Волк какое-то время бежал по острову, иногда заворачивая так резко, что бедная Венди чуть не слетала с него, в тот момент это было больше похоже на игру с быком в барах: когда забираешься на макет быка, а тот начинает раскручиваться, шатаясь из сторону в строну. Проводя такое сравнение в голове, Дарлинг точно знала одно: и там, и там в конце ждет падение. Вот только если с быка человек падает на мягкие маты, то тут предстояло еще погадать: на что упасть и как болезненно это будет.
Изредка, когда на пути встречались звери, Волк начинал рычать, а рык стоял такой, будто Он отгонял не безобидного олененка, а целую стаю таких же свирепых волков. Завидев несущееся Нечто, существа спешили скрыться в темных зарослях острова.
Венди и не заметила, как Зверь сбавил бешеную скорость и перешел на вальяжную ходьбу. Из положения лежа она села, все еще крепко держась за густую черную шерсть, осматриваясь. Они находились на одном из утесов Острова, с которого открывался вид на темные джунгли, длинный песчаный берег, а также на полукруг огромных гор. Смотря на эти массивные возвышенности, Дарлинг вспомнила то, что говорила Динь о исчезновении области за полукругом гор из планов Пэна; в кудрявой разыгрался интерес, она жаждала узнать, что же происходит, в голове пролетели вероятности исполнения плана, самым маловероятным вариантом она избрала обычный вопрос Королю, но он все же оставался в списке.
В центре обозреваемых джунглей она увидела свет, как она предположила, лагерь потерянных мальчишек, а ближе к окончанию этого полукруга скал — еще один свет, тот самый лагерь индейцев, в котором когда-то ей удалось побывать. Рука невольно потрогала карман, где хранился рисунок, подаренный ей давно. «Это может быть твоим спасением…» — прозвучал в голове голос Руфио.
Осматриваясь, она и не заметила, как Зверь обратно вернул человеческий облик.
— Ну что, вторая попытка поговорить? — Иронично подметил Питер с привычной ухмылкой на губах. От этого голоса у Венди сердце замерло, но девушка взяла себя в руки и резко развернулась, юноша стоял от нее на довольно приличном расстоянии, смотря прямо в глаза.
— Можно попробовать, — Пытаясь изобразить уверенность, ответила Дарлинг. Глаза ее не имели определенного ориентира: носились туда-сюда, как сумасшедшие, а руки, которые девушка скрепила сзади, сильно сжались, от нервности большие пальцы чесали указательные, ноги, словно каменные, стояли ровно.
— Как тебе остров? Уже в новоиспеченном обличии? — Питер начал медленно ходить кругами вокруг голубоглазой, все еще не сводя с нее ядовито-зеленых глаз.
— Негостеприимный, — Кратко отрезала Венди.
— Ох, я бы так не сказал! — Дернул головой Пэн. — Тебя не оставили гнить где-то в Трущобах острова, выделили клетку, носятся с тобой, чтобы ты не заскучала, — Перечислял он. — Негостеприимно, — Прошипел собеседник девушки. — А что для тебя гостеприимно? — С усмешкой поинтересовался он, стоя прямо за ее спиной.
— Семейное гостеприимство, — Дарлинг старалась отвечать как можно точнее и кратче, как бы поддерживая диалог, но не сильно его развивая.
— Семейное гостеприимство, — Полушепотом повторил Питер, его губы расплылись в ядовитой улыбке. После его слов, кудрявая поняла, что сказала, но он не дал ей исправиться, а сам продолжил говорить. — Я так понимаю, ты еще не точно осознала, куда попала, — Резко его рука оказалась на ее талии, а уха коснулось его дыхание. Девушка покрылась мурашками и еле заметно дернулась. А он заметил.
— Зачем? — Тихо произнесла она единственное слово, смотря куда-то вдаль.
— О! — Громко воскликнул парень, убирая руки от девушки, он снова оказался перед ней. — Вот это уже диалог получше, — Самодовольно уточнил юноша. — Помнишь, что я говорил о жизни? — Венди кивнула. — Так вот, остров тоже жив, — Он выждал паузу, стоя уже спиной к ней, но создавалось ощущение, что он один из тех, имеющих глаза на затылке, ибо, как только на лице Дарлинг появилась мина негодования, Пэн сразу снова усмехнулся. — Хочешь в этом убедиться?
— Я тебе верю, — Кратко отсекла его предложение девушка, опустив глаза в землю.
— А мне кажется, не совсем, — В тот же миг он резко взлетел, крепко ухватив собеседницу за руку, сжал он ее настолько сильно, что та тихо пискнула.
Буквально в какие-то секунды летящая парочка перепорхнула на одну из самых высоких вершин. Приземлившись, Питер Пэн встал позади Венди, обхватив щеки, стоявшей, как статуя, девушки, холодными руками.
Перед ними открывался еще более обширный вид на огромный, величественный Неверлэнд, это позднее время придавало ему шарма: спиралевидные облака сверху, которые, несмотря на темное время суток, можно было разглядеть; чарующие, но в то же время устрашающие джунгли, заволоченные дымкой, навевали одновременно и восхищение, и страх; мелькающие кое-где огоньки то ли светлячков, то ли светила факелов Потерянных наполняли это место какой-то неизвестной девушке магической атмосферой. В такой тихий, сверху волшебный остров можно было влюбиться, если бы так и остаться стоять на горе, не зная ни его обитателей, ни эти джунгли вблизи.
Король данного места медленно выжидал, давая девушке рассмотреть все, его руки все еще крепко держали ее голову, чтобы они не дай боже не устремила свой взгляд куда-то в другую сторону, отвлечась от того, на что ей давали смотреть сейчас.
Остров действительно жил: прямо на глазах могли увеличиваться деревья, на горах вырастали новые уступы, реки меняли направления, а животные, которые, вероятно, хранили ту временную идиллию, блуждали по тем местам, где когда-то могли случаться страшные напасти на людей… если их так можно было назвать.
Резко Питер развернул ее в противоположную сторону, предварительно закрыв глаза, добавив и так впечатлительной Дарлинг эффект неожиданности.
Освободившись от «оков темноты» рук юноши, кудрявая увидела перед собой полную противоположность того, что ей довелось узреть несколько секунд назад.
На этой стороне жизни не было. Никакой.
Голая земля была черно-угольного цвета. Это все, что увидела Венди перед собой.
Она и не заметила, как Пэн убрал руки от нее. Незаметно для себя, девушка двинулась вперед, у самого обрыва гор, которые на Той стороне были идеально-гладкие, черные, ее резко оттянул назад парень, сделал он это так сильно, что завороженная устрашающей картиной Дарлинг упала на землю.
— Хоть что-то если сунется туда — убьет, — Констатировал факт Питер.
— Что произошло? — Не отрываясь от неприглядной картины, спросила с явным интересом Венди.
— Это все реакция, — Начал Пэн, смотря вдаль Той стороны. — С появлением меня на острове жизнь тут немного пошла в расстрой, на что я, от сильной любви, — Как-то с иронией прозвучало из его уст. — отдал, для поддержания баланса, свое сердце. И, как видишь, — Он обвел рукой окрестности. — реакция, спустя столько времени, дала сбой.
— А меня-то ты зачем во все это посвящаешь? — От какого-то волнения Венди начала сжимать, перебирать в руках траву, на которой сидела. Она примерно понимала ответ, но ей нужно было подтверждение «из первых уст».
— Что для тебя значит «отдать сердце»? — Ответил вопросом на вопрос Пэн, он все еще не опускал глаза на девушку, в то время, как она пилила его своими оленьими глазками, наполненные смесью страха и сильнейшего любопытства.
— О-отдать с-сердце? — Тихо-тихо переспросила Венди, замерев, начав перебирать в своей голове возможные варианты ответа, ища самый выгодный, в это время Питер лишь молча стоял, все еще ожидая ответа. — Полюбить? — На секунду в голове Дарлинг всплыл Пиноккио, но она быстро прогнала образ, ибо сейчас воспоминания о жизни в Сторибруке только бы помешали.
— Ты утверждаешь или спрашиваешь у меня правильный ли ответ? — Холодно ответил юноша, но в лунном свете девушка разглядела на его лице улыбку. Но ответ Венди на его вопрос не дала: она сама не знала. Услышав лишь тишину, Питер Пэн цокнул языком, развернулся на каблуках сапог и пошел по направлению к Дарлинг, после чего сел перед ней. — Нынче в школах преподают историю искусства? — Неожиданно спросил он, выражение лица его было довольно серьезным, а Венди даже не стала гадать, почему этот вопрос был задан — она бы все равно не нашла ответ.
— Да, я дополнительно взяла себе этот предмет, — Ответила кудрявая, смущенно опустив взгляд вниз — Питер был слишком близко. Такая застенчивость лишь позабавила Короля острова. Он поднял руками ее лицо, чтобы взгляд прибывшей в Неверлэнд девушки был устремлен на него.
У Питера Пэна были правила и привычки, определенные устои и предрассудки. Мозг «свободного мальчика» воспринимал опущенные глаза вниз, как взгляд провинившегося человека. Сейчас он прекрасно понимал природу такого поведения девушки, однако, его «животные» инстинкты рассчитывали это несколько по другому. И с этим он ничего поделать не мог, такова участь человека, носящего в себе Зверя.
— Тебе известно о картине «У нее было сердце»? — С нескрываемым интересом поинтересовался Пэн. Конечно, Венди знала о ней, поэтому она тихо ахнула, ведь ее опасения подтвердились. Она поняла, что желает от нее Питер.
— Но девушка на картине же… мертва, — С ужасом сказала скорее самой себе эти слова. В голове Дарлинг начали всплывать ужасные картины, как у нее вырывают сердце, она падает замертво.
— А кто сказал, что я жив? — Иронично, с забавой спросил Питер Пэн, вызвав этим еще больший шок собеседницы.
Юноша вскочил на ноги и подал руку девушке, чтобы она поднималась тоже. Однако, Венди ее не приняла. Ее охватил неописуемый ужас, в голове все пролетал и пролетал вопрос
«Я умру? Я умру? Я умру?». Все тело девушки будто окаменело, стало тяжелейшим грузом. Да, все время на острове она сталкивалась с угрозой смерти, но сейчас, когда я будто ставят перед фактом — ей уже не до шуток, не до геройств.
Она начала пятиться по земле, подальше от Пэна, в этот момент из ее головы пропали все гласные и негласные правила Неверлэнда. Она явно уже не помнила, что «от Пэна не скрыться», а «С острова не убежать»… тем более второй раз точно. Вылетела и самая главная истина: «Питер Пэн никогда не проигрывает».
В этот момент она была готова унижаться любыми способами, рушить все правила и законы. Сейчас в ее голове крутились лишь несколько фраз: «Я не хочу умирать», " Это не реально», «Мама», «Папа». В этой агонии она уже перестала почти контролировать себя: она не замечала ничего вокруг — лишь пятясь и пятясь назад. Ее взгляд также был направлен на удивленного Питера, однако она его не видела. Все это время Пэн с удивлением наблюдал на «съехавшей с ума» Дарлинг, которая тихо-тихо начала шептать себе под нос что-то похожее на «нетнетнетнет».
В какой-то момент девушка начала все ближе и ближе подползать к обрыву, благо, обрыв был не «мертвой стороны». Когда уже оставалось несколько десятков сантиметров, Питер вскользь, с долей насмешки, посоветовал ей не упасть все-таки. И это словно на секунду «пробудило» Венди. Она вскочила на ноги, с ужасающимся взглядом глянула на Пэна и сказала:
— Я не умру! — Конечно, это было произнесено не так отчетливо, дрожащим голосом, ибо даже слезы уже начали появляться на ее глазах. Девушка даже тряслась, когда стояла.
На ее месте было бы лучше потерять сознание, очнуться на более менее мягкой кровати одной из больничных хижин, где она была бы одна, со «всеми удобствами», которые только мог предоставить Пэн. Ведь, действительно, отдача сердца, как рождение ребенка, требует хорошего здоровья.
Однако девушка, несмотря на головокружение, изредка появляющееся потемнение в глазах, выбрала побежать, проигнорировав все просьбы Короля острова подойти поближе, неважно, что в таком состоянии она ничего толком не слышала.
Она и понеслась вниз с горы, перепрыгивая трещины в земле, резкие сколы и щели. Она неслась вниз, как пуля.А Пэн лишь наблюдал.
— Дура, — усмехнулся он, смотря на довольно комичную для него картину, как девушка то кубарем скатывалась с горы, растрепав всю прическу, еще сильнее запачкав одежду, то, как кролик, прыгала на невероятное расстояние, но делала она это с такой легкостью, будто она перелетала эти расстояния. — Ну давай поиграем, птичка.
В этот же момент Питер громко-громко завыл и обратился в волка. Услышав вой, Венди попыталась ускорить свой и без того быстрый марафон. В ее голове снова начали всплывать фразы, одной из них была «Погоня — значит смерть в конце». Девушка была так напугана, что уже точно ничего не соображала. Она словно стала животным: овечкой, бегущей от волка.
А теперь эта картина была как нельзя реалистичной: за ней действительно гнались. Пэн был действительно в обличии волка. Она действительно была как овечка: кудрявая, белая от страха. Было очевидно, чьи силы превозмогают. Но юноша специально тормозил, ведь он мог догнать ее в 5 прыжков со скалы. Он любил игры, эта была очередной, захватывающей, с непонятным концом, ибо даже сам Пэн не знал, что будет в итоге: разорвет ли он ее на куски, оставив еще пульсирующее сердце, либо поглумится и бросит обратно в клетку до следующих приключений?
***
Никто даже и примерно не мог предположить, сколько шла погоня, для всех участников время будто замерло. На улице все еще было темно, даже никакого намека на скорый рассвет. Видеть в темноте девушке помогали изредка появляющиеся светящиеся цветы, однако это не сильно-то и помогало. Все равно Дарлинг никак не ориентировалась в этих дебрях. Тем не менее девушка смогла запомнить примерное направление в нужную ей точку.
Спускаясь с горы, девушка начала медленно приходить «в сознание», она понимала, что вытворила, но понятия не имела, как из этого верно выкрутиться, была уверена она в одном: останавливаться нельзя. Никто, кроме Него, не может прервать игру.
Венди выбрала бежать несколько наискось по зарослям джунглей. Девушка хотела плавно-плавно очутиться в лагере Индейцев, обогнув лагерь Потерянных мальчишек. Конечно, Дарлинг понимала, что потеряшки насильно ее не остановят, принеся Пэну прямо в руки, они ведь тоже знали правила игр, однако как-то задержать они ее могли. А ей это было не нужно.
Все время рука девушки ненароком проверяла карман, удостоверяясь в том, что рисунок все еще на месте. Венди не ставила слишком больших ставок на индейцев, но надежда оставалась.
Она все еще думала, что островом правят две равноправные касты.
Адреналин кипел в крови двух подростков. Венди Дарлинг, несмотря на давно сбившееся дыхание и подкашивающиеся ноги, продолжала быстро бежать, а Питер Пэн… а что Питер Пэн? Казалось, этот чертенок никогда не устает, особенно во время игр. Его волчьи глаза всегда держали цель на виду, но близко его волчья натура не приближалась. Все же интерес играл невероятную роль в действиях Пэна, иногда затмевая его невероятно умную, разумную сторону. Этот случай был именно таким.
В данный момент Он и не думал ловить девушку, ему было интересно, куда же она решит бежать, насколько сильно ей завладеет страх. Он даже успевал представить примерные пути ее мышления: он был уверен, что она направится либо к русалкам, искать Ариэль, тут он был уверен в своей безоговорочной победе, ведь все русалки, которые не жаждут крови, в это время находятся глубоко под водой, они даже не догадались бы о том, что кто-то молит их о помощи; либо Дарлинг побежала бы в его лагерь, просить совета у своих давних друзей, которые уже и слово боятся выкинуть, лишь бы не мешать Его Величеству, это бы тоже завело Венди в ловушку. Однако не учел Питер Индейцев. Конечно, в голове у него промелькнул такой вариант развития событий, но он почему-то был уверен, что Она побоится нарушать покой таких почитаемых людей, тем не менее, он бы пошел за ней и туда. Индейцы тоже под его крылом.
Пункт о Русалочьей лагуне отпал спустя несколько километров после спуска с горы — Венди бежала в абсолютно противоположном направлении, да и Лагерь Потерянных мальчишек оказался вскоре позади. Теперь уже Пэн держался ближе.
А Дарлинг все это время замечала бегущее за собой животное. Каждый раз, когда она вскользь оборачивалась — он следовал за ней. Это навевало невероятный ужас на девушку, но она пыталась держать себя в руках, не предаться забвению, как это было на горе. Теперь она начала понимать, что если бы Питер хотел — он бы ее уже давно поймал. Девушка начала уже думать, что в итоге та попадет не к индейцам, а в какую-то заранее спланированную Пэном ловушку. Так она думала, пока в сотне метрах от нее не начала показываться каменистая земля и откуда-то вдали не начали слышаться песни индейцев. Тогда девушка прибавила скорости, а в голове невольно появилась мысль: «
Неужели я спасена?».
Но скорости добавила не только она. Питер уже начал выходить из себя из-за всей ситуации: и что он прогадал, и что Дарлинг так безрассудно себя повела. Он завыл. Так холодно, устрашающе, можно было подумать, что так воют от отчаяния, такого горького и сильного. Но отчаяние и Питер Пэн несколько несовместимые вещи.
Однако, Остров сработал против Короля в этот раз. Прямо перед носом у Волка резко начал разрастаться куст моршиповника — куста с ядовитым черным соком, сочащимся из его игл. Зверь резко остановился, с ненавистью посмотрел на появившееся растение и грозно, свирепо зарычал, этот рык разнесся на весь остров. Все поняли — творится что-то неладное.
А Венди это не остановило. Она продолжала бежать прямо к цели, снова нащупывая рисунок — все еще на месте.
Веселые песни индейцев закончились еще на вое. Все племя с каким-то интересом смотрела на темные джунгли. Это было объяснимо: так близко к их территориям уже давно не звучали такие угрожающие звуки. Юноши покрепче взялись за свои копья, а женщины с детьми невольно начали сдвигаться за спины своих защитников. В их головах начали проскакивать мысли о том, что этот подросток мог уже сойти с ума и организовать нападение на их лагерь, однако все понимали, что это будет ему крайне невыгодно, ведь как раз-таки индейцы снабжали мальчишек тем, что те не могли добыть на своих территориях: индейцы обладали шахтой с невероятно ценными ископаемыми. Тем не менее от Питера Пэна можно было ожидать все.
Ни одного облегченного вздоха в племени не последовало, когда на горизонте появилась бледная, напуганная, растрепанная девушка, все наоборот напряглись еще сильнее. Она выглядела, будто вышла из кошмаров, все понимали: ничего хорошего в связях с ней найти нельзя.
— Помогите мне! — Надрывалась Дарлинг, как только начала подбегать поближе. — Там Зверь! — Она уже была в паре метрах от кучи напряженных и напуганных индейцев. Они, как и раньше, не понимали ни слова, лишь с недоумением смотрели на нее, пытаясь скорчить грозные лица и отпугнуть предполагаемого врага. Тем временем Венди упала прямо на колени перед толпой, обводя их взглядом, полном мольбы. Невольно по ее грязной щеке начала катиться слеза, а руки потянулись в карман. В ту же секунду на нее были направлены все копья и факелы, они и не опустились, когда девушка достала скомканный кусок пергамента. Была она как под дулом пистолета и когда разворачивала его.
— Венди! — Послышался взволнованный голос Питер Пэна где-то сзади, после чего последовали быстрые шаги в сторону девушки.
— Возьмите, — Прошептала Дарлинг, вытянув руку и тряся рисунком в ней. Она понимала, что вот он — ее проигрыш, но все же какая-то часть сознания надеялась, что кто-то сейчас возьмет рисунок, узнает ее, схватит и спрячет за толпой. Однако все племя продолжало стоять, как вкопанное. Дарлинг сквозь слезную пелену глаз пыталась разглядеть знакомые очертания: Лилию, вождя. Но никого даже отдаленно похожего она не видела.
Как только руки Питера оказались на ее плечах, она одним движением скомкала рисунок и кинула в сторону индейцев. Безмолвная картина продолжалась, когда Дарлинг покорно встала, опустив глаза вниз.
— Ты как? Все хорошо? — Трепетно интересовался Пэн. А Венди ничего ему не ответила. Она уже успела познакомиться со стороной Питера-актера и прекрасно знала, что все, что сейчас произнесено им — наиграно, даже эти нежные аккуратные поддержки за плечи.
Питер Пэн объяснился с индейцами на их языке, он говорил четко, медленно, слышалась в голосе эта взволнованность. Не было ни ноты фальши. Под конец своих слов он неловко улыбнулся, после чего толпа напуганных индейцев начала успокаиваться, возвращаться на свои места. Снова лагерь наполнился разговорами.
А Король острова с его овечкой развернулись и медленно направились к чаще. Чем дальше становился очаг лагеря Индейцев, тем крепче сжимал Пэн плечи Венди. С каждой секундой становилось все больнее и больнее, казалось, что хрупкие кости девушки сейчас могут просто сломаться. А глаза Питера уже начинали полыхать гневным огнем, лицо кривилось от злости. Настоящий Питер Пэн начал «просыпаться».
Уходя, парочка и не заметила, как им в след осталась смотреть одна женщина: по виду она была не старше сорока лет, скромно одета, однако на порядок богаче своих соплеменников. Она осторожно подняла и развернула скомканный пергамент, а после долго всматривалась в нарисованное. Можно было поспорить, что та проронила бы скупую слезу, была бы она постарше на момент рисования этого рисунка. Сейчас женщина лишь с тоской смотрела на бумагу, тихо, отрывисто прошептав:
— Вен-ди.
***
А в это время Пэн уже тащил Дарлинг по джунглям, мертвой хваткой схватив рукой ее плечо, второй он расчищал путь, но это не совсем помогало: девушке все равно часто прилетали ветки в лицо, как бы она не отмахивалась. На теле, где и так почти не осталось живого места, появились новые ранки.
— Идиотка! — Воскликнул Пэн в один момент, пнув девушку вперед. Дарлинг прижалась к дереву, сильно ударившись о него спиной. — Как мозги могли даже такую идею родить, как пойти к индейцам! — Кричал Он. В это время Венди как восковая фигура с глазами, полными печали, смотрела на юношу. — Подумала, сможешь обыграть меня? — Он нагнулся к ней, прошептав. Сейчас и в его речи, и в его выражении лица проглядывало безумие. Он выглядел как псих. — Питер. Пэн. Никогда. Не. Проигрывает. — Прорычал он сквозь зубы. — А девчонкам в Неверлэнде не место. Понимаешь? — Он заулыбался. Для полноты образа ему сейчас не хватало сочащейся изо рта крови, и лежащего мертвеца в руках. — Я пошел на… невообразимую милость, принеся тебя сюда… во второй раз! А ты этого не ценишь? — Он провел рукой по линии ее скул, задержав руку на подбородке. — Ну что ж ты молчишь? Помнишь про диалог?
Раздосадованная, разбитая Венди Дарлинг сейчас бы все равно ничего не сказала: просто не смогла бы выдавить ничего из себя. Она лишь с глазами, полными гнева, посмотрела в лицо Пэна, после чего плюнула ему в лицо. Сразу после чего последовал громкий, смачный шлепок. Вся щека кудрявой сильно покраснела, а после этого Питер Пэн разразился смехом, как у психически больного.
— Какая ты все-таки забавная, — Игриво сказал он, смотря на все еще сидящую у дерева Венди. — Как быстро безысходность сменяется гневом! Как мгновенно появляется решительность! Не жалеешь? — А Венди ничего не ответила, лишь продолжая пилить его взглядом. Сейчас она даже сама себе боялась признаться, что ей было невероятно страшно. Но Питер это прекрасно понимал, и лишь рассмеялся еще раз. — Посмотрим, как ты запляшешь, когда в твоей памяти останусь только я. — Победно заключил Король Острова и начал вальяжно удаляться, щелкнув пальцами.
После этого щелчка кора дерева начала разрастаться, приковывая девушку к себе. Через пару секунд ее руки, ноги и тело было заточено под толстой, могучей корой черного дерева. Она осталась одна посреди темной чащи.
Слезы невольно начали катиться по ее щекам, Венди пыталась сдерживать всхлипы, но это крайне плохо получалось. Вскоре она бы завыла, как волк, если бы ей в голову не всплыли последние слова Питера Пэна.
— Посмотрим, как ты запляшешь, когда в твоей памяти останусь только я, — Шепотом повторила она, вдумываясь в смысл сказанного. — Никогда! — Закричала она так сильно, как только смогла в таком изнеможденном состоянии. — Никогда в жизни ты не будешь занимать единственным в моей голове! Никогда!
Она попыталась вырваться из древесного плена, но кора, казалось, была сделана из титана. Вскоре Венди покорно осела, расслабилась, и стала в слух, как молитву, говорить:
— Мама, папа, Джордж, Майкл, Август, Златовласка, — Лепетала она себе под нос, прорисовывая себе в памяти образ каждого, кого она называла. — Мама, папа, Джордж, Майкл, Август, Златовласка. Мама, папа, Джордж, Майкл, Август, Златовласка. Мама, папа, Джордж, Майкл, Август… Кто же еще?
