Вечер того же дня.
17:14
Девушка с трудом перемещала ноги, руки дрожали, глаза застелила пелена из слёз. Она не могла осознать случившегося, не могла поверить, не знала, как себя вести. У неё просто началась истерика. Тот страх, который она испытывала, не исчез даже после всего произошедшего. Так хотелось это забыть, всё, абсолютно всё. Что он только не делал с ней. Упав на колени, больно стукнувшись об пол, она начинала понимать, что её только что изнасиловали. Это понималось с трудом, но ещё большей трудностью для девушки оказалась надвигающаяся паническая атака. Казалось, что она должна была наступить во время процесса, но нет, весь страх произошедшего пришёл только сейчас. Девушку охватил озноб, мучительный для неё страх осознания того, что произошло. Она почувствовала, как трудно становится дышать, как каждый вдох отражается болью в лёгких. Она слышала биение собственного сердца, которое с каждым ударом будто сжималось, придавая столько боли девушке. Голова кружилась, не давая возможности подняться. Все мысли перемешались. Эта была первая паническая атака в её жизни.***
— Ты уверенна? — Чонгук всматривается в лицо Джису. Девушка кивает. Обняв парня, она шепчет: — Всё будет хорошо, так что ты можешь возвращаться в Сеул. Чонгук не хотел уезжать, совсем не хотел, он желал быть рядом с Джису, поддерживать её, успокаивать, но понимал, что из-за того, что он здесь, Ким не становится легче, а даже наоборот, девушка чувствует себя неловко. А ещё он осознавал, что пропустил уже кучу уроков, а первый экзамен состоится уже совсем скоро. — Хорошо, — Чонгук нехотя всё же соглашается, — я завтра уеду.***
— Нет, нечего туда ходить, вы и так разгромили весь дом! — Юнги недовольно перевёл взгляд на Тэ. Ви в свою очередь надул губы. Идея посетить дом на выходных провалилась. А Тэ всего лишь хотел побыть с Розэ. Он не раз замечал, что в последнее время девушка какая-то запуганная что ли. Он пытался не обращать на это внимания, но ситуация в коридоре просто выбила из него силы. — Кто здесь? — с опаской спросила Чеён куда-то в пустоту, но как и ожидалось никто ей не ответил. Осторожно ступая, девушка подошла к дверному проёму, повернувшись к залу, она начала осматривать его, пытаясь найти виновника шума. Резко её талию обвили чьи-то руки. Чеён завизжала. — Ты чего орёшь? — покусывая мочку уха, спросил весёлый Тэхён. Облегчённо выдохнув, Чеён улыбнулась и, повернувшись к парню, поцеловала его. — Если уж речь пошла о вас, то, Тэ, где Чеён? — Лиса посмотрела на парня. Ви уже собирался ответить, но Дженни сделала это вместо него: — Так-то она пошла в библиотеку, но прошло уже около часу, не знаю даже, где она может быть. Как только девушка закончила свою фразу, дверь открылась. Розэ обессиленно ввалилась в комнату. Её руки дрожали, она, не в силах ничего сказать, просто посмотрела на друзей, чувствуя, как слёзы катятся по её щекам. — Чеён? — Тэ бросился к девушке, обняв её, попытался спросить. — Что случилось?***
Ёнбок, усмехнувшись, вышел из того самого класса, где всё произошло. Ему было абсолютно плевать, где вообще сейчас находится Чеён. Он получил то, что хотел, большего ему не нужно. — Эй, ублюдок. Парень сразу догадался, кому принадлежит этот голос, поэтому он лишь усмехнулся, прекрасно понимая, что Тэ ничего не сделает ему. Чисто физически. Ёнбок ожидал увидеть Ви одного, но никак ни в компании его друзей. Юнги ухмыльнулся, увидев лёгкое недоумение на лице противника, Чимин сжал кулак, чувствуя, как Лиса смотрит на него. Да, он знал, что она пойдёт за ними, хотя он просил её остаться. Манобан действительно стояла за поворотом, поглядывая на Чимина, но пришла она сюда вовсе не из-за него. Дженни, которая и осталась с Чеён, попросила пойти за мальчиками, чтобы потом доложить обстановку. Тэхён же просто не выдержал, он, кинувшись на обидчика своей девушки, изо всех сил ударил его по лицу. Это было настолько неожиданно для Ёнбока, что он даже не успел хоть как-то увернуться или же перехватить руку Ви. Не удержав равновесия, парень повалился на пол. Тэхён, воспользовавшись замешкой своего противника, продолжал бить его, не думая абсолютно ни о чём. Перед глазами стоял образ заплаканной и испуганной Чеён с порванной блузкой. Он никогда не забудет тот немой взгляд, которым девушка одарила своих друзей. Взгляд, наполненный мольбой о помощи. Чимин и Юнги стояли в сторонке, наблюдая за происходящим. Они не ввязывались в эту драку. Знали, что Тэ хочет разобраться с этим сам, знали, что он чувствовал сейчас, какую боль испытывал, какую злобу за свою девушку. Если Киму вдруг понадобится помощь, то они непременно помогут, а пока друзья лишь смотрят, не пытаясь помочь, ведь парень и сам неплохо справляется. Наверно, этого не ожидал никто, ни стоящая за поворотом Лиса, тихонечко наблюдающая за обстановкой, ни Юнги с Чимином, смотрящие за тем, как Ёнбок, наконец пришедший в себя после шока, перехватывает руку Ви, думая, что, наверное, стоит помочь. Ни сам Тэхён, который вовсе не думал сейчас ни о чём. — Что вы здесь устроили?! — директриса, которая появилась просто из неоткуда взирала на творящиеся безобразие. Ёнбок резко отпустил руку Тэхёна, быстро встав, он посмотрел на директрису, которая уже упёрла руки в бока, сверля взглядом нарушителей дисциплины. Стояла она, к слову, у той стены, которая располагалась напротив Юнги и Чимина. — Живо в мой кабинет! — женщина была вне себя от злости. — Все четверо! Перестук каблуков сопровождали шаги женщины, она, пройдя мимо Ёнбока и Тэ, недовольно посмотрела на Юнги и Чимина, поторопила ребят: — Давайте быстрее! У меня и так времени мало, а тут ещё вы! Было бы странно, если бы директриса не заметила стоящую за поворотом Лису, так как она стояла прямо на пути, который и вёл в кабинет. — Лалиса? — Женщина резко остановилась. — Вы тоже здесь замешаны? Живо в мой кабинет! Девушка ничего не успела возразить, как Чимин, который в этот момент проходил как раз таки мимо, схватил девушку за запястье, вынуждая идти в кабинет директора. За время пути, Пак несколько раз осуждающее посмотрел на свою девушку, но та отвечала ему лишь пожимающими плечами. — Вы вдвоём, — директриса указала пальцем на Ёнбока и Тэ, — в мой кабинет, а остальные пока посидите здесь, я вызову вас попозже. Дверь захлопнулась. Лиса же, воспользовавшись ситуацией, быстро настрочила SMS Дженни.«Не знаю, откуда она появилась, но если говорить вкратце, то мы в кабинете директора».
***
— Розэ? — Дженни обняла девушку за плечи. — Давай я принесу тебе воды? Чеён отрицательно помотала головой. Она ничего не хотела. Абсолютно. Она сидела с закрытыми глазами, поджав ноги под себя. Ей хотелось открыть глаза и увидеть улыбающегося Тэ перед собой, который вновь пришёл разбудить её, а не вот это вот всё. Счастливые дни медленно сгнивают на глазах у ребят, оставляя от себя лишь маленький белый след, который будет греть душу каждого, греть где-нибудь тридцать секунд, а потом чёрной стрелой вонзятся самые жуткие воспоминания, самые жуткие моменты, хуже тех, которые произошли три года назад. — Розэ, ты должна всё рассказать директрисе, это необходимо. Чеён не хотела рассказывать об этом кому-то из взрослых, не хотела быть опущенной в их глазах. Хотя куда уж ниже? Они и так давно разочаровались в Розэ. Не могли поверить, что такая прилежная девушка работает в каком-то ночном клубе, вернее работала, но какая разница? Человеческое восприятие хуже любого монстра. Ты можешь изменить полностью свою жизнь, бросить курить, уволится с работы стриптизёрши или начать бегать по утрам, но всё равно люди никогда не забудут твоих прежних ошибок, раз за разом всё больше осуждая за них. Люди — ублюдочные ублюдки, наполненные ублюдочностью. Розэ знала, что немногие являются хорошими, теми, кто действительно может поддержать и остаться с тобой в самые худшие моменты твоей жизни. Она знала, что многие пишут не просто так, а лишь тогда, когда им что-то нужно, знала, что любить способен не каждый, знала, что каждый третий является двуличным. Наверное, именно из-за этого она когда-то полюбила Тэхёна. Он был не таким, он не был ублюдком, который желал лишь воспользоваться чьим-то телом, он действительно любил. Розэ простила его только из-за этого. Каждый из них был чем-то важным для Чеён. Она знала, что таких как они больше не встретить, знала, что ей нескончаемо повезло. Она любила каждого, вспоминая все те моменты, которые вонзились в её сердце, моменты, которые показали то, что на этих людей можно положиться. Дженни, которая показала эту доброту, когда сжала совместную фотографию Тэ и Розэ, обещая, что будет защищать. Джису, которая смогла услышать подруг в тот период, когда никто не желал слушать мнение Ким Дженни. Лиса, которая заботилась о девочках в первый день в этой школе, и пусть первоначально эта забота раздражала Розэ, сейчас она понимает, что это был именно тот знак, который не давал усомниться в Лалисе, потому что она делала это искренне. Чонгук, который, несмотря на все те проблемы, которые окружали его, всегда был готов прийти на помощь друзьям, даже если это случалось поздней ночью. Чимин, который перед страхом быть избитым заступился за девочек, а ведь всё могло тогда плохо закончиться. Юнги, который ничего не сказав Дженни, пошёл на ту чёртову крышу ради своей малышки, лишь бы она была счастлива. И Тэхён, который несмотря ни на что продолжал добиваться Розэ, пытаться получить её доверие и её любовь, Тэхён, который отважился пойти на разборки с Ёнбоком, только бы отомстить за Розэ, а ведь он, можно сказать, переборол себя. А это тот маленький шаг, который позволял думать о том, что в Ви даже не стоит сомневаться. Наверное поэтому она кивнула Дженни в знак своего согласия, чтобы пойти и всё рассказать.***
В это же время в Пусане.
— А тёте больно было умирать? — Виён безразлично смотрел в окно. Сердце Джису остановилось на секунду, потом забилось втрое раз быстрее. Она в безвыходности посмотрела на Чонгука. Она не знала, что ответить братику. Но тут Виён снова спросил: — Я теперь всю жизнь буду таким? Первая стадия — страх. Виён, узнав о том, что у него паралич нижних конечностей испытал настоящий страх. Страх перед неизбежностью, который обволакивал нутро и полностью подчинил его себе. Вторая стадия, которую сейчас испытывал Виён, — это борьба. Виёну сейчас кажется, что врачи полные идиоты, которые ничему не научились в своих университетах. Он надеется на врачебную ошибку, пытаясь бороться со своим собственным организмом. Поэтому он задал Джису этот вопрос. Виён ещё не знает, что при наступлении третьей стадии он будет абсолютно обессилен. Стадия под номером три — отчаяние. Именно на этой стадии опускаются руки и пропадает стимул к жизни, который есть у каждого здорового человека. Именно тогда мир для Виёна поделится на два типа. «Они» — здоровые люди. «Я» — никому ненужное дерьмо, сплошной геморрой для врачей и Джису. Четвёртая стадия — смирение. Виён даже не надеется на её наступление, он не сможет просто так взять и жить с этим приговором, он будет лишь существовать. Иногда Виёну кажется, что стадии перепылились, что ему одновременно страшно, но при этом он хочет бороться, хотя он понимает, что это бессмысленно, и, в конце концов он осознаёт, что нужно продолжать жить. А ещё Виён не мог не видеть в палате Джису. Она бегала каждый день туда сюда, наблюдая за тем, как его возят на анализы, делают магнито-резонансную томографию головного мозга. Виён знал, что у него выявили какие-то проблемы, потому что в его рацион прибавилось ещё кучу препаратов, от которых мальчика не раз тошнило. Вроде принимал он их всего два дня, но ощущение такое, что почти год. Голос сестры спасал его от всех этих капельниц, побочных эффектов таблеток и удручающих разговоров медсестёр. Голос Джису стал для Виёна своеобразным антидепрессантом и обезболивающим. Так же Виён не мог не подметить, что Чонгук действительно оказался крут. Он не раз веселил мальчика, отвлекая от грустных мыслей. Ему было жаль, что Чон уедет. Когда в палате никого не было, Виён постоянно думал о том, насколько люди хрупкие существа. Что вот сегодня человек был полон сил и энергии, готов делать все, что только вздумается, ни от кого не зависеть, а уже завтра от какой-то роковой травмы он превращается в овощ, который не может даже в туалет сходить самостоятельно. Виёну до сих пор было не по себе от мысли, что медсёстры выносят из-под него его же собственное дерьмо. А ещё было неловко от того, что они, когда нет Джису рядом, всё время подходят к нему, приносят воду, еду, таблетки и спрашивают о самочувствии. Его это раздражало и напоминало о диагнозе. — Можешь не отвечать, — Виён посмотрел на сестру. — Я знаю ответ.***
Сеул.
— Вы так и будете молчать? — директриса просто сверлила взглядом парней. Но, по-моему, тем было вовсе наплевать, они лишь кидали злобные взгляды друг на друга. Тэхён сдерживал себя, как мог, сжимая кулаки под столом. Он просто не мог не закончить своё дело, он хотел, чтобы Ёнбок стонал от боли, жалея самого себя в тщетных попытках остановить кровь, чтобы он понял, насколько Розэ было больно, когда он имел её в том классе. — Из-за чего вы подрались? — снова повторила свой вопрос директриса. Молчание. Ровно до того момента, когда дверь открылась. — Простите, — Дженни вошла вместе с запуганной Розэ, которая при виде Ёнбока прижалась к подруге, отводя взгляд, чувствуя, как сердце сжимается от невыносимой боли, — мы можем ответить на ваш вопрос. Ёнбок ухмыльнулся, он был на сто процентов уверен, что поверят ему, ведь камеры были выключены, вернее сломаны. Сломались ещё неделю назад, так что их по любому никто не видел. — Ну же, поведайте нам эту историю, — директриса посмотрела на Чеён, — уж больно интересно. Тэхён встал со своего места, подошёл к своей девушке, полностью игнорируя возмущения учителя и обняв, закрыл её от Ёнбока. — Ты уверенна? — спросил Ким. — Да, — хриплым голосом ответила девушка, — ув… уверенна. Тэхён прижал Розэ к себе посильнее, чувствуя, как девушка сжимает ткань его свитера, как снова плачет. Ему было невыносимо больно за неё. Он не мог поверить, что это произошло с ними, не мог осознать, что его девушка подверглась изнасилованию. — Хотите знать, что случилось? — Тэхён выгнул бровь, указал на Ёнбока, закончив свою фразу. — Этот урод изнасиловал её. Женщина поморгала несколько раз, посмотрела на Розэ, на Ёнбока, на злого Тэхёна, который испепелял вглядом обидчика девушки, и сдавленно прошептала: — Не может быть. В моём заведении… Боже. Некоторое время в помещении царила тишина, учительница держалась за голову, пытаясь собраться с мыслями. Она не хотела верить в это. — Где это случилось? — она подняла взгляд на Розэ. — В… в первом кор… корпусе. Кабинет ко… корейского языка. Женщина открыла ноутбук, решив посмотреть записи с камеры видеонаблюдения, что починили буквально вчера. Ёнбок конечно же не знал об этом. — Простите, — парень весьма заметно занервничал, — но что вы делаете? — Собираюсь посмотреть запись с камеры видеонаблюдения. Ёнбок начал часто дышать, чувствуя, как страх пробирается в каждую клеточку мозга. — Они же сломаны. Директриса сняла очки, усмехнувшись, посмотрела на ученика с насмешкой, сказав: — Их вчера починили, но вы не беспокойтесь — если вам нечего скрывать, то всё будет хорошо.***
Пусан.
20:08
— Джису, просто обещай, что позаботишься о нём, — мама Чонгука протянула руку девушке. Ким вообще не понимала о чём смысл разговора, но она прекрасно осознала, что речь идёт о Чонгуке. Ей не нравилось, что разговор идёт в таком направлении. Значит ли это то самое, о чём Джису даже думать не хочет? — Мне осталось не больше двух недель, — самые худшие опасения девушки подтверждаются, — так врач сказал. Я не хотела говорить это Чонгуку, не хочу его расстраивать, а так он хоть эти две недели не будет знать о моей скорейшей смерти. Я просто хочу, чтобы после того, как меня не станет, ты позаботилась о нём. Хорошо? Джису кивнула, мысленно дав обещание себе самой, что всегда будет с Чон Чонгуком.