Шепот в темноте

       Венди даже не могла предположить, сколько она была в том «заточении», но, несмотря на все замедленные процессы, происходящие в теле человека, в Неверлэнде, Дарлинг начало одолевать чувство голода. Однако девушка не спешила кричать о помощи, она настолько выдохлась морально, что в голове все чаще и чаще всплывал вопрос: «А может все так и закончить?». Она пришла в тот тупик, из которого никак нельзя было выбраться, создавалось ощущение, что она скована высокими стенами, которые простираются на многие километры вверх, одно лишь давало девушке надежду — небо над головой. Каждую ночь она обозревала звезды, наблюдала за пролетающими где-то вдалеке кометами, а днем восхищалась чудесными голубыми оттенками, а также она находила занимательным рассматривание формы парящих облаков. Небо стало ее спасителем, тем, что еще как-то могло утешить девушку, прикованную к земле.        Иногда по ночам около нее скапливались толпы светлячков, которые приносили тот недостающий кудрявой яркий свет, а днями, бывало, около нее мог пробежать какой-нибудь зверек, а однажды подле нее лег олененок, не почуявший никакой опасности от обездвиженной девушки. Именно эти чудесные природные явления давали уже полностью изнеможденной Венди какие-то силы все еще открывать глаза, хотя желание испарялось у нее каждый день все больше и больше.       И, казалось бы, девушка найдет свою погибель в одиночестве, от чего она уже сама и не отказывалась. Вот только она никогда не была одна.        Питер Пэн мог показаться бесчувственным дьяволом, готовым свернуть шею любому ради своей цели. Однако он редко поддавался своим «адским» инстинктам.        Все у юноши в голове было хорошо структурированным алгоритмом, от которого он старался не отклоняться, используя все свои способности к ораторству, влиянию на людей. Но иногда попадались такие люди, как Венди Дарлинг, которые, несмотря ни на что, пресекали любые попытки манипуляции. Это вызывало интерес у Короля острова, но не как интерес влюбленного человека, а скорее интерес завоевания, ему хотелось подчинить голубоглазую своей власти. Именно поэтому она и была выбрана для этой игры, чтобы состязание было сложнее и интереснее. И в таких ситуациях, как сейчас, можно было подумать, что Пэн волновался за Дарлинг, которая сейчас ему была дорога, как обладательница такой нужной для него, для всего Неверлэнда вещи — сердца. Но он скорее волновался за ход игры, ведь выход из нее Венди — его проигрыш. А Питер Пэн никогда не проигрывает.        И он часто присылал к ней своих приближенных, а они в свою очередь докладывали ему о ее состоянии, бывало, он сам устраивался поудобнее в тени густой темной листвы на дереве и наблюдал за мающейся девушкой. Он прокручивал у себя в голове, как бы выйти из этой ситуации, если она решит выйти из этой игры при помощи смерти. Конечно, он бы не допустил этого, в его руках была магия, способная оживить человека, дать ему дополнительные силы, что он, честно говоря, иногда проворачивал с девушкой. Но еще одна особенность Питера Пэна — нетерпеливость. Он всегда хотел получить все и сразу, а ждать момента, когда девушка попросит у него помощи — слишком долго. Она была голова хранить молчание вечность. А остров не был готов прождать столько.        В один из таких вечеров размышлений на дереве около страдалицы, юноша решил, что, чтобы продвинуться дальше, нужно вернуться назад. — Венди. Венди. Венди. Венди. — Медленно, словно перебивая друг друга шептали несколько голосов. — Венди Дарлинг. Венди. — М-м? — Сонно промычала девчонка с светло-каштановыми волосами. Посреди ночи голодная пленница соображала еще хуже, чем днем. Она уже настолько поникла, что у нее не появилось то злосчастное чувство дежавю, которое, возможно, и остановило бы ее от этого рокового разговора. Она уже слабо помнила то, что происходило пару дней назад, не говоря уже о паре месяцев. Она все время покачивала головой, а руками старалась дотянуться до волос, будто бы у девушки было желание схватиться за них и выдрать с корнями. — Что сейчас в твоей голове? — Поинтересовался шепот, он старался выговаривать все четко, медленно, стараясь стать как бы дурманящим туманом в мыслях девушки. Несмотря на такие старания он иногда ускорялся, сжевывая слова, казалось, что шепот был несколько волнительным, но его обладатель быстро брал себя в руки, продолжая идти по задуманному плану. — Тараканы, — Чуть погодя, простонала сонная Дарлинг. Сонная она была не от недостатка сна, а скорее от его переизбытка. — Они крайне сильно пищат. — Я их заглушаю? — Да, — Как бы покорно сказала она, остановив свою голову и несколько расслабившись опустившись еще ниже, чем она сидела, насколько было было возможно в ее положении. —  Расскажи мне, что ты видишь внутри себя сейчас. Открой мне свое сознание, — Искушающе говорил таинственный для девушки шепот. — Зачем? — Бросила в темноту вопрос Дарлинг, что вызвало у Пэна ухмылку на лице: «Даже сейчас она сопротивляется». —  Узнаешь, — Решил не раскрывать всего задуманного юноша и продолжил свою «партию». — Ты мне поможешь? — Не могла угомониться девушка сыпать вопросами своего собеседника. — Ну не молчи же! — От нетерпения чуть прикрикнула девушка, отдав на это все возможные силы, у нее немного сжались кулачки. —  Чего ты действительно желаешь? — Спасения, — Утвердила она, и, немного погодя, продолжила, — Ты сможешь мне дать это? —  Всегда, — На лице мученицы появилась легкая улыбка, будто предчувствуя скорое освобождение. — Я загнана в рамки, — Начала полушепотом говорить она, сфокусировавшись полностью на своих мыслях и закрыв глаза. На мгновения она забыла об окружающем мире и окунулась с головой в разговор со своим первым собеседником за последние месяцы. — Вокруг меня стены. Огромные высокие стены. Они серые, на них нет выступов, за которые можно было бы ухватиться, чтобы выбраться, а сами они покрыты какой-то слизью, так что, даже облокотившись на них нельзя взобраться наверх, да и расстояние внутри слишком большое, так что по ним невозможно подняться. Они невероятно прочные, как бы я не пыталась, их не пробить, ни один камушек не откололся, ни одной царапины не появилось. — Она замолчала, так и не открыв глаза. Девушка лишь глубоко дышала, выражения лица было у нее крайне понурым. — Сначала я пыталась выбраться, теперь не хочу. — Почему не желаешь вновь ощутить свободу? — Я ее ощущаю. За границей этих стен меня ждет лишь изнеможение и зверство. Неужели не будет лучше, если я останусь здесь, в своей крепости, в безопасности… Хотя, кто знает, безопасно ли тут? —  А откуда может прийти опасность? — Сверху. Я часто смотрю вверх, на небо. Это мое единственное утешение тут. Но и единственный страх. — Чего же ты боишься? — Небо — единственное мое соединение с миром за границами стен. Облака проходят через открытые местности, а после проплывают надо мной. Где гарантия, что кроме облаков ко мне не придет нечто другое из внешнего мира? —  Что именно? — Слушая эти ответы на вопросы, даже Пэн напрягся, он не мог предугадать точно, что может сказать Дарлинг. Эта девчонка сейчас являлась самой большой загадкой для него, поэтому он даже с каким-то трепетом ждал ее ответов. И сейчас должен был прозвучать самый важный. — Я не могу точно описать, но у меня все еще присутствует страх, когда я вспоминаю нечто. Бывает, во снах я вижу силуэты, то ли юноши, то ли волка, они иногда сменяются. Это существо бежит всегда на меня, меняя облики, но никогда не добегает в своем полном виде. Всегда передо мной оказываются ярко-зеленые глаза, наполненные звериной яростью, они будто горят, как пламя в аду. Этот взгляд действительно сжигает все во мне. Но одновременно он какой-то манящий, хочется узнать побольше о нем, а одновременно и отпадает любое желание. Ведь, чтобы мне найти информацию, нужно выйти за пределы стен. —  И ты бы предпочла сидеть все время в заточении? — Питер Пэн не знал, что чувствовать. Он хотел, чтобы Дарлинг забыла все, что было до острова, чтобы он был единственным, кого она помнила, а, оказалось, она почти забыла и его.        Венди не ответила на вопрос, она лишь продолжила сидеть с закрытыми глазами, прерывисто дыша. —  Чтобы победить свои страхи, нужно встретиться с ними лицом к лицу. — Как? — Спросила Венди, голос ее был полон невероятного любопытства, он даже прозвучал несколько громче, чем обычно. А у Питера снова появилась усмешка на губах: «Странная ты Дарлинг, то хочешь выбраться, то не хочешь.» Все шло по его плану. —  Выбраться из заточения стен. — Как? — Повторила вопрос девушка, вернувшись в твердо-сидячее положение. — Взлететь.        Девушка сразу же напрягла все свои мышцы, со стороны это выглядело, будто она старалась выбраться из заточения крепких стеблей дерева, однако она в тот момент пыталась взлететь. В ее голове полет был некой разновидностью физических нагрузок, она считала, что поступает верно, однако все попытки обратились в прах.        Такие бесполезные усилия вызвали у наблюдателя усмешку, в голове невольно всплыл момент, как она могла спокойно летать раньше, в детстве, а сейчас даже не может вспомнить элементарные правила, которые смогут помочь воспарить над землей.       На реабилитацию нужно было время, а после такого затяжного сидения в одной позе девушке не то что летать — она не смогла бы даже встать и пройтись, как раньше. И Пэн видел в этом свою оплошность, но такая оплошность открыла для него и новые возможности. — «Гораздо легче управлять беспомощным ребенком, чем уже зрелым человеком», — Проскользнула в его прогнившем сознании такая мысль.        Сейчас девушка, действительно, больше походила на ребенка по своим возможностям, отличало ее лишь более взрослое осознание происходящего, но даже оно не могло быть использовано полностью из-за сильного переутомления, мысли девушки были почти полностью затуманены. И это «потерявшиеся в пространстве» сознание после стольких одиноких месяцев наконец-то нашла собеседника и помощника, обещавшего спасение. За ним оно готово было следовать, ища исцеление. Готово было пойти на все, лишь бы выбраться из этого болота, в котором, казалось, увязло настолько сильно, что пути на свободу не было. —  Попробуй расслабиться, не нужно напрягаться для этого, — Наставил шепот, хоть Питер Пэн и понимал, что самостоятельно девушка сейчас не способна взлететь, но видимость этой свободы создать нужно было. Венди послушалась своего куратора и снова обмякла на своем лежбище. —  Подумай о чем-то хорошем, — Продолжал Шепот, внимательно наблюдая за подчиненной. — О чем? — Неожиданно промяукала Венди. — В голову ничего хорошего не приходит, — Отчаянно подытожила она и снова начала напрягаться, теперь от досады. — Давай сыграем в игру, — Увидев очередное напряжение, Питер решил перевести все в несколько другое русло. —  Освободи полностью свое сознание. Оставь только меня там. Ни о чем не думай, лишь слушай шепот. — Девушка покорно последовала наставлениям юноши, тот терпеливо ждал. Когда девушка сидела спокойно, с закрытыми глазами, когда лишь ее плечи медленно опускались и поднимались от размеренного дыхания, Пэн понял, что может продолжить. — Хорошо, молодец, — Спокойно говорил шепот, пока Питер буквально просверливал девушку взглядом, от возможного предстоящего триумфа юноша напрягся, он чувствовал какое-то легкое волнение, но все же держал себя в руках, сейчас его действия должны быть подвластны мозгу, а не чувствам. —  Нужно немного… перехитрить высшие силы, — Брови девушки на мгновение быстро всплыли вверх, лицо приняло крайне озадаченное выражение лица, но после быстро вернулось в положение той пассивной спокойности. —  Преобразуй черный цвет в твоих глазах сейчас в желтый, оттенок не важен. Побудь сейчас художником настолько, насколько ты способна, — Питер продолжил внимательно наблюдать за пленницей, пока внутри нее происходили попытки развеять темноту внутри. Когда на губах девушки проскочила легкая улыбка, шепот продолжил. — Это твоя маска сейчас. Маска счастья. Не снимай ее, пока снова не приземлишься, а то можешь упасть, — Юноша достал из маленькой кожаной сумки мешочек, туго перевязанный сверху бечевкой. Содержимое было настолько ценно, что даже просыпавшийся грамм считался невероятной потерей.        Внутри была пыльца фей. Из-за плачевного положения острова ее запасы были ничтожно малы, они иссякали с каждым днем все больше и больше. С ними иссякала и сила Неверлэнда. С ней иссякал и сам Король Острова.        Набрав горсть золотой пыли, Питер сдул ее с руки, и она послушно тоненьким потоком полетела к девушке. Как только волшебный песок окутал ее, проник в ее тело, напитав кровь той магической силой, которую сейчас на острове могли ощутить лишь единицы, Дарлинг почувствовала невероятную легкость, ее вес будто стал равнозначен весу той самой пыльцы. Питер заставил прижимающие к дереву девушку коряги несколько расшириться, выпуская Венди из своих удушающих объятий. Она начала медленно взмывать над землей. Наблюдая за этим, у Питера Пэна появилась та самая улыбка, улыбка зверя, смотрящего на беззащитную добычу. — Только не открывай глаза, магия может испариться, если ее заметить воочию, — Солгал девушке шепот, чтобы она так и осталась сейчас незрячей куклой.        Губы девушки растянулись в изнеможденной улыбке, сейчас ее «маска счастья» окрасилась в еще более яркие оттенки желтого, ведь полет может раззадорить даже самого грустного, загнанного человека, полет может буквально вернуть к нормальной жизни самое пассивное существо на планете. Настоящий полет. Фикция же давала лишь поверхностные ощущения, которые неопытный человек мог принять за искренние.        Вслед за девушкой взлетел и Питер. Самостоятельные полеты давались ему уже крайне трудно, поэтому он позволил себе использовать немного пыльцы фей, правда, даже настоящий полет не мог принести ему тот спектр радостных чувств, юноша чувствовал лишь перенасыщение, и это чувство легкости и беззаботной радости скорее раздражало. Полет он использовал лишь по необходимости, для более быстрых перемещений, все же невероятную эйфорию он получал от перевоплощения в волка, именно данное альтер-эго помогало ему почувствовать вкус жизни, это было для него в новинку, ведь Питер овладел этим навыком относительно недавно, поэтому еще не надоевшие ощущения помогали ему раскрасить темные будни на Острове. Но сейчас полет был единственным вариантом.        Медленно летя вслед за девушкой, Питер направлял ее тело в нужную сторону с помощью магии: прикоснуться к ней — провалить весь план. Невероятно напряженный Пэн сейчас крайне отличался от беззаботной нынче Дарлинг, которая легонько мотала руками и ногами, рассекая прохладный ночной воздух. То принесенное ей в данный момент радостное возбуждение отставило на задний план всю ту моральную и физическую вымотанность, мысли девушки сейчас не были наполнены переживаниями, страхами, силы не тратились на внутренее самоуничтожение. Только полет. Только свобода. Только легкость.        Услышав шум бьющихся друг о друга волн, девушка заулыбалась еще сильнее и как бы раскрепостилась еще больше. Раньше же, она бы съежилась в маленький комочек, зажмурила глаза и попыталась бы выключить все свои органы чувств, лишь бы не слышать то, что наводило на нее ужас: вода была неподвластна ей, и именно это сильное доминирование стихии и заставляло ее чувствовать себя маленькой беспомощной девочкой. Но сейчас все страхи не занимали столь важную позицию в ее голове.        Питер направлял их в самое отдаленное, закрытое для посторонних место Неверлэнда, находящееся в окружении острых морских рифов, одних из самых опасных обитателей подводного мира, а также место было защищено одними из самых сильных заклятий черной магии. Вот только последнее уже не приносило явной угрозы, в сравнении с прошлым.        Даже сам вид скалы, находящейся на острове, мог бы сразу ввести в ступор и вызвать невероятный ужас и сильное непонимание у простого смертного.        Питер Пэн и Венди Дарлинг держали курс к Скале Череп.        За весь полет никто не проронил ни слова. Девушка была увлечена звуками, которые долгое время не доходили до ее уха, новые, давно забытые ощущения, окутали ее настолько сильно, что она и вовсе забывала о ныне происходящих событиях. Питер же был слишком увлечен исполнением плана, и даже находящее ликование от вероятной очередной победы он убрал куда-то далеко-далеко в подсознание. Отвлекаться нельзя.

***

       Почувствовав теплый песок под ногами, Венди неуверенно начала открывать глаза, аккуратно возвращая опору на ноги. Конечно, стоять без помощи магии у нее не вышло, и девушка упала на землю. От таких впечатлений у нее сбилось дыхание, и, восстанавливая его, Дарлинг, как только у нее сфокусировалось зрение, начала осматриваться.        Помещение выглядело как большая пещера круглой формы, с идеально ровными стенками, везде было золотистое освещение от хаотично развешанных везде факелов. Никаких отверстий, которые были бы похожи на вход тут не было, лишь две большие округлые дырки в одной из стенок, находящиеся высоко над землей, они открывали единственный вид наружу — из них было видно небо, темное, ночное.       В мыслях девушки тут же всплыл ее собственный «плен», которым она была окружена несколько месяцев. Только тут вместо травы был песок, а на гладких стенах были факелы. Все остальное такое же — пустое пространство. Перенос ее заточения в суровую реальность заставил съежиться на том же месте, закрыть глаза и сидеть неподвижно, надеясь, что когда она их снова откроет, это место волшебным образом сменится на другое. — Венди, — Мягко позвал шепот, одурманивая голову девушки еще больше. — Венди Дарлинг,— Уже настойчивее окликнул не реагирующую пленницу Питер, но ответа до сих пор не последовало, она все еще сидела, сжавшись в комочек, закрыв глаза, еле дыша. — Ты забыла, для чего здесь? Для чего был начат этот путь? — Ответов на вопросы не последовало, но видно было, как Венди напряглась сильнее, стараясь пересилить себя, снова надеть маску счастья и выполнить задуманное. — Тебе страшно? — Безэмоциональный тон сменился на более мягкий. Девушка лишь еле кивнула и так опущенной головой, лицо все еще было спрятано в руках. —  Помнишь, как ты надела на себя маску счастья? И как все получилось в итоге, — Начал приводить ее в себя шепот. —  Давай немного сыграем снова, давай опять немного обманем высшие силы? Попробуй вернуть себе маску счастья, но не такую явную. Чтобы она была несколько бледнее, надо, чтобы она была на фоне, нашей основой. Постарайся, — Питер Пэн наблюдал за старающейся перебороть себя девушкой, примостившись в одном из отверстий Черепа. Он мог обозревать всю внутреннюю полость скалы, однако его сложно было заметить изнутри. Честно говоря, от волнения и сильного напряжения, которые король острова уже давно не испытывал, его бросило в легкий жар, несмотря на довольно прохладную ночь, на лбу выступили капли пота. Он с такой невероятной силой сжал один из выступов внешней стенки скалы, что костяшки на его кистях побелели.        Увидев, что Венди уже выпрямилась и теперь сидит на коленях, но все еще с крепко зажатыми глазами и все еще тяжело дыша, юноша решил продолжить, он понимал, что конец уже близок, от ожидания триумфа у него пересохло во рту. Он отгонял мысли, что победа уже у него в руках, которые все лезли и лезли в голову. — «Пока не увижу воочию, выигрыш не засчитывается», — Размышлял он ранее, поэтому старался раньше времени не радоваться. — «Может случиться все, что угодно.» — Теперь, — Продолжил шепот, все глубже и глубже погружаясь в мысли девушки, застревая там основательно. — Надень маску храбрости, маску бесстрашия, чтобы преодолеть свои страхи, нужно встретиться с ними, но не впасть в безумие от их вида. Держи себя в руках, — Закончил Голос, не спуская взгляда с девушки, сидевшей в пустом помещении, как отреченная. Но после своей речи Пэн не увидел ни одного нового шевеления. Венди как и сидела с закрытыми глазами, так и сидит. Недоумение зарождалось в сознании Питера, он не совсем понимал, почему она никак не реагирует. Только он хотел продолжить свою гипнотическую речь, как девушка своим хриплым от такого же сухого горла прошептала: — Цвет? — Спросила она крайне безэмоционально, будто на автомате. От такого простого вопроса король Острова невольно усмехнулся. Разгадка пришла к нему сама. — Облачи себя в доспехи, сделай себе стальные латы, которые не смогут прокусить ни клыки волка, не сможет сжечь тот взгляд, — Закончив это, Питер понял, что в виде девушки ничего так и не поменялось, он решил добавить запрашиваемую деталь к объяснению. — Светло серый, титан. Смешай немного с основой, но не полностью. Однородная масса ни к чему не приведет. Разделяй.        В этот момент Венди продолжила быть художником своего сознания под руководством таинственного, неизвестного для нее собеседника. Будь она в полном здравии сейчас, никогда бы не стала потакать советам какого-то шепота. Однако Питер всегда выбирал моменты ее моральной уязвимости, когда ей нужен был спасательный канат, и когда она была готова принять за него первого попавшегося прохожего. Она толком сама до конца и не понимала, что происходит и для чего, Дарлинг, скорее плыла по течению жизни, внушая себе, что борется, не падает духом, побеждает. Но она все ближе и ближе была к своему краху.        Происходившие события уже не вызывали у нее толком вопросов, она принимала все как должное, думала, что все идет так, как должно. Она думала, что обретает спасение и исцеление, но убивала свое «я» все больше и больше с каждым шагом на пути к триумфу Питера Пэна.        Когда она выстроила у себя в сознании необходимый градиент цветов, она на самом деле почувствовала себя всесильной, защищенной. Она была уверена, что ее счастье находится под титановой оболочкой, и что к нему есть доступ только у нее самой. Но были ли те цвета в ее сознании действительным отражением реальности?        Распахнув глаза, чуть поднабравшаяся сил девушка увидела, что все стены были окрашены рисунками волков, которые, она могла поклясться, двигались по эти стенам, медленно кружа вокруг нее, осматривая. В придачу к волкам на стенах хаотично были нарисованы ярко-зеленые, буквального ядерные, глаза, которые тоже сверлили ее взглядом, иногда моргая. Их взор ни на секунду не отпускал Дарлинг. Она сейчас была будто на расстреле, с невероятным количеством пушек, направленных на нее. Но со стен ничего не сходило.        Сдержав крик ужаса, девушка начала убеждать себя в своей силе, что она способна побороть все голыми руками, если это все резко решит сойти со стен. Сердце стучало настолько сильно, что, казалось, оно сейчас там разорвется, девушка чувствовала буквально каждую венку, пронизывающую ее невероятно пульсирующий орган, она ощущала циркулирующую внутри кровь. Этот ужас дал ей почувствовать себя живой, понять, что ее тело все еще функционирует и готово жить.        Дыхание было крайне спертым, дышалось тяжело, легкие были будто наполнены водой, попытки привести дыхательную систему в порядок были тщетны. Собрав всю силу в кулак, девушка начала медленно вставать на ноги, ощущая свое тело. Все это время голубые глаза судорожно бегали по ожившим рисункам, ни на секунду не останавливаясь ни на одном конкретном объекте. Найдя гармонию в теле, она абсолютно потеряла ориентир во внешнем мире. Все, казалось, крутится с бешеной скоростью вокруг нее, она будто находилась посреди огромной центрифуги. Вскоре все слилось в такую единую массу, что серый, белый и зеленые цвета начали смешиваться, образуя единый, переливающийся цвет, заполняя пространство странным приглушенным свистящим звуком.        Питер лишь мог гадать, что же сейчас было перед глазами девушки, он лишь с интересом наблюдал за ней. Как только она встала, на его губах появилась та дьявольская улыбка. Он был в паре шагах от победы. — Продолжим? — С азартом поинтересовался шепот, на что девушка лишь легонько кивнула, вращаясь вокруг своей оси, стараясь успеть за кружением рисунков. — Для начала, остановись. Стань центром этой «Вселенной», не пытайся поспеть за ней. Пусть все вращается вокруг тебя, — Венди медленно остановилась, но взгляд ее все еще беспорядочно перебегал из одной точки в другую. Такое большое количество движений еще больше мешало сосредоточиться и так затуманенному сознанию девушки, ей только и оставалось, как слепо следовать наставлениям, как она думала, своего «спасательного круга». —  Обернись, — Приказал ей шепот, Питер Пэн, задержав дыхание после, буквально приковал себя взглядом к запутавшейся девушке.        Покорно послушавшись, Венди увидела сзади себя поднос, со стоящей позолоченной чашей на нем. Над всей конструкцией висел маленький еле светившийся шарик, который несколько отсвечивал золотым, схожим по оттенку с пыльцой фей, цветом. Не услышав приказаний наставника, девушка, как вкопанная, стояла, смотря теперь только на неожиданно появившиеся вещи. Она сложил свои руки на груди так, как складывают обычно боксеры перед боем, такая необычная вещь вызвала некое опасение у Венди, но все снова приглушил шепот, который уже мешался с нарастающим шумом от кружащих рисунков. — Подойди туда, — Приказал Шепот.        Дарлинг маленькими, неуверенными шажками направилась в сторону подноса, не открывая взгляда от чаши. Светящийся шарик не внушал ей доверия, поэтому она даже старалась на него не смотреть, казалось, она думала, что как только ее взгляд упадет на него, шар мигом оживет и бросится на нее.        Сердце девушки застучало еще сильнее, оно билось, как бешеное, создавалось ощущение, что, могло бы сердце говорить, оно бы кричало диким криком, будто его режут. Голова Венди начала немного кружиться, она будто плыла в пространстве, рот оставался немного приоткрытым, но это не помогало дыханию. Какие-то странные, скручивающиеся ощущения появились внизу живота, как бывает при невероятном ужасе. Это неизведанное и наводило на нее тот трепет. Она думала, это необходимо, она думала, это исцеление.       Уже подойдя вплотную к чаще с зеленоватой жидкостью, видя в ней свое отражение: измученное, с большими синяками под глазами, с костями, обтянутыми кожей, с растрепанными волосами, — девушка стала покорно ждать приказаний. — Опусти правую руку в чашу, — Настаивал шепот. —  Вода ледяная, но ни при каких обстоятельствах не вытаскивай руку, пока я не повелю, — Уточнил он, и девушка, пару секунд поколебавшись, резко засунула туда руку, сморщив лицо.        Да, «вода» была ледяной, но по своей консистенции была еще какой-то вязкой и склизкой. Казалось, что ее конечность будто пожирает эта субстанция. Через какое-то время из-за этой леденящей прохлады руку начало неприятно колоть. Можно было подумать, от этой резкой прохлады девушка должна была хоть немного прийти в себя, «протрезветь». Но это еще больше погружало ее в какой-то сон. Все отходило на задний план в ее сознании, перед глазами только ее рука и чаща, а также свист в ушах. Все остальное было будто черным фоном. — Медленно вытаскивай, — Снова вернулся в ее голову шепот, который звучал уже не так добродушно, как раньше. Нервы Пэна были на пределе.        Высвободив руку, Венди издала невольный вскрик от удивления. Ее рука стала прозрачной, оставив от себя лишь еле видимые очертания. От еще более нахлынувшего ужаса девушка закрыла рот рукой, на глазах начали появляться слезы. — Положи руку на сердце, — Шепот уже даже не пытался шептать, как раньше. Сейчас это был обычный, грозный, устрашающий голос. Девушка послушалась. — Молодец, — Говорил в ее голове уже голос самого Питера Пэна, но Венди его не узнавала, продолжая слепо следовать. — Теперь… вытащи свое сердце. — Что? — Переспросила Венди. — С-сердце? — Она оторвала взгляд от руки и начала смотреть куда-то вверх, но вокруг была лишь темнота. — Твое сердце напитано страхом, надо его очистить, — Врал Питер с привычной ухмылкой на губах, пожирая взглядом девушку, облизывая губы. — А очистить в тебе не выйдет,  — Простосердечно сказал он. — Так что вытаскивай! — Прикрикнул Пэн.        Девушка медленно, неуверенно начала проникать прозрачной рукой в свое тело. От тех неприятных ощущений они сильно поморщилась, это было не столько больно, сколько противно. Нащупав внутри сердце и легонько сжав его, девушка издала еще один резкий крик от неожиданной, резко нахлынувшей боли. Начав тянуть его наружу, Венди уже даже не пыталась сдерживаться. Ей было невероятно больно. Режущая боль пронеслась по всему телу, находя эпицентр в месте, где у людей сердце. Как только Венди Дарлинг вытащила из себя свою "душу", все это сопроводилось звуком рвения, а также невероятной, неземной болью и ее сильными криками, она перестала быть человеком.        Крики прекратились, как только девушка увидела у себя в руках его — темно-красное пульсирующее сердце со всеми жилками, прозрачная рука начала приобретать более четкие очертания из-за стекающих тонких струек крови по ней. Сердце слегка светилось розовым цветом по краям. Смотря на эту картину, Венди уже не могла сдерживать истерику, она зажала рот свободной рукой. Даже она сама уже не могла слышать свои душераздирающие крики.        Превозмогая ломающую боль, Дарлинг, держа сердце в руках, покорно ждала указаний. Иногда в своей голове она успокаивала себя «Это все к лучшему. Дальше все будет хорошо» — Сердце в шар, — Громко и как-то по диктаторски сказал Питер, с триумфом и улыбкой до ушей наблюдая за картиной. Крики были для него будто победными фанфарами, которые он так долго ждал.        Без лишних вопросов и любого замешательства, Венди резко протянула сердце в светящийся шар.        Тело девушки теперь обдало жгущей болью, ее будто заживо поджигали на костре. Без возможности стоять под такими пытками, девушка снова упала на колени, смотря на то, как шар быстро разрастается, поднимаясь вверх. Он с каждой секундой загорался все ярче и ярче. В какой-то момент внутренняя сила шара стала настолько могущественной, что Дарлинг, сидя в куче метров от сферы, почувствовала невероятный жар.        Вскоре вокруг шара начали образовываться кольца, которые быстро крутились вокруг воспарившего сердца девушки. Одно из колец отсоединилось от ярко-пылающей сферы и начало отлетать от нее, становясь все больше и больше в размерах.        Девушку отнесло ударной волной с того места, где она сидела. После послышался дьявольский смех Питера Пэна.       Далее в ее глазах была только темнота.