, хотя явно стоило бы подумать дважды, то Бэкхёну тоже достается сто миллилитров краски на голову. В этот раз — пепельно-серой. И Бэкхён не уверен, что хуже — высветленные на девять тонов, и так уставшие от постоянных покрасок волосы, или волосы цвета какой-нибудь фуксии или кислотного-зеленого. Всё одно — Бэкхёна это достало. Достало каждый раз снова и снова закупаться баночками черной краски, чтобы было не стыдно появляться на улице — запах аммиака и искусственных цветов в мисочке с кисточкой уже въедается в стены его квартиры. Сколько можно-то, а? Никакого уважения к людям — к соулмейту, раз на то пошло. А ведь знает, этот другой или другая, наверняка знает как все такие покраски и рисунки на коже отражаются на второй половинке. Так нет, будто специально изводит Бэкхёна. И Бэкхён решает мстить. Берет пару дней выходных, записывается в салон на раннее утро и просит сделать ему на голове какую-нибудь дикость — радугу по всей длине, от фиолетового до красного, раз у него все равно белые волосы, на которые отлично ляжет любой цвет. Спустя два часа утомительного сидения с кресле стилиста и его ловких руках в волосах, Бэкхён удовлетворенно осматривает свою новую прическу в зеркале — отличная месть и урок для не самого хорошего соулмейта, какой мог ему попасться. Он почти слышит, как этот его соулмейт проснется через час-другой, а может он и уже, и закричит от разочарования и того, что сотворили с его прекрасными светлыми локонами — или кудрями, кто его или ее знает. Бэкхён радостно улыбается, а потом чувствует себя последним придурком, понимая, что теперь ему нужно вернуться домой вот в таком виде, а он не взял с собой ни кепку, ни кофту с капюшоном. Всегда ему было неловко ходить на людях с яркой прической, привлекать внимание, да и будто не вяжутся такие цвета волос с его повседневной одеждой — спортивными штанами да большой простой футболкой. Только поздно рыпаться — он идет обратно скорым шагом, надеясь, очень надеясь, что люди не слишком заглядываются на него — радужная пони, не иначе. И видимо кто-то все же заглядывается достаточно, чтобы подойти, похлопать рукой по плечу — наверно, чтобы задать вопрос про то, что сподвигло Бэкхёна раскрасить голову в радугу. Но парень, к которому он оборачивается, готовый уже зло отшить его с любыми вопросами — даже если они не касаются цвета его волос, — оказывается более чем похож на Бэкхёна. Прической. Прядки на челке — та же радуга, в той же последовательности и тех же оттенках, где желтый самый яркий, потому что все равно любимый цвет, так почему бы и нет. Бэкхён сначала пугается, ожидая каких-то нападков или вроде того, но потом фыркает и не сдерживает смех — настолько забавно и мило выглядит этот парень. — А тебе идет, — говорит Бэкхён. — Ты хоть знаешь сколько часов я потратил на то, чтобы высветлиться до пепельного? — Парень оттесняет его к забору, прямо посреди улицы, будто угрожая — смотрит прямо в глаза, весь такой серьезный, но Бэкхён не может серьезно воспринимать человека, похожего на пони из мультика. — Надеюсь, больше ты не станешь так делать, — пожимает плечами Бэкхён. — Да, я просто закрашу вот это, — парень показывает пальцем на волосы Бэкхёна — считай, что и на свои, — в черный и буду грустить до конца жизни, спасибо тебе, добрый человек. Бэкхён снова фыркает — а ему вот нравится черный, и что теперь? А у парнишки в глазах обида какая-то дикая, будто у него любимую игрушку отобрали или вроде того. И Бэкхёну даже немного стыдно, так что он извиняется и в знак примирения протягивает руку — лапу дружбы, так сказать. — Дай мне свой телефон и мы проведем переговоры, на которых определим подходящие нам обоим цвета волос, — предлагает Бэкхён. — Или ты будешь ходить с радугой на голове? — спрашивает Минсок — Бэкхён слышит его имя в своей голове, когда их руки касаются друг друга — прошибает слабым разрядом тока. — Или радуга, да. — Мог бы и получше вести себя на первом свидании, — говорит Минсок. Он записывает свой номер в бэкхёновский телефон и даже делает дурацкую селку для аватара, будто для того, чтобы Бэкхён никогда не забыл об этой ужасной радуге. И об этой прекрасной встрече, которая перерастает, с легкой подачи Минсока, в первое свидание, когда он натягивает на свою голову капюшон — а то как два дурачка, честное слово, — подхватывает Бэкхёна под локоть и ведет черт знает куда — явно не в парикмахерскую.