***
После обеда по расписанию у него был урок Защиты от Темных Искусств с новой преподавательницей. В связи с госпитализацией прежнего профессора, которого, как ясно видел Ганни, поглотил мрак, некоторые уроки пропали, но в большинстве случаев их попеременно замещали старик и человек в черном. Лекции профессора Снейпа нравились Эоганну больше. Он рассказывал о Темных Искусствах и свойствах очередного зелья с одинаковым огоньком, и явно был отличным специалистом в обеих областях. Мальчику нравилось наблюдать за учителем, когда он самозабвенно читал лекции о двух обожаемых им областях. И как после такого в классе могут быть отстающие? — Вишь, соловьем поет о своих любимых Темных Искусствах, — с толикой брезгливости говорил Рон, сидевший справа. — Разве это не увлекательно? — замечал с упоением слушавший Эоганн. — Он же не Темные Искусства нам преподает, а защиту от них. Мы должны знать о том, против чего хотим обороняться. — Да он же в восторге от них, — спорил рыжий детеныш. Эоганн только плечами пожимал. Знать, что представляют из себя Темные Искусства, не казалось ему чем-то ужасным. Может, это помогло бы ему лучше понимать природу тьмы, которая жила в некоторых людях. В этот раз урок должна была вести новая преподавательница, профессор Амбридж, веселеньким розовым пятном пестревшая на обеде рядом с традиционными мантиями человека в черном и пламенной леди. Эоганн видел, что она волновалась — об этом ясно свидетельствовали побелевшие пальцы, которыми она вцепилась в список учеников. Проведя перекличку и с интересом взглянув на огуречную макушку мистера Поттера, молодая женщина начала урок. Они поговорили о проклятиях Древнего Египта, нарисовали на доске пирамиды и сфинкса (Ганни подмывало сказать, что у него есть знакомый сфинкс, но он подозревал, что делать этого не стоит). Гермиона Грейнджер предложила устроить экскурсию в маггловский музей, ведь они тоже собирали информацию о Древнем Египте и догадывались о существовании проклятий, и даже чистокровные заинтересовались этой идеей. В общем, урок прошел легко и непринужденно. Все остались довольны, и после урока Ганни подошел к профессору Амбридж. — У вас хорошо получилось. Не надо так переживать, — ободряюще улыбнувшись, Эоганн пошел к выходу. — Это было так заметно? — женщина удивленно смотрела на странного ребенка. — Для меня да, — пожал плечами Ганни, — до свидания. — До свидания, — проводив взглядом копну зеленых, как молодая травка, волос, учительница начала готовиться к следующему уроку.***
Эоганн решил навестить знакомого сфинкса на третьем этаже. Тот, как обычно, отдыхал в оазисе, окруженном горячим песком. — Знаешь, нам рассказывали о египетских проклятиях. Это же твоя родина, — поделился мальчик, без страха прослеживая полосы на лоснившейся шкуре Сета и разглаживая пальцами шерсть. Тот добродушно жмурился и еле слышно мурчал, будто в его горле работал какой-то моторчик, но, как только ловил себя на этом, мурлыканье обрывалось, будто сфинкс стыдился того, что ему приятно расчесывание. — Я мог бы рассказать гораздо больше, чем какая-то человечка. Я родился и вырос там, — недовольно пробурчал Сет. — Тебе грустно, — печально улыбнулся леший, — хочешь вернуться на родину? — Нет, мне и тут хорошо, — сфинкс отвел глаза. — Ты можешь рассказать мне, что не так. Я никому, — пообещал Эоганн. — Я думаю, что разочарование будет слишком невыносимым. Я готов к созданию семьи, но какая самка захочет детенышей от такого, как я? — Сет нахмурился, крылья тонкого носа затрепетали. — А что с тобой не так? Ты же красивый, сильный, умный, — удивился мальчик. — Я гибрид, глупый ты детеныш, — усмехнулся сфинкс, стыдливо прикрыв когтистой лапой нос. — О. Нам не говорили о возможности скрещивания сфинксов. Это из-за полосок, да? — Эоганн провел рукой по полосатому боку, Сет вздрогнул от прикосновения. — Разве твои собратья видят в этом уродство? Ты же лучше их. Их много одинаковых, а ты такой один. — Я предпочел бы быть одним из множества, чем исключением, — возразил сфинкс. — Я понимаю. Тут я тоже не такой, как все. И это не всегда хорошо, — признал леший, — иногда мне хотелось бы слиться с толпой. Но знаешь, у тебя больше шансов найти самку на родине, чем здесь, в четырех стенах. — Тут ты, конечно, прав, — вздохнул Сет. Решив развеселить приятеля, Эоганн обратился в свою вторую ипостась и, прошествовав на своих четырёх к его голове, которую тот положил на скрещенные передние лапы, схватил его пальчиками за нос. — Ты такой маленький. Даже наши новорожденные котята больше, — высвободив нос из игривого захвата, Сет неожиданно даже для себя высунул широкий язык и прошелся им по спинке детеныша. Зверек удивился, но не возражал против вылизывания, и сфинкс продолжил языком приглаживать его шерстку, повинуясь внезапно пробудившимся по отношению к детенышу инстинктам. От двери раздался вопль «Эоганн!», енот и сфинкс синхронно повернули головы в ту сторону. К оазису приближался бледный, как смерть, человек в черном, одной рукой держась за сердце, а другую с зажатой в ней палочкой направляя на Сета. — Живо иди сюда, негодник! На прощание потеревшись об огромную лапу сфинкса, Эоганн потрусил к учителю, опасаясь за его здоровье — тот выглядел неестественно бледным. Подхватив малыша под пузо и прижав к груди, Снейп, вылетел за дверь помещения. — Ты совсем с ума сошел?! Он мог разорвать тебя на лоскутки, это же мордредов сфинкс! Ты в курсе, что они хищники?! — орал Снейп, держа енота на весу обеими руками. — То есть, меня ты боишься, а лезть в пасть к чудовищу — нет?! — не выдержал он. Пальцы в гневе сдавили его слишком сильно, заставив Эоганна жалобно запищать. Снейп мгновенно пришел в себя. Аккуратно положив енота на ладонь, он виновато погладил его шерстку. — Прости, я не хотел причинить тебе боль. Енот глянул вниз, и Северус опустил его на пол. — Все в порядке, не переживайте. Я знаком с этим сфинксом, он бы не тронул меня, — успокоил Эоганн, — он такой же, как и я. Мы оба окружены людьми, это нас и сближает. И с чего вы взяли, что я вас боюсь? — Еще скажи, что это неправда, — буркнул смущенный мужчина. — Это неправда, — подтвердил Эоганн, — мне казалось, мы выяснили это. Я знаю, что вы совершали разные вещи, но вы исправились. И я это вижу. Думаете, я дал бы вам брать себя на руки? Этот аргумент показался Снейпу железным. — Я просто не хочу ощущать на себе ваш гнев. Я чувствую, когда вы просто ворчите и когда вы в ярости. Сегодня был как раз такой случай. Мне было непонятно, на меня вы злитесь, на моего мертвого отца или на кого-то еще, — объяснил малыш, — я не знаю, что делать с человеческим гневом. Никогда прежде он не был обращен на меня. — Я не ворчу, глупый ребенок, — проворчал Снейп. — Будь по-вашему, — закатил глаза Эоганн. Он уже привык к тому, что людям нравится бесконечно обманывать друг друга и самих себя, и решил не заострять на этом внимание. Такова человеческая натура. — Как бы я не орал, я не подниму руку ни на одного из своих учеников, — серьезно сказал Снейп, — насчет твоего отца… Мы друг друга не выносили. Не могу описать его положительную сторону. Если таковая была, — с трудом процедил он, — и я не собираюсь обсуждать причину нашей вражды с тобой, ясно? — Ясно, — кивнул мальчик, — но вы же не станете ненавидеть меня в память о вашей вражде? «Будто это просто — возненавидеть этого пушистого негодяя, » — промелькнуло в голове Снейпа. Наткнувшись на честный взгляд зеленых очей, он с ужасом понял, что скулы вот-вот покроются некрасивыми пятнами. Против этих глаз у него никогда не было оружия. Покачав головой, учитель спасся бегством от маленького лешего. Проводив взглядом мелькнувшую за поворотом полу черной мантии, леший, недоуменно пожав плечами, побрел к себе.