xiubaek box

Снег в этом году выпадает рано. Слишком рано. Бэкхён ловит пушистые хлопья на ладонь и сжимает ее — монстр, которого он ищет, где-то рядом. Потому что пять минут назад, когда Бэкхён шел сюда, было намного теплее. Пять минут назад по его коже не бежали мурашки и изо рта не вырывался пар. А значит — 326-й где-то тут. Прячется в толпе, пытаясь смешаться с ней, но нервничает, боится и не контролирует себя — и собственные силы. Бэкхён недобро улыбается. Звереныш не сбежит от него. Никто не сбежит от него — егеря, поймавшего не одного такого беглеца из Центра. В наушнике шипит помехами чужой голос, но Бэкхён не спешит отвечать. Сначала нужно найти, схватить и обезвредить — только потом отчитываться. Главное в этом деле не спешить. Но и не медлить — монстры не просто так содержатся в клетках. Помимо сил у них есть и острые зубы, и Бэкхён видел, как легко эти зубы разрывают людей на куски. Он прочесывает улицу и людей взглядом, медленно пробирается через толпу, сталкиваясь с чужими глазами — обычными, человеческими. Тянет носом, пытаясь вычислить монстра по запаху, но в холоде все запахи будто меркнут. Может, 326-й всё-таки контролирует себя. Может, он понижает температуру воздуха специально — чтобы затеряться. Кто-то задевает Бэкхёна плечом, проходя мимо, и оборачивается, кланяясь в извинениях — Бэкхён не верит в удачу, но это явно она. Перед ним бормочет свое «Простите, я случайно» парнишка в рваных черных тряпках. В правом ухе у него болтается почему-то до сих пор не сорванная бирка с числом, заменяющим ему имя — 3-26; на разбитой губе — подсохшая кровь, как и на щеке, где кожу стесал чей-то мощный кулак. Подняв наконец голову и увидев перед собой охотника, парнишка не бежит, нет. Звереныш чует, кто тут сильнее. Его так научили — бояться егерей и оружия в их кобуре. И он замирает — с распахнутыми глазами, испуганный, растерянный, безвольный. Это аура егеря. Это его взгляд, под которым любой пес перестает рычать и начинает скулить, складывая голову к его ногам. Бэкхён хватает парня за челюсть, сжимая покрепче, чтобы точно не вырвался. Желтые глаза полыхают бессильной злобой, но что он ему сделает — 326-й только и может что вызывать снег своими ледяными руками, которые сейчас даже поднять не может, чтобы хотя бы отпихнуть охотника. Ничего они не могут — у всех монстров выученная беспомощность. Чтобы меньше кусались. Только этот парень всё равно смог побороть себя и сбежать — Бэкхён уверен, что кто-то из охраны получит за такую оплошность пулю в лоб. Но он — нет. Он получит похвалу и надбавку к оплате и дневному рациону. А что еще нужно, если живешь и работаешь в центре, где занимаются исследованиями таких вот монстров — Бэкхёну ничего. Только разбить бы эти красивые губы парня напротив еще разок — со слезами на щеках он, кажется, становится лишь милее. Бэкхёну нравится это еще больше, если вспомнить, что этот зверек редко позволяет себе плакать перед кем-то. Поэтому пальцы на его лице сжимаются сильнее — сложно удержаться. Но слез Бэкхён так и не видит. Егерь сканирует бирку 326-го, получает подтверждение по внутренней связи и приказ возвращаться. — Весь такой красивый и смелый, да? — усмехается Бэкхён, скидывая наушник — свое дело он выполнил, значит можно и отдохнуть от постоянных переговоров, звучащих будто прямо в голове по чертовому передатчику. Парень не отвечает. Дергается пару раз, когда Бэкхён цепляет его наручниками к своему поясу и ведет обратно через толпу, придерживая за плечо, но потом покорно тащится рядом, смотря под ноги. В себя он приходит только в теплой машине — пропускает пальцы через сетку, разделяющую заключенных-пассажиров и водителя, и что-то тихо говорит. — Что? — оборачивается Бэкхён, не спеша нажимать кнопку старта двигателя. — Знаешь, что нас обоих зовут порядковыми номерами, как подопытных крыс? — спрашивает монстр и заставляет Бэкхёна вновь растянуть рот в улыбке — как же много они о себе мнят. Особенно этот — Бэкхён встречается с ним не впервые, и каждый раз парнишка говорит что-то о равенстве, которого не существует. Видимо, пытается надавить на жалость. Говорит о свободе, которую никогда не получит. Бэкхёну давно стало плевать на всех этих зверей — да, у него тоже один глаз желтый, как у монстра, но только так, став наполовину как они, поняв своего врага, он как егерь сможет охотиться за ними. Это необходимость. Он не родился таким, в отличие от них, и это многое меняет. — Ты не лучше меня, Б-04. У тебя тоже нет имени, — продолжает парень, называя позывной Бэкхёна. Только он не прав. У Бэкхёна есть и имя, и фамилия, и даже дом, где он не живет лишь потому, что жить в Центре удобнее. Он не какой-то там дефективный монстр. Он — просто усовершенствованный солдат. Это просто его работа. Не вся жизнь. Бэкхён резко оборачивается к парню — тот дергается, но остается на месте, прижимаясь лбом к сетке, мерцая в темноте салона желтым взглядом. — Послушай сюда, зверь. У меня есть всё, чего нет у тебя. Даже твое имя, которое было записано в архивах еще двадцать лет назад. И ты никогда не вспомнишь его сам. Так что лучше тебе вести себя как хороший мальчик, чтобы мне не пришлось убить еще парочку клеток твоего мозга тазером. Уяснил? 326-й выводит Бэкхёна из себя как никто другой. Доводит до дикой злости, до сжатых кулаков, чтобы осталось только одно желание — вмазать по этому милому личику. Ударить и зацеловать сразу после, искусать губы в кровь, взять вверх и показать, кто тут главный. Рядом с другими Бэкхёну не нужно это доказывать. Рядом с 326-м — постоянно. Наверно, поэтому к нему и тянет. Раз за разом Бэкхён проходит мимо его клетки, следит за ним через видеокамеры и первым вызывается отыскать беглеца, когда узнает его номер. Чертов монстр привязывает его к себе. И кроме того, что он жаждет коснуться его губ своими, Бэкхён сходит с ума, думая еще об одном — почему он. И как он это сделал — защелкнул невидимую цепь на его шее. Из-за этого он даже нарушает все правила и залезает в архив, куда у него нет допуска, чтобы найти досье на парня. Чтобы узнать его имя и стыдно стонать его по ночам, сжимая зубы на собственной коже. Разбивать костяшки на пальцах, добавляя к каждому удару по стене его имя — Минсок. Зверь не так прост. И только что он выудил из егеря достаточно важную информацию. Только что Бэкхён проиграл ему и своим чувствам — кровь вскипела от одной брошенной фразы. И у Минсока ярче прежнего сверкают желтым пламенем глаза — он скалит зубы и берет цепи в свои руки, переворачивая игру. — И как же меня зовут, егерь? — спрашивает он, теряя в голосе последние капли страха. — Скажи. Ты же так любишь мое имя, верно?