xiubaek box

Когда Бэкхён забегает в магазин — чисто чтобы погреться, — то слышит жужжание из старого телика где-то у кассы. Что-то о чрезвычайной ситуации и какого-то там цвета уровне опасности. Не нужно быть знатоком, чтобы понять — на улице творится что-то дикое. И явно ненормальное. По крайней мере не для городских служб и не для людей, живущих в городе — небольшом, по меркам Бэкхёна, на окраине всего и вся — тоже по его понятиям. Снегопад здесь — каждый раз событие. Каждый раз к нему никто не готов. Но сегодня — это нечто большее. Разозленные тучи не переставая заваливают городок снегом, будто пытаясь скрыть его под белым пушистым слоем от всего мира. И конечно же тучи налетают внезапно. Темным вечером Бэкхён спешит по холоду — в своем не слишком теплом пальто — добраться домой, но устает ждать автобус, дрожа на остановке, потирая друг о друга оледеневшие ноги и руки — без перчаток, ну как же. Устает мерзнуть, если проще. Всегда забывает купить одежду потеплее, откладывает на потом, а потом — уже вроде и весна. Домой он идет пешком — снег, которого уже и так навалило прилично, добирается до щиколоток, не прикрытых низкими утепленными кроссовками. Джинсы намокают снизу, и становится еще холоднее, а нос и щеки уже совсем не греются о рукава пальто. И Бэкхён сдается — заходит в ближайший магазинчик. Блаженно вздыхает, оказываясь в теплом помещении. Только ясно, что до утра, или когда там закончится этот снежный апокалипсис, прятаться здесь не получится — ну и ладно. Зато тут тепло. Тут есть горячие напитки в автомате, а что еще нужно в такой мороз? Бэкхён бродит между полками, затягивая время, согреваясь. Потом долго пьет кислый, но зато горячий кофе из бумажного стаканчика, опираясь на высокий столик. По телевизору идут новости — все говорят о погоде, ну еще бы. Парень за кассой лениво смотрит в экран, а замечая, что Бэкхён тоже не слишком веселится от просмотра новостей, переключает канал — программа о морских обитателях кстати намного веселее, честно. Бэкхён покупает еще напиток — горячий шоколад, такого же качества, как и предыдущий кофе. Потирает руки о стаканчик и хочет даже макнуть в горячее нос, чтобы согреть его, но все же сдерживается от такой глупости. Он так долго стоит у этого столика, весь подрагивая, никак не согреваясь, что даже парень-кассир, который до этого выглядел как сонная муха, не может оставить беднягу в беде. — Вам бы в плед и к обогревателю, — говорит он. Смотрит в окно, понимая, что до пледа и обогревателя Бэкхёну ой как далеко, и поднимается с места. — У меня в комнате есть, если вы не против. — Он улыбается, поджимая нижнюю губу — неловко. Как и Бэкхёну. Но согреться хочется больше, чем стесняться. — Спасибо, — кивает Бэкхён и идет вслед за парнем, который сначала закрывает дверь магазина и переворачивает табличку с надписью «Жмите на звонок». Пожимает плечами, мол — в такую погоду люди в магазин не выходят. В комнатке неожиданно уютно. Небольшой диванчик, стол с ноутбуком и лампой, какие-то полки с мелочевкой — всё аккуратно расставлено, — и конечно же заветный плед с обогревателем. Бэкхёна усаживают, накрывают мягким, пушистым, хоть и видавшим виды пледом, а к ногам ставят пышащий теплом радиатор. — Лучше снимите кроссовки, ноги быстрее согреются, — советует парень, садясь за стол, напротив Бэкхёна. Бэкхён соглашается, стягивая обувь и почти прижимаясь пальцами ног к батарее. Размякает он быстро — в тепле-то. Быстро ему становится хорошо — не только телу, но и душе. Парень, представившийся Минсоком, приносит еще и чай, который оказывается вкуснее, чем напитки в автомате — он, кажется, с чабрецом и мятой. И когда Бэкхён, весь укрытый этим уютом, смотрит на Минсока, то видит на чужом лице какой-то… свет? Будто и Минсок тоже утоплен в их общем уютном местечке, этой маленькой комнате, ставшей на недолгое время укрытием от стихии, бушующей снаружи. И Бэкхён улыбается. — Итак, — говорит он, отпивая вкусного чая. — Раз уж автобусы всё равно не ходят, а вы любезно предоставили мне ночлег, — Минсок кивает, подтверждая, что Бэкхён может остаться здесь на ночь, — то может мы как-то скрасим ожидание хорошей погоды? — Не бывает плохой погоды, — улыбается Минсок, складывая руки на спинке стула и устраивая на них подбородок. — У меня на компьютере есть несколько фильмов, но вы наверно их уже видели — они все старые. — Например? — спрашивает Бэкхён. — Например, сегодня я хотел пересмотреть «Назад в будущее». — Минсок щурится, ожидая чужой реакции. Бэкхён взмахивает рукой, хлопая ей рядом с собой по пустому месту на диванчике и едва не разливая чай. — Значит «Назад в будущее»! — весело говорит он. И удивляется сам себе — с Минсоком так легко. Во всех смыслах. Будто они знакомы уже очень давно. Хотя Бэкхёну и так обычно не требуется много времени, чтобы перестать смущаться, разговориться и уже по-дружески закидывать руку на чужое плечо, но с Минсоком — это какое-то особое чувство. Это тепло, этот уют, который ощущаешь рядом с ним, смотря на него, улыбающегося одними глазами, на то, как он аккуратно садится рядом, чуть в сторонке, чтобы не задеть Бэкхёна. С ним так хорошо, что Бэкхён забывает про всё. Дома все равно никто не ждет, вроде и торопиться некуда. И единственное, чего хочется — чтобы снегопад никогда не кончался. Два часа пролетают незаметно. Всё это время никто так и не звонит в дверь магазинчика, не мешая двоим, спрятавшимся в комнатке, хорошо проводить время. Они вместе смеются от глупых старых шуток и вместе вздыхают, вспоминая, как впервые, еще детьми, видели эти сцены из фильма. Бэкхён, которого от тепла, резко наступившего после холода, клонит в сон, потихоньку склоняется всё ближе влево, к плечу Минсока, и к концу фильма уже совсем ложится на него щекой. Когда на экране начинаются титры, Минсок подтягивает часть пледа с ног Бэкхёна на свои и спрашивает: — Если бы вы могли, куда бы вы вернулись? Бэкхён долго думает над ответом — голова уже едва ли хочет работать. Хочется только спать — на подушке ли, или на чужом плече. — Наверно, никуда, — всё же отвечает он. Минсок удивляется, поворачиваясь к нему — как может, чтобы не свалить его с плеча. — Почему? — Ну потому что мне и сейчас хорошо. В смысле — тут. Бэкхён ворочается, сползая вниз, на чужие колени, а свои — поджимает, укладываясь на маленьком диванчике. И только в последний момент, когда он закрывает глаза, когда голова касается коленей Минсока, он будто вспоминает — они же едва знакомы, наверно, нельзя вот так, просто… Но рука Минсока мягко ложится сверху, гладит по волосам, всего пару раз, потом спускаясь на спину и оставаясь там, а всё же — становится спокойнее. Значит всё хорошо. Никто не против. Значит не только у Бэкхёна такое чувство, что они знакомы уже очень давно. — Вот там — снег, метель и холод, а у нас тут — тепло. Хорошо, — бормочет Бэкхён в полудреме, борясь со сном. — И что еще нужно, а, Минсок? Он слышит, как совсем рядом, где-то у его уха, Минсок хмыкает — по-хорошему. Улыбается, наверно. — Может, вы и правы, — соглашается он. — Может, ничего больше и не нужно. Никуда не нужно, — поправляет он сам себя, но Бэкхён, кажется, этого уже не слышит. Минсок смотрит на левое запястье — часы показывают день, месяц и год. Так же, как обычные. Но каждое из значений он может сменить, лишь нажав на нужную кнопку. И может вернуться как минимум на двадцать четыре часа назад. Когда небо еще было чистым, снегопад обещали только в метеосводках, а Бэкхён, наверно, был в своей постели или где-то рядом с ней. Где-то далеко отсюда, от этого магазинчика и от него — Минсока. Когда Бэкхён еще не знал, что стихия приведет его в это место и он уснет на чужих коленях. По крайней мере, он будет считать, что они чужие. Но для Минсока Бэкхён уже очень давно не чужой. И Минсок точно знает, сколько дней понадобится Бэкхёну, чтобы начать чувствовать то же самое — что-то большее, чем просто уют родного человека рядом с собой.