* * *
— Ну и что мы будем с ним делать? — недовольно говорит Джагхед, слегка нахмурив брови. — Пуся, но он такой милашка! Джонс закатывает глаза, бубня что-то про «Я не пуся». Он всерьез задумался над тем, куда девать это детище и что с ним делать. В последнее время на Джага свалилось слишком много забот, отчего он не мог заняться тем, что ему хотелось. Времени на Бетти не было совсем, хотя она всячески пыталась помочь ему с бумагами. Одна идея решения проблем налезала на другую. Светлых мыслей совсем не осталось. Каждый день появлялись люди, желающие хоть как-то наладить свои дела с Джагхедом. Не всем, конечно, удавалось. Джонс развернулся, сложил руки у себя на груди и посмотрел прямо в глаза своей возлюбленной. В попытках что-то сказать он открыл рот, но, не понимая, чего сам хочет, просто направился в свой кабинет быстрым шагом. Почему-то внутри него кипела злость. Может, он ревновал Бетти ко всем, к кому не лень? А может, он и сам запутался в своих чувствах? Может, он до сих пор в психбольнице? Усаживается в кресло и разбирает бумаги, хотя мысли не покидают его головы. Все чаще всплывает образ его маленькой сестры, их детство, хотя оно было далеко не из легких. ЭфПи и мама, их ежедневные семейные драмы и разборки, после которых сестру и брата разлучали. В какой-то момент навсегда. — Джагги, все нормально? Би, прежде чем спросить, постучала, а потому к ней нельзя было что-либо предъявить. — Да. Нет. Я запутался, — он запустил руку в свои волосы. — Мне надо отлучиться ненадолго, ты ведь не против? — он взглянул на нее, а та лишь помотала головой. — Я хотела сегодня устроить нам двоим ужин, но ладно... Она не выглядела печальной, как раз наоборот. Улыбнувшись, девушка вышла из его кабинета и пошла в спальню. Сев на пол, Купер начала размышлять о том, как долго это все будет продолжаться. Мысль о том, что все свободное время ей придется сидеть в одиночестве, не давала покоя. Она вспомнила Веронику. Точно! Она ведь застрелила ее отца, черт возьми! Наверняка, она ее ненавидит и желает самой чудовищной смерти. Или блондинка просто себя накручивает, создавая проблему у себя в голове. Всё смешалось в голове. Подступили слезы, когда в голове начали всплывать воспоминания подросткового возраста. Как Джаг поцеловал ее впервые. Как змеи были чем-то невероятным и недоступным для них. Все это казалось ей такими пустяками по сравнению с тем, что они вдвоем сейчас творят. Держат весь чертов Ривердейл в страхе! За пару часов новость об ограблении уже успели показать по телевизору 8 раз. Какая-то непонятная и пробирающаяся под кожу боль прошлась по ее телу. Все словно начало на нее давить, а воздуха не было. Как будто вакуумное помещение, и у нее вот-вот взорвется голова от всего этого. Она закрыла лицо руками. Такая глупая. У нее ведь не было никаких проблем до этого времени, так зачем же она дала поглотить себя плохим эмоциям? Ей надоело каждый день притворяться, хотя в эти самые моменты ей нравится улыбаться в лицо смерти. Она даже не знает, что чувствовать прямо сейчас. Вся рушится изнутри, рассыпается на кусочки, и Купер закатывает сама себе истерику, чтобы не портить другим настроение. Зачем она делает это сама с собой?Ненормальная.
Пытается встать, выпрямиться. Элизабет падает на пол, тихо плачет, понимая, как безнадежна. Так хочется скрыть свою печаль за тонной косметики, станцевать что-нибудь для любимого и окунуться с головой в мир страсти и похоти. Она находит в себе силы, ведь она стойкая и переживет еще много дерьма в этой жизни. Встает на четвереньки и залезает на кресло, стоящее напротив зеркала. Вываливает всю имеющуюся косметику, дрожащими руками тянется к тональному крему. Выдавливает небольшое количество на пальцы, поскольку в таких экстремальных условиях Джонсу было не до различных кистей. Наносит аккуратными движениями на свою кожу. Сейчас она такая бледная, похожая на мертвую, девушка. Яркие тени и помада лишь отвлекут людей от ее нечеловеческого вида. Наверняка, кто-то да боится таких людей. На лице лишь тонкий слой телесной жидкости, а Би тут же приступает к своим ногтям. Красит один ноготь красным, а следующий — синим. На среднем же пальце она делает небольшие завитушки этими цветами, что выглядит довольно красиво. Эти же действия она проделывает с правой рукой. Закрыв обе баночки, Бетти выдыхает, поскольку она немного расслабилась, да и подметила, что ей нравится делать маникюр. Хочет сделать красивый макияж, а потому выбирает не только тени в цвет своим ногтям, но ещё и черные. Руки тянутся к алой помаде. Вдруг стук в дверь. Проигнорировав его, блондинка сделала уже привычную для себя вещь. — Я... и-извинит-те.... На пороге стоял сонный Джонни. Купер повернулась к нему лицом, а когда заметила то, насколько он растерян, расплылась в улыбке. — Ты уже бодрствуешь. Гм... — немного отодвинув кресло, она встала с него. Не зная, как завязать диалог, Би задала самый типичный вопрос, который только можно было: — Как спалось? — Не п-плохо, с-с-спасибо, чт-то спро-осили. — Не хочешь отправиться со мной в клуб, а? Я хочу занять себя чем-нибудь. У девушки почему-то возникло непреодолимое желание пошатнуть его детскую психику, хотя после вчерашнего она вряд ли будет когда-то восстановлена. — Правда, это необычный клуб, — Бетти подмигнула ему. — Тебе придется сделать кое-что для меня. Только Джагги не должен узнать об этом, хорошо? Кивнув, подросток продолжил стоять в дверях, не понимая, что делать дальше. А вот у Купер не на шутку разыгралось воображение. Плохое воображение. Она начала снимать с себя футболку, а подросток, поняв, что она задумала, тут же отвернулся к распахнутой двери. — Испугался чего-то, малыш?Молчание.
Обернувшись, она заметила, что дверь прикрыта, а за ней вряд ли сейчас кто-то стоит. Усмехнувшись, блондинка разделась до гола, поскольку на комоде лежало красивое черное кружевное белье, приготовленное специально для Джонса. Хотя, возможно, Джонни тоже сегодня перепадет.* * *
Мало того, что Би ставила под угрозу себя, так еще и жизнь паренька, которого она разлучила с семьей. Наверняка, он успел тысячу раз пожалеть о том, что пришел в тот злополучный день в чертов банк. Наверняка, он проклинал себя за то, что не умер на месте. Джонни и так был явно запуганным и закомплексованным мальчишкой, так еще теперь его «приютили» два психа. Сейчас он идет за Бетти, опустив голову, чтобы не смотреть на оголенных женщин, которые вертятся на своих шестах. Они всегда напоминали ему каких-то животных, которым платят за то, что на них просто смотрят. Понимал, что таков заработок, ведь в наше время очень сложно найти работу с высокой зарплатой. — Присаживайся. Купер слегка улыбнулась ему. Они были в какой-то отдельной комнате. Сама же блондинка начала подниматься на небольшую сцену, где красовался шест. Перед тем, как завести подростка сюда, она зашла в одну из комнат, чтобы переодеться. Сейчас же ее тело прикрывал черный шелковый халат. Смотря в пол, Джонни пытался избежать зрительного контакта с ней. — Все нормально, парень. Посмотри на меня, давай. Ее голос был таким манящим, что подростку просто пришлось посмотреть ей в глаза. Она стояла, обхватив руками шест. Халат уже валялся на полу. Начав свой невероятно соблазнительный танец, Бетти заметила, что что-то не так. Джонни был слишком напряжен, и, кажется, на его глазах выступили слезы. — Все нормально? — поинтересовалась Би, откидывая голову. — Х-х-хотите зн-нать п-правду? В-все п-пло-охо. Мальчик закрыл лицо руками, пытаясь скрыть свои слезы. Купер тут же среагировала, поскольку повлиял тот факт, что она была психологом, как-никак. Быстро схватив халат, девушка накинула его на свои плечи, сходя со сцены и подходя к подростку. — Что случилось? Тебе не понравилось? — В-все б-было хор-рошо, но... — сделав паузу, чтобы заполнить свои легкие достаточным количеством воздуха, он выпалил: — Я гей. — О... — для Би это было неожиданно, но и без ответа это плачущее дите оставлять не хотелось. Она погладила его по русым кудрявым волосам, успокаивая. — Это нормально, малыш. Я не убью тебя из-за этого или типа того, ладно? Все будет хорошо, доверься мне. Он уткнулся лбом в ее плечо, пытаясь перестать плакать, но слезы текли сами. Бетти обняла его, понимающе гладя по голове и спине. — З-зачем ты с-спасла мен-ня? — Не знаю. Было жаль оставлять на произвол судьбы такую милашку. Джонни слегка улыбнулся.* * *
Бетти нервно выдыхает, осматривая спальню; на подоконнике стоят ароматические свечи, мерцая и освещая своим по-опасному манящим светом большую часть комнаты, запах быстро дурманит голову, заставляя присесть и вдыхать, ища успокоения, вдыхать; на небольшом столике, найденном черт знает где, красуются чистые бокалы, в которых отражаются языки пламени, а рядом стоит неоткрытая бутылка хорошего вина, купленного по дороге домой. Еще чуть-чуть - и она его откроет. Сорвется. Где Джагг? Она подходит к зеркалу и смотрит на себя, ожидающую и почему-то поникшую: в глазах отражается блеск свечей, омывая бездны хорошо спрятанного отчаяния. Бетти потирает виски, изредка поглядывая на свой, едва его можно так назвать, наряд — лиф, телесного цвета и почти тряпочный, прозрачный, и такого же цвета юбочку, которая длиной максимум в сантиметров десять. Просто кусок ткани. Бетти ждет момента, чтобы расслабиться. Она ждет момента разрядки. Джагхед приходит через десять минут и видит её, сидящую на полу, прислонившуюся к столику: она изящно, с чуть подрагивающими руками, кидает в рот клубнику, ноги её прямо лежат на полу, а глаза закрыты, она привычно думает. Он знает, о чем. Парень откашливается, не стараясь прерывать. Два бокала оказываются в них быстрее, чем можно было подумать, хорошее вино действует на Бетти, Джагхед действует на Бетти — на её руки, на губы, оказывающиеся на разных местах слишком быстро, он чувствует все и сразу, такую эйфорию. Язык мокро и приятно обводил контуры головки его члена, губы горячо прижимались к его губам, по-садистски не доводя до того самого приятного - руки все доделывали: скользя по смоченном ртом члене, они придерживали тот единственный прекрасный темп, в который могла только Купер, не быстрый, но и не слишком медленно тянущийся. Потом, через пролитый на неё бокал, он тщательно вылизывает каждый сантиметр её тела, и его губы кажутся такими проворными, возбуждающими, что Бетти, привычно с ним не сдерживаясь, стонет, выстанывает его имя и понятные только ей ругательства. Пальцы проникают влажно, искусно, заставляя открывать рот, ища спасательный кислород, в попытках опомниться. Бетти забывает все, о чем когда-либо думала, потому что здесь, сейчас — момент, чтобы расслабиться, момент разрядки.* * *
— Джонни, я могу войти? — Бетти постучала в дверь, где на какое-то время поселился подросток. — Д-да, кон-нечно. Они не особо разговаривали после того, что случилось. Не смотрели лишний раз друг на друга, сами не понимая, почему. То ли от стыда, то ли от отвращения. — Я принесла тебе покушать. Улыбнувшись, девушка поставила на прикроватную тумбу поднос, на котором стояла тарелка с кусочками пиццы, сложенными друг на друга. Так же стоял горячий шоколад и самые любимые конфеты Би. — Я.. ам... н-не голод-ден... — Ты не ел со вчерашнего утра. Тебе стоит поесть, иначе я устрою голодовку себе тоже. Чуть улыбнувшись, мальчик потянулся за одним из кусочков, подставляя вторую руку, так, на всякий случай, чтобы ничего не упало. — Это из-за меня, да? — Купер решила начать диалог первой. Он помотал головой, поскольку рот был набит, а говорить в таком состоянии было практически невозможно. — Значит, из-за твоего «каминг-аута»? Он просидел пару секунд молча, но все же ответил на вопрос. — М-моя мама — г-гомофоб. Эти слова ранили сердце Элизабет не выдерживать, заставляли думать о том, как же парню тяжело. — Я в-всегда скрыв-вал свою ор-риентац-цию, п-поэтому она н-не знает. Смирился с т-тем, ч-что я п-проблема и н-не такой, д-да. Откусив еще немного, Джонни уставился на пол, словно ожидая чего-то. — Ох, малыш, — блондинка положила руку ему на голову, медленно поглаживая, тем самым пытаясь успокоить, — ты нормальный. Ты — это ты, вот с чем надо мириться, — подняв на нее взгляд, подросток повернулся в ее сторону, не понимая, сон это или явь. — У меня был друг, его звали Кевин Келлер. Он не стеснялся в открытую говорить о том, что он гей. Понимаешь? Не все люди в этом мире гомофобы и плохие. Надо принимать себя таким, какой ты есть. Твою природу не изменить. Любовь есть любовь. Положив голову на плечо, девушка обняла его, как можно сильнее прижав к себе. Тот всхлипнул — от таких слов бедняге захотелось плакать. Он всю жизнь мечтал о том, чтобы эти слова сказала ему мать. — Спасибо большое. Это для меня такая поддержка. — Ты не запнулся даже. Ах Джонни, бедный мой мальчик. Если что-то не так, сразу иди ко мне, хорошо? Я по образованию психолог, правда сейчас я немного чокнутая, если ты не заметил. Непонятно странно и криво улыбнувшись, Бетти поцеловала его в лоб, давая понять, что он может ей доверять.* * *
Пока девушка возилась с едой, Джонни и Джагхед сидели за столом, смотря в разные стороны. Послышался стук в дверь, отчего блондинка немного смутилась. Они не ждали гостей на ночь. — Джагги, ты звал кого-то? — Хм, нет, не припоминаю, — он улыбнулся. — Но открою. Встав со своего места, Джонс направился к двери. Даже не думал о том, чтобы взять в руки какое-нибудь оружие, чтобы в случае чего он смог дать отпор. — Джагхед Джонс Третий, — первое, что он слышит. Перед ним стоит Гермиона Лодж. Боже, только не сейчас. Все только наладилось. Нельзя показывать то, что он занервничал. — Да, это я, — широко улыбнувшись, он отошел от двери. — Проходите, располагайтесь. Чувствуйте себя как дома. — Не веди себя как больной. В ее руках появляется пистолет, направленный прямо на хозяина дома. Сзади нее также стоят люди с оружием в руках. — Что у тебя там? — послышался голос Би из-за спины. — Да так, ни... — Ты убил моего мужа, а я убью твою любовь всей жизни. Уйди с дороги или твоя жизнь станет большим адом, который я планирую. — Вздумала мне угрожать? Глупая женщина. Такая же глупая, как и все остальные. Бетти замечает, что оружие направляется в ее сторону. Сердце колотится так, словно готово вот-вот вырваться наружу. Оглядывается, пытаясь понять, куда делся Джонни. — В чем твои проблемы, парень? Твой отец слишком много пил? — Гермиона усмехается, — Или не уделял тебе должного внимания? Конечно, черт возьми. Я хорошо знаю о грешках всех родителей. К чему я это? Ты же даже не знаешь, что его грохнули прямо в трейлере. Дело замяли, подумав, что это какой-то бомж. Понимаешь, насколько все плохо? Бетти берет возлюбленного за руку и делает пару шагов назад, словно их это может спасти. Она понятия не имеет, что делать в такой ситуации. Схватиться за пистолет, который находится в соседней комнате? Нет, не вариант.* * *
— С-со мной в-все х-хорошо, — чуть улыбаясь, говорит Джонни. Он лежит на руках Купер, в то время как Джагхед отстреливается от амбалов, пришедших вместе с вдовой. Эта сука ранила человека, которого в столь короткий срок полюбила его Беттс. — Джонни... Она пытается остановить кровотечение, кладя свою руку ему на живот. По щекам текут слезы, а в голове все мечется. Этот мальчик не может умереть сейчас, нет, только не это. Он принял пулю на себя, в то время она была предназначена блондинке. — Глупый мальчик. Боже мой, я не могу, — Би начинает задыхаться, понимая, что не может ничего сделать. От осознания этого слезы льются сами собой. — Я не могу ничего сделать с этим. Прости, мой мальчик. Прости. — Т-ты мне к-как мама, т-только л-луч-чше... — он задыхается и изо всех сил старается быть в сознании, смотря на ту, которая приняла его таким, какой он есть. — Она б-била м-меня и... — подросток делает последний вдох. — Я л-люблю т-теб-бя, с-спасиб-бо з-за вс-се...Он обмяк. Его глаза больше не стараются взглянуть на Би.
— Джонни... Бетти ужасается от того, что допустила это. Она дергается, пытаясь сдержать истерику, но у нее плохо выходит. Вспоминает, как обняла его, как он улыбнулся ей после этого; как он восхищался, когда она показывала свой гардероб; то, как он слепо доверял ей, хоть и понимал, что не стоит. Видела его прекрасную улыбку лишь раз. На ее плечо опускается чья-то рука. Сейчас ей плевать, что в их доме как минимум 5 трупов. — Он умер, Беттс, ничего не поделаешь. — Как ты можешь, Джаг? Ты делаешь вид, что тебе плевать на него, но я знаю, что ты привязался к нему. Я знаю, что глубоко в душе тебе больно так же, как и мне. Хватит, пожалуйста, не надо! Она начинает кричать, наклонившись к трупу и обняв его. Он все еще теплый.Джонни. Бедный Джонни, ты был так молод.
* * *
Говорят, когда разбивается сердце, ты можешь услышать, как тонкая трещинка, появившаяся уже очень давно, начинает разрастаться, становится глубже. Пока не доходит до самого центра, пока не разобьет хрупкое сердечко вдребезги. Говорят, ты можешь услышать звон осколков. Но это не так. Ты слышишь вовсе не звон осколков. Это звенит тишина, напоминая, что в ней всегда найдется место твоей печали и боли. Тебе стоит лишь довериться, и станет легче. Все будет не как в романах или зарисовках: боль не покинет тебя. Ты останешься наедине с ней, ты сможешь окунуться в нее с головой и прочувствовать ее целиком. Она поглотит тебя. Ты будто нырнешь с головой в ледяную воду: сначала хочется выпрыгнуть и согреться, но потом привыкаешь и думаешь, что в этом омуте не так уж плохо. А затем и вовсе становится хорошо... Наступает забытье, твое сердце словно покрывается тонкой коркой льда из-за всего этого холода, что окружает тебя. Это может быть больно, сам процесс, но когда ты в детстве разбиваешь коленки или ладошки, ты ведь дуешь на них прохладным воздухом, к ушибам прикладываешь лёд, ожоги подставляешь под ледяную воду. Видимо, человеку легче в холоде. Так позволь себе насладиться этим. Эта корка льда, хоть она и тонкая, довольно прочна и позволит тебе оправится. Твое сердце не заживёт, нет. Оно навсегда так и останется разбитым, и этот лёд, вопреки всем россказням о нем, будет не сковывать его, а напротив, поможет удержать осколки вместе.